Я никогда не верила в суеверия. Ни черных кошек, ни рассыпанной соли, ни того, что свист в доме приводит к безденежью. Для меня это были просто пережитки прошлого, сказки, в которые кто-то продолжал верить из привычки. Но все изменилось после замужества. Точнее — после переезда в дом рядом со свекровью.
С самого первого дня она встречала меня с перекошенным лицом, если я не делала «как надо». Зашла в дом с пустыми руками — "беду принесла". Забываю снять украшения в храме — "нечисть в дом зовёшь". Если ребенок заболел — "сглазили, потому что ты не носишь булавку на подкладке". И всегда виновата была я. Потому что я не верю, я не делаю, я нарушаю порядок вселенной.
Сначала я старалась не обращать внимания. Улыбалась, отмахивалась, объясняла. Потом начала притворяться, что делаю всё как она просит, чтобы не начиналась новая волна обвинений. Но даже это не спасало. Если в доме лампочка перегорела — это я пробежала мимо зеркала с мокрой головой. Если у свекрови болела спина — это потому что я не постучала по дереву, когда похвалила, как у неё всё хорошо.
С каждым днем это давило всё сильнее. Я начинала просыпаться с тревогой, будто сегодня снова будет «что-то не так». Я перестала чувствовать себя в безопасности даже у себя дома. Мне всё время казалось, что за мной следят, оценивают каждое движение, каждое слово — и всё это через призму суеверий, в которых я не виновата, но из-за которых меня обвиняют.
Однажды я просто не смогла подняться с кровати. Всё тело было ватным, а мысли — темными и вязкими. Я чувствовала себя виноватой без причины, виноватой за чужие беды, за погоду, за болезни, за неудачи. Свекровь говорила, что я «притянула это всё своим неверием». А я уже не могла отличить, где реальность, а где её мир, в котором я — источник зла.
Мне поставили диагноз — тревожное расстройство. Врач сказал, что это из-за длительного давления и постоянного чувства вины. Я не хотела в это верить, но в глубине души знала — я слишком долго жила в страхе перед тем, во что даже не верю.
Теперь я учусь ставить границы. Учусь говорить «нет». Учусь быть собой — без суеверий, без вины, без страха. Но шрамы остались. И я до сих пор иногда ловлю себя на мысли: а вдруг это правда? А вдруг это я?