Потревоженной птицей
Над рощей взметнулся рассвет.
Юный леший заспал,
Привалившись к корявой сосенке.
Он молился всю ночь,
Сжав мохнатые лапы в тоске,
Под огромной луной,
Золотой, равнодушной, бессонной.
Он молился луне:
- Посмотри на меня, Дивия.
Мне не мил этот лес,
Что я должен лелеять и холить.
Я при солнечном свете
Никчемен, недвижим и вял.
Я лишь ночью живу
В серебристом холодном раздолье.
Белых - белых одежд
Отраженье во снах лешака,
Тихий голос, рука
На варначьей башке невесома.
И истома. Но кудри, быть может,
Погладит рука?
И введет по лучу, пожалев,
В золотые хоромы.
- Что угодно возьми. На любое.
Просмейся, растрать,
Все, что есть у меня,
Не хочу ни лесов, ни свободы.
Эх, лохматый, и звездочкой даже
Не сможешь ты стать
Там, где медленно бродит
Луна по небесному своду.