Земля предательски резко исчезла под ногами, и Лариса полетела вниз, в объятия сырой, пахнущей прелью ямы.
Прохладный сумрак обволакивал Ларису, словно саван. Падение оказалось неожиданным и болезненным – земля разверзлась под ногами, и вот она уже барахталась на дне глубокой ямы, чувствуя острую боль в колене и лодыжке.
— Чёрт! – вырвалось у неё.
Тишина в ответ. Лишь влажный запах земли и прелой листвы щекотал ноздри.
— Эй! Есть кто-нибудь наверху? Помогите! – крикнула Лариса, надеясь, что её голос достигнет поверхности.
Снова тишина. Отчаяние начало подкрадываться, ледяными пальцами сжимая сердце.
***
Мой мир – это бархатная тьма и холод камня. Здесь нет времени, лишь ожидание. Вечность измеряется каплями воды, падающими где-то далеко внизу с невидимого потолка, и редкими, едва уловимыми вибрациями земли под моим телом.
Я – древний обитатель этой глубокой раны в теле горы. Я знаю каждый выступ, каждую трещину, каждый шёпот ветра, проникающий сверху через узкое отверстие, которое кажется недостижимым.
Моя жизнь была тихой. Наполненной ощущением влажности, запахом сырой земли, плесени и готовностью... Готовностью к тому, что иногда нарушает этот покой – мелкое движение, тепло, которое можно поймать в темноте, что-то, что можно поглотить, чтобы поддержать существование. Но чаще всего – просто ожидание, погружение в дремоту камня.
И вот однажды покой был разорван. Не трепетом мелкой добычи, а грохотом, оглушительным шумом падающих камней, скрежетом, который заставил меня вздрогнуть и спрятаться в самую глубокую щель.
А потом рухнуло что-то мягкое, тёплое, спустившееся с небес, с верхнего мира, который я лишь смутно представлял как источник света и звуков. Оно остановилось где-то недалеко от меня, на дне ямы, среди обломков.
Это была она. Моя подруга.
Сначала она издавала странные, резкие звуки – крики, стоны, полные испуга и боли.
Её тепло пульсировало в холодном воздухе, сильное, живое тепло, такое непривычное здесь.
Я наблюдал из своей щели, ощущая вибрации её движений, её дрожи.
Я двигался бесшумно по камням, выбираясь из укрытия, ощущая присутствие, её страх, её слабость.
Она попыталась осмотреться. Яма была не очень широкой, но стены казались отвесными и скользкими.
Она пыталась подняться, цеплялась за стены, руки скользили по гладкому, мокрому камню. Яма была слишком глубокой.
Подняться без посторонней помощи казалось невозможным.
***
В полумраке Лариса заметила что-то тёмное у самого основания стены.
— Привет, друг? – робко спросила она, не зная, чего ожидать. - Ты меня слышишь?
Тишина. Затем тихое шуршание, и тёмная фигура медленно приподняла голову. Два блестящих, как угольки, глаза уставились на Ларису.
— Я застряла, – объяснила она, чувствуя, как по спине пробегает холодок. – Мне нужна помощь, чтобы выбраться.
В ответ – лишь пристальный, немигающий взгляд.
— Ты можешь позвать кого-нибудь? Или… что-нибудь сделать?
Лариса обречённо вздохнула. Ответом ей было молчание, прерываемое лишь тихим шуршанием.
Лариса почувствовала, как надежда медленно угасает. Она осталась наедине со своей бедой и загадочным, молчаливым свидетелем её падения.
***
Шли дни. Я не знаю, сколько точно. Время здесь другое, оно течёт не по кругу солнца, а по таянию воды, по медленному разрушению камня. Её звуки стали тише, реже. Крики сменились шёпотом, потом просто тихим всхлипыванием. Её тепло ослабевало, становилось менее ярким, менее пульсирующим.
***
— Не бойся, друг, я тебя не трону. Наверное, и ты меня тоже. Слушай, тут так скучно… Давай поговорим?
Тишина. Лишь где-то звук, капающей воды нарушал покой.
— Знаешь, – продолжила Лариса, стараясь говорить спокойно. - У меня есть сын. Ему шесть. Если я выберусь отсюда, я заберу тебя с собой. Познакомлю вас.
С собой, куда это с собой? Думалось мне о том мире света и незнакомых вещей вокруг.
— Он очень добрый, мой мальчик, – тихо продолжила Лариса. - Он всегда делится конфетами. И он очень ждёт меня домой. Он всегда спрашивает, когда я вернусь.
В яме стало совсем темно.
Лариса почувствовала, как к горлу подступает комок отчаяния.
— Пожалуйста, – с мольбой прошептала она. - Не молчи. Скажи хоть что-нибудь.
Но в ответ неизменно была лишь тишина.
Она говорила. Говорила о свете, о еде, о людях, которые, наверное, её ищут. Говорила странные, непонятные мне слова: геологи, экспедиция, связь, батарейки, надежда...
Я слушал, не понимая смысла этих звуков, но ощущая волны отчаяния, исходящие от неё, волны слабости и одиночества.
Я оставался рядом. Не слишком близко, чтобы не напугать, но достаточно, чтобы чувствовать её жизнь, такую хрупкую в этой вечной тьме.
Она стала частью моего мира, единственной меняющейся частью.
Моя подруга.
Её запах – запах иного мира, запах солнца и ветра, смешанный с запахом страха и усталости – стал привычным.
Она перестала пытаться выбраться. Просто лежала, свернувшись калачиком среди камней, её тело почти не излучало тепла. Она почти не двигалась, лишь иногда вздрагивала или издавала тихий стон. Я чувствовал, как жизнь уходит из неё, как уходит сила.
И я чувствовал её голод. Это ощущение было мне знакомо. Пустота, слабость, острое, сводящее внутренности желание чего-то, что могло бы наполнить эту пустоту, вернуть силу
Я чувствовал это в ней, как чувствую вибрации земли.
Однажды она открыла глаза. В тусклом свете, проникающем сверху, я увидел взгляд. В нём не было прежнего страха, не было и отчаяния. Была лишь пустота и что-то новое. Острое.
Голод.
Её взгляд задержался на мне, на моём теле, которое лежало неподалеку, почти сливаясь с камнем.
Я не двинулся. Я чувствовал её слабость и внезапную сосредоточенность, новую, хищную энергию, которой в ней не было раньше. Она медленно, очень медленно протянула руку. Холодную, дрожащую руку, покрытую грязью и ссадинами.
Я почувствовал, как она касается меня. Не испуганно, не брезгливо, а с какой-то странной, пугающей решимостью. Её пальцы резко сжались.
— Прости, друг… - тихо произнесла она. - В другой ситуации, я бы никогда… Прости…
Потом была боль. Резкая, пронзительная, неожиданная. Я почувствовал, как её зубы впиваются в меня, рвут мою плоть. Не было страха. Было понимание.
Это было то, чего она хотела.
То, что могло дать ей силу, утолить голод, вернуть жизнь. Моё тело – это просто часть этого мира, плоть и кровь, которые могут служить. Если они могут помочь моей подруге...
Я не сопротивлялся. Я чувствовал, как жизнь покидает меня, как тепло уходит из моих жил, как сила утекает в неё. Моё тело стало пищей. Последнее, что я ощутил, было слабое, но растущее тепло в её теле, медленное возвращение силы, утихание голода.
А потом тьма. Другая тьма. Не моя уютная бархатная тьма, наполненная звуками и запахами ямы, а ничто. Пустота. Забвение.
Я не знаю, сколько прошло времени в этой новой тьме. Но потом я почувствовал перемену. Новые вибрации. Более сильные, чем обычно. Яркий свет, проникающий сверху, разрезающий мою вечную ночь, достигая дна ямы. Голоса. Много голосов. Громких, встревоженных, а потом радостных.
Они спускались. Они вытащили её. Мою подругу Ларису. Я слышал их звуки, видел свет, который уносил её прочь, наверх, в мир, откуда она упала. Слышал слабый голос, отвечающий им. Она была жива.
А я остался. Растворяясь в камне, в сырости, в древности ямы. Моё тело, отданное ей, стало частью её плоти, и её силы.
Я – древний обитатель этой ямы.
Я – змея.
Я не жалею. Моя жизнь, моё тело... они стали тем мостом, по которому она выбралась из тьмы, из ловушки.
Моя подруга Лариса спасена.
Она снова увидит солнце, почувствует ветер, услышит голоса своего мира.
И этого достаточно. Моя роль в этом мире, в этой яме, завершена. Я рад, что смог помочь. Моя подруга Лариса жива. И в этом моя последняя, вечная радость.
Если Вам понравилось, пожалуйста, поставьте лайк, подпишитесь и оставляйте комментарии. Мне очень важно Ваше мнение. 😊
Спасибо за прочтение ❤️
Предыдущий рассказ ⬇️
Другие рассказы ⬇️