Глава 81
Я остановилась перед зеркалом, чтобы привести себя в порядок и завершить утренние сборы. Свет мягко ложился на стекло, отражая моё лицо в раме, словно картину, которую пишешь не кистью, а временем. Сегодняшнее утро особенное – впервые мы покинем уют отеля и отправимся на завтрак в одно из мест, которое, по словам Вадима, стоит увидеть. Любопытство щекотало изнутри, как лёгкий ветерок в тонкой щели окна. Хотелось узнать, прочувствовать, впитать в себя всё – каждый уголок этого незнакомого, чудесного мира, где мы временно стали жителями мечты.
Конечно, мгновения, проведённые с Вадима наедине, в стенах нашего номера, были волшебны. Та тишина, наполненная дыханием любви, те взгляды, прикосновения, тёплая нега объятий – всё это останется со мной навсегда. Но я чувствовала, что он задумал нечто большее. Это путешествие было для него особенным, и мне хотелось быть частью каждого его замысла, каждой неожиданности, которую он припас.
Я надела последнюю серёжку, поправила ворот свитера, пригладила пальцами лёгкую складку на шерстяном шарфе. Затем открыла маленький тюбик бальзама и аккуратно провела им по губам. Холод здесь не шутит – проникает под одежду, цепляется за щеки, сушит кожу. Я не хотела, чтобы мои губы потрескались, ведь всё, чего хотелось в это утро, – быть целиком в моменте, без мелочей, отвлекающих от счастья.
– О, Господи… – услышала я за спиной голос Вадима, хрипловатый, с тем особым оттенком, который появляется у него только утром. Я обернулась и поймала его взгляд. – Даже в этих бесконечных слоях одежды ты выглядишь потрясающе, моя девочка…
Я смутилась, как всегда при его комплиментах – не от слов, а от того, с какой искренностью он их произносил, будто действительно видел во мне нечто большее, чем просто жену. Я была укутана, как капуста: свитер, пальто, шарф, шапка. Но его глаза смотрели сквозь это всё – прямо в мою суть.
– Спасибо, дорогой, – пробормотала я, снова взглянув в зеркало и чуть поправив вязаную шапочку, пряча в неё упрямую прядь волос.
Вадим подошёл ближе и мягко обнял меня сзади, его руки легко сомкнулись на моей талии. Он положил подбородок мне на плечо и, не торопясь, поцеловал в шею – чуть ниже уха, туда, где моя кожа всегда реагировала дрожью.
– Я до сих пор не могу поверить, что мы наконец-то муж и жена. Это… это то, чего я ждал всю свою жизнь, – прошептал он, и в его голосе звучало такое детское, трогательное счастье, что мне захотелось расплакаться.
Я повернула голову и нежно поцеловала его в губы, чувствуя, как тепло его любви наполняет меня изнутри.
– И я люблю быть замужем за тобой, – сказала я тихо, будто боялась, что громкий звук разрушит хрупкую гармонию этого утра.
Мы на мгновение замерли, глядя друг другу в глаза – в эти влюблённые взгляды, полные молчаливых обещаний и взаимного восхищения. Только мы понимали, что в них кроется: то, что не объяснить словами.
– Нам стоит выдвигаться, если хотим позавтракать, – сказал он с улыбкой, в которой было и нетерпение, и нежность.
– Да, пора, – кивнула я, взяв его за руку.
Мы вышли из комнаты, и в коридоре наших шагов почти не было слышно – ковры приглушали звук. Лифт ждал нас, и мы спустились вниз, держась за руки. Отель, который выбрал Вадим, был чудесен: старинное здание, со вкусом восстановленное, в котором каждая деталь – от светильников до ручек дверей – говорила о внимании к красоте. Я жадно впитывала взглядом каждую мелочь: тёплое дерево на лестнице, зеркала в резных рамах, лёгкий аромат лаванды, витавший в воздухе. Мне хотелось сохранить это в памяти навсегда, как фотографии, сделанные сердцем.
Когда мы вышли на улицу, я широко улыбнулась. Снег. Он падал медленно и густо, мягкими хлопьями, которые сразу таяли на ресницах. Воздух был морозный, чистый, и казалось, что мир дышит вместе с нами. Я почувствовала себя героиней старого фильма – чёрно-белого, романтичного, с красивой музыкой за кадром. Всё, что происходило с Вадимом с момента начала наших отношений, действительно казалось сном. Настолько прекрасным, что временами я боялась: вдруг всё это лишь иллюзия, и кто-то вот-вот разбудит меня.
Мы шли по улочкам, укутанные в свои пальто, а снег хрустел под ногами. Всё было новым и удивительным.
– Ты не представляешь, как счастливо ты сейчас выглядишь, – сказал он, нарушая тишину и вновь обращая на себя моё внимание.
Я взглянула на него – в его глазах отражалось небо, покрытое снежной пеленой.
– Я действительно счастлива, – ответила я. – Это место само по себе чудо, но смотреть на него с тобой – это уже волшебство.
– Я ещё столько хочу тебе показать, дорогая, – сказал он серьёзно, с тем светом в глазах, который появляется, когда человек говорит не просто фразу, а что-то очень важное для него.
Я прижалась к нему сбоку и поцеловала в щеку.
Мы продолжили путь, и вскоре подошли к кафе, о котором говорил Вадим. У входа пахло тёплой выпечкой и крепким, свежесваренным кофе. Этот аромат, такой родной и уютный, мгновенно пробудил во мне зверский аппетит. Мы вошли внутрь и нашли столик у окна. Интерьер был словно из старинного журнала: пастельные тона, мягкий свет, деревянные столы с цветами в стеклянных вазочках. Уют, в который хотелось нырнуть с головой.
Вадим взял меню, пролистал несколько страниц и поднял глаза на меня:
– Думаю, нам стоит плотно позавтракать – нас ждёт день, полный приключений!
Я рассмеялась, заинтригованная.
– И что же ты задумал на сегодня?
– Пока не скажу. Секрет, любовь моя. Но сначала – завтрак.
Я надула губы в притворной обиде, а он, конечно же, поддался – наклонился через стол и поцеловал меня, оставив на губах нежность.
Я чувствовала предвкушение – в груди пело, сердце билось быстрее. Это утро было началом чего-то прекрасного. И я знала – день будет удивительным.
***
Я была искренне потрясена тем, с какой любовью и тщательностью Вадим спланировал наш медовый месяц. Всё было продумано до мелочей – словно он прожил этот маршрут во сне тысячу раз, прежде чем воплотить его в реальность для нас двоих. Его знание языков, обострённое чутьё путешественника и бесценный опыт зарубежных поездок превращали любую логистическую головоломку в увлекательное приключение. Я чувствовала себя как героиня фильма – рядом с мужчиной, который знает, куда ведёт, и ведёт туда с уверенностью.
После утончённого завтрака, который скорее напоминал гастрономический спектакль, чем просто приём пищи, Вадим взял меня за руку и направился туда, где моё спокойствие дало трещину. Мы стояли у подножия лыжной трассы, и всё внутри меня задрожало. Моя любовь к снегу в этот момент столкнулась с ледяной реальностью – передо мной возвышалась гора, и при одном только взгляде на неё мне захотелось завернуться в плед и спрятаться. Колени предательски подгибались.
Мы зашли в прокат снаряжения – уютное помещение с запахом воска, ткани и свежего дерева, где на стенах висело всё, что нужно для превращения обычных смертных в героев горных склонов. Я машинально следовала за Вадимом, с каждым шагом всё крепче сжимая его ладонь. Он заметил моё напряжение и с нежной заботой посмотрел в глаза.
– Малышка, ты дрожишь. Ты боишься? – прошептал он, гладя меня по щеке.
Я кивнула, не в силах солгать.
– Я... боюсь опозориться. Я неуклюжая. Я даже на каблуках иногда подворачиваю ногу, а тут... лыжи?
Он засмеялся, совсем тихо, и поцеловал меня в лоб, как будто хотел согреть.
– Ты даже не представляешь, как я горжусь тобой уже за то, что ты здесь. Поверь мне. Всё будет хорошо. Мы будем смеяться, падать, вставать – и это будет наша история. А ты будешь прекрасна, даже катясь кубарем.
Я слабо улыбнулась. Его голос, его тепло, его уверенность в нас – всё это согревало лучше любой экипировки.
Инструктор терпеливо объяснил, какие штаны лучше удерживают тепло, как выбрать ботинки, чтобы не соскальзывали, и как правильно застегнуть шлем, чтобы не чувствовать себя чайником. Мы облачились в полную боевую готовность и, смеясь, вышли к канатной дороге, похожие на героев из документального фильма о Северном полюсе.
Взору открылся заснеженный рай: ели стояли, словно солдаты в белых мантиях, вершины терялись в лазурной дали, а под ногами снег поскрипывал, как будто шептал сказки. Я будто перенеслась в другой мир. Лица людей вокруг светились весельем, дети катались с горок, визжа от восторга, а в воздухе пахло свежестью, свободой и лёгкой тревогой – моей тревогой.
Канатка поднималась плавно, как корабль по воздушной реке. В какой-то момент я засмеялась – от удивления, от восторга, от страха. Как же далеко мы зашли! Когда-то я пряталась от чувств, избегала признаний, боялась поверить в настоящее. А теперь сижу здесь – рядом с любимым мужчиной, в заснеженных горах, в сердце своего медового счастья.
– Если бы я знал, что лыжи сделают тебя такой счастливой, я бы ещё до свадьбы притащил тебя сюда, – сказал Вадим, и его голос звучал так просто, но так глубоко.
Я переплела наши пальцы, несмотря на перчатки, и ответила:
– Это не лыжи. Это ты. Я люблю тебя, мой смелый, мой сильный, мой нежный.
Он наклонился и поцеловал меня. В этом поцелуе было всё: и поддержка, и обещание, и нежность.
Кабинка замедлилась. Нам пора было выходить. Вадим ловко спрыгнул и протянул руку. Я шагнула с осторожностью, как будто ступала не на снег, а на хрупкий лёд. Мы двинулись к учебной трассе, где уже собралась группа таких же новичков, как я. Меня охватила лёгкая паника. Инструкции сыпались со всех сторон, и я ощущала себя школьницей на контрольной по предмету, которого не учила.
Палки, очки, лыжи, стойка, направление – слишком много всего! Сердце стучало где-то в горле.
– Любимая, ты в порядке? Ты дрожишь – ты замёрзла или испугалась?
– Скорее, и то, и другое... Но я не отступлю.
– Ты не обязана, – серьёзно сказал он. – Я никогда не хочу, чтобы ты делала что-то через силу.
Я покачала головой и поцеловала его – в губы, потом в бороду, которую он так лелеет.
– Я хочу попробовать. Всё, что впервые, немного страшно. Но если ты рядом – я не боюсь.
Вадим прижал меня к себе и прошептал:
– Тогда я рядом. И я горжусь тобой, слышишь?
Мы подошли к стартовой точке. Мои ноги дрожали, но я уже приняла решение. Инструктор говорил, Вадим переводил. Я внимательно вслушивалась – и в слова, и в его голос.
– Ну что, готова?
Я глубоко вдохнула. Всё внутри колыхнулось, но я кивнула и сказала:
– Готова. Поехали!
Я встала на край трамплина. Момент истины. Согнула колени. Вперёд.
И вдруг – движение. Ветер. Снег. Сердце.
Я неслась вперёд, и мир будто замер. Только я, лыжи и небо. Ни страха, ни сомнений. Только скорость, звонкий воздух и свобода. Я уворачивалась, как учил инструктор, и повторяла про себя как мантру:
Не паникуй. Делай шаг за шагом. Всё по очереди.
Маска скрывала моё лицо, но улыбка рвалась наружу. Я каталась! Я – каталась! Мир менялся, я менялась, и мне это нравилось.
У финиша я затормозила, дыша прерывисто, с восторгом и облегчением. Вдруг я услышала, как кто-то кричит моё имя. Это был Вадим, весь светящийся от радости, машущий руками, будто мы выиграли Олимпиаду.
– Ты была великолепна! – закричал он.
Я не выдержала и тоже подняла руки, засмеялась, закружилась на месте. Моя радость лилась через край.
Вадим тут же оказался рядом. Он отстегнул лыжи, подбежал ко мне и обнял, закручивая в воздухе, как в романтической комедии. Он снял мою маску, и наши губы снова встретились. Этот поцелуй был другим – триумфальным, жадным, полным эмоций.
Когда мы отстранились, всё ещё соприкасаясь лбами, я прошептала:
– Спасибо, что делаешь меня такой счастливой.
– А ты – моё счастье, – ответил он, глядя с той особенной любовью, которая не нуждается в словах.
Я поцеловала его вновь, и сердце моё билось под эту музыку любви и снега.
***
Никто и никогда не говорит тебе, что происходит после медового месяца. Все эти разговоры о новой жизни, о счастье, о быте, в котором ты наконец-то жена, – да, они важны, но не об этом я хочу сказать. Никто не предупреждает о главном – о разлуке. О том, как повседневность, как жадный зверь, постепенно вгрызается в ваше счастье. Как между поцелуями и «доброе утро, любимая» начинает расти расстояние – невидимое, но ощутимое до боли в груди.
После первой нашей ночи с Вадим – той самой, где время остановилось, где сердца били в унисон – между нами появилась невидимая, но невероятно прочная нить. Связь, которую я не в силах описать словами. Это что-то между физическим влечением, духовной потребностью и почти болезненной жаждой его присутствия. Я не могу находиться вдали от него. Мне тяжело дышать, когда его нет рядом. Даже его дыхание, когда он спит, способно сводить меня с ума.
Я наивно полагала, что это пройдет. Что со временем эта острота притупится, чувства станут мягче, тише. Но нет. Я всё так же тоскую по нему. Всё так же хочу его. Каждую проклятую секунду.
С раздражением выдыхаю, замечая, как в дверях появляется очередной клиент. Я стою за стойкой, в фартуке, с усталостью, разлившейся по телу, будто вязкий мёд. Сегодняшний день в университете был просто адом: ворох пропущенных лекций, накопленные задания, исследования, дедлайны. Свадьба и медовый месяц, конечно, выбили меня из графика, и теперь я пытаюсь наверстать всё сразу. Но я бы не отдала ни одного из тех дней. Ни одного взгляда, ни одного поцелуя, ни одной минуты в объятиях Вадима. Это были лучшие мгновения моей жизни.
Я натягиваю на лицо вежливую маску, поправляю фартук и с блокнотом подхожу к столику, куда присел новенький. В здании по соседству, кажется, проходит какое-то мероприятие, и народу сегодня – как на бесплатной раздаче пиццы. Толпа, спешка, шум, и, конечно же, клиенты с нетерпением и лицами, будто весь мир им что-то должен.
– Здравствуйте, добрый день. Вы уже готовы сделать заказ или хотели бы взглянуть на меню? – произношу я с отточенной вежливостью. Ни капли усталости в голосе – я мастер перевоплощений.
– Добрый день, красавица! – отвечает он с улыбкой, от которой мне хочется сбежать. Липкая. Самодовольная. – Ещё не решил. Посоветуете, какие у вас самые вкусные сладости?
Я чуть сжимаю зубы. Вот только флирта мне и не хватало.
– Принесу меню, – сухо отвечаю, не желая углубляться в светский треп.
– О, давайте, но только если с вашими рекомендациями. У вас такой приятный голос, прямо мёд.
Я поднимаю на него взгляд – долгий, холодный. Тонкий намёк, что его "комплименты" мне, мягко говоря, не по вкусу.
Передо мной сидит мужчина с ясными зелёными глазами и каштановыми волосами. На нём дорогой чёрный костюм, а за спиной, по всей видимости, кабинетный престол в какой-нибудь компании. Он, вероятно, привык, что всё и все вокруг должны крутиться по его орбите. И, что хуже всего, уверен, что он чертовски обаятелен.
– Простите, но у нас сегодня много гостей. Я оставлю вам меню, чтобы вы могли выбрать. – Я чуть кланяюсь и разворачиваюсь на каблуках, не дожидаясь ответа.
Прохожу мимо пары столиков, хватаю меню со стойки, возвращаюсь – и, не глядя, протягиваю ему.
– Вот, пожалуйста.
Он замечает мою руку. Точнее – кольцо. Металл на безымянном пальце поблёскивает в свете ламп, как маяк для тех, кто не туда направил курс.
– Вы… замужем?! – с изумлением в голосе восклицает он, будто я обязана была предупредить об этом заранее.
– Да, и очень. Какая-то проблема? – спрашиваю я, в голосе уже больше стали, чем вежливости.
– Не могу поверить, что кто-то уже поймал такую рыбку…
Я закатываю глаза. Господи, дай мне силы и терпения. Или железную сковородку.
– Первое: я не рыба. Второе: даже если бы я была свободна, вы бы не получили шанса. И третье: если не пересмотрите своё отношение к женщинам, будете умирать в одиночестве. С вашего позволения, я попрошу коллегу вас обслужить. – Я ухожу, едва не фыркнув.
Передаю его заказ официантке. Когда он поднимает на неё глаза и лепит ту же самую улыбку, я понимаю: он, похоже, не понимает слова «нет». Жалкое зрелище.
Я возвращаюсь за кассу, пытаясь отключиться. Но внутри всё ещё кипит. Хочется домой. К Вадиму. В его руки. В его голос, который успокаивает лучше любой музыки. Хочется сбросить с себя весь этот день и просто раствориться в нём.