Дом гадалки стоял чуть поодаль от других строений, словно отгороженный от мирской суеты. Низкий покосившийся плетень едва держался на ржавых столбиках, а во дворе бродили куры и гуси, важно переваливаясь с ноги на ногу.
Деревянный дом выглядел так, будто пережил не одно десятилетие. Краска на стенах облупилась, обнажая серое дерево, а старые наличники на окнах скрипели при каждом дуновении ветра. На крыше виднелись заплатки из рубероида, а местами торчала солома.
Дверь была приоткрыта, и в проеме колыхалась грязная тюль, покрытая пылью, паутиной и застаревшей грязью. Изнутри доносились странные звуки – будто кто-то бормотал себе под нос, перемежая слова с тихим пением.
– Девочки, а точно ли тут гадалка живет? – с тревогой в голосе спросила Лена, глядя на мрачное строение. – Может, лучше уедем?
Маша, поежившись, прошептала:
– И правда... как-то не похоже на дом человека, который деньги лопатой гребёт...
Света, нахмурившись, вышла из машины:
– Сейчас узнаем. Не бойтесь, я схожу первая.
Она подошла к калитке, которая издала протяжный скрип, словно жалуясь на свою судьбу. Куры с шумом разбежались в стороны, а гуси, вытянув шеи, угрожающе шипя уставились на незваную гостью.
– Эй! – крикнула Света, заглядывая в открытую дверь. – Есть тут кто?
В ответ ей донесся тот же странный бормочущий голос, но теперь он звучал ближе. Маша и Лена, затаив дыхание, наблюдали за подругой, чувствуя, как по спине пробегает неприятный холодок.
– Может, домой? – снова предложила Лена, её голос дрожал.
Маша, сглотнув, ответила:
– Нет, мы уже приехали. Нужно узнать, что там...
Тем временем Света, переступив порог, исчезла в полумраке дома. Девушки остались одни во дворе, окруженные только криками птиц и странным ощущением, что за ними кто-то наблюдает из-за старых оконных рам...
Света, спустя несколько минут, появилась на пороге дома. Её лицо светилось облегчением, но в глазах читалась настороженность. Она призывно махнула подругам рукой, приглашая во двор.
Маша и Лена, переминаясь на изумрудной траве, украдкой оглядывались по сторонам. Во дворе царила своя атмосфера: куры деловито копались в земле, изредка перекликаясь, а гуси, вытянув шеи, продолжали следить за незваными гостьями своими круглыми глазами. Девушки вошли во двор. Скрипучие петли калитки, казалось, вторили тревожному настроению подруг.
В дверном проёме возникла фигура гадалки. Её пронзительный взгляд оранжевых глаз, проникающий в самую душу, медленно скользил по каждой из девушек. Эти необычные глаза, горящие в полумраке как два огонька, делали её лицо запоминающимся. Идеально ровные белые зубы, которые она то и дело обнажала в улыбке, создавали резкий контраст с испещрённым морщинами лицом.
Тонкие, выгнутые дугой угольно-чёрные брови подчёркивали необычный взгляд. Длинные седые волосы, скреплённые серебряной заколкой, спускались по спине тяжёлыми волнами. На пальцах поблескивали массивные золотые кольца, а в ушах покачивались серьги-медальоны, усыпанные драгоценными камнями, которые тускло мерцали в полумраке коридора.
Красное свободное платье, расшитое золотыми нитями, струилось по фигуре, создавая причудливую игру света и тени. Босые ноги уверенно ступали по грязному, засаленному полу, будто она была выше мирской суеты. Её голос, скрипучий как старые наличники на окнах, разрезал тишину двора:
– Сначала ты, в очках, потом рыжая, а потом и до блонды очередь дойдёт. Так, – крючковатый палец с длинным ногтем указал на Лену, – ты заходи, остальные ждите у двора!
Лена, испуганно побледнев, подняла на подруг умоляющий взгляд. В её глазах плескался первобытный страх – зрачки расширились, а в уголках глаз появились слёзы. Она беззвучно шевелила губами, словно пытаясь передать без слов свою просьбу о спасении. Её руки непроизвольно сжимались и разжимались, а колени предательски дрожали.
Маша и Света, чувствуя себя не лучше, застыли на пороге. Их охватывал парализующий страх, но что-то в облике и голосе гадалки заставляло подчиняться её воле. Они хотели броситься на помощь подруге, но ноги словно приросли к земле.
– Ну! Чего ждёшь? – цыганка нетерпеливо дёрнула головой, её идеально ровные белые зубы снова блеснули в полумраке.
Лена, словно в бреду, сделала шаг вперёд. Её движения были механическими, как у марионетки. Последний раз их взгляды встретились – полные тревоги глаза Маши, испуганные глаза Светы и её собственные, наполненные первобытным ужасом. Занавеска качнулась, поглощая подругу в темноту дома.
Маша и Света медленно побрели к машине, они шли по шуршащей траве, то и дело оглядываясь на дверной проём, где всё ещё виднелась фигура гадалки. Её оранжевые глаза, казалось, следили за ними, а кривая улыбка не сходила с лица.
Куры во дворе начали квохтать чаще, а гуси издали протяжный гогот. Подруги присев на лавочку возле плетня, не отрывали глаз от дома. Время тянулось бесконечно, каждая секунда казалась вечностью, а воздух становился всё тяжелее, словно пропитанный страхом и ожиданием неизбежного.
– Вот и повеселились,– прошептала Маша, не отрывая взгляда от дверного проёма.
Света, сглотнув, ответила:
– Обычная бабка, только на глаза линзы нацепила и челюсть вставила.
В их головах крутилась одна мысль: что ждёт их подругу за этой грязной занавеской?
Время тянулось мучительно медленно. Каждая минута казалась вечностью, пока подруги ждали друг друга у дома гадалки. Их охватывало странное чувство – смесь страха и нетерпения, любопытства и тревоги. Они то и дело переглядывались, пытаясь прочесть в глазах друг друга то, что каждая из них узнала от цыганки.
Первой появилась Лена. Её лицо светилось таким неподдельным счастьем, что подруги невольно улыбнулись. В её озорном взгляде читалось нечто волшебное, словно она только что побывала в другом мире. От тревожности, которая не покидала её всю поездку, не осталось и следа.
– Девочки, это было... просто невероятно! – воскликнула она, подбегая к подругам. – Вы не представляете...
Света вышла следующей, и её лицо тоже светилось, хотя и более сдержанно. Она поправляла волосы, словно пытаясь скрыть волнение, но в её глазах читалось глубокое удовлетворение.
– Да, это было... необычно, – протянула она, в её голосе слышалась затаённая радость. – Но знаете, я рада, что приехала сюда…
Маша появилась из-за занавески последней. Её задумчивый взгляд был устремлён куда-то вдаль, а брови слегка нахмурены. Она шла медленно, словно нехотя, и подруги заметили, как дрожат её руки.
– А я... я не уверена, – тихо произнесла она, избегая смотреть им в глаза. – Всё как-то... слишком серьёзно. Слишком...
Пока они ждали друг друга, каждая из них испытывала свой особый коктейль эмоций. Лена нетерпеливо пританцовывала на месте, её переполняла энергия. Света нервно теребила браслет на запястье, пытаясь скрыть волнение. Маша же стояла неподвижно, погружённая в свои мысли, и время от времени бросала тревожные взгляды на небо.
Майский вечер окутывал деревню странным, почти мистическим светом. В воздухе разлился сладкий, почти приторный аромат цветущей сирени, а где-то вдалеке протяжно замычали коровы. Лёгкий ветерок колыхал траву во дворе, заставляя кур прятаться под крыльцо, словно они чувствовали приближение чего-то недоброго.
За всё время ожидания мимо не прошёл ни один человек. Только гуси, важно вышагивающие по двору, нарушали тишину своими гортанными криками. Назойливые мухи кружились вокруг девушек, то и дело пытаясь сесть на открытые участки кожи, словно пытаясь предупредить их о чём-то.
– Гадалка сказала, что нельзя рассказывать, что она нам нагадала, – прошептала Лена, отмахиваясь от назойливой мухи. – Иначе беду накликаем.
– Да, она очень серьёзно это говорила, – подтвердила Света, застёгивая кофту. – Молчит тот, кто знает.
Маша, всё ещё погружённая в свои мысли, молча кивнула. Её тревога только усилилась после этих слов. Она подняла глаза к небу, и то, что она увидела, заставило её вздрогнуть.
Тучи, которые ещё недавно были безобидным и белыми облаками, теперь напоминали тёмные щупальца, медленно затягивающие небосвод. Они были не просто серыми – они были чёрными, с багровыми отблесками, словно небо кровоточило. Молнии, разрезающие эту тьму, были не обычными зарницами, а какими-то неестественными, слишком прямыми, будто кто-то рисовал их гигантским карандашом.
– Может, поторопимся? – предложила Лена, её голос дрожал.
Но в этот момент у калитки появилась гадалка. Её оранжевые глаза светились в полумраке двора, как два факела. Перевесившись через низкую ограду, она проскрипела:
– Куда собрались? Ливень начнётся сейчас!
Девушки, заворожённые, не могли оторвать глаз от неба, которое всего за несколько минут превратилось из голубого в тёмно-багровое, напоминающее штормовое море.
– Дорогу раскиселит, выехать не сможете, – добавила цыганка. – Идите ко мне, в летней кухне постелю.
– Но... – начала было Света, однако гадалка перебила её:
– Не спорьте! Беда будет, если поедете сейчас.
Подруги переглянулись. В её словах была странная уверенность, а в глазах читалось что-то, заставившее их подчиниться. Они видели, как молнии теперь били в землю совсем близко, создавая причудливые узоры на земле.
– Хорошо, – первой сдалась Маша. – А то застрять в лесу тоже не особо хочется…
Цыганка кивнула, отворяя калитку. Её босые ноги бесшумно ступали по влажной траве, а красное платье развевалось на усиливающемся ветру, словно знамя. Первые капли дождя упали на землю.
– Успели, – пробормотала Лена – Успели, – пробормотала Лена, её голос дрожал от волнения. – Но как она это знала?
Света, отряхнув руки от крошек, только пожала плечами.
– Теперь мы это никогда не узнаем, – ответила она, следуя за цыганкой к дому.
Первые раскаты грома прокатились по небу, дождь начал барабанить по крыше, а ветер завыл в старых трубах, создавая мелодию, похожую на погребальную песнь. Деревня погрузилась в полумрак раннего вечера, переходящего в ночь, где тени становились всё длиннее и гуще, словно живые существа, готовые поглотить всё вокруг.
Гадалка провела их в летнюю кухню – небольшое строение с земляным полом и низким потолком. В углу стояла старая печь, от которой веяло теплом и уютом. На стенах висели пучки сухих трав, источающих пряный аромат.
– Располагайтесь, – проговорила цыганка, доставая старое одеяло и подушки. – Здесь будете спать, - указывая на угол, где стояла старая тахта и такого же возраста промятую софу.
Маша, всё ещё погружённая в свои мысли, не могла оторвать глаз от гадалки. Её тревожили слова о том, что нельзя рассказывать о гадании.
Лена, наоборот, была полна энергии. Она то и дело поглядывала на подруг, словно пытаясь прочесть в их глазах то, что они узнали от цыганки.
– Может, хоть намекнёте? – спросила она с улыбкой. – Что она вам нагадала?
Света покачала головой.
– Нельзя, – тихо произнесла она. – Помните её слова?
Маша, сидевшая в углу, подняла глаза на подруг. В её взгляде читалась смесь тревоги и решимости.
– Она права, – сказала она тихо. – Мы должны молчать.
Внезапно небо прорезала яркая молния, осветив всё вокруг неестественным светом. Гром прогремел так близко, что девушки подпрыгнули от неожиданности. Дождь барабанил по крыше всё сильнее, создавая оглушительный ритм.
Гадалка, стоявшая у окна, вдруг обернулась. Её оранжевые глаза светились в полумраке, словно два огонька.
– Теперь вам придётся остаться здесь на ночь, – проговорила она. – Дорога размыта, хоть бы за несколько дней просохла…
– Может, хотя бы чаю? – предложила Света, пытаясь разрядить напряжённую атмосферу.
Гадалка кивнула.
– Чаю можно, – ответила она, доставая старый самовар. – Только будьте осторожны.
Пока она возилась с самоваром, подруги молча наблюдали за ней. Каждая из них думала о своём, но все они чувствовали, что в эту ночь никто не уснет.