Иногда приходится потерять что-то, чтобы обрести нечто более ценное. И может быть, самая важная семья — это не та, в которой рождаешься, а та, которую выбираешь сам.
Рубрика: Свекровь и тёща: битва за власть и жильё
Глава 1. Цена платья
Запах жареной рыбы висел в воздухе, навязчивый и тяжёлый. Марфа вздохнула, вытирая руки о полотенце. День рождения не задался с самого утра: Станислав встал не с той ноги, сын соседки разбил мячом цветочный горшок на балконе, а теперь ещё и рыба подгорела.
— Я же говорил, купи нормальную сковороду, — Станислав скривился, отодвигая тарелку. — Сколько можно экономить на таких вещах?
Марфа молча кивнула, опуская глаза. Экономила не она — он сам проверял каждую копейку, выделенную на хозяйство.
Щелчок замка прозвучал неожиданно. Лариса Георгиевна, подтянутая и прямая, несмотря на свои шестьдесят четыре, вошла в квартиру с большой коробкой в руках, перевязанной атласной лентой.
— С днём рождения, девочка моя, — она поцеловала Марфу в щёку, оставляя след помады. — Вот, держи. Не каждый день невестке тридцать шесть исполняется.
Марфа неловко улыбнулась. Подарки от свекрови всегда вызывали у Станислава раздражение — не потому, что они были плохими, а потому, что он не мог их контролировать.
— Ну, открывай же, — подтолкнула Лариса, усаживаясь в кресло и снимая перчатки.
Внутри коробки, под шелестящей бумагой, лежало изумрудное платье — простого кроя, но из такой ткани, что сразу было понятно: не из дешёвых.
— Это... это слишком, — выдохнула Марфа, касаясь пальцами шёлка.
— Примерь, — настаивала Лариса. — Я как увидела, сразу подумала — это твой цвет.
Станислав, появившийся в дверях гостиной, смотрел на коробку, на платье, на мать — и его лицо медленно наливалось краской.
— Сколько ты за него отдала? — голос был обманчиво спокойным.
— Какая разница, сынок? — Лариса махнула рукой. — Имею право побаловать...
— Сколько?! — он повысил голос, подходя ближе.
— Пятнадцать тысяч, — неохотно ответила Лариса. — Хорошая вещь столько стоит.
Марфа осторожно положила платье обратно в коробку. Она знала этот тон мужа слишком хорошо.
— Пятнадцать тысяч, — повторил Станислав, резко выхватив коробку из рук жены. — Ты в своём уме, старая? За какую-то тряпку!
— Станислав! — Лариса поднялась с кресла. — Не смей так разговаривать со мной в моей квартире!
— В твоей? — он расхохотался, швырнув коробку на диван. — В твоей?! Да ты же сама мне её завещала! Ещё три года назад бумаги подписала! Моя это квартира, моя!
Лариса побледнела, но выпрямилась ещё сильнее:
— Пока я жива, квартира моя. И я решаю, кому и что дарить.
— Да неужели? — Станислав подошёл вплотную к матери. — А может, хватит? Сидела бы у себя в комнате и не лезла в нашу жизнь! Вечно ты со своими подарками, советами! Думаешь, я не вижу, как ты пытаешься купить её внимание?
— Стас, прекрати! — Марфа встала между ними. — Это просто подарок!
— Заткнись! — рявкнул он. — Это не твоё дело!
Он повернулся к матери, глаза его сузились:
— Знаешь что, наглая ты старуха, собирай свои вещи и выметайся отсюда!
— Что ты такое говоришь?! — ахнула Марфа.
— То, что давно пора сказать! Хватит сидеть на нашей шее! Я не мальчик, чтобы жить с мамочкой! Это моя квартира, и я решаю, кто здесь живёт!
Лариса стояла, прижав руку к груди. В комнате повисла страшная тишина.
— Ты хочешь, чтобы твоя мама жила на улице?! — Марфа схватила мужа за руку, но он с силой оттолкнул её так, что она ударилась о стену.
— Нет, я просто не собираюсь платить за её наглость, — процедил Станислав. — На улице? Пусть снимает квартиру. Или к сестре своей едет, в Тамбов. Много вариантов.
Ваза, стоявшая на журнальном столике, полетела на пол от резкого движения Станислава. Осколки разлетелись по ковру вместе с увядшими гвоздиками.
— Вон отсюда! — закричал он, указывая на дверь. — Пошла вон!
И в этот момент Лариса Георгиевна сделала то, чего не делала никогда раньше. Она подошла к Марфе, которая всё ещё прижималась к стене, положила руку ей на плечо и твёрдо сказала:
— Марфа, примерь платье. Я хочу увидеть, как оно на тебе сидит.
В глазах Станислава мелькнуло что-то новое — растерянность, недоверие.
— Ты что, не слышала? Я сказал – убирайся!
— Нет, сынок, — покачала головой Лариса, в её голосе звенела сталь. — Это ты не слышал. Это моя квартира. И если кто-то будет отсюда убираться, то только не я.
— Мама, ты что, против меня? — его лицо исказилось.
— Нет, — она посмотрела ему прямо в глаза. — Я просто в первый раз за много лет хочу увидеть, как твоя жена улыбается в день своего рождения.
Глава 2. Неожиданный союз
Чай, заваренный в большом фарфоровом чайнике, уже остыл, но Марфа всё равно грела ладони о чашку. Прошла неделя с того дня, как Станислав впервые так открыто проявил неприязнь к матери.
Лариса Георгиевна сидела напротив, ловко орудуя спицами. Голубая пряжа постепенно превращалась в шарф — мягкий, пушистый.
— Для тебя вяжу, — заметила она, перехватив взгляд Марфы. — Зима скоро.
— Зачем вы... — Марфа запнулась. — Спасибо.
— Знаешь, — Лариса на мгновение остановила спицы, — я всегда хотела дочку. Мальчики — они другие. Вырастают и уходят, даже если остаются рядом.
За окном пролетали желтые листья, цепляясь за карниз. Обычно Марфа не задерживалась в комнате у свекрови — приходила по необходимости, выполняла просьбы, уходила. Но сегодня Станислав уехал в командировку, и она впервые за много лет чувствовала себя спокойно.
— Я ведь вижу, как он с тобой, — вдруг сказала Лариса. — Всё вижу. И молчала. Думала, материнское дело — не вмешиваться.
Марфа подняла глаза. В горле встал ком.
— Лариса Георгиевна, всё нормально, правда. Он просто...
— Нет, девочка, не нормально, — свекровь отложила вязание. — Я тоже так жила. С его отцом. Вечно виноватая, вечно должна. И знаешь что? Когда он умер, я вдруг поняла, что прожила не свою жизнь. Тридцать лет — не моих. А тебе и тридцати не исполнилось, когда вы поженились.
Марфа закусила губу. Странно было слышать это от женщины, которую она привыкла считать суровой и неприступной.
— Вот, возьми, — Лариса достала из кармана кофты конверт. — Это тебе, на себя. Купи что хочешь — крем, туфли, книжку. Чтоб не спрашивать разрешения.
— Я не могу, — Марфа покачала головой. — Станислав узнает, будет...
— А кто ему скажет? — Лариса хитро прищурилась. — Я давно хотела... просто не знала, как подступиться. Думала, ты меня за старую каргу держишь.
— Что вы! — Марфа невольно улыбнулась. — Я всегда вас уважала.
— Уважала, но боялась, — кивнула Лариса. — И правильно делала. Я была не на твоей стороне. А теперь — буду.
---
Они мыли окна вместе — готовили квартиру к зиме. Лариса на стремянке протирала верхние стёкла, Марфа снизу подавала тряпки и газеты.
— Знаешь, — сказала вдруг Лариса, — я решила переписать завещание.
Марфа чуть не выронила ведро с водой.
— Лариса Георгиевна, не надо об этом, ради бога!
— Надо, — твёрдо сказала старшая женщина. — У меня только эта квартира и есть. И я хочу, чтобы она осталась тебе. Не ему, а тебе.
— Он никогда не простит, — прошептала Марфа.
— А пусть учится прощать, — Лариса спустилась со стремянки. — Ты хоть раз в жизни думала уйти от него?
Марфа молчала. Конечно, думала. Сотни раз. Но куда? На какие деньги? С какой поддержкой?
— Вот что, — Лариса взяла её за руку. — Завтра идём с тобой в секонд-хенд на Ленина. Там такие вещи бывают — закачаешься. И никто не узнает, сколько стоит. Начнём с малого.
В тот вечер Марфа впервые поняла, что она не одна. Что в этом мире есть человек, который видит её — настоящую, за всей этой шелухой усталости и привычного страха.
Глава 3. Против воли сына
— Ты переписала завещание?! — Станислав ворвался в комнату матери, размахивая бумагой. — Это что за цирк?!
Лариса сидела за своим старым секретером, разбирая документы. Она даже не вздрогнула, когда дверь с грохотом распахнулась.
— А ты, я смотрю, уже и в моих бумагах роешься, — она сняла очки и повернулась к сыну. — Да, переписала. И что?
— Как что?! — он швырнул бумагу на стол. — Ты обещала квартиру мне! МНЕ! А теперь что это? «Всё имущество завещаю Марфе Андреевне»?!
Марфа в это время была на работе — водила своих дошколят на экскурсию в парк. Станислав примчался, как только нашёл копию нового завещания — видимо, Лариса оставила её нарочно там, где он мог увидеть.
— Именно так, — Лариса поднялась, прошла на кухню, включила чайник. — Всё имущество, включая эту квартиру, я оставляю твоей жене.
— Но почему?! — он схватил мать за плечи, встряхнув так, что у неё клацнули зубы. — Что она тебе наговорила? Чем опоила?
Лариса аккуратно освободилась от его хватки.
— Не кричи на меня, — спокойно ответила она. — Я видела, как ты обращаешься с ней. Как унижаешь, контролируешь каждый её шаг. Я думала, ты просто строгий, как твой отец. Но нет, ты хуже. Ты тиран, Стас.
— Ты... — он задыхался от ярости. — Ты предала меня! Родного сына! Ради этой... этой...
— Осторожнее со словами, — Лариса прищурилась. — Она твоя жена. И она единственный человек, кто по-настоящему заботится обо мне. Пока ты только и делаешь, что подсчитываешь, сколько я ещё проживу и когда квартира перейдёт тебе.
— Не смей так говорить! — Станислав с размаху ударил кулаком по столу так, что подпрыгнула чашка. — Я твой сын! Эта квартира должна быть моей по праву!
— По какому праву? — Лариса налила себе чай, её руки слегка дрожали, но голос оставался твёрдым. — По праву рождения? Так я тебя рожала не для того, чтобы ты квартиру мою ждал. Я хотела вырастить хорошего человека. Но, видимо, где-то ошиблась.
Станислав заходил по комнате, сжимая и разжимая кулаки.
— Я уже всё распланировал! Мы с Марфушкой здесь, ты — в маленькой комнате, потом в дом престарелых... Всё, всё уже решено!
Лариса побледнела.
— В дом престарелых? Вот как ты решил? Даже не спросив меня?
— А что такого? — огрызнулся он. — Тебе там будет лучше. Уход, медики...
— Вон, — тихо сказала Лариса.
— Что?
— Вон из моей квартиры. — Она поднялась. — Собирай вещи и уходи.
— Ты выгоняешь меня? — он не верил своим ушам. — Родного сына?
— Я больше не могу жить с человеком, который планирует от меня избавиться, как от ненужной вещи, — голос Ларисы задрожал. — Ты говоришь, я предала тебя? Нет, Стас. Это ты предал всё, чему я пыталась тебя научить.
— Ты пожалеешь об этом, — процедил он. — Я оспорю завещание. Докажу, что ты недееспособна!
— Попробуй, — спокойно ответила Лариса. — У меня два медицинских освидетельствования, сделанных в прошлом месяце. Полностью дееспособна, нотариально заверено. И свидетели есть — как ты с женой обращаешься, как со мной говоришь.
Станислав застыл, осознавая, что мать всё продумала.
— У тебя неделя, — добавила Лариса. — Найди себе жильё и выезжай. И не вздумай давить на Марфу — я ей сама всё расскажу.
Когда Марфа вернулась с работы, Станислав молча собирал чемодан. На её вопросы отвечал односложно. Только перед выходом бросил:
— Ты довольна? Добилась своего?
Марфа не понимала, о чём он, пока не пришла Лариса. Свекровь села рядом с ней на диван, взяла за руку и рассказала всё.
— Я не просила вас... — слёзы текли по щекам Марфы. — Я не хотела, чтобы вы ссорились.
— Знаю, — Лариса достала из кармана платок и осторожно вытерла мокрые дорожки на лице невестки. — Но это не твоя вина. Я слишком долго закрывала глаза. Знаешь, мне самой когда-то не хватило такой женщины рядом — той, что сказала бы: "Уходи от него, ты заслуживаешь лучшего".
— Но он ваш сын...
— Именно поэтому я и должна была остановить его раньше. — Лариса сжала руки Марфы в своих. — Теперь послушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты подала на развод.
Глава 4. Развод и отъезд
Здание суда пахло пылью и казёнными бумагами. Марфа сидела, стиснув руки в замок, и смотрела, как по полу прыгают солнечные зайчики. Рядом сидела Лариса Георгиевна — прямая, как струна, в строгом тёмно-синем костюме.
— Всё будет хорошо, — шепнула она, прикасаясь к плечу Марфы. — Я с тобой.
Станислав опоздал на заседание на пятнадцать минут. Вошёл, громко хлопнув дверью, демонстративно не глядя на мать и жену. Сел с другой стороны зала, перекинув ногу на ногу.
Судья — полная женщина с усталым лицом — открыла заседание стандартными фразами. Марфа почти не слушала. Она думала о том, как быстро всё изменилось за последний месяц. Иногда ей казалось, что она спит и вот-вот проснётся в своей прежней жизни, где нужно каждый шаг сверять с настроением мужа.
— Вы настаиваете на разводе? — голос судьи вернул её к реальности.
— Да, — слово вырвалось неожиданно твёрдо.
— На каком основании? — судья посмотрела поверх очков.
— Непреодолимые разногласия, — ответила Марфа, как научил адвокат. — И... психологическое насилие.
Станислав резко выпрямился.
— Это клевета! — крикнул он. — Она всё выдумывает! Это моя мать подучила её, потому что хочет лишить меня наследства!
— Прошу соблюдать порядок, — судья постучала молоточком. — Ваши эмоции не помогают вашему делу, гражданин Воронцов.
Дальше был долгий, изматывающий процесс. Станислав кричал, обвинял, приводил какие-то нелепые аргументы. Марфа и Лариса сидели молча, лишь иногда отвечая на вопросы. Адвокат — молодой, но очень собранный мужчина — методично разбивал все попытки Станислава выставить жену виноватой.
— Значит, вы отказались от раздела имущества? — уточнила судья под конец.
— Да, — кивнула Марфа. — У нас нет совместно нажитого. Я ничего не требую.
— Да потому что ей мать всё отдаёт! — снова вскипел Станислав. — Они сговорились!
— Это не имеет отношения к бракоразводному процессу, — отрезала судья. — У меня достаточно информации для принятия решения.
Через час всё было кончено. Штамп в паспорте превратил Марфу из Воронцовой снова в Климову.
На улице моросил холодный дождь. Марфа раскрыла зонт, но тут же ощутила, как чья-то рука вырывает его.
— Думаешь, всё? — Станислав стоял перед ней, с перекошенным от ярости лицом. — Думаешь, так просто от меня избавиться?
— Оставь её в покое, — Лариса встала между ними. — Всё кончено, Стас.
— Для тебя — да, — он сжал кулаки. — Ты больше не моя мать. И когда ты приползёшь ко мне за помощью — а ты приползёшь, старая карга! — я захлопну дверь перед твоим носом!
Он развернулся и быстро пошёл к парковке. Марфа и Лариса остались под дождём, обе мокрые, но странно умиротворённые.
— Пойдём домой, — сказала Лариса, беря невестку за руку. — Теперь всё будет иначе.
Глава 5. Первые шаги новой жизни
Лавочка у подъезда давно требовала ремонта. Марфа сидела на ней, держа в руках книгу, но не читала. Она наблюдала, как во дворе играют дети — шумные, беззаботные. Странно, но впервые за многие годы она задумалась о том, что могла бы иметь своих собственных.
Мысли прервал звук молотка. Невысокий крепкий мужчина в рабочей куртке прибивал к лавке новую доску вместо треснувшей.
— Доброе утро, — он улыбнулся, заметив её взгляд. — Не помешаю?
— Нет, что вы, — Марфа подвинулась. — Вы из ЖЭКа?
— Нет, я сын Аллы Петровны, из пятой квартиры, — он протянул руку. — Артур.
— Марфа, — она осторожно пожала крепкую ладонь.
— Знаю, — кивнул он. — Мама мне всё уши прожужжала про вас и Ларису Георгиевну. Настоящая драма, говорит.
Марфа смутилась:
— Простите, я не думала, что...
— Эй, не извиняйтесь, — он поднял руки в примирительном жесте. — Я не осуждаю. Наоборот. Здорово, что вы вырвались. Моя бывшая жена так и не смогла. Десять лет терпела, пока я не заставил её уйти.
— Заставили уйти? — Марфа непонимающе нахмурилась.
— От своего второго мужа, — пояснил Артур, вбивая последний гвоздь. — Он её бил. А она всё прощала. Пришлось забрать её силком, с детьми. Теперь живёт в другом городе, счастлива.
Марфа смотрела на него с удивлением. Солнце просвечивало сквозь его слегка вьющиеся тёмные волосы, создавая вокруг головы что-то вроде нимба.
— Ну вот, — он похлопал по свежей доске. — Теперь сидеть можно без опаски. Раньше вы, знаете, редко выходили во двор.
— Раньше... было сложно, — просто ответила она.
— А сейчас? — он сел рядом, на безопасном расстоянии, не нарушая её пространства.
— Сейчас учусь жить заново.
Они разговаривали до самого вечера. Артур оказался хорошим слушателем — не перебивал, не давал непрошеных советов. Рассказал про свою работу — он был мастером по дереву, делал мебель на заказ. Показал фото своих работ в телефоне — резные столы, книжные полки затейливой формы.
— Вы талантливый, — искренне сказала Марфа.
— А вы красивая, когда улыбаетесь, — так же прямо ответил он.
Марфа вернулась домой в приподнятом настроении. Лариса, заметив румянец на щеках невестки, хитро прищурилась:
— Что, познакомилась с Артуром?
— Откуда вы знаете? — удивилась Марфа.
— Алла говорила, что он приедет сегодня, лавку починит, — Лариса улыбнулась. — Хороший мужик. И давно разведённый.
— Лариса Георгиевна! — Марфа покраснела ещё сильнее. — Я только что развелась!
— И что? — свекровь пожала плечами. — У меня нет цели запереть тебя здесь навечно. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
В следующие дни Артур стал появляться всё чаще. То лампочку в подъезде поменяет, то поможет с тяжёлыми сумками. Подарил Марфе деревянную шкатулку собственной работы — с маленькими резными цветами по крышке.
А потом Лариса попросила его сделать новые полки в кухне. И как-то само собой получилось, что он стал приходить на обед. А потом и на ужин.
Марфа оживала на глазах. Она записалась на курсы повышения квалификации, купила новую одежду, начала делать причёску. Лариса наблюдала за переменами с тихой радостью.
Глава 6. Теперь у меня есть дочь
За окном шёл снег — первый в этом году, пушистый и мягкий. Лариса сидела в своём любимом кресле, наблюдая, как Марфа накрывает на стол. Сегодня был особый день — годовщина их новой жизни. Ровно год назад Станислав ушёл из этой квартиры.
Звонок в дверь возвестил о приходе Артура. Он вошёл, отряхивая снег с плеч, с букетом хризантем и бутылкой вина.
— Дамы, вы сегодня особенно прекрасны, — улыбнулся он, вручая цветы Марфе.
Она смутилась, как всегда. За этот год многое изменилось, но румянец всё так же легко появлялся на её щеках. Только теперь это был румянец радости, а не страха.
— Проходи, мы уже накрыли, — Лариса поднялась, чтобы обнять гостя.
Ужин был простым, но уютным. Они говорили обо всём — о новой работе Марфы в частном детском саду, о заказах Артура, о том, как Лариса вступила в хор ветеранов и теперь дважды в неделю поёт романсы.
— У меня тост, — сказал вдруг Артур, поднимая бокал. — За вас, за обеих. За смелость и за новое начало.
— И за тебя, — добавила Марфа, — за твою доброту и поддержку.
Они соприкоснулись бокалами, и Лариса поймала взгляд, которым обменялись эти двое. Тёплый, говорящий больше, чем слова.
После ужина Артур помог убрать со стола, а потом достал из кармана маленькую коробочку.
— У меня для вас кое-что есть, — сказал он, протягивая её Ларисе. — Вы как-то говорили, что потеряли...
Внутри лежала брошь — точная копия той, что когда-то подарил Ларисе её муж, потерянная много лет назад.
— Как ты... — она не могла найти слов.
— У мамы была фотография, где вы в ней, — пояснил Артур. — Я сделал эскиз, отнёс ювелиру...
— Спасибо, — Лариса прижала брошь к груди, и слёзы навернулись на глаза. — Ты даже не представляешь, что это для меня значит.
Потом она деликатно ушла на кухню, оставив их наедине. Через полуоткрытую дверь видела, как Артур взял Марфу за руку, как они тихо разговаривали о чём-то своём.
Когда она вернулась с чаем, Марфа сияла, а на её пальце поблескивало простое, но элегантное кольцо.
— Лариса Георгиевна, — начал Артур, поднимаясь, — я хочу просить у вас...
— Да, — перебила она, улыбаясь. — Да, конечно.
— Я ещё ничего не сказал, — он рассмеялся.
— А мне и не нужно слышать, — она подошла и обняла их обоих. — Я вижу всё по вашим глазам.
Потом они сидели у окна, смотрели на падающий снег, пили чай с яблочным пирогом, который испекла Марфа. Артур рассказывал о домике в пригороде, который присмотрел — с участком для сада и мастерской для его работы.
— Там хватит места для всех, — сказал он, бросив осторожный взгляд на Ларису.
— Даже не думай оставлять меня здесь, — строго сказала она. — Я ещё хочу увидеть ваших детей.
Марфа покраснела, но счастливо улыбнулась.
В тишине уютной гостиной тикали старые часы. За окном продолжал падать снег, укрывая мир белым одеялом, скрывая прошлые обиды и боль, даря обещание новой жизни.
— Знаешь, — вдруг сказала Лариса, повернувшись к Марфе, — я всегда мечтала о дочери. И вот теперь у меня она есть. — Она перевела взгляд на Артура. — И, кажется, скоро будет настоящий зять.
Марфа осторожно взяла руку Ларисы в свою:
— А у меня наконец-то есть настоящая мама.
Они сидели так, втроём, говоря о будущем — без громких обещаний и показных клятв. Просто строя планы жизни, в которой будут поддерживать друг друга. Той жизни, которую каждый из них заслужил.
Порой жизнь делает неожиданные повороты. Иногда приходится потерять что-то, чтобы обрести нечто более ценное. И может быть, самая важная семья — это не та, в которой рождаешься, а та, которую выбираешь сам.
-с-
🔥 Подпишитесь, чтобы не пропустить следующие истории.
Поставьте лайк 👍 и поделитесь своим мнением об этом рассказе.
Читайте также: