«Серафима и Володя вместе переступают порог дома, который отныне становится их общим. Встреча наполняет вечер любовью, радостью и теплом. Поиски и ожидание в прошлом, наступает тихое семейное счастье. За общим столом снова звучит смех, а под сенью майского вечера рождаются новые надежды. Впереди — простая, но настоящая жизнь. И пусть она будет нелегкой, главное, что теперь они вместе».
Глава 49
А навстречу уже бежали Степка и Аленка, Вера и Бутеевы-младшие. Что тут началось! Все принялись здороваться, обниматься, расспрашивать у Серафимы Андревны, будет ли она снова преподавать у них математику и физику:
— Серафима Андреевна, без вас так плохо! Никто книжки нам не читает! — ныла Аленка, прижимаясь к учительнице.
Пацаны орали:
— А кружок? У нас будет кружок?
Серафима плакала и смеялась от счастья.
Очень теплой была встреча двух подружек, Аленки и Верочки: они крепко обнялись, расцеловались.
— Вера, ну почему ты мне не писала? — обиженно протянула Алена. — Я так ждала!
— Ален, давай не будем об этом. Потом как-нибудь расскажу.
Верочке не хотелось расстраивать Аленушку. Ведь тетя Зина, от которой прятались, все-таки была ее мамой.
Не менее теплой, чем встреча взрослых, оказалась и встреча Степы и Веры. Им очень хотелось обняться, но они не смели. Степан тоже вырос, он был выше Веры почти на голову, у него уже пробивались усики, а голос стал очень похож на голос отца.
— Вера, привет, — стесняясь и краснея, проговорил Степан. — Я очень рад, что вы приехали, — он посмотрел прямо в глаза девушки, и она все поняла: Степа любит ее. Вера вспыхнула, засмущалась, опустила голову, прошептала:
— Привет. Я тоже.
Всполошилась Вера Бутеева:
— Ну давайтя к нам! У вас там, поди ж, жрать неча.
— Почему это? — обиделась Алена. — Я запросто могу и вас пригласить в гости. Мы со Степкой картошку варили. В погребе еще огурцы есть соленые и грибы. Степа рыбки наловил сегодня, как знал, я в горшке томила со сливочным маслом. Вкусно получилось.
Серафиме было немного боязно заходить в дом, где еще недавно хозяйкой была Зинаида. Но она приняла единственно правильное решение — надо!
«Это его дом, он мужчина, и он должен завести меня сюда. Значит, теперь это и мой дом тоже. Сколько времени прошло, а мое сердце все так же замирает от одного его взгляда, от его голоса».
А ведь когда-то она и мечтать себе запрещала, что вот так войдет в их общий дом… Как жена войдет. Странно, как судьба складывается: казалось бы, все было кончено, пути разошлись, а жизнь снова свела в одной точке, словно кто-то там, наверху, терпеливо ждал этого дня, испытывая чувства. Отступят или нет?
«Пусть долго, но зато теперь навсегда», — подумала Сима, ощущая под ногами порог новой жизни, она смело шагнула в сени.
Возможно, свою положительную роль сыграло то, что она никогда не бывала в доме Бурняевых, а потому не знала, как тут все было, пока была жива Зина. Но если бы и бывала, то увидела, что многое изменилось. Алена, став полноправной хозяйкой, почти все поменяла в горнице.
Девочка тоже выросла, она была лишь чуть ниже Верочки, девичье тело округлилось, избавившись от подростковой угловатости. Володя, только сейчас, взглянув на Верочку, понял, что и его Аленушка уже совсем взрослая, невеста.
Девушка довольно-таки бойко накрыла на стол, Степка ей помогал. Смотря на них, таких юных, красивых, шумных подростков, Серафима чувствовала необыкновенное тепло. Пусть эти девочки и мальчики станут родителями: матерями и отцами. И пусть их путь будет легче, светлее, без войны, без потерь…
Вера Бутеева сбегала домой и принесла кулеш, пироги и домашний хлеб. Аленка сокрушенно вздохнула:
— Хлеб вот никак не научусь печь.
— Так ничего страшного! — успокоила подругу Верочка. — Я научилась у бабушек, я буду печь. Мам, — обратилась Вера к Симе. — А как же бабушки?
— Какие бабушки? — спросил Володя, смутно подозревая, что речь идет про Семеновну и… А кто ж еще?
— Так баба Даша и баба Нюра, — простодушно ответила Вера.
Володя вопросительно взглянул на Симу.
— Я тебе потом все расскажу, — шепнула она.
За столом было шумно, весело, как и должно быть в большой семье. А это безусловно была семья.
Между тем, когда ужин был закончен, Вера что-то шепнула мужу, Миша кивнул, поднялся:
— Так, молодежь, давайте-ка к нам. Поздно ужо. Спать надо. Завтре рано вставать. Володь, а ты выйди-ка со мной на минуту, пошепчемси.
Володя поднялся, Сима все поняла и смутилась.
Ребятня загалдела, договариваясь, кто где ляжет спать.
— Мам, — заорал Митька Бутеев, — а можно на дворе? Ну тепло ж уже! Ну, мам!
— Нет, казала, остыть хошь у конце школы-то?
— Ну, мам! Ну, пожалуйста!
— Цыц, казала, — строжилась Вера, но мигом улыбнувшись, обратилась к Симе: — Серафима Андревна, завтракать к нам завтре идемтя! Я блинков налажу: ох и кусныя у мене получаютси. Да пораньше надоть. Мене ж у поле.
— Не беспокойтесь, Вера, я приготовлю завтрак.
— Ну тада ужин завтре у нас. Я пельменей налеплю.
— А я вам помогу, — улыбнулась Сима, тут же вспомнив, как лепили пельмени все вместе у Платоновны.
«Что же делать с Платоновной? — забеспокоилась Сима. — Семеновна-то точно сюда переедет: дом у нее здесь!»
— И я помогу, — крикнула Аленка.
— И я, — пискнула и Вера.
…Михаил, выйдя во двор, прикурил себе и другу, отдал папиросу Володе:
— Ты енто, Вовка, не выходи завтре. Я Петровичу кажу сам. На три дня тебе отпуск выпишем. Давай наверстывай, да пацана рожайте.
— Спасибо, Миха.
Друзья обнялись.
— Нет у меня никого роднее Симы, детей и тебя, Мишка. Детей твоих, Веры. Миха… а за сегодняшний подарок по гроб жизни обязан. Помни: все что угодно для тебя сделаю!
— Да ладно тебе. Ты че, Вовка? А ты ж рази забыл, пошто я живу на этом свете? Тебе напомнить? Сорок второй год помнишь?
— Ладно, Миха. Не будем о войне: ни к чему.
— Нет, будем. Не ты ли тада мене защитил, он ведь кинулся на мене. А ты загородил.
— Да, Миха, было дело.
— Так что, это мене ня отплатить. Сколько стоит жизнь, Вовчик? Никто ня знат. Копейку, миллион? Она стоить ровно столько, во скольки ты яе сам ценишь! От так. Ладно, Вовка! Ты так долго ждал ентого. Ты заслужил.
Друзья обнялись.
— А ну-ка усе до нас бегом побежали! — крикнул Миша.
Ребята, смеясь, выбежали из хаты. Сима вышла вместе с ними.
Когда дети наконец-то угомонились и зашли в дом, Вера Бутеева задержалась на крыльце. Она посмотрела на Володю с Симой, сидящих на скамейке.
«Справнай мужик Вовка! Ох справнай!»
Было в этом тихое счастье — видеть, как душа друга наконец обрела покой. И сердце Веры наполнилось благодарностью к жизни, к Богу.
…Когда все ушли, Сима села рядом с Володей на лавку, положила ему голову на плечо, он крепко обнял ее, поцеловал в волосы, вдохнул запах любимой женщины.
Она слушала его дыхание, в котором путались усталость, облегчение и тихое мужское счастье. Она подняла лицо, заглянула ему в глаза и увидела там все: и их прошлое, и надежду, и ту неистребимую любовь, которая пережила такие трудные, не всем посильные испытания!
— Володя, — шепнула она. — Я всегда ждала тебя!
— Сима, сегодня случилось чудо.
— Да, Володя, настоящее.
Влюбленные слились в долгом, крепком поцелуе.
Татьяна Алимова
Все части здесь ⬇️⬇️⬇️
Рекомендую к прочтению⬇️⬇️⬇️
