Ирина Михайловна проснулась ровно в пять утра. Уже несколько лет она просыпается в это время. Без будильника, без особой нужды. Терапевт сказал ей, что это один из признаков, как снег на голову свалившейся, старости. И действительно, для Ирины Михайловны старость стала полной неожиданностью. Ведь только вчера ей было двадцать и седина, морщины и ноющие перед дождём колени казались чем-то далёким, тем, к чему она, возможно, даже никогда не придёт. Она считала, что времени у неё предостаточно. Но время её обмануло. Молодость улетучилась, и теперь из зеркала на неё смотрела старуха. Впалые бесцветные глаза, изрезанное морщинами лицо. Волосы, хоть и густые, но полностью поседевшие, ниспадающие на осунувшиеся плечи.
Она коснулась щёк руками, покрытыми россыпью пигментных пятен, и слегка потянула их к вискам. Кожа, похожая на смятую копировальную бумагу разгладилась. Ирина Михайловна повернула голову одной стороной, затем другой, и медленно убрала руки. Кожа, под силой гравитации, вернулась на место, уголки губ поползли вниз, отчего её лицо стало похоже на лицо куклы-чревовещателя. Чудодейственные кремы и маски, обещавшие вернуть молодость и свежесть, похоже не хотели действовать. Ирина Михайловна вздохнула.
"Если не смотреться в зеркало так часто, то всё не так уж плохо" подумала она и открыла кран с холодной водой. Вода смыла серость, которая коснулась лица во время сна, и на щеках появился лёгкий румянец. "А так вроде даже ничего", Ирина Михайловна ещё раз посмотрела на своё отражение.
Ей хотелось верить, что молодость не покинула её, что она где-то глубоко внутри. И такие маленькие сигналы, как румянец на щеках после холодной воды, затерявшийся в седине чёрный волосок, это не что иное, как попытки молодости сказать: "Я всё ещё здесь!"
Это не может быть иллюзией. Ведь что-то заставляет её чувствовать именно так.
Утро прошло как обычно. Пока она завтракала, по телевизору шли новости, затем сериал. Она перестала вести счёт серий примерно полгода назад, и вообще не была уверена в том, что его не запустили по второму кругу.
Ирина Михайловна выключила телевизор и начала собираться. Пожилые всегда предпочитают решать свои задачи с утра пораньше.
В подъезде тихо. Солнце пробивалось сквозь пыльные окна и полосами ложилось на свежевымытую лестницу. "Кто-то проснулся раньше меня" подумала Ирина Михайловна.
Из почтовых ящиков торчали яркие уголки рекламных листовок. "Снова рекламируют интернет" подумала Ирина Михайловна. Она без интереса достала листовку и уже хотела скомкать, но изображение привлекло её внимание. На жёлтом фоне в танце кружилась пара. Девушка в длинном сиреневом платье, подол которого ниспадал легкой пеной и парень в чёрном облегающем костюме. Верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, обнажая яремную впадину. На обратной стороне листовки она прочитала: "Приглашаются все, кто хочет попробовать себя в танцах! Даже если вам девяносто девять! Мы ждём каждого! Пенсионерам скидка!"
В её выцветших глазах появились искорки, а в мозгу словно кто-то разблокировал воспоминания. Танцы. Она очень любила танцевать, и танцевала бы всю жизнь. Но жизнь сложилась не так, как она планировала. Рано вышла замуж, рано появились дети, дом, рутина. Какие уж тут танцы? Сперва она тешила себя надеждой, что вот-вот появится свободное время, на следующий год обязательно. Но годы шли, а надежда так и осталась надеждой. Потом она забыла о танцах, привыкла. Все дети выросли, устроили свои жизни, муж семь лет как умер, а она так и осталась просто жить свою тихую, спокойную жизнь: телевизор по вечерам, бесцельные беседы с соседками, посиделки на лавочке у подъезда, прогулка в магазин раз в два дня, и поликлинику раз в месяц. Вот и вся жизнь.
Она свернула листовку и положила в боковой карман сумки, чтобы потом изучить её подробнее. Дальше день пошёл по привычному сценарию: Ирина Михайловна сходила на почту, заплатила за коммунальные услуги, затем в аптеку и магазин. Весь день её грело осознание того, что в сумке лежит заветная листовка, билет к чему-то новому, и к тому времени, как она возвращалась домой, настроение у неё было на высоте.
На лавочке у подъезда сидела Алевтина Ивановна.
— Всё в делах? — поприветствовала она Ирину Михайловну.
— А куда ж без них, — ответила Ирина Михайловна.
— Ну да, ну да. А я сегодня видишь, дома. Решила вареников налепить с вишней. Не всё ж по делам ходить. А чой ты такая весёлая? Пенсию дали? Да до неё еще неделя целая.
— Смотри, что в ящике было, — Ирина Михайловна достала из сумки листовку и протянула соседке. — В пятницу вечером, и недалеко от нас.
— А, видела, — махнула рукой Антонина Ивановна. — Вот только некому у нас идти, все старики.
— Ну почему некому. Я вот пойду, — сказала Ирина Михайловна, внимательно наблюдая за реакцией соседки.
— На танцы?! — Антонина Ивановна недоумённо посмотрела на Ирину Михайловну. — Ну какие танцы в твоём-то возрасте?
— А что? На листовке написано, что могут записаться все, кому до девяносто девяти. Мне всего лишь семьдесят пять, и я танцевала, когда-то... в молодости.
— Вспомнила бабка, как девкой была! Что ни говори, а сейчас ты старуха, — ответила Антонина Ивановна.
— Это не я старуха, — вздохнула Ирина Михайловна. — Это просто моя внешняя оболочка слегка испортилась. — Она провела руками по туловищу.
— Это маразм. Обыкновенный старческий маразм. Так что тебе не на танцы записываться надо, а к врачу.
— Вредная ты, Тонька. Как была вредной пятьдесят лет назад, так такой и осталась. Даже ещё хуже стала. То твой Семён и помер, не выдержал.
— Может я и вредная, но не сумасшедшая, — Антонина Ивановна недовольно заёрзала на лавочке, причмокивая тонкими губами.
— Злишься? Ну не злись, — Ирина Михайловна села рядом. — А пойдём со мной, а? Вдвоём веселее будет.
— Делать мне нечего! — фыркнула Антонина Ивановна. — И вообще, засиделась я тут с тобой, сериал пропущу.
Она тяжело встала, оперевшись руками о колени, и направилась к подъезду, ворча по дороге. Ирина Михайловна посидела ещё немного, рассматривая яркую листовку, и поднялась к себе.
Наступил вечер пятницы. Ирина Михайловна надела своё "выходное" платье, чёрное, в мелкий цветочек, подвела брови, накрасила губы красной помадой. Она и раньше следила за собой, но сегодня всё ощущалось по-особенному. Сейчас она чувствовала себя девушкой, которая идёт на своё первое свидание.
У дверей студии она остановилась нервно сжимая в руках листовку. Её взгляд блуждал. Ни одной пожилой женщины, ни одного мужчины. Она уже решила, что всё это действительно глупая затея, и развернулась уйти, как к ней подбежал молодой человек.
— Подождите!
Ирина Михайловна остановилась и посмотрела на него.
— Вы ведь на танцы пришли? — уточнил парень.
— Да, — нерешительно ответила она.
Парень расплылся в широкой улыбке.
— Чудесно! Проходите, проходите, пожалуйста. Скоро начнётся занятие. — сказал он.
Ирина Михайловна проследовала за ним. Она переживала, то ли от предвкушения чего-то хорошего, то ли от того, что была не уверена в том, что справится. Но как только заиграла музыка, все её переживания улетучились.
Раз, два, три, четыре, и время как по волшебству отступило. Ей снова двадцать. Ей всегда было двадцать, не больше. Все взгляды прикованы к ней, молодой, стройной, красивой. Раз, два, три, четыре — стук каблуков по паркету. Раз, два, три четыре, поворот... Музыка обволакивает и увлекает за собой.
"Вон она я", думает Ирина Михайловна, "настоящая"!
Благодарю за прочтение, лайк и комментарий ❤️