— Вадим, сынок! Твоя супруга совсем обнаглела — вышвыривает меня с Ириной из дома! Ты в курсе?! Нет, ну это уже слишком! — её пальцы в бессильной ярости застучали по трубке телефона.
Все ставки были на Вадима — последнего, кто мог остановить этот цирк. Думала, что сын не допустит такого, но нет… Эта лживая оса, его жена, внушила ему, будто его мать и сестра здесь — обуза.
А между тем Иринка, слушая истерику матери, лениво помешивала чай, раскинувшись на кухонном стуле. Лицо её оставалось бесстрастным, если не считать едва уловимой гримасы. Нина же металась по комнате, сжимая руки в судорогах.
Ведь конфликт не возник на пустом месте! Их с мужем квартира, только-только освободившаяся от ипотечных оков, после приезда родственников превратилась в подобие казармы. Какой тут может быть уют, о котором она мечтала?
«Мам, я на стороне Нины», — Вадим произнёс это сдержанно, но с ноткой окончательности в голосе. — Вы ведь обещали задержаться всего на пару дней… А уже почти четыре недели! Это слишком. А теперь ещё и деньги?.. Прости, но такое я не могу простить.
Александра Кирилловна вздрогнула, едва не выронив телефон. На миг замялась, пытаясь подобрать слова. А Иринка, до этого момента игравшая роль безразличного наблюдателя, резко выпрямилась, чуть не опрокинув чашку:
— Ты реально это серьёзно?! Вадим, ты в своём уме?! — крикнула она с кухни.
— Вижу, что серьёзно… — тихо ответила дочери мать, будто сын только что подписал ей приговор. — Сынок, может, ты неправильно всё понял? Мы же не специально… Просто у нас сейчас трудности, в общежитии холодно было…
— Теперь тепло. И весна на улице. Пора возвращаться обратно. Без скандалов. Что могли — мы с Ниной для вас сделали. Больше не потянем, — ровно, но твёрдо отрезал Вадим.
— Но я не хочу назад! Там ужас! В коридоре туалет, душ — ржавый, как после войны! — голос Александры Кирилловны дрогнул, пытаясь поймать хотя бы искру сочувствия.
— Вот поэтому я и терпел вас столько времени. Из жалости, — вздохнул Вадим. — Прости, мне работать надо. Не сейчас. И повесил трубку.
Иринка, до сих пор хранившая каменное спокойствие, впервые за разговор резко отодвинула стул. Но было поздно — в трубке уже гудели длинные гудки.
Через минуту телефон снова зазвонил — Вадим не выдержал первым.
— Мам, как так Нина обнаружила свои серьги у Ирины, а потом и мои деньги с карты исчезли, когда я её дома забыл… Ты понимаешь, это уже за гранью! Простите, но дальше так продолжаться не может. Освободите квартиру.
— Да тут же просто недоразумение! — воскликнула Александра Кирилловна. Ирина, нервно кивая, чуть не свалилась с кресла, халат сполз до локтя. — Я же просто примерила эти серьги, хотела посмотреть, идут к лицу!
Но Вадим уже оборвал связь, не слушая.
— А почему после примерки ты их спрятала в ящик с нижним бельём? — Нина стояла в дверях, скрестив руки. Её голос был ровным, но в глазах читалась ледяная ярость. — И объясни, зачем твои «гости» шумели в подъезде до ночи? Соседи уже третий раз жалуются на пустые бутылки и окурки. Может, и тебе там уютно стало — среди этой «семейной идиллии»?
Ирина переступила порог и застыла на месте.
— И как ты после этого оправдываешься? — Нина резко обернулась к Ирине. — Когда твой Илья ночью в подъезде визжал, что без тебя не может, всех соседей перебудил? Помню, как мы с тобой его выталкивали, а он ещё и оскорбления сыпать начал, требуя, чтобы ты с ним «прогулялась»!
— Но это случилось всего однажды… — пролепетала Ирина, метнув взгляд на мать в надежде на защиту.
Александра Кирилловна сжала губы. Та ночь отпечаталась в памяти: хорошо, что Вадим тогда был в поездке, иначе точно до драки дошло бы.
— А деньги? — Нина не отводила глаз от золовки. — Их тоже «примерила», как серёжки?
— Какие деньги?! — Александра Кирилловна округлила глаза с такой гримасой невинности, будто хотела обвинить Нину в наговоре.
Но та молча достала телефон, ткнула пальцем в экран. Из динамика полился голос Ирины, записанный утром:
— Сняла с Вадимова счёта десять тысяч — нам же жить, а мне новые туфли куплю! Если спросят, скажу, что не брала, пусть с Нинки спрашивает!
Пауза. Затем раздался и голос Александры Кирилловны:
— Умница, дочка! Всё в меня! Пусть Вадимка гадает — а когда заподозрит нас, я скажу: это Нинка всё провернула!
Александра Кирилловна резко взмахнула руками:
— Это же фальшивка! — выкрикнула она.
— Фальшивка? — Нина скривила губы в саркастической усмешке. — Просто вы слишком громко обсуждали это прямо под дверью. И именно эта «подслушанная правда» станет вашим билетом на выход. Не заставляйте меня прибегать к крайним мерам вроде выбрасывания ваших шмоток в окно. — Она лениво приподняла бровь. — Или хотите, чтобы Вадим вернулся с работы и переслушал всё лично? Хотя он уже в курсе. Что вы ему объясните? Так что решайте: либо тихо соберётесь, либо раздуем скандал по полной.
Ирина взвизгнула, схватившись за голову:
— Мама, сделай что-нибудь! Я не стану возвращаться в эту дыру с тараканами!
В следующее мгновение она бросилась к Нине с отчаянным воплем:
— Ниночка, прости! Я больше не буду! Обещаю, буду мышью — тихой и незаметной!
— Прощаю, — спокойно кивнула Нина. — А теперь — вперёд, упаковывайте чемоданы.
Александра Кирилловна скривилась:
— Посмотри-ка на неё какая настырная!
Александра Кирилловна резко обернулась к дочери, голос её дрожал от возмущения:
— Мы её, эту Нину, в семью впустили, как родную! А она — вот так нас благодарит? Выгоняет, будто чужих!
— Это вы меня приняли? — Нина скривила губы в ироничной усмешке. — Скорее, я вас в свой дом и терпела. Ели мою еду, пользовались моей косметикой, даже в моих вещах шарили! Не говоря уже о том, что коммуналку я одна оплачивала.
Александра Кирилловна театрально прижала руку к груди, будто сердце закололо.
— Вадим! Сынок, ты слышишь, что творится?! — завопила она в трубку. — Позволишь своей жене так с нами поступать?!
Но в ответ — только гудки. Вадим давно отключился, решив, что это не его битва.
— Александра Кирилловна, Ирина, — Нина скрестила руки, — собирайтесь. Мы вас больше не задерживаем.
— Вот и спасибо родственничкам… — пробормотала Ирина, качая головой.
— Ирина, лучше бы помолчала, — вздохнула Нина, кивнув на чемоданы у двери. — Такси я вызову, но сию минуту — вон.
Ирина в ужасе уставилась на мать:
— Мам, я не хочу в общагу! Там же тараканы!
Александра Кирилловна лишь зло сверкнула глазами:
— Дочь, доигралась? Теперь собирайся.
Через полчаса дверь распахнулась. Ирина, сжимая ручку чемодана, вышла, как на казнь, — спину сгорбила, слёзы катились по щекам. За ней, не оборачиваясь, проследовала мать.
У самой двери Александра Кирилловна резко обернулась, сверкая глазами:
— Ты за это ещё поплатишься! Запомни мои слова! — бросила она Нине.
— С нетерпением жду, — усмехнулась та, складывая руки на груди.
Как только дверь захлопнулась, Нина глубоко вдохнула, будто впервые за месяц вдохнула свободно, и обессиленно опустилась на пол, опершись спиной о стену. В тишине квартиры резко прозвенел телефон.
— Вадим! Они уехали! Наконец-то! — выдохнула она в трубку.
— Правда?! Ты серьёзно?! То есть мы… мы снова одни? — в голосе мужа звучало недоверчивое ликование.
— Да, Вадим. Свободны, как ветер! — Нина встала, прошлась по комнатам. — К лешему их, этих «близких»! Ни-ког-да их больше не пущу сюда!
Она рухнула на диван, оглядывая пространство. Тишина. Пустота.
Если захотите поделиться своими историями или мыслями — буду рада прочитать их в комментариях.
Большое спасибо за лайки 👍 и комментарии. Не забудьте ПОДПИСАТЬСЯ.
📖 Также читайте: