Михримах Султан отложила вышивку в сторону и вышла из покоев, направляясь к матери. Девушка подошла к покоям Хюррем Султан и приказала стражникам оповестить хозяйку апартаментов о ее визите. Уже через считанные секунды Госпожа Луны и Солнца вошла в главные покои дворца.
— Мама - поклонилась — Как Вы? Все ли у Вас хорошо?
Юная Госпожа подошла ближе к матери, взяв ее за руки
— Михримах, моя золотоволосая девочка - поцеловала в лоб
Хасеки старалась не показывать дочери свою печаль после разговора с мужем, но луноликая Госпожа, словно видела насквозь, что маме нужна ее поддержка.
— Валиде, что такое? - сев на диван, спросила девушка
Хюррем понимала, что дочь не успокоится пока не докопается до истины
— Михримах, я была у твоего отца вчера ночью. Он сообщил мне о том, что желает женить твоего брата Мустафу на дочери крымского Хана
Михримах нахмурилась, словно внезапно налетевшая тень омрачила ее светлое лицо. Она прекрасно знала политические игры, плетущиеся вокруг трона.
— И что ты ему ответила, Валиде? — Голос Михримах звучал твердо, но в нем чувствовалась тревога.
Хюррем вздохнула.
— Я пыталась отговорить его, Михримах. Говорила, что у Мустафы нет интереса к этой девушке и не будет, что это брак по расчету, а не по любви. Но твой отец непреклонен. Он считает, что это необходимо для блага государства.
Михримах встала и подошла к окну. В садах дворца расцветали розы, но их красота не радовала ее. Она знала, что за этими цветами скрываются интриги, заговоры и борьба за власть. И этот брак – всего лишь еще одна пешка в этой игре.
— Значит, Мустафа даже не знает об этом? - спросила Михримах, не поворачиваясь.
Хюррем покачала головой.
— Нет, еще нет. Сулейман собирается сообщить ему об этом в ближайшее время. Боюсь, что это разобьет ему сердце. Мустафа всегда мечтал о браке по любви, о женщине, которая будет ему верной спутницей жизни, а не просто символом политического альянса. Михримах, мы должны предупредить Мустафу. Я не позволю НИКОМУ даже Повелителю вовлечь моих детей в интриги дворца. Мустафа - мой сын и я желаю ему лишь добра.
Михримах резко обернулась.
— И ты позволила ему это? Мама, неужели ты позволишь, чтобы твоему сыну причинили такую боль? Ты же знаешь, как Мустафа чувствителен, как сильно он дорожит своими чувствами!
Хюррем поджала губы.
— Дочка, я не всесильна. Сулейман — падишах, его слово — закон. Я могу советовать, пытаться убедить, но не могу заставить его изменить решение. К тому же, я должна думать о благе нашей династии, о будущем своих детей.
Михримах подошла к матери и взяла ее руки в свои.
— Мама, я понимаю, но как же Мустафа? Он ведь тоже твой сын, и он заслуживает счастья. Неужели нельзя найти другой способ укрепить государство, не ломая жизнь моему брату?
Хюррем Султан печально улыбнулась.
— Я сделаю все, что в моих силах, Михримах. Я еще раз поговорю с Сулейманом, попробую донести до него чувства Мустафы. Но я не могу обещать, что это поможет. Политика часто требует жертв, и, к сожалению, иногда ими становятся самые невинные. А пока, помолись за Мустафу, пусть Аллах даст ему сил пережить это испытание.
Михримах склонила голову, чувствуя, как непрошеные слезы застилают глаза. Она понимала доводы матери, видела тяжесть бремени, которое та несла на своих плечах, но сердце ее обливалось кровью за брата. Мустафа всегда был для нее больше, чем просто брат – другом, опорой, примером. Его доброта и справедливость казались лучиком света в темном мире дворцовых интриг.
— Я буду молиться, мама. Но молиться мало. Я тоже что-нибудь придумаю. Не могу просто стоять и смотреть, как рушится его жизнь.
Хюррем устало вздохнула и прижала дочь к себе.
— Будь осторожна, Михримах. Твои добрые намерения могут обернуться против тебя самой. Помни, в этом дворце у стен есть уши, и каждое слово может быть использовано против нас.
Дочь Султана кивнула, отстраняясь от матери. В ее глазах горел огонь решимости. Она знала, что рискует, но любовь к брату была сильнее страха. Она должна была что-то предпринять, найти способ помочь Мустафе, хотя бы попытаться смягчить удар, который судьба обрушила на его голову. В голове мелькали обрывки планов, смутные идеи, но она знала одно: она не сдастся.
Михримах тихо вышла из покоев матери, погруженная в свои мысли. Длинные коридоры дворца казались лабиринтом, полным опасностей и ловушек. Но она шла вперед, ведомая любовью к брату и надеждой на то, что сможет изменить ход событий. Она была дочерью Хюррем Султан, и в ее жилах текла кровь сильной и решительной женщины. Она не позволит политике сломать жизнь любимого брата.
Рустем паша вернулся с совета Дивана. Ему предстояло как всегда много работы. Он вошел в свой кабинет и сразу же приступил к работе. На протяжении нескольких часов мужчина не отрывно изучал бумаги, по которым ему нужно составить подробные отчеты.
— Рустем паша – послышался голос одного из стражников
Мужчина поднял глаза, оторвавшись от своей работы.
— Чего тебе? – строго спросил он
— К Вам Михримах Султан – оповестил стражник, не поднимая головы
Услышав имя любимой, паша встал с кресла и приказал стражнику немедленно впустить дочь Султана. Стражник удалился из кабинета паши, но сразу после него внутрь вошла Госпожа Луны и Солнца
— Госпожа моя – прошептал паша, когда Михримах подошла к нему
— Рустем, – прижалась к нему
Мужчина понял, что его Госпожа чем-то огорчена. Он слегка отстранился от нее и нежно взял за подбородок, заглядывая в глаза
— Что случилось, любовь моя? - спросил он
— Повелитель... он хочет женить брата Мустафу на дочери крымского Хана. Рустем, мы должны что-то предпринять. Отец погубит Мустафу. Он покалечит его судьбу подобным решением
Рустем паша нахмурился. Он прекрасно понимал политическую необходимость такого брака, но видел и страдания Михримах. Он знал о ее особой привязанности к Мустафе, о той нежной дружбе, что связывала их с детства.
— Михримах, ты же знаешь, что решения Повелителя не обсуждаются – мягко произнес он, обнимая ее за плечи — Это делается ради блага государства. Крымский хан - важный союзник, и этот брак укрепит наши позиции.
— Но какой ценой, Рустем? Ценой счастья моего брата! Он ведь даже не знает об этом! Отец просто решит его судьбу, как будто он не человек, а пешка в политической игре! – в голосе Михримах звучала горечь и отчаяние.
Рустем паша вздохнул. Он понимал ее чувства, но как опытный политик, осознавал и необходимость таких жертв. Он прижал Михримах к себе, стараясь успокоить.
— Я понимаю тебя, Михримах. Я поговорю с Повелителем. Попытаюсь донести до него твои чувства, объяснить, как сильно это ранит Мустафу. Но я не могу обещать, что это поможет. Иногда наши желания расходятся с тем, что необходимо для государства.
— Спасибо тебе, Рустем. Я надеюсь на тебя. Я знаю, что ты всегда был верен нашей семье. Пожалуйста, помоги мне спасти моего брата.
Рустем паша отстранился, внимательно посмотрев в заплаканные глаза Михримах. Он видел в них не только сестринскую любовь, но и решимость, упрямство, унаследованное от Хюррем Султан. Эта решимость одновременно восхищала и тревожила его. Он знал, на что способна Михримах ради тех, кого любит.
— Я сделаю все, что в моих силах, дорогая – пообещал он, стараясь придать своему голосу уверенность. — Но ты должна понимать, что Повелитель непреклонен, когда дело касается государственных интересов. Возможно, нам стоит подумать о другом способе помочь Мустафе.
Девушка нахмурилась, обдумывая слова Рустема. Она понимала, что прямой отказ от брака с крымским ханом невозможен, но, возможно, существовали другие варианты. Она вспомнила о влиянии, которое имела на отца, о его слабости к ее красоте и уму.
— Может быть, я смогу убедить отца отложить этот брак, – тихо проговорила она — Если мы выиграем время, возможно, что-то изменится.
Рустем паша кивнул. Это был рискованный план, но он был готов поддержать Михримах. Он знал, что она умна и проницательна, и если кто-то и мог повлиять на Повелителя, то это была она.
— Хорошо, Михримах, попробуй. Но будь осторожна. Не говори ничего, что могло бы вызвать гнев Повелителя. Помни, что на кону стоит не только счастье Мустафы, но и твоя собственная безопасность.
Султанша благодарно кивнула, принимая предостережение Рустема. Она понимала, что игра идет по высоким ставкам, и малейшая ошибка может стоить очень дорого. Но ради Мустафы она была готова рискнуть.
Продолжение следует