— Ты издеваешься? Восемь тысяч? — Вера посмотрела на только что пришедшее сообщение и почувствовала, как к горлу подкатывает ком. — Это даже не половина положенного.
— Все, что могу. Кризис на дворе, — голос Павла в трубке звучал безразлично. — Денег нет, работы тоже. Радуйся, что хоть что-то перевел.
— Пашка, у Миши обувь развалилась, — Вера пыталась сдержать слезы. — Курточка совсем тонкая, в ней холодно. А еще лекарства нужны, ты же знаешь, что он астматик.
— А это уже твои проблемы. Вот захотела развода, сама теперь и крутись, — в его голосе появились стальные нотки. — Восемь тысяч и ни копейкой больше.
— Но по решению суда ты должен платить двадцать! — Вера уже не сдерживалась. — Двадцать, Паша! Ты же официально устроен, у тебя нормальная зарплата.
— Докажи, — хмыкнул он и отключился.
Вера в бессилии опустилась на стул. В квартире было тихо — Миша еще спал. Нужно было собираться на работу, но руки тряслись так, что она не могла даже кофе себе налить.
Восемь тысяч. Этого не хватит даже на продукты, не говоря уже об одежде и лекарствах. А еще нужно оплатить коммуналку, за которую они задолжали уже за два месяца.
Телефон снова завибрировал. Сообщение от Павла: «И не думай жаловаться приставам. Сама знаешь, что будет».
Знала. После развода Павел дважды приходил к ним домой пьяный, стучал в дверь, угрожал. Вера вызывала полицию, но к моменту их приезда его уже и след простывал.
— Мама? — заспанный голос Миши выдернул ее из мыслей. — Ты чего плачешь?
— Я не плачу, милый, — Вера быстро вытерла слезы. — Просто соринка в глаз попала. Давай собираться, тебе в школу.
— Опять про алименты, да? — мальчик посмотрел на нее недетским, понимающим взглядом. — Папа опять мало прислал?
Вера вздохнула. В свои десять лет Миша слишком хорошо понимал ситуацию. Он видел, как она пересчитывает копейки в кошельке перед кассой, как экономит на всем, чтобы хватило до зарплаты.
— Все в порядке, — она погладила сына по волосам. — Мы справимся. Давай завтракать.
Она достала из холодильника остатки вчерашней каши и разогрела в микроволновке. Самой кусок в горло не лез, но нужно было делать вид, что все нормально.
— Мам, — Миша ковырял ложкой в тарелке, — а на экскурсию в музей можно будет поехать? Там всего пятьсот рублей.
Вера закусила губу. Пятьсот рублей — это почти дневной бюджет на еду.
— Конечно, можно, — она улыбнулась. — Когда сдавать деньги?
— В пятницу, — Миша просиял. — Там будет про динозавров!
— Здорово, — Вера потрепала его по голове. — А теперь доедай и собирайся. Опоздаем.
Миша быстро доел кашу и побежал одеваться. Вера посмотрела на часы — если поторопиться, то успеют. Она работала медсестрой в поликлинике, и опоздания там не приветствовались.
— Слушай, так нельзя, — говорила ей подруга Алла, когда они стояли в очереди в столовой. — Ты же себя загонишь. Когда ты последний раз высыпалась? Или хотя бы маникюр делала?
— Не помню, — Вера пожала плечами. — Какой маникюр, Алл? Мне бы Мишке ингалятор купить новый, старый уже барахлит.
— А это дорого? — Алла взяла поднос с обедом.
— Три с половиной тысячи. Для меня сейчас — космические деньги.
— А чего бывший твой такой урод? У него же нормальная работа.
— Обижен, — Вера взяла только суп. На второе денег уже не хватало. — Говорит, раз я его бросила, пусть теперь выкручиваюсь, как хочу.
— Ну ты же не его бросила, а от пьянок его ушла!
— А он считает иначе, — Вера сделала глоток горячего супа. — Никак не может простить.
— К приставам обращалась?
— Да толку-то, — Вера поморщилась. — Придут, постучат в дверь его квартиры, а там никого. Может, у него вообще прописка левая.
— Так проверь!
— Не хочу я к нему лезть. И так вся жизнь испорчена.
— Но деньги-то нужны?
— Алла, он мне угрожал! — Вера поставила ложку. — Пьяный приходил, под дверью часами стоял, орал, что убьет. Я уже не знаю, что делать.
— Ладно, прости, — Алла примирительно коснулась ее руки. — Я просто переживаю за вас. Миша-то как?
— Растет, — Вера улыбнулась. — В школе хорошо учится. Только болеет часто. Из-за астмы.
— А Павел его навещает?
— Издеваешься? — Вера горько усмехнулась. — Ему плевать. За два года после развода — ни разу. Но зато везде рассказывает, какая я плохая мать.
— В каком смысле?
— Что я алименты на себя трачу, а Мишка ходит оборванцем. Представляешь?
— Какая мерзость, — Алла покачала головой. — И кто-то верит?
— Его мать верит, — Вера вздохнула. — Она меня на днях встретила в магазине, так смотрела, будто я воровка какая-то.
— Не обращай внимания. Сами знают, что врут.
— Да, но обидно, — Вера отодвинула тарелку. — Ладно, пора на пост. Пациенты уже, наверное, в очереди стоят.
***
Вечером, забрав Мишу из продленки, Вера зашла в аптеку. Нужно было купить лекарство от кашля — у мальчика опять начинался приступ.
— Триста сорок рублей, — сказала флегматичная женщина в белом халате.
Вера полезла за кошельком и замерла. Там было всего двести рублей.
— Извините, — она смущенно улыбнулась. — Можно я завтра заплачу? Я здесь постоянный клиент.
— Нет, — отрезала женщина. — Только при оплате.
— Мам, — Миша дернул ее за рукав. — Пойдем, не надо. Мне уже лучше.
Вера видела, как он пытается сдержать кашель. Руки сами собой сжались в кулаки.
— Подождите минутку, — попросила она и отошла в сторону. Набрала номер Павла.
— Чего тебе? — раздался недовольный голос.
— Паш, мне нужны деньги на лекарства для Миши. Прямо сейчас.
— Я же сказал — ни копейки больше. Восемь тысяч — все, что получишь в этом месяце.
— Но ему плохо! — Вера с трудом сдерживала слезы. — Ты понимаешь? Твоему сыну нужно лекарство от кашля!
— Да слышу я! — в голосе Павла прорезалось раздражение. — Ты специально, да? Решила давить на жалость?
— Боже, Паша, — Вера не верила своим ушам. — Это не давление на жалость. Это жизнь твоего ребенка!
— Ой, не драматизируй. Кашель — не смертельно.
— У него астма! — Вера практически кричала. — Астма! Если не снять воспаление, начнется приступ!
— И сколько тебе надо?
— Триста сорок рублей.
— Триста сорок? — Павел расхохотался. — И ты из-за такой мелочи мне названиваешь?
— У меня нет этих денег, — тихо сказала Вера. — Совсем нет.
На том конце линии повисла тишина.
— Хорошо, — наконец процедил Павел. — Скину. Но это последний раз.
Через минуту пришло сообщение о переводе. Вера расплатилась за лекарство и вышла из аптеки.
— Мам, не плачь, — Миша взял ее за руку. — Все будет хорошо.
— Конечно, будет, — она наклонилась и поцеловала его в макушку. — Пойдем домой.
***
— Вера Андреевна? — раздался в трубке знакомый голос классной руководительницы. — Это Нина Сергеевна.
— Да, здравствуйте, — Вера прижала телефон к уху, пытаясь одновременно помешивать суп на плите.
— У нас небольшая проблема, — голос учительницы звучал встревоженно. — Миша сегодня не был на уроках.
— Как не был? — Вера похолодела. — Я же его утром в школу отвела.
— До школы он не дошел, — Нина Сергеевна явно нервничала. — Мы хотели вам сразу позвонить, но решили подождать до конца уроков — вдруг опоздал. Но его не было весь день.
— Боже мой, — Вера выключила газ и схватила куртку. — Я сейчас же иду его искать. Спасибо, что сообщили.
Она выбежала из квартиры, на ходу набирая номер сына. Гудки шли, но никто не отвечал.
Куда он мог пойти? К друзьям? В торговый центр? Вера перебирала все места, где мог оказаться Миша, и не находила ответа.
Вдруг телефон зазвонил.
— Миша? — выдохнула она.
— Нет, это Павел, — голос бывшего мужа звучал странно. — Миша у меня.
— Что? — Вера остановилась посреди улицы. — Как он у тебя оказался?
— Сам пришел, — в голосе Павла слышалась усмешка. — Говорит, хочет жить со мной.
— Что за бред?
— Ничего не бред. Сказал, что ты не можешь нормально его обеспечить. Без денег на лекарства, в старой одежде...
— Павел, ты сам все это ему внушил? — Вера задыхалась от гнева. — Ты же никогда не интересовался его жизнью!
— Это неправда. Я всегда хотел с ним общаться, но ты мешала.
— Я мешала? — Вера не верила своим ушам. — Ты за два года ни разу не спросил, как он! Ни разу не пришел, когда он болел!
— Потому что ты меня не пускала.
— Дай мне поговорить с сыном, — Вера сжала телефон до боли в пальцах.
— Он не хочет, — отрезал Павел.
— Паша, ты что, с ума сошел? — Вера почувствовала, как к горлу подкатывает паника. — Ты не имеешь права удерживать его. Это похищение!
— Никакое не похищение. Он сам пришел. И захотел остаться.
— Немедленно верни его домой, — Вера уже не сдерживала слез. — Иначе я вызову полицию.
— Вызывай, — Павел был спокоен. — Думаешь, кто-то поверит, что я похитил собственного сына? Особенно когда он скажет, что сам хотел прийти?
— Паша, — Вера перешла на шепот. — Пожалуйста. Миша нуждается в лечении. Ему нужны лекарства, особый режим. У тебя нет ничего из этого.
— Зато у меня есть деньги, — отрезал Павел. — Я могу обеспечить его всем необходимым.
— Ты не справишься, — Вера покачала головой, хотя Павел не мог этого видеть. — Ты никогда не заботился о нем.
— Я его отец. И я смогу о нем позаботиться.
— Пожалуйста, дай мне поговорить с ним, — Вера умоляла. — Хотя бы минуту.
Послышалась какая-то возня, потом в трубке раздался тихий голос Миши:
— Мама?
— Миша, солнышко, — Вера с трудом сдерживала рыдания. — Что случилось? Почему ты ушел?
— Я хотел поговорить с папой, — голос мальчика дрожал. — Попросить его помочь нам с деньгами. А он сказал, что лучше мне остаться с ним.
— Ты хочешь этого? — тихо спросила Вера.
— Я... не знаю, — Миша всхлипнул. — Он говорит, что у него я буду жить лучше. Что у него есть деньги на все.
— А ты веришь ему? — Вера старалась говорить спокойно, хотя внутри все сжималось от боли.
— Я... — Миша замялся. — Мне просто обидно, что у нас нет денег. Что я не могу, как другие...
— Понимаю, — Вера сглотнула комок в горле. — Но ты же знаешь, что я тебя люблю больше всего на свете?
— Знаю, — голос Миши стал тише. — Я тоже тебя люблю.
— Миша, скажи папе, что ты передумал, — осторожно произнесла Вера. — Что хочешь домой. Мы со всем разберемся, обещаю.
— Он не отпустит, — вдруг прошептал Миша. — Он злой. Говорит, что теперь я буду жить с ним.
— Дай ему трубку, — попросила Вера, чувствуя, как ее наполняет решимость.
— Что? — снова голос Павла.
— Слушай меня внимательно, — Вера говорила медленно и четко. — Если ты не вернешь Мишу домой в течение часа, я заявлю в полицию. И не просто о пропаже — я расскажу о твоих угрозах, о том, как ты приходил пьяный, обо всем. И поверь мне, я сделаю все, чтобы тебя лишили родительских прав.
— Ты блефуешь, — хмыкнул Павел. — У тебя нет доказательств.
— Есть, — Вера была спокойна. — Записи с диктофона, сообщения с угрозами. Я всё сохраняла, на всякий случай. И еще — у меня есть тетрадь, где записаны все траты. До копейки. Каждый рубль из твоих алиментов — куда он пошел. А теперь посмотрим, кто из нас лучший родитель — я, которая выкручивается из последних сил, или ты, который не может даже нормально платить алименты?
На том конце повисла тишина.
— Час, — повторила Вера. — И я хочу, чтобы ты сам его привез. Мы должны поговорить.
***
Ровно через пятьдесят минут в дверь позвонили. Вера открыла. На пороге стоял Павел с недовольным лицом, а рядом с ним — Миша, опустивший голову.
— Заходите, — Вера посторонилась.
Миша бросился к матери и крепко обнял ее.
— Прости, мам, — прошептал он. — Я больше так не буду.
— Все хорошо, солнышко, — Вера погладила его по голове. — Иди к себе, нам с папой нужно поговорить.
Миша кивнул и ушел в свою комнату, бросив напоследок испуганный взгляд на отца.
— Садись, — Вера указала Павлу на стул. — Разговор будет серьезный.
Павел неохотно сел, глядя на бывшую жену с вызовом.
— Ты перешел все границы, — тихо сказала Вера. — Мало того, что не платишь нормально алименты, так еще и настраиваешь ребенка против меня.
— Я ничего не настраивал, — буркнул Павел. — Он сам пришел.
— Потому что ты его спровоцировал, — Вера покачала головой. — Знаешь, сколько мне приходится работать, чтобы свести концы с концами? Две ставки, дежурства. А ты играешь в свои игры.
— Какие еще игры? — Павел нахмурился.
— Рассказываешь всем, что я плохая мать, что транжирю алименты. А сам даже не знаешь, сколько стоят лекарства для Миши. Сколько стоит нормальная еда, одежда.
— Да ладно, не так уж и дорого.
— Вот, — Вера достала из ящика стола толстую тетрадь. — Здесь все записано. От и до. Каждый рубль. Хочешь, посмотри.
Она перелистнула несколько страниц и показала Павлу.
— Вот твои алименты за прошлый месяц. Десять тысяч. А вот расходы: продукты — шесть тысяч, лекарства — две с половиной, коммунальные — три, репетитор по математике — тысяча пятьсот. Итого — тринадцать тысяч. Откуда я беру недостающие? Из своей зарплаты, которая и так мизерная.
Павел молча смотрел на цифры.
— И еще, — Вера достала из кармана телефон и включила диктофон. — Вот твои угрозы. Записанные. Хочешь послушать?
Она нажала на кнопку воспроизведения, и комнату наполнил пьяный голос Павла: «Открой дверь, сука! Я тебя убью! И сына заберу, поняла?»
Павел побледнел.
— Выключи, — прошептал он.
Вера остановила запись.
— Я не хочу войны, Паша, — устало сказала она. — Но если ты не прекратишь свои игры, я пойду до конца. Заявлю в полицию, в прокуратуру, куда угодно. Ты будешь платить полные алименты и не лезть в нашу жизнь.
— Ты мне угрожаешь? — Павел вскинулся.
— Нет, — Вера покачала головой. — Я просто хочу, чтобы ты наконец повзрослел и начал нести ответственность за своего сына.
— Я не могу платить больше, — проворчал Павел. — У меня тоже расходы.
— Какие? — Вера посмотрела ему в глаза. — На выпивку? На новую девушку? Миша болеет, Паша. Ему нужны лекарства, хорошее питание, одежда. А ты думаешь только о себе.
— Ладно, — после долгой паузы сказал Павел. — Я буду платить полные алименты. Но это не значит, что я сдался.
— Мне не нужна твоя капитуляция, — Вера вздохнула. — Мне нужна твоя помощь. Миша — это наш сын. Ты можешь видеться с ним, когда захочешь. Но только трезвый и только после предварительного звонка.
Павел хмыкнул.
— И еще одно, — добавила Вера. — Прекрати распускать сплетни. Я не транжирю деньги, а делаю все возможное, чтобы Миша жил нормально.
— Хорошо, — нехотя согласился Павел. — Больше не буду.
— Спасибо, — Вера почувствовала, как напряжение последних часов начинает отпускать. — Ты можешь попрощаться с Мишей, если хочешь.
Павел нерешительно встал и пошел к комнате сына. Через несколько минут он вышел.
— Он не хочет со мной разговаривать, — сказал он, и в его голосе впервые прозвучала настоящая боль. — Говорит, что я плохой отец.
— Дай ему время, — Вера впервые за долгое время почувствовала что-то похожее на сочувствие к бывшему мужу. — Он поймет.
— А ты? — вдруг спросил Павел. — Ты тоже думаешь, что я плохой отец?
— Я думаю, что ты можешь быть лучше, — честно ответила Вера. — Намного лучше.
***
Прошел месяц. Вера открыла сообщение от банка и удивленно моргнула. Сумма перевода была втрое больше обычной.
«Тут на обследование и на зимние вещи. И еще на репетитора по английскому. Миша сказал, что хочет заниматься», — гласило сопроводительное сообщение от Павла.
Вера улыбнулась и набрала ответ: «Спасибо. Миша будет рад».
А через минуту пришло еще одно сообщение: «Могу забрать его в субботу в зоопарк. Если вы не против».
«Не против», — ответила Вера.
Она посмотрела на сына, который сидел за столом и делал уроки. Его лицо было сосредоточенным, здоровый цвет вернулся к щекам. Новые лекарства помогли, и приступы астмы стали реже.
Вера подошла и обняла его сзади.
— Что такое, мам? — удивленно спросил Миша.
— Ничего, — улыбнулась она. — Просто я тебя очень люблю.
— И я тебя, — Миша обнял ее в ответ. — И знаешь что? Я больше не боюсь встречаться с папой. Он правда изменился.
— Да, — Вера кивнула. — Иногда людям нужно время, чтобы понять, что действительно важно.
Она отошла к окну и посмотрела на улицу. На город опускался вечер, и в окнах домов загорался свет. Где-то там, в одном из них, жил Павел — человек, которого она когда-то любила и который только сейчас, кажется, начал понимать, что значит быть отцом.
Вера не знала, что ждет их дальше. Но впервые за долгое время она почувствовала, что тяжесть на ее плечах стала немного легче. Они справятся. Обязательно справятся.
✅Ставьте лайк👍 Подписывайтесь на канал✍️ Безмерно благодарна!🤗❤️