На любой репетиции или концерте симфонического оркестра можно наблюдать знакомую сцену: перед выходом дирижера раздаются разрозненные звуки настройки инструментов, и первым всегда звучит чистый тон "ля" гобоя. За этой кажущейся простой традицией скрывается акустическая тайна и музыкальное наследие, насчитывающее три столетия.
Чтобы понять эту традицию, нужно вернуться в Европу XVIII века. В эпоху, когда не существовало электронных тюнеров, стандарты высоты звука "ля" (440 Гц) сильно различались между городами и оркестрами. Орган венецианской церкви мог звучать на полтона выше, чем фортепиано парижской оперы, а сельские ансамбли Германии — ниже обоих. Этот хаос начал исчезать лишь в XIX веке, а гобой стал "камертоном" оркестра благодаря своим уникальным физическим свойствам.
Тембр гобоя обладает почти идеальной проникающей способностью. Принцип его звукоизвлечения создает богатый спектр высокочастотных обертонов, позволяя тону "ля" четко выделяться среди десятков других инструментов. В отличие от флейты с ее точной, но бедной обертонами высотой, или струнных, подверженных влиянию влажности, стабильность строя гобоя сравнима разве что с атомными часами. Более того, его строй практически не зависит от температуры — настоящее спасение для гастролирующих оркестров.
Но физика — лишь половина истории. Еще в эпоху барокко композитор Люлли обнаружил: когда оркестр настраивается по гобою, струнные инструменты естественным образом резонируют с большей гармоничностью. Это происходит благодаря акустическому совпадению обертонов гобоя и частот колебания открытых струн. Современные исследования подтверждают, что такая синхронизация создает звучание, "подобное отполированному клавесину".
Традиция породила любопытные негласные правила. В Берлинском филармоническом оркестре первый гобоист намеренно завышает "ля" на 2-3 цента — не ошибка, а хитрость для усиления натяжения струн и создания более яркого звука. В Метрополитен-опере дирижеры просят гобоистов слегка понижать строй перед ариями, чтобы адаптироваться к естественному вибрато певцов. Эти тонкие корректировки — секретный ингредиент звуковой магии лучших оркестров.
Самый занятный случай произошел на Зальцбургском фестивале 1963 года. Когда Караян дирижировал Венским филармоническим оркестром в симфонии Брукнера, гобоист использовал антикварный инструмент XIX века. Оркестр внезапно зазвучал, как в золотую эпоху старых записей. Оказалось, этот гобой выдавал "ля" 435 Гц — на 5 Гц ниже современного стандарта, что неожиданно активировало акустику исторического зала.
Даже в эпоху цифровых тюнеров традиция жива. В 2022 году лаборатория MIT создала приложение, имитирующее обертоны гобоя, но музыканты единодушны: "Не хватает того живого дыхания". Как сказал Бернстайн: "Этот 'ля' гобоя — не просто физическая вибрация, а первый коллективный вдох перед пением оркестра".
С научной точки зрения, эта 300-летняя традиция — воплощение акустических законов. С художественной — она стала сакральным моментом классической музыки. Когда в следующий раз услышите чистый тон гобоя перед концертом, прислушайтесь: перед вами — прекрасный симбиоз науки и традиции.