Представьте: жаркий летний день. В афинском порту русские матросы, измученные долгим плаванием, неожиданно видят... королеву. Без свиты, без охраны, в простом синем платье — точь-в-точь как когда-то в родном Кронштадте. "Что стоите как чурбаны? — смеется она. — Я ведь своя, русская!" В этот момент Ольга Константиновна перестала быть для них просто королевой чужой страны. Она снова стала родной...
Афины задыхались от невыносимого июньского зноя. Воздух над белокаменным городом дрожал, как раскалённый металл, а редкие оливковые деревья стояли неподвижно, их серебристые листья поникли под палящим солнцем. В королевском дворце на площади Синтагма все окна были распахнуты настежь, но даже лёгкий морской бриз, обычно приносивший желанную прохладу, сегодня казался тёплым дыханием печи.
Ольга Константиновна сидела в тенистом углу своей гостиной, держа в руках письмо от брата Константина. Бумага слегка шуршала в её пальцах, на которых блестело всего два скромных кольца – обручальное и маленький сапфир, подарок отца. Она читала строчки, написанные знакомым твёрдым почерком, и мысленно переносилась в Петербург, где сейчас должно быть так прохладно...
Внезапно дверь распахнулась, и в комнату влетела запыхавшаяся горничная Мария, её смуглое лицо блестело от пота.
- Ваше Величество! В порту... русский корабль!
Ольга мгновенно подняла голову, и её голубые глаза, обычно спокойные и задумчивые, вспыхнули живым огнём.
- Русский? Какой? – её пальцы непроизвольно сжали письмо.
- Военный, Ваше Величество! С белыми парусами и... и золотым орлом на корме!
Ольга встала так быстро, что лёгкое кружевное покрывало соскользнуло с её колен на пол. Она сделала несколько шагов к окну, хотя знала, что гавань отсюда не видна.
- Приготовьте карету. Немедленно.
- Но, Ваше Величество, протокол... – заколебалась Мария.
- Протокол может подождать, – отрезала Ольга. – И возьмите мою летнюю шляпу, ту, с широкими полями. И блузу – синюю, простую.
Через пятнадцать минут скромная тёмно-синяя карета без королевских гербов уже мчалась по узким улочкам Афин в сторону Пирея. Ольга сидела, слегка раскачиваясь на поворотах, и думала о том, как давно не слышала родную русскую речь.
*****
Карета, подпрыгивая на неровностях мостовой, выехала на набережную. Через открытое окно ворвался солёный морской воздух, смешанный с запахами смолы и рыбы. Ольга прикрыла глаза, вдыхая знакомый аромат - он напоминал ей Кронштадт и детство, проведённое среди корабельных мачт.
- Ваше Величество, мы прибыли, - почти шёпотом произнёс кучер, останавливая лошадей у причала.
Ольга откинула вуаль и увидела его - стройный русский корвет "Витязь", белоснежный, с изящно изогнутыми мачтами. На кормовом флагштоке развевался знакомый с детства Андреевский флаг. У её глаз неожиданно выступили слёзы, которые она поспешно смахнула кружевным платочком.
- Подождите здесь, - приказала она кучеру, поправляя складки простой синей блузы. В этот момент из-за угла склада появился греческий портовый чиновник, глаза его округлились при виде королевы.
- Ваше Вели... но как... протокол... - залепетал он.
- Господин Пападакис, - мягко, но твёрдо прервала его Ольга, - сегодня я здесь просто как русская женщина, желающая увидеть соотечественников. Прошу вас, не делайте официального представления.
Чиновник беспомощно заморгал, но покорно отступил в тень. Ольга направилась к причалу, где группа русских матросов грузила на шлюпки ящики с провизией. Их загорелые лица блестели от пота, рубахи потемнели на спинах от солёной воды. Один из них, рыжеватый молодой парень, первым заметил приближающуюся женщину.
- Ой, барынька, осторожнее тут, - заботливо предупредил он, - доски скользкие!
Ольга улыбнулась его простодушной заботе:
- Спасибо, милый. Вы с "Витязя"?
- Так точно! Из Севастополя прибыли, - с гордостью ответил матрос, затем осекся, внимательнее всмотревшись в её лицо. - Ба... да вы... не королева ли наша?
Тихий переполох пробежал по матросам. Старший унтер-офицер, коренастый мужчина с седыми висками, поспешно выпрямился:
- Ваше Величество! Мы не узнали... Простите великодушно!
Ольга рассмеялась, и её смех прозвучал так естественно и тепло, что матросы сразу почувствовали себя легче:
- Что вы, что вы! Я сама виновата - приехала без предупреждения. Как служба, ребята? Давно из России?
Рыжеволосый матрос первым осмелел:
- Три месяца уже, Ваше Величество! Из Севастополя шли двадцать дней с заходом в Константинополь. - Его карие глаза блестели от возбуждения. - А здесь, в Пирее, стоим неделю - грузы принимаем.
Ольга Константиновна незаметно провела рукой по перилам причала, чувствуя шершавость выгоревшего на солнце дерева. Как же давно она не слышала этот родной южный говор - мягкое "г" и певучие интонации, напоминающие ей детство в Ореанде.
- А как там, в Севастополе? - спросила она, и голос её дрогнул. - Флотские казармы на Северной стороне по-прежнему белят к лету?
Унтер-офицер удивлённо поднял брови:
- Так точно, белят! Только теперь известь с синькой мешают - чтоб не так слепило. Вы ж... - он запнулся, - то есть Ваше Величество оттуда?
Ольга улыбнулась, поправляя сбившуюся от морского ветра шляпу:
- Я там девочкой была. Отец мой, великий князь Константин Николаевич, любил Севастопольскую бухту."
Она на мгновение задумалась, вспоминая, как стояла с отцом на Графской пристани, наблюдая, как корабли выходят в море.
Вдруг с корвета раздался звонкий голос:
- Эй, на причале! Кто там с матросами...
Офицер, спускавшийся по трапу, замер, увидев Ольгу. Молодой лейтенант, не старше двадцати пяти лет, мгновенно выпрямился и щёлкнул каблуками:
- Ваше Величество! Лейтенант Свешников, ваше покорнейший слуга!- Его аккуратно подстриженные бакенбарды дрожали от волнения.
Ольга протянула руку:
- Не церемоньтесь, господин лейтенант. Я здесь без всякого протокола. - Она окинула взглядом корвет, - Красавец "Витязь"! Помню, когда его спускали на воду в Николаеве...
Лейтенант оживился:
- Вы были на спуске?
- Была, - засмеялась Ольга, - и даже разбила о борт бутылку крымского шампанского. Мне тогда одиннадцать лет было!
Матросы переглянулись - их королева вдруг стала такой близкой, почти родной. Рыжий матрос не выдержал:
- Ваше Величество, а правда, что вы в матросской форме ходили?
Ольга рассмеялась, и смех её звучал молодо и беззаботно:
- Не только ходила! На яхте отца "Заря" я стояла у штурвала и даже сигнальные флаги умела поднимать! - Она вдруг сделала неожиданный жест рукой - чёткий взмах снизу вверх, - Вот так "добрый вечер" подаётся!
Лейтенант ахнул:
- Да это же старый флажный код, Ваше Величество! Его уже лет десять как не используют!
- Ну вот, - шутливо вздохнула Ольга, - уже и старомодной стала. - Она повернулась к матросам - Ребята, а что у вас с провизией? Хорошо кормят?
Рыжий матрос неожиданно смутился:
- Да ничего... Только уж очень эта ихняя, - он кивнул в сторону города, -баранина с чесноком... Непривычно нам.
Ольга понимающе кивнула:
- Сегодня же распоряжусь прислать вам бочонок русской солонины и гречневой крупы. И, - она понизила голос, - маленький бочонок кахетинского - от простуды!
Матросы радостно зашептались.
В этот момент на палубе появился капитан - высокий, с аккуратной бородкой, в белоснежном кителе с золотыми пуговицами. Увидев Ольгу, он стремительно спустился по трапу:
- Ваше Величество! Капитан второго ранга Аркадий Николаевич Воеводский! Какая неожиданная честь!
Ольга протянула ему руку:
- Честь для меня, капитан. "Витязь" - гордость русского флота. Не откажите в любезности - провести для меня небольшую экскурсию?
Капитан сиял:
- С величайшим удовольствием! Только позвольте предупредить - трап крутой, будьте осторожны.
Ольга лукаво улыбнулась:
- Капитан, я взбиралась на ванты отцовской яхты в шторм. Не беспокойтесь.
И, подобрав подол юбки, она легко ступила на трап корвета.
Матросы с восхищением смотрели, как их королева, забыв о церемониях, шагает по палубе, касаясь руками снастей и с лёгкой грустью глядя на горизонт, где за синей дымкой лежал путь к родным берегам...
*****
Капитанская каюта «Витязя» оказалась уютной и строгой одновременно. Полированные дубовые панели, медные лампы под зелёными абажурами, на стене – точный барометр в массивной раме. Ольга Константиновна остановилась у штурманского стола, где под стеклом лежала карта Чёрного моря. Её пальцы невольно потянулись к знакомым очертаниям крымских берегов.
- Ваше Величество изволили служить во флоте? – капитан Воеводский не мог скрыть удивления, видя, как уверенно она разбирается в навигационных пометках.
Ольга улыбнулась, поправляя выбившуюся прядь волос:
- Не служила официально, капитан. Но мой отец считал, что дочь адмирала должна знать корабли не хуже флотских офицеров.- Она указала на бухту у Балаклавы: - Здесь я впервые вышла в море на катере. Мне было четыре года – держали меня на руках, конечно.
В дверь каюты осторожно постучали. На пороге стоял денщик с подносом, на котором дымился турецкий кофейник и стояли крошечные фарфоровые чашечки.
- Ах, кофе по-восточному! – обрадовалась Ольга. – Вы знаете, капитан, в Греции его готовят с кардамоном и пенкой такой густой, что ложка стоит.
Капитан ловко разлил ароматный напиток:
- Ваше Величество, позвольте поинтересоваться – как вам живётся в Греции? Не скучаете по России?
Чашка в руках Ольги дрогнула, и кофе оставил золотистый след на блюдце.
- Каждый день, капитан. Особенно весной, когда в Петербурге белые ночи... – её голос стал тише, – но Греция стала мне вторым домом. Мой Георг... – она запнулась, поправляясь, – король очень старается, чтобы я не чувствовала себя чужой.
Неловкую паузу прервал шум на палубе. Ольга встрепенулась:
- Ах, да! Я совсем забыла о главном! - Она повернулась к двери: -Мария! Подайте, пожалуйста, те пакеты.
Горничная внесла несколько тюков, завёрнутых в грубую холстину. Ольга развернула первый:
- Это для судовой библиотеки – свежие номера "Морского сборника", "Война и мир" Толстого в новом издании и... – она понизила голос, – несколько книг, которые в России не пропустила бы цензура. Держите подальше от любопытных глаз.
Капитан с благодарностью кивнул, беря драгоценный груз. Второй свёрток оказался больше:
- А это для команды – табак, шерстяные носки, мыло... И вот эти – она бережно достала несколько маленьких иконок, – освящены в русской церкви в Афинах. Пусть охраняют вас в плаваниях.
Но самый неожиданный подарок ждал в последнем тюке – аккуратные баночки с вареньем и солёными огурцами, завёрнутые в солому.
- От моих личных запасов, – засмеялась Ольга. – Знаю, как на чужбине тянет к родным вкусам.
Капитан Воеводский не находил слов. Он взял королеву за руку и по-флотски крепко пожал:
- Ваше Величество... Команда "Витязя" не забудет этого дня!
Ольга вдруг смутилась:
- Пустяки, капитан. Когда уходите?
- Завтра с утренним отливом, Ваше Величество.
На палубе начался закат. Солнце, опускаясь к горизонту, заливало всё золотистым светом. Ольга подошла к борту и долго смотрела на воду, где играли блики.
- Капитан, – вдруг сказала она, – передайте в Севастополе... – голос её дрогнул, – передайте, что королева Эллинов помнит и любит.
Когда карета увозила Ольгу Константиновну обратно во дворец, на корвете стихийно собралась вся команда. Матросы молча смотрели на удаляющийся экипаж. Рыжий матросик, тот самый, что первым заговорил с королевой, неожиданно снял бескозырку и громко крикнул:
- Ура-а-а!
Эхо разнеслось по всей гавани, и даже суровые греческие рыбаки обернулись на этот русский клич. А Ольга, уже сидя в карете, вдруг почувствовала, как по её щекам текут слёзы. Она не стала их вытирать.
*****
Карета медленно двигалась по вечерним Афинам, когда первые фонари только начинали зажигаться на улицах. Ольга Константиновна откинулась на бархатные подушки, закрывая глаза. В ушах ещё звенело троекратное "ура" матросов, а пальцы невольно вспоминали шершавость корабельных канатов.
- Ваше Величество, вы устали, — тихо сказала Мария, поправляя сползший с плеч королевы кружевной шарф.
Ольга открыла глаза:
- Нет, Мария, я... счастлива. Сегодня я будто побывала дома.
Горничная осторожно протянула маленький флакон:
- Вода с розой для лица. И... — она понизила голос, — король спрашивал о вас трижды.
Ольга вздрогнула, внезапно вернувшись к реальности. Она быстро поднесла флакон к лицу, освежая покрасневшие от морского ветра щёки.
- Как я выгляжу?
-Как всегда прекрасно, Ваше Величество. Только... — Мария замялась, — волосы от ветра...
Карета уже въезжала в дворцовые ворота. Ольга быстро провела руками по причёске, поправляя выбившиеся пряди.
- Достаньте мой вечерний боа, пожалуйста. И перчатки. Король не любит, когда я появляюсь без перчаток.
Когда карета остановилась у парадного подъезда, Ольга уже была полностью "королевой" — осанка, выражение лица, даже дыхание стало размеренным и спокойным. Только в глазах ещё светились тёплые искорки — остатки сегодняшней радости.
В холле её встретил камергер:
- Ваше Величество, король ожидает вас в малом салоне. Он просил передать, что герцог Эдинбургский прибыл с неожиданным визитом.
Ольга едва заметно побледнела. Альфред, герцог Эдинбургский — её двоюродный брат, сын королевы Виктории, и... один из самых строгих ценителей придворного этикета в Европе.
- Благодарю, граф. Я пойду переоденусь.
-Король просил не задерживаться, Ваше Величество. Герцог уезжает после ужина.
Ольга вздохнула и направилась прямо в салон. Когда двери открылись, три мужские фигуры у камина повернулись к ней. Король Георг, высокий и статный, с едва заметной улыбкой; британский герцог в безупречном фраке; и... Ольга едва сдержала удивлённый вздох — великий князь Алексей Александрович, её двоюродный брат, командующий русским флотом!
- Наконец-то, моя дорогая, — раздался спокойный голос Георга. — Мы начали беспокоиться.
Ольга сделала несколько шагов вперёд, грациозно склонив голову:
- Прошу прощения за задержку. Я была... — её взгляд встретился с понимающими глазами Алексея, — я осматривала новый русский корвет в гавани.
Герцог Эдинбургский поднял бровь:
- Без свиты? Без предупреждения? Ольга, это совершенно...
- По-романовски? — весело вставил великий князь Алексей, подходя, чтобы поцеловать руку кузине. — Я полностью одобряю! Наш флот всегда к твоим услугам, Оленька.
Георг покачал головой, но в глазах его светилась тёплая усмешка:
- Моя супруга иногда забывает, что она королева Греции, вспоминая, что она — дочь русского флота.
Ольга почувствовала, как напряжение покидает её. Она взяла бокал, который подал слуга:
- А теперь, господа, расскажите, какие важные дела собрали вас здесь вместе? И, главное, — она сделала лукавую паузу, — почему меня не предупредили?
Великий князь Алексей обменялся взглядом с Георгом:
- Мы хотели сделать сюрприз. Через две недели в Пирей заходит эскадра под командованием адмирала Нахимова. Я приехал заранее, чтобы...
Ольга не сдержала радостного возгласа:
- Сережа Нахимов? Мой старый друг! - Она вдруг осознала нескромность своей реакции и добавила более сдержанно: — То есть... это большая честь для Греции.
Герцог Эдинбургский покачал головой:
- Я вижу, дипломатия так и не убила в тебе русскую душу, кузина.
Ольга встретила взгляд мужа. В его глазах она прочитала то, что давно знала — именно за эту "русскую душу" он и любил её больше всего.
- Ничто и никогда, — тихо сказала она, — не сможет убить во мне любовь к моей родине. Но Греция, — её рука легла на руку Георга, — стала моим вторым домом.
В этот момент слуги объявили ужин. Когда Ольга шла в столовую под руку с мужем, она вдруг почувствовала необыкновенную лёгкость. Сегодняшний день подарил ей кусочек России, а вечер — понимание, что в её жизни гармонично соединились две судьбы, две любви, два дома...
__________________________
На основе реальных фактов. В рассказе присутствуют незначительные исторические отступления.