5 примеров того, куда может завести самоуверенность.
Итак, про повод для статьи. Мы обратили внимание на недавно вышедшее интервью владельца ГК «Точно» (крупный строительный бизнес) Николая Амосова, который убеждает всех, что ничего страшного на рынке строительства жилья не происходит:
- "затоварка квартир" почти 50% - на рынке уже третий год, привыкли;
- проектное финансирование от банков хотя и превратило строителей в придаток финансовой системы, но убрало с рынка проблему обманутых дольщиков (когда люди теряют все вложения и не получают квартиры);
- строительные практики сильно изменились (уход от бартерных расчетов с подрядчиками готовыми квартирами, каскадное строительство путем разгона продаж на стадии "котлован" и скупка новых земель для будущих проектов) и многое другое.
Многим понятно, что появление таких интервью это не просто деловая журналистика, это диалог с властью, тестирование или повторение определенных тезисов. И их в статье два: отрасль не думала, что ее лишат доступа к деньгам (льготная ипотека) и еще один вечный тезис: крупным девелоперам не дадут рухнуть, потому что это станет мощным стрессом для всей экономики...
Такая стратегия выживания называется too big to fail (в переводе – «слишком большие, чтобы обанкротиться»). Ещё одно любимое слово лоббистов господдержки - мультипликативный эффект. Это когда хотят подчеркнуть, что компания или отрасль находятся внизу пирамиды, у них работают сотни тысяч людей, от их закупок или поставок зависят смежные отрасли (производители бетона, гумна и палок).
Что ж, мы вас услышали, господа строители, давайте порассуждаем над тем, чьи штаны поддерживает "старший брат" и почему иногда "младший" оказывается без штанов.
1. Силиконовые риски
Термин "too big to fail" стал популярным после мирового финансового кризиса 2008 года, когда обанкротился крупнейший американский инвестиционный банк Lehman Brothers.
Банк Кремниевой долины - Silicon Valley Bank (SVB) входил в топ-16 крупнейших финорганизаций США и специализировался на работе со стартапами. Обанкротился 10 марта 2023 года из-за массового закрытия депозитов. До краха у банка было 175 миллиардов долларов на депозитах и 209 миллиардов в активах. Почти 93% депозитов не были застрахованы Федеральной корпорацией страхования вкладов (FDIC). Например, у провайдера интернет-телевидения Roku, на незастрахованных депозитах в SVB хранилось порядка 26% своих средств на сумму почти $0,5 млрд.
Объем клиентских депозитов SVB резко вырос во время пандемии — с $60 млрд в конце 2020 года до примерно $200 млрд в 2022 году. Банк инвестировал эти средства в более безопасные инструменты, такие как облигации. Но их доходность упала.
8 марта, банк провел допэмиссию акций на $1,75 млрд «для укрепления своего баланса». В проспекте для инвесторов банк пояснил, что ему необходимо возместить убытки в размере $1,8 млрд, которые он понес в результате продажи части портфеля своих активов. После этого акции компании рухнули на 60%. И понеслось. 9 марта клиенты попытались вынести из банка рекордные 42 миллиарда долларов, что эквивалентно четверти всех депозитов банка.
Министр финансов США Джанет Йеллен заявила, что американские власти не будут спасать обанкротившийся банк Silicon Valley Bank (SVB). Глава Минфина признала в эфире CBS News, что во время финансового кризиса 2008 года правительство Соединенных Штатов помогло некоторым инвесторам и владельцам остаться на плаву, но это не значит, что в Вашингтоне собираются повторять те реформы.
Действительно, в 2008 власти США спасли много финансовых организаций, но как отмечают эксперты, в таких условиях финансисты теряли мотивацию к усовершенствованию бизнес-процессов и к улучшению контроля над уровнем рискованности операций, укрепляя свою веру в формулу too big to fail.
В 2008 отрасль финансов устояла, благодаря закону о чрезвычайной экономической стабилизации, принятому после банкротства банков. Программа помощи государства проблемным активам составила 0,7 трлн долларов.
Основные источники: Вики, Коммерсант, theguardian.com
2. Баста Батисте.
Данная история от РБК.
Отказ государства вызволить из кризиса нефтяную компанию OGX бразильского экс-магната Эйке Батисты разорил предпринимателя, который на пике своего процветания занимал седьмое место в мировом списке миллиардеров Forbes и открыто заявлял о намерении к 2015 году обогнать богатейшего человека в мире – мексиканца Карлоса Слима.
Падение бизнес-империи Батисты началось с того, что его нефтяная компания вложила несколько миллиардов долларов в разработку скважин, которые не дали ожидаемого количества нефти. Акции Grupo EBX с момента пиковой стоимости в 2012 году к лету 2013-го потеряли в цене $60 млрд.
Если при президенте Луле да Силве Батиста обладал мощной поддержкой бразильского государственного банка развития BNDES, который одолжил его предприятиям в общей сложности более 10 млрд реалов ($4,2 млрд), то вступившая в должность в 2011-м Дилма Роуссефф решила не спасать утопающую бизнес-империю за счет средств налогоплательщиков.
Банкротство OGX в октябре 2013-го стало крупнейшим корпоративным дефолтом в истории Латинской Америки, а состояние Батисты за два года сократилось с $30 млрд до 300 млн.
В январе 2017 года бразильские власти издали приказ о задержании Батисты и восьми других лиц при проведении операции Автомойка. 3 июля 2018 года Батиста был признан виновным в даче взятки бывшему губернатору Рио-де-Жанейро Серхио Кабрал с целью получения государственных правительственных контрактов на сумму 16,6 млн. долларов США и был приговорен к 30 годам лишения свободы. Так закончилась карьера миллиардера.
3. Смерть угля в Англии
Угля в Англии много, 99 млрд тонн. Это определило и вектор промышленной революции на острове, и место Великобритании в капиталистическом мире, и мрачный викторианский нуар (угольный смог над страной). Со временем сильные стороны экономики англосаксов сосредоточились не в области производства, а в сфере финансов. По мере того, как предприятия переносились в Азию, добыча сокращалась. В 1960 году Англия добывала 197 млн тонн угля, а в 1984 уже всего 50 млн. Маргарет Тэтчер окончательно добила "внутреннего врага" (бастующего шахтера). Государству пришлось решать проблему, как поступить с приватизированной отраслью, где работало почти 200 000 человек. Учитывая постоянные "качели" в вопросе социальных гарантий для шахтеров (забастовки почти всегда заканчивались победами профсоюзов, которые выполняли роль протагониста и рассчитывали на помощь государства), сотрясающие Европу энергокризисы, многие просто не могли поверить, что государство убьет индустрию угледобычи (а Англия, как пишет "Кузнецкий рабочий", превратится из угольной державы в покупателя кузбасского угля). Но произошло то, что произошло, "старший брат" в лице "железной леди" победил, в свою последнюю забастовку шахтеры не получили ничего и государство скинуло с себя дорогостоящий балласт.
В России,кстати, тоже кризис угля. Как пишет Forbes, российские угольщики тоже получили пакет помощи: им разрешили сдать кровь попозже, не платить пока налоги и обещали субсидировать расходы на доставку угля (читай, государство заплатит напрямую РЖД 12% тарифа). РЖД как раз недавно повысили свои тарифы, может знали, что умирающая промышленность все равно заплатит.
Раньше говорили про рисковое сельское хозяйство, теперь всерьез рассуждают о цикличности сырьевых рынков. Убыток угольных компаний в 2024 году составил 112,6 млрд рублей против прибыли в 374,7 млрд годом ранее.
4. Нобелевский крах
Самые успешные предприятия братьев Нобелей (биография этой шведско-русской семьи вообще довольно познавательна) выросли из бакинской нефти и "договороспособности" русских чиновников. Построив в Баку первый в России нефтепровод, братья окупили его за год и начали экспансию своего продукта - керосина.
В романе А.Иванова "Бронепароходы" упоминается тот факт, что Нобели пытались договориться с переводом российских железных дорог на мазут, но проиграли угольщикам.
К 1910-му компания «Бранобель» добывала 100 млн. пудов нефти в год, владела сетью трубопроводов длиной 1,5 тыс. км, а ее капитал превысил 60 млн руб. Паи товарищества можно было купить на Петербургской, Амстердамской, Берлинский и Франкфуртской биржах.
После революции 1917 года многочисленные нефтяные склады, базы, предприятия и городки братьев Нобелей были национализированы большевистской властью. Потом собственность снова вернулась Нобелям, и им в 1920 году удалось продать крупный пакет акций компании Ротшильдам (американской «Standard Oil of New Jersey»). Но большевики кинули Ротшильда и снова забрали себе богатое наследие Нобелей.
Инфраструктура компании помогла СССР построить нефтяную промышленность, а на бакинскую нефть очень рассчитывал Гитлер.
5. Великий винный кризис во Франции
Когда-то (в 19 веке) виноделы Франции всерьез боролись против экспансии чая в страну, заявляя, что это пойло не в состоянии согреть сердца французов также, как легкое бухлишко. Один депутат-аграрий объяснял:
"Чай разрушает наш национальный характер, превращая тех, кто часто его употребляет, в холодных и чопорных северян, в то время как вино пробуждает в душе ту нежную веселость, которая придает французам их дружелюбный и остроумный национальный характер".
Но отсутствие современного фитосантиарного контроля сыграло с виноделами такую штуку. Кризис в отрасли был вызван насекомым, которое появилось в Северной Америке и было завезено через Атлантику в конце 1850-х годов. Точный род этого насекомого до сих пор вызывает споры, хотя в основном считается, что это был вид Daktulosphaira vitifoliae, широко известный как виноградная филлоксера.
Яд, впрыскиваемый филлоксерой, вызывает заболевание, которое быстро приводит к гибели европейских сортов винограда.
Более 40% французских виноградных лоз и виноградников были уничтожены за 15-летний период с конца 1850-х до середины 1870-х годов. Французская экономика сильно пострадала от фитофтороза: многие предприятия были разорены, а заработная плата в винодельческой отрасли сократилась вдвое. Значение виноделия для экономики было таково, что в период с 1885 по 1894 год из-за филлоксеры было потеряно около 37% французского ВВП.
15 июля 1868 года во Франции официально зарегистрировали филлоксеру как опаснейшего вредителя. Но дальше дело спасения национального бизнеса продвигалось с трудом. Пока вредитель уничтожал индустрию, государство думало, как напугать тлю и пыталось делать вид, что оно чем-то помогает. Например, был объявлен конкурс по поиску средств борьбы и чиновники рассмотрели сотни ненаучных предложений. Почти все из них (закапывание жаб, высаживание винограда в песок, выгул домашней птицы на виноградниках) оказались неудачные.
Когда было найдено верное средство - Франция уже числилась в числе импортеров вина. Оказалось, что виноградарей от жуткой твари может спасти только один метод - прививка. Антиваксеры могут не откладывать свой бокальчик анжуйского, прививки осуществляются исключительно путем скрещивания любимого сорта винограда с устойчивой к яду насекомого американской лозой. Дело в том, что личинкам были по вкусу листья этих сортов и они не спускались пожирать корни.
Некоторые производители были в ужасе - они были уверены, что американский гибрид убьет французскую уникальность. Последний аутентичный виноградник держался почти 100 лет, до 1945 года. Затем лозы "Пино Нуара" выкорчевали и спустя 2 года высадили новые, но уже на американском подвое. Сейчас бутылочку про бутылочку Romanée-Conti пишут так:
Самое редкое, самое дорогое — и зачастую самое лучшее — вино в мире... Если вам удастся раздобыть бутылку — а это большое «если», — вам придётся заплатить 5000 фунтов стерлингов или больше за молодой винтаж, в два или три раза больше за вино в самом расцвете. ... Это самый чистый, самый аристократичный и самый насыщенный образец Пино-нуар, который только можно себе представить. Не просто нектар: эталон, по которому можно судить обо всех других бургундских винах.
Последняя бутылка Romanée-Conti 1945 года была продана за цену более полумиллиона долларов.
Вредная букашка лишила работы 400 000 человек, производство вина сократилось к 1889 г. на 72 %, большинство вин стали делать на основе греческого изюма, по всему миру стали изготавливать подделки французских марок, что еще сильнее ударило по виноделам Франции.
От всей этой безысходности неожиданно выиграли шотландцы. Когда в Англии закончились французские коньяки и бренди - англосакцы перешли на виски.
Не забывайте ставить лайк, если статья была интересной.