Артём Иванов никогда не считал себя счастливчиком. В свои тридцать восемь лет он смотрел на ровесников, у которых уже было всё: успешная карьера, крепкая семья, собственный дом. А что у него? Съёмная однокомнатная квартира на окраине Подмосковья, работа системным администратором в скромной фирме и постоянное чувство, будто жизнь обходит его стороной.
В тот холодный февральский вечер понедельника Артём особенно остро ощущал свою неудачливость. Усевшись на старый диван, он в очередной раз перечитывал письмо от матери — короткий текст и прикреплённый скан завещания.
«Квартира на Ленинском достаётся Сергею, моему мужу, — писала мать. — Участок с домом в Звенигороде — Никите, как я и обещала. Тебе я оставляю свою коллекцию книг и мамино кольцо с бирюзой. Надеюсь, ты найдёшь, кому его подарить».
Артём поморщился. Книги. Пыльные полки и кольцо, которое не для кого надеть. А Сергею Ковалёву, отчиму, с которым мать была вместе всего шесть лет, — просторная квартира в Москве. Никите, сводному брату, — загородный дом. А ему, родному сыну, — лишь книги.
«Всё решено, — добавила мать в конце. — Пожалуйста, не начинай споров, когда меня не станет».
Но мать не собиралась умирать — она уезжала в Лиссабон. С Сергеем, своим вторым мужем, который был младше её на десять лет. «Хочу пожить для себя», — сказала она при последней встрече, задумчиво размешивая чай в старой кружке.
Телефон завибрировал. Звонила Лена, бывшая девушка, теперь уже окончательно бывшая.
— Артём, когда заберёшь свои вещи? — спросила она без лишних слов. — Мне нужно место.
— Какие вещи? — уточнил он, хотя всё понимал.
— Твои книги, куртку, пластинки... И ещё твой шуруповёрт где-то там.
— Шуруповёрт вроде вместе покупали, — заметил Артём.
— И что? — раздражённо бросила Лена. — Мне его пополам разрезать? Забирай всё, и всё.
Молчание повисло в трубке.
— Ладно, завтра приеду, — согласился Артём.
— Нет, — отрезала Лена. — Сегодня. Иначе выброшу.
— Хорошо, через час буду.
— Ключи оставь на полке, — добавила она и отключилась.
Артём взглянул на часы. Времени до ночи почти не осталось, а ему ещё предстояло ехать через весь город, собирать вещи и возвращаться. Вздохнув, он сунул телефон в карман джинсов и начал одеваться.
Лена открыла дверь с таким видом, будто впускала незваного гостя.
— Заходи, — буркнула она, отходя в сторону. — И не задерживайся.
— Я быстро, — пообещал Артём, избегая её взгляда.
В квартире уже чувствовались перемены: запах чужого парфюма, новая мебель в комнате, огромный телевизор на стене — при нём такого не было.
— Где мои вещи? — спросил он.
— В коробках, — Лена кивнула в сторону коридора. — Всё сложила. Три коробки и пакет с пластинками.
— Спасибо, — кивнул Артём, хотя благодарности не чувствовал.
— Я не понесу, — предупредила Лена. — У меня маникюр. И вообще, у меня дела.
— Понял.
В коридоре стояли три коробки, заклеенные скотчем, с надписями: «Книги», «Одежда», «Прочее». Пластинки лежали в пакете сверху.
Артём вздохнул. Семь лет отношений — и всё уместилось в три коробки и пакет.
— Можешь быстрее? — поторопила Лена, поглядывая на часы. — Максим скоро придёт.
— Максим? — переспросил Артём, хотя всё понял.
— Мой парень, — ответила она с вызовом. — Мы уже два месяца вместе.
«Два месяца, — подумал Артём. — А мы расстались месяц назад».
— Ясно, — сказал он, беря первую коробку. — Сейчас заберу.
— Давай вызову тебе такси, — вдруг предложила Лена, видя, как он мучается с коробкой. — До метро не дотащишь.
— Не надо, — отказался Артём. — Сам справлюсь.
— Как хочешь, — пожала она плечами. — Ключи не забудь.
Артём вытащил ключи, отцепил два — от квартиры и подъезда — и оставил на полке. Этот жест, а не коробки или новый парень Лены, поставил точку в их истории.
Дверь за ним закрылась с лёгким щелчком.
Такси всё же пришлось вызвать — три коробки и пакет не унести. Артём сидел сзади, глядя на мелькающие за окном улицы Москвы. Водитель, пожилой мужчина с седыми усами, изредка косился на него в зеркало.
— Переезд? — спросил он, когда они встали в пробке на Ленинградке.
— Что-то вроде, — ответил Артём.
— К девушке или от девушки? — не унимался водитель.
— От.
— Понятно, — кивнул тот. — Бывает. Я тоже как-то ушёл от жены. С одной сумкой. А потом вернулся, — он усмехнулся. — Куда без неё?
— Я не вернусь, — твёрдо сказал Артём.
— Все так говорят, — хмыкнул водитель. — А потом одиночество прижмёт — и назад ползёшь.
— Не мой случай.
— Ну-ну, — скептически бросил водитель и сделал радио громче.
Дальше ехали молча. У подъезда старой панельки Артём расплатился и начал выгружать коробки.
— Помочь? — предложил водитель.
— Спасибо, не надо, — отказался Артём.
— Удачи, парень! — крикнул водитель, уезжая. — Держись!
Артём смотрел на удаляющуюся машину, стоя с коробками у ног. Пакет с пластинками он держал в руках, словно это было что-то ценное.
«Вот и всё, что у меня есть», — подумал он, оглядывая свои вещи.
Утро вторника началось с звонка. Артём только успел заварить кофе, как на экране высветилось имя Никиты.
— Слушай, — начал тот без лишних слов, — я говорил с мамой. Она сказала, что ты недоволен её завещанием.
— Я ничего не говорил, — удивился Артём.
— Ага, — хмыкнул Никита. — Она просто тебя знает. И я тоже. Не порти ей настроение перед отъездом, ладно? Она и так волнуется.
— Я не собираюсь, — холодно ответил Артём.
— Серьёзно? — В голосе Никиты звучало сомнение. — Знаешь, я хочу, чтобы всё прошло спокойно. Она заслужила отдых.
— А я, похоже, заслужил только книги и кольцо, — не сдержался Артём.
— Вот! — воскликнул Никита. — Я знал, что ты обиделся. Слушай, она имеет право решать, кому что оставить. Если она считает, что Сергею нужнее...
— Отвали, Никита, — перебил Артём. — Это не твоё дело.
— Не начинай ссоры, — повторил Никита. — Ей это не нужно.
— А мне нужно, чтобы меня вечно обделяли? — вспылил Артём. — Вали, Никита. Сам разберусь.
Он сбросил звонок, не слушая ответ. Телефон тут же зазвонил снова, но Артём отключил звук.
«Нашёлся защитник, — раздражённо подумал он. — Сам небось доволен, что дом отхватил».
Допив кофе, Артём пошёл в душ. Холодная вода немного успокоила, но раздражение осталось. Оно тлело внутри, как незажившая рана.
Взглянув на часы, он понял, что опаздывает. Наскоро одевшись, он выскочил из квартиры, чуть не забыв запереть дверь.
В офисе всё шло своим чередом. Артём включил компьютер, открыл список задач: обновить софт, настроить принтер, проверить сервер. Ничего нового.
— Привет, Артём! — к нему подъехал на кресле Стас, младший сисадмин. — Как дела?
— Нормально, — буркнул Артём, не отрываясь от экрана.
— Да ты хмурый, — заметил Стас. — Что стряслось? С Леной опять разругались?
— Расстались, — коротко ответил Артём.
— Серьёзно? — присвистнул Стас. — Когда?
— Месяц назад.
— И молчал? — удивился Стас.
— А что говорить? — пожал плечами Артём. — Обычное дело.
— Ну да, — протянул Стас. — Семь лет — и вдруг обычное дело. Из-за чего?
— Не сошлись, — отмахнулся Артём.
— После семи лет? — недоверчиво переспросил Стас.
— Слушай, отстань, — не выдержал Артём. — Дел полно.
— Ладно, не злись, — обиделся Стас. — Просто спросил.
— Извини, — вздохнул Артём. — Просто не лучший момент.
— Понимаю, — кивнул Стас. — Если что, пиши. Можем пива выпить, поболтать.
— Спасибо, — ответил Артём, хотя болтать со Стасом не хотелось.
День тянулся медленно. Артём работал на автомате, стараясь не думать о Лене, матери или завещании. Получалось плохо.
Ближе к обеду позвонила мать.
— Артём, — начала она сразу. — Никита сказал, ты недоволен завещанием.
— Я не недоволен, — соврал он. — Просто не понимаю твоих решений.
— Что тебе неясно? — В её голосе послышалось раздражение. — Я распоряжаюсь своим имуществом, как хочу.
— Конечно, — согласился Артём. — Но странно, что родному сыну — книги, а человеку, с которым ты всего шесть лет, — квартиру.
— Вот в чём дело, — протянула мать. — Деньги?
— Нет, — возразил Артём. — Справедливость.
— Справедливость? — с сарказмом переспросила она. — И что, по-твоему, справедливо?
— Не знаю, — признался он. — Но не это.
— Знаешь, Артём, — мать вздохнула. — Я всегда тебе помогала. Когда ты провалил экзамены, я нашла репетиторов. Когда не мог найти работу, устроила к знакомым. Когда не хватало на квартиру, давала деньги. Я всегда была рядом. А ты что сделал?
— Что ты хочешь сказать? — спросил Артём, чувствуя нарастающую злость.
— Ты плывёшь по течению, — продолжила мать. — Не берёшь ответственность, не принимаешь решений. Ждёшь, что всё сделают за тебя. И теперь хочешь, чтобы я дала тебе квартиру, чтобы ты и дальше ничего не делал?
— Это несправедливо, — выдавил Артём.
— А что справедливо? — не унималась она. — Что Сергей был со мной, когда мне делали операцию? Что он взял кредит, чтобы оплатить лечение? Что он каждый день готовит мне еду и следит за моими лекарствами? Это справедливо?
— Я не знал про операцию, — тихо сказал Артём.
— Конечно, — горько усмехнулась мать. — Ты не звонишь, не приезжаешь. Вспоминаешь обо мне, только когда тебе что-то нужно.
— Неправда, — возразил он. — Я звонил тебе на день рождения.
— Да, — согласилась она. — На минуту. А потом исчез на полгода.
Молчание повисло в трубке.
— Ладно, — сказала мать. — Не хочу ссориться перед отъездом. Просто пойми: я делаю то, что считаю правильным. И не обязана оправдываться.
— Понял, — сухо ответил Артём. — Счастливого переезда.
Он отключился и уставился в пустоту. Внутри бурлили обида, злость и стыд. Мать казалась несправедливой, но где-то внутри он понимал её правоту.
Он не звонил, не приезжал, не спрашивал о её жизни. Не знал про операцию. Какую? Когда? Почему она не рассказала? Или рассказала, а он не обратил внимания?
Артём попытался вспомнить их разговоры, но в памяти остались лишь обрывки.
«Я плохой сын, — подумал он с горечью. — Но она могла бы дать мне шанс».
Вечером дома он узнал, что отопление отключили. Хозяйка квартиры только развела руками: авария, ремонт к концу недели.
— Потерпите, — сказала она. — Могу скинуть триста рублей с аренды.
— Щедро, — хмыкнул Артём. — Лучше бы тепло включили.
— Я не волшебник, — ответила хозяйка. — Терпите или ищите новое жильё.
Артём вздохнул. Искать квартиру сейчас было нереально — после расставания с Леной денег едва хватало. Раньше они делили аренду, теперь всё легло на него.
Он включил старый обогреватель, завернулся в плед и сел на диван. Усталость навалилась тяжёлым грузом.
Артём открыл контакты в телефоне. Хотел позвонить матери, извиниться, спросить о здоровье, о планах. Но вместо этого набрал Никиту.
— Да? — ответил тот.
— Привет, — сказал Артём. — Это я.
— Вижу, — холодно ответил Никита. — Что надо?
— Хочу узнать про мамину операцию. Когда была? Что с ней?
— А, — протянул Никита. — Она тебе рассказала?
— Не совсем, — признался Артём. — Только упомянула. Что случилось?
— Рак, — коротко сказал Никита. — Вторая стадия. Удалили, что могли. Сейчас ремиссия, но нужно проверяться.
— Рак? — переспросил Артём, чувствуя ком в горле. — Почему она мне не сказала?
— А ты спрашивал? — бросил Никита.
— Нет, но...
— Вот именно, — перебил Никита. — Ты не интересуешься. Думаешь, ей легко было звонить и говорить: «Сын, у меня рак»? Особенно когда ты вечно занят собой.
— Это нечестно, — возразил Артём.
— Честно — это когда Сергей сидел с ней в больнице, а ты даже не знал? — огрызнулся Никита. — Честно — это когда он продал машину ради её лечения, а ты не удосужился позвонить? Вот что честно.
— Я не знал, — повторил Артём.
— Потому что не хотел знать, — отрезал Никита. — Тебе удобно, когда мама всегда здорова и готова помочь. А когда ей нужна была помощь — тебя не было.
Артём молчал. Никита был прав, и это ранило.
— Когда была операция? — спросил он.
— Прошлым летом, — ответил Никита. — В июле.
— А сейчас как она?
— Нормально, — вздохнул Никита. — Врачи дают хорошие шансы. Но нужно наблюдаться. В Лиссабоне есть клиника, будут проверять каждые три месяца.
— Ясно, — кивнул Артём. — Спасибо, что сказал.
— Не за что, — ответил Никита. — Только не говори маме, что я проболтался. Она не хотела, чтобы ты знал.
— Почему?
— Чтобы ты не волновался, — сказал Никита. — Она тебя бережёт. Хотя пора бы тебе повзрослеть.
Никита отключился первым.
Артём сидел, переваривая услышанное. Рак. Операция. Лечение. И всё это без его участия.
Он вспомнил, как мать звала его приехать на выходные. Он отказался, сославшись на дела, хотя просто ехал с Леной к её друзьям.
«Когда это было? — подумал он. — Летом? Может, она хотела рассказать?»
От этой мысли стало плохо. Он мог быть рядом, поддержать, но вместо этого пил вино на чужой даче.
«Какой же я эгоист», — подумал Артём.
Ночью ему приснилась мать. Она сидела в больничной палате, бледная, с усталыми глазами, и смотрела на него.
«Почему ты не приехал? — спрашивала она. — Я ждала».
«Я не знал», — оправдывался Артём, но она лишь качала головой.
«Ты знаешь только то, что хочешь знать», — говорила она, и её голос эхом звучал в пустоте.
Артём проснулся в поту. За окном светало. Часы показывали 5:10. До будильника было далеко, но сна не осталось.
Он заварил чай. Квартира выстыла — обогреватель отключился. «Надо менять жизнь», — подумал Артём, глядя на запотевшее окно.
Он написал матери: «Прости, что не был рядом, когда ты болела. Не знал. Можно приехать сегодня?»
Ответ пришёл сразу: «Приезжай к обеду. Ждём».
Мать жила в просторной квартире на Ленинском. В детстве Артём любил этот дом — уютный, тёплый, родной. Но теперь, поднимаясь по лестнице (лифт не работал), он чувствовал себя чужим.
У двери он замер, собираясь с духом. Сердце колотилось от стыда и страха.
Дверь открыл Сергей — высокий, подтянутый, с лёгкой сединой. В домашней одежде он казался моложе.
— Привет, — сказал он. — Проходи. Мама на кухне.
Артём разулся, заметив перемены: новые обои, другая мебель. Квартира стала чужой.
Мать готовила на кухне. Услышав шаги, обернулась.
— Артём, — улыбнулась она. — Хорошо, что приехал.
Он смотрел на неё и не узнавал. Она похудела, лицо осунулось, волосы, теперь короткие и седые, больше не красили.
«Когда она так постарела?» — подумал он с ужасом.
— Мам, — выдавил он, шагнув к ней.
Она обняла его — осторожно, пахнущая знакомыми духами с нотами лаванды.
— Садись, — сказала она, отстраняясь. — Скоро обед.
— Я помогу, — предложил Артём.
— Не надо, — отказалась она. — Справлюсь.
Он сел, наблюдая за её точными движениями. Молчание давило.
— Как ты? — спросил он.
— Нормально, — ответила она, расставляя тарелки. — А ты?
— Тоже, — кивнул Артём. — Мам, я...
— Сначала поедим, — перебила она. — Потом поговорим.
Вошёл Сергей с бутылкой вина.
— Решил, что повод особый, — сказал он, глядя на Артёма. — Сын приехал.
— Да, — кивнула мать. — Особый.
Обед прошёл тихо. Артём ел, не чувствуя вкуса. Мать изредка смотрела на него, Сергей пытался говорить о Лиссабоне, но разговор не клеился.
— Я помою посуду, — сказал Сергей после обеда. — А вы поговорите.
Мать кивнула. Они перешли в гостиную, сев напротив друг друга.
— Я знаю про рак, — начал Артём. — Никита рассказал.
Мать вздохнула.
— Я просила его молчать.
— Почему не сказала мне? — спросил он. — Почему скрыла?
— А что бы изменилось? — спокойно ответила она. — Приехал бы, посидел час и ушёл, довольный, что выполнил долг. А потом опять пропал.
— Это не так, — возразил Артём. — Я был бы рядом.
— Правда? — Она посмотрела в глаза. — Как был рядом все эти годы?
Артём отвёл взгляд.
— Когда мне поставили диагноз, я много думала, — продолжила мать. — О жизни, о людях, о тебе. И поняла, что была плохой матерью.
— Нет! — воскликнул Артём. — Это неправда!
— Правда, — мягко возразила она. — Я слишком тебя опекала. Решила всё за тебя, защищала. И вырастила мужчину, который в тридцать восемь обижается, что мама не оставила квартиру.
— Дело не в квартире, — буркнул Артём.
— А в чём? — спросила она. — В том, что я впервые подумала о себе? Что хочу жить с человеком, который меня поддерживает?
— Я тоже тебя люблю, — тихо сказал Артём.
— Знаю, — кивнула она. — Но твоя любовь... как у ребёнка. Ты любишь меня как того, кто решает твои проблемы. А я хочу быть любимой просто так.
— Как Сергей? — не удержался Артём.
— Да, — ответила она. — Как Сергей.
Молчание прервал звон посуды — Сергей мыл тарелки.
— Ты злишься на меня? — спросил Артём.
— Нет, — покачала головой мать. — Я устала.
— От меня?
— От роли вечной матери, — пояснила она. — Я жила ради тебя тридцать восемь лет. Теперь хочу пожить для себя. Пока есть время.
— Сколько у тебя времени? — спросил Артём, холодея.
— Никто не знает, — пожала она плечами. — Год, десять лет. Шансы хорошие, но гарантий нет. Поэтому я уезжаю. Хочу увидеть мир.
— С Сергеем, — добавил Артём.
— Да, с Сергеем, — кивнула она. — Он любит меня такой, как я есть. Не как мать, а как женщину.
— А квартира? — спросил Артём, злясь на себя за этот вопрос.
— Она моя, и я оставила её Сергею, — ответила мать. — Он заслужил. Был рядом, когда мне было плохо. Продал машину ради моего лечения. Не спал, когда у меня была лихорадка.
— Я мог бы... — начал Артём.
— Что? — перебила она. — Приезжать раз в месяц? Звонить? Это не то же, что быть рядом каждый день. Не то же, что ухаживать, когда я не могла встать.
Артём молчал, глядя в пол.
— Я не хочу, чтобы ты винил себя, — смягчилась мать. — Просто у каждого своя жизнь. Ты живёшь своей, я — своей. Это нормально.
— А я? — вырвалось у Артёма.
— У тебя всё есть, — удивилась она. — Ты взрослый, самостоятельный. Работа, жильё.
— Лена ушла, — сказал он. — Квартира съёмная. Денег не хватает.
— И ты думал, я всё решу? — догадалась мать. — Дам квартиру, и всё наладится?
— Нет, — соврал Артём. — Просто думал, ты позаботишься.
— Я заботилась всю жизнь, — тихо сказала она. — Теперь твоя очередь.
Вошёл Сергей с кофе и печеньем.
— Не помешал? — спросил он.
— Нет, — ответила мать. — Мы закончили.
Сергей сел рядом, взяв её за руку. Этот жест показал Артёму их настоящую любовь — глубокую, искреннюю.
— Когда улетаете? — спросил он.
— В субботу, — ответила мать. — Утром.
— Я могу отвезти в аэропорт, — предложил Артём.
— Спасибо, — сказала она. — Но такси уже заказано.
— Ясно, — кивнул он.
— Но можешь проводить, — добавила мать. — Если хочешь.
— Хочу, — ответил Артём.
Они пили кофе, болтая о мелочах — о погоде в Лиссабоне, о португальской еде. Артём смотрел на мать и видел счастливую женщину.
— Пора, — сказал он, допив кофе. — На работе дела.
— Конечно, — кивнула мать. — Я провожу.
В прихожей она вдруг спросила:
— Тебе правда нужна эта квартира?
Артём замер.
— Что?
— Квартира, — повторила она. — Ты так на ней зациклился. Она тебе так важна?
Он хотел сказать «да», рассказать, как тяжело снимать жильё, как хочется своего угла. Но сказал:
— Нет. Не нужна.
— Правда? — удивилась она.
— Правда, — кивнул Артём. — Ты права. Пора самому справляться.
Мать улыбнулась, как в детстве, и поцеловала его в щёку.
— Теперь верю, что ты сможешь, — сказала она. — До субботы?
— До субботы, — ответил Артём и вышел.
В пятницу вечером он разбирал коробки. Книги стояли на полках, одежда в шкафу, пластинки у проигрывателя.
Он позвонил Стасу.
— Чего? — сонно ответил тот.
— Ты говорил про вакансию у твоего брата, — напомнил Артём. — Актуально?
— Хочешь уйти? — удивился Стас.
— Да, — признался Артём. — Хочу расти.
— Что случилось? — хмыкнул Стас.
— Жизнь, — ответил Артём. — Так что с вакансией?
— Кажется, открыта, — сказал Стас. — Но зарплата не сильно выше.
— Не в деньгах дело, — ответил Артём. — В перспективах.
— Ладно, — согласился Стас. — Спрошу у брата. Резюме есть?
— Завтра будет, — пообещал Артём. — Спасибо.
— С тебя пиво, — хмыкнул Стас.
— Договорились, — улыбнулся Артём.
Он оглядел квартиру. Тесная, скромная, но пока — его дом.
«Справлюсь», — подумал он.
В субботу в пять утра Артём был у дома матери. Она и Сергей стояли с чемоданами.
— Артём! — удивилась мать. — Ты приехал.
— Обещал же, — пожал он плечами.
— Такси через пять минут, — сказал Сергей.
— Хорошо, — кивнула мать, глядя на сына. — Как ты?
— Нормально, — ответил Артём. — Разобрал вещи, сегодня пишу резюме. Хочу новую работу.
— Серьёзно? — удивилась она. — Куда?
— Пока не решил, — признался он. — Но что-то лучше. Стас поможет.
— Это хорошо, — кивнула мать.
Подъехало такси. Сергей грузил чемоданы.
— Ну, — сказала мать. — Прощаемся?
— До встречи, — поправил Артём. — Приеду в Лиссабон.
— Правда? — В её глазах мелькнула надежда.
— Да, — кивнул он. — Как будет отпуск.
Мать обняла его крепко.
— Жду, — шепнула она. — И звони иногда.
— Буду, — пообещал Артём. — И ты звони. Рассказывай, как дела.
— Договорились, — кивнула она.
— Пора, — напомнил Сергей.
Мать отстранилась, вытирая слёзы.
— Береги себя, — сказала она.
— И ты, — ответил Артём. — И... спасибо.
— За что? — удивилась она.
— За то, что дала мне шанс вырасти, — сказал он.
Она посмотрела на него, словно впервые, и кивнула. Сергей пожал Артёму руку.
— Позаботься о ней, — попросил Артём.
— Обещаю, — ответил Сергей. — А ты о себе.
Они уехали. Артём смотрел вслед такси, чувствуя лёгкость. Он больше не был маменькиным сыночком. Он был мужчиной, готовым взять жизнь в свои руки.
«Справлюсь», — подумал он и пошёл к метро, навстречу новому дню.