— «Скидываемся по половине суммы на машину для моей принцессы?» — елейным голосом пропела свекровь, будто я обязана оплачивать прихоти её избалованной дочурки!
— А может, ваша «принцесса» сама заработает на свою машину? — огрызнулась я, сжимая кулаки под столом.
— Не тебе учить меня, как воспитывать дочь! — взвилась свекровь, её лицо пошло красными пятнами. — Она моя кровиночка, а ты так, приблудная!
— Приблудная? — усмехнулась я. — Это я-то приблудная? А кто три года работал на двух работах, чтобы содержать вашу семью?
История нашей семьи началась не так уж плохо. Мы с Андреем познакомились на работе — оба были простыми инженерами в небольшом конструкторском бюро. Он казался идеальным: заботливый, внимательный, с большими планами на будущее. Его мать, Тамара Петровна, первое время тоже производила впечатление милой, интеллигентной женщины.
Наша свадьба была скромной — родители Андрея подарили нам старенькую двушку в спальном районе, которую он получил в наследство от бабушки. Мы с мужем взялись за ремонт, вкладывая каждую свободную копейку в обустройство нашего гнезда.
А потом начались странности. Тамара Петровна стала появляться у нас почти каждый день, принося "вкусности". Её дочь, Марина, единственная наследница, жила в её квартире и вела богемный образ жизни — тусовки, клубы, новые ухажёры каждую неделю.
— Знаешь, дорогая невестка, — как-то начала Тамара Петровна за чаем, — у Марины день рождения скоро...
— И? — насторожилась я.
— Может, скинетесь с Андреем на подарок? — пропела она, глядя на меня своими масляными глазками.
— А почему я должна оплачивать подарки для вашей дочери? — взвилась я. — У неё есть собственная квартира и работа!
— Ах, эта твоя работа! — скривилась свекровь. — Считаешь себя такой важной, да? А моя девочка достойна лучшего!
С тех пор начались бесконечные просьбы. "Марина хочет новый айфон", "Марине нужна новая шуба", "Марине надо обновить гардероб". Каждый раз я слышала одно и то же: "Она же моя кровиночка, единственная дочь!"
Андрей поначалу пытался нас примирить, но постепенно начал принимать сторону матери. Его раздражало, что я "не могу найти подход к его семье". А я не могла понять, как можно тратить наши общие деньги на его избалованную сестру.
Однажды я застала Марину в нашей квартире. Она рылась в наших вещах, вытаскивая украшения, которые я копила годами.
— Что ты делаешь? — прошипела я, вцепившись ей в волосы.
— Отстань, тётка! — взвизгнула она, пытаясь вырваться. — Это папино наследство, оно должно быть у меня!
— Какое наследство? — опешила я.
— Папино! — повторила она, оскалившись. — Он оставил всё мне!
Оказалось, что отец Андрея, умерший несколько лет назад, действительно оставил завещание. Но не то, о котором все знали. В известном варианте он оставлял квартиру жене и сыну. А в тайном — всё имущество переходило к дочери.
— Ты знала об этом? — спросила я у свекрови, когда та заявилась с очередной просьбой.
— Конечно, знала! — усмехнулась она. — И что с того?
— Значит, все эти годы... — начала я.
— Все эти годы ты оплачивала не только мою квартиру, но и все прихоти Марины, — закончила за меня Тамара Петровна. — И знаешь что? Мне плевать!
Я ушла из дома той же ночью. Собрала вещи и уехала к родителям. Андрей пытался меня вернуть, но я не могла жить с людьми, которые годами меня обманывали.
Через месяц я получила письмо. В нём было сказано, что Марина погибла в автокатастрофе. За рулём была пьяна, не справилась с управлением.
— Вот и сказочке конец, — прошептала я, сжигая письмо.
А ещё через неделю пришло второе письмо. От нотариуса. В нём говорилось, что Марина оставила завещание. Всё своё имущество она передала... мне.
— Что за бред? — пробормотала я, перечитывая документ.
Нотариус объяснил: за неделю до смерти Марина пришла к нему с готовым текстом завещания. Она хотела отомстить матери и отцу, которые всю жизнь её использовали. Хотела показать им, что я — единственная, кто не предал свою семью.
— Но почему я? — спросила я, не веря своим ушам.
— Потому что вы единственная, кто не играл по их правилам, — ответил нотариус. — Вы единственная, кто остался человеком в этой истории.
Я не приняла наследство. Просто не смогла. В голове до сих пор не укладывается, что Марина, та самая избалованная принцесса, оставила мне всё.
— Вы совершаете ошибку, — убеждал меня нотариус. — Это немалая сумма.
— Мне не нужны деньги, за которые пришлось заплатить такой ценой, — отрезала я.
После смерти Марины Тамара Петровна постарела лет на десять за неделю. Её идеальная картинка мира рассыпалась в прах. Она потеряла дочь, которую всю жизнь баловала и оправдывала.
— Это ты виновата! — кричала она мне в телефонную трубку. — Ты довела мою девочку!
— Я? — усмехнулась я. — Это вы довели её до жизни такой.
Андрей... Он изменился. Понял наконец, что творилось за его спиной все эти годы. Но было уже поздно. Наша семья рассыпалась, как карточный домик.
Однажды я встретила его в парке. Он выглядел измотанным, постаревшим.
— Почему ты отказалась от наследства? — спросил он, глядя в сторону.
— Потому что это не мои деньги, — ответила я. — И никогда ими не были.
— Мама говорила, что ты всегда была жадной, — пробормотал он.
— А ты всегда был слепым, — парировала я. — Слепым и глухим к тому, что происходило у тебя под носом.
Я ушла, не дожидаясь его ответа. Мне нечего было больше сказать.
Спустя полгода я узнала, что Тамара Петровна продала свою квартиру. Говорят, она уехала в какой-то пансионат для пожилых. Андрей остался один в нашей бывшей квартире.
А я... Я начала жизнь с чистого листа. Устроилась на новую работу, нашла друзей, которые не пытались использовать меня.
Иногда я думаю о Марине. О том, какой путь она прошла от избалованной принцессы до человека, способного на такой поступок. Наверное, она поняла всё гораздо раньше меня. Поняла, что деньги не приносят счастья, а семья — это не те, кто носит твою фамилию.
Недавно я встретила её бывшего одноклассника. Он рассказал, что Марина всегда завидовала мне. Завидовала тому, как я живу, как строю отношения с мужем, как веду хозяйство.
— Она говорила, что вы — единственный нормальный человек в нашей семье, — признался он. — Всегда удивлялась, как вы терпите всё это.
Я промолчала. Что тут скажешь?
Теперь я понимаю — у каждого своя правда. У Марины была своя боль, у Тамары Петровны — свои демоны. А у меня... У меня есть новая жизнь. Жизнь, в которой я наконец-то научилась говорить "нет".
И знаете что? Это оказалось куда ценнее любого наследства. Куда ценнее всех тех денег, которые я могла бы получить. Потому что это — моя свобода. Моя настоящая жизнь.
А они... Пусть разбираются со своими демонами сами. Я больше не хочу иметь к этому никакого отношения.
И знаете что? Я ни разу не пожалела о своём решении. Ни разу не оглянулась назад. Потому что там, позади, остались только призраки. Призраки прошлого, которые больше не имеют власти надо мной.
Теперь у меня есть будущее. Настоящее, без масок и притворства. И это — лучшее, что могло со мной случиться.
Потому что иногда нужно потерять всё, чтобы найти себя. Иногда нужно пройти через ад, чтобы понять, что такое рай. Иногда нужно отказаться от того, что кажется желанным, чтобы обрести то, что действительно важно.
И я обрела это. Обрела себя. Обрела свободу. Обрела право жить так, как хочу я.
А остальное... Остальное пусть останется в прошлом. В том самом прошлом, которое научило меня главному — не всему можно найти объяснение. Не всё можно исправить. И не все истории имеют счастливый конец.
Но моя история... Она только начинается. Начинается там, где заканчиваются чужие игры и начинается моя настоящая жизнь.
И это — лучшее, что могло случиться.