Вера вышла из подъезда многоэтажки, где жила её мать, и тяжело опустилась на скамейку. Холодный октябрьский ветер трепал полы её расстёгнутого пальто, но ей было всё равно. Сил застегнуться не осталось. После каждого визита к матери она чувствовала себя опустошённой, словно кто-то выкачал из неё всю энергию. У неё даже появилась привычка: прежде чем сесть за руль и поехать домой, посидеть немного во дворе, привести мысли в порядок.
— Ты в своём уме? В сорок пять лет решила уволиться с хорошей работы? — голос матери до сих пор звенел в ушах. — Кому ты нужна будешь в таком возрасте? Ты вообще о детях подумала?
Вера прикрыла глаза. Сколько себя помнила, мать всегда знала, как ей жить. В детстве это были кружки и секции, потом — выбор института, затем — мужа. Теперь, когда ей за сорок, мать продолжала относиться к ней как к неразумному ребёнку, который без подсказки пропадёт.
Женщина достала телефон и открыла чат с дочерью.
«Я у бабушки. Скоро буду дома».
Ответ пришёл незамедлительно: «Привези молока и творог. И не забудь, у меня завтра репетитор, нужно отдать деньги».
Никакого «как ты» или «как бабушка». Только список дел и поручений. В последнее время общение с дочерью всё чаще напоминало диалог с личным ассистентом, а не с родным человеком.
Вера тяжело поднялась со скамейки. В магазин, потом домой. Там её ждали муж и дети. Каждый со своим списком претензий и поручений.
Дома было шумно. Младший сын играл в компьютерную игру, не сняв наушники, громко комментировал происходящее на экране. Муж с кем-то разговаривал по телефону, расхаживая по кухне. Дочь сидела в своей комнате, из-за двери доносилась музыка.
— Я дома, — негромко сказала Вера, хотя понимала, что её никто не услышит.
Она разделась, помыла руки и направилась на кухню разбирать пакеты с продуктами.
— Где ты была? — спросил муж, едва закончив разговор.
— У мамы, — ответила она. — Я писала тебе.
— Писала она, — проворчал он. — А ужин кто готовить будет? Я с работы пришёл голодный.
Вера молча достала сковороду. Это была вторая фраза из её личного списка ненавистных. «Кто готовить будет?» — словно в доме больше никто не способен разогреть еду или сделать элементарный бутерброд.
— Мам, ты принесла мне деньги на репетитора? — В кухню вошла дочь, шестнадцатилетняя Алина, не отрывая взгляда от телефона.
— Здравствуй, доченька, — с лёгкой иронией ответила Вера. — Да, у меня был хороший день, спасибо, что спросила.
Алина недоуменно посмотрела на мать.
— Что с тобой? Я просто спросила про деньги.
— Ничего. Всё в порядке. — Вера достала кошелёк и протянула купюры. — Вот, держи.
— Кстати, мам, — как бы между прочим сказала дочь, — мне нужно новое платье на выпускной.
— До выпускного ещё восемь месяцев, — напомнила Вера.
— Но если купить сейчас, будет время на возможные переделки, — парировала Алина. — К тому же, все девочки уже начали готовиться.
А вот и третья фраза: «Мне нужно». Без предисловий, без «пожалуйста», просто констатация факта. Будто она банкомат с бесконечным запасом наличных.
— Твой сын опять всё время проводит за компьютером, — сказал муж, нарушив её мысли. — Сделай с этим что-нибудь.
Четвёртая фраза. «Твой сын». Когда дети шалили или не оправдывали ожиданий, они моментально становились «твоими». Когда получали пятёрки или побеждали в соревнованиях, они чудесным образом превращались в «наших».
— Сегодня в школе учительница сказала, что у меня проблемы с математикой, — вдруг поделился младший сын Петя, войдя на кухню. — Мне нужно больше заниматься. Поможешь?
Вера устало кивнула, хотя понимала, что времени на это у неё нет. Работа, дом, готовка, стирка, уборка... Она не помнила, когда в последний раз просто сидела и читала книгу.
— А почему у нас на ужин опять макароны? — недовольно протянула Алина, заглянув в кастрюлю. — Я же просила курицу с овощами.
Вера почувствовала, как внутри что-то надломилось. Пятая фраза. «Почему у нас опять...?» Словно она специально готовит то, что им не нравится, из вредности, а не потому, что просто не успевает придумать что-то более изысканное после целого дня работы и забот.
— Знаешь, что? — неожиданно для самой себя сказала она. — Готовь сама. Или закажи доставку.
Домашние замерли, не веря своим ушам. Вера никогда не позволяла себе резких высказываний.
— Ты чего? — опешил муж.
— Я устала, — просто ответила она. — Каждый день я слышу только претензии и требования. «Где ты была?», «Кто готовить будет?», «Мне нужно», «Твой сын», «Почему опять?»... У меня создаётся впечатление, что я здесь обслуживающий персонал, а не член семьи.
Воцарилась тишина. Даже Петя перестал шуршать фантиками от конфет.
— Мы не это имели в виду, — неуверенно начал муж.
— А что вы имели в виду? — Вера повернулась к нему. — Когда ты спрашиваешь: «Кто готовить будет?», хотя прекрасно знаешь, что это буду я? Или когда упрекаешь меня за поведение детей, словно их воспитание — только моя обязанность?
Она перевела взгляд на детей.
— А вы? Когда в последний раз спрашивали, как прошёл мой день? Когда интересовались, не устала ли я? Всё, что я слышу — список требований, будто я существую только для того, чтобы выполнять ваши поручения.
В глазах Алины появилось удивление.
— Но ты же мама, — растерянно сказала она. — Мамы всегда всё делают для детей.
— Да, я мама. Но я ещё и человек. У меня есть свои желания, мечты, усталость в конце концов. — Вера почувствовала, как к глазам подступают слёзы, но сдержалась. — Я не против помогать вам, готовить, стирать, водить на секции. Но я хочу чувствовать, что нужна вам не только как кухарка и прачка.
Муж неловко кашлянул.
— Прости, — сказал он после паузы. — Я даже не задумывался об этом. Просто привык, что ты всегда всё решаешь.
— И я привыкла, — горько усмехнулась Вера. — Настолько, что сама себя загнала в эту ловушку. Но так больше не может продолжаться. Я сегодня уволилась с работы.
— Что?! — воскликнули все хором.
— Да. Потому что поняла: я не хочу провести остаток жизни, занимаясь нелюбимым делом. Я поговорила с подругой, она берёт меня к себе в студию дизайна. Неполный день, с возможностью работать удалённо. Меньше денег, но больше удовлетворения.
— Но как же... — начала было Алина.
— Как же деньги на платья и репетиторов? — закончила за неё Вера. — Придётся немного умерить аппетиты. Или вам с папой искать подработку.
Она вдруг почувствовала необычайную лёгкость, словно сбросила с плеч тяжёлый груз.
— Я больше не хочу слышать фразу «тебе всё легко даётся», — продолжила она, вспомнив шестое выражение из своего мысленного списка. — Мне ничего не даётся легко. Я просто никогда не жалуюсь и не показываю, как мне тяжело.
Петя вдруг встал и обнял её.
— Прости, мама. Я не знал, что тебе тяжело.
Алина тоже подошла и неловко погладила мать по плечу.
— Я помогу с ужином, — сказала она. — Я могу научиться готовить.
Муж виновато смотрел на Веру.
— Мы всё исправим, — пообещал он. — Составим график дежурств по дому, будем помогать друг другу.
Вера слабо улыбнулась. Она не верила, что всё изменится в одночасье, но начало было положено.
— Знаете, что ещё я не выношу слышать? — тихо спросила она. — «Тебе не угодишь». Будто я какая-то привередливая мегера, которой невозможно угодить. А я просто хочу, чтобы со мной считались. Чтобы помнили: я не только мать и жена, но и человек со своими потребностями.
Вечер продолжался непривычно. Муж сам разогрел еду, Алина накрыла на стол, а Петя после ужина помог помыть посуду. Вера сидела в кресле с чашкой чая и впервые за долгое время чувствовала себя не загнанной лошадью, а полноценным членом семьи.
На следующий день, когда она вернулась с собеседования в дизайн-студии, дома её ждал сюрприз. На столе стояла самодельная табличка: «7 фраз, которые мы больше не говорим маме». А под ней аккуратным почерком Алины были выписаны все те выражения, которые так долго отравляли Вере жизнь.
— Мы решили, что это будет наше новое семейное правило, — сказал муж, обнимая её за плечи. — И если кто-то нарушит, платит штраф в семейную копилку.
Вера не могла поверить своим глазам. Неужели один разговор мог так всё изменить?
Конечно, перемены не произошли мгновенно. Бывали дни, когда старые привычки брали верх, и домашние срывались на привычные фразы. Но теперь у них было негласное соглашение: замечать такие моменты и исправляться.
Через месяц Вера поймала себя на мысли, что давно не слышала ни одной из своих «запретных» фраз. Зато всё чаще звучало: «Как прошёл твой день?», «Давай я помогу», «Спасибо за заботу», «Ты выглядишь уставшей, отдохни».
В тот вечер она позвонила матери.
— Мама, — мягко сказала она, когда та сразу начала с вопроса о работе. — Я хочу тебе кое-что рассказать. О словах, которые могут ранить, даже когда мы этого не хотим.
Разговор был непростым. Мать сначала возмущалась, говорила, что Вера неблагодарная и не ценит заботу. Но постепенно тон её смягчился.
— Я просто боюсь за тебя, — призналась она. — Всегда боялась, что ты совершишь ошибку, и тебе будет больно.
— Но это мои ошибки, мама, — ответила Вера. — И я имею на них право. Как и на свои решения.
Когда она положила трубку, то почувствовала, что между ними что-то изменилось. Ей казалось, что мать впервые по-настоящему услышала её.
Вечером вся семья собралась за ужином. Готовил муж, Петя помогал. Алина накрывала на стол.
— Мам, а ты знаешь, что у нас сегодня дома был учитель? — спросил Петя.
— Нет, не знаю.
— Он сказал, что я сделал большой прогресс в математике. И что у меня есть талант.
Вера улыбнулась.
— А ты рассказала нам про собеседование? — поинтересовалась Алина. — Тебя взяли?
— Да, — кивнула Вера. — С понедельника я официально дизайнер интерьеров. Правда, пока на испытательном сроке.
— Мы в тебя верим, — сказал муж, накладывая ей на тарелку румяный кусок мяса. — Кстати, я записался на курсы кулинарии. Буду удивлять вас по выходным.
Вера оглядела их всех и почувствовала, как её переполняет тепло. Они не стали идеальной семьёй за один месяц. У них по-прежнему были конфликты и непонимание. Но главное изменение произошло: они начали замечать друг друга. Слышать. Уважать границы и потребности каждого.
А всё благодаря семи фразам, которые она больше не хотела слышать.
Уже поздно вечером, когда все разошлись по своим комнатам, Вера сидела в кресле с альбомом для эскизов — новое хобби, которое она нашла для себя. Из комнаты дочери доносились звуки музыки, муж в гостиной смотрел футбол, а сын возился с моделью самолёта. Обычный вечер обычной семьи.
Вера нарисовала на чистом листе слово «Счастье» и улыбнулась. Иногда для счастья нужно совсем немного — просто перестать терпеть то, что делает тебя несчастной.