— А с чего твоя мама решила, что может хозяйничать в нашей с тобой квартире? Саша, ещё раз она здесь появится, я с ней разговаривать по-хорошему больше не буду, — угрожающим тоном произнесла Лена, глядя на мужа.
Саша устало опустился в кресло и провёл рукой по лицу. День выдался тяжёлым: сначала изматывающее совещание на работе, потом десять пропущенных звонков от матери, а теперь ещё и разъярённая жена встречает его на пороге.
— Лен, давай спокойно поговорим, — попытался он урезонить супругу. — Что вообще произошло?
— Что произошло? — Лена скрестила руки на груди. — Твоя мать заявилась сегодня без предупреждения с целой стопкой каталогов обоев и штор. Представляешь? Я открываю дверь, а она с порога: «Этот ужасный ремонт пора менять!»
Лена расхаживала по гостиной, которую всего месяц назад закончила оформлять. Каждая деталь интерьера была продумана до мелочей — от оттенка стен до расположения светильников. Как дипломированный дизайнер, она вложила в этот проект не только профессиональные навыки, но и душу.
— Может, она просто хотела предложить какие-то идеи? — неуверенно предположил Саша.
— Идеи? — Лена остановилась и посмотрела на мужа так, словно он сказал что-то абсурдное. — Она начала двигать нашу мебель! Сдвинула диван к окну, потому что «так будет светлее». Потом сняла со стены картину, которую мне подарил отец на двадцатипятилетие, заявив, что «эта мазня портит весь интерьер».
Саша поморщился. Он знал, как дорога Лене эта картина — единственная вещь, оставшаяся на память об отце после его смерти.
— И это ещё не всё, — продолжала Лена, доставая телефон. — Смотри, что я сфотографировала.
Она протянула Саше смартфон. На экране была кухня, где все кастрюли и сковородки были выставлены на столешницу.
— Она решила, что у нас «нерациональное использование кухонного пространства», и начала перекладывать всю посуду. А потом, — Лена листала фотографии дальше, — она полезла в наш шкаф! В шкаф с моими личными вещами, Саша!
На следующем фото Галина Николаевна держала в руках нижнее бельё Лены с недовольным выражением лица.
— Это уже слишком, Саш! — голос Лены дрогнул от возмущения. — А она заявила, что это всё надо выбросить, потому что замужняя женщина должна придерживаться каких-то там канонов. Представляешь? Выбросить!
Саша молчал, глядя на фотографии. Он любил мать, но иногда её стремление всё контролировать переходило все границы.
— Когда я попыталась забрать у неё своё бельё, она сказала, что я не умею одеваться и что тебе стыдно выходить со мной в люди, — Лена опустилась на диван рядом с мужем. — Это правда, Саш? Тебе стыдно за меня?
— Что? Нет, конечно! — Саша обнял жену за плечи. — Ты же знаешь, я обожаю твой стиль.
— Тогда почему твоя мать решила, что может распоряжаться в нашем доме? — Лена отстранилась. — Когда она начала складывать мои вещи в пакет для мусора, я не выдержала. Я забрала свои вещи и попросила её уйти.
— Попросила? — Саша поднял бровь.
— Ну хорошо, я потребовала, чтобы она ушла, — призналась Лена. — Она возмутилась, начала кричать, что она мать, что имеет право здесь быть и что я неблагодарная. Пыталась тебе дозвониться, но ты был на совещании.
Саша вздохнул. Мать действительно звонила ему десять раз подряд, но он не мог ответить во время презентации для клиентов.
— В итоге я открыла дверь и сказала, что это наш с тобой дом, и здесь действуют наши правила. Она ушла, но пообещала, что это не конец.
Саша потёр виски. Он понимал, что мать перешла черту, но и поведение Лены казалось ему слишком резким.
— Лен, я понимаю твоё возмущение, но может, не стоило так грубо? Всё-таки она моя мать...
Лена резко встала.
— То есть ты считаешь, что я должна была позволить ей выбросить мои вещи и переделать всю квартиру под её вкус? — её голос звенел от негодования. — Я три месяца работала над этим дизайном! Три месяца, Саша! А она за один день хотела всё уничтожить!
Саша поднялся с кресла и подошёл к окну. За стеклом мерцали огни вечернего города, но ему было не до красивых видов. Внутренний конфликт разрывал его на части — с одной стороны мать, с другой — любимая жена.
— Лена, пойми, — начал он, тщательно подбирая слова, — мама просто не привыкла спрашивать разрешения. Она всегда была главной в доме, когда я рос.
— Но это не тот дом, где ты рос, — Лена подошла к нему и развернула к себе. — Это наш дом. Твой и мой. И я не позволю никому, даже твоей матери, относиться к нему как к своей собственности.
Саша посмотрел в глаза жены. В них читалась не только обида, но и решимость. Лена никогда не была конфликтным человеком, но когда дело касалось её профессиональной гордости и чего-то личного, она становилась непреклонной.
— Давай посмотрим на это с другой стороны, — попытался он найти компромисс. — Может, мама действительно хотела помочь? У неё богатый опыт в обустройстве дома...
— Помочь? — Лена горько усмехнулась и вновь взяла в руки телефон. — Давай я покажу тебе, как она «помогала».
Она пролистала галерею и остановилась на фотографии кухонного шкафа. На нём был изображён полнейший бардак, половина специй, круп и макарон было рассыпано по столешнице и полу. Лене потом пришлось полдня вычищать всё это после того, как она выпроводила свекровь.
— Она сказала, что так «логичнее» — по частоте использования. А это, — Лена показала следующее фото, — наша спальня. Видишь, она перевернула всю её! Без спроса, Саша!
На фотографии действительно были запечатлено, что постель перевёрнута, шторы содраны и на их месте висели куски каких-то тряпок, как понял Саша, это были образцы штор, которые принесла его мать.
— И самое ужасное, — Лена перешла к последнему фото, — она выбросила мои эскизы нового проекта! Сказала, что это «мусор, занимающий место». Я два месяца работала над этими эскизами для конкурса!
Саша с ужасом смотрел на фотографию мусорного ведра, где среди очистков и упаковок виднелись скомканные листы с набросками.
— Я... Я не знал, — он опустил голову. — Это уже слишком.
— Вот именно, — Лена скрестила руки на груди. — И после всего этого ты считаешь, что я должна была быть «мягче»?
Саша молчал. Он не мог оправдать действия матери, но и конфликтовать с ней не хотел. Галина Николаевна вырастила его одна, без отца, работая на двух работах. Чувство долга перед ней было слишком сильным.
— Лена, давай я поговорю с мамой, — наконец сказал он. — Объясню ей, что так делать нельзя. Уверен, она поймёт.
— Поймёт? — Лена недоверчиво покачала головой. — Саша, это не первый раз. Вспомни, как она приходила «помочь» с генеральной уборкой и выбросила мою коллекцию журналов по дизайну. А это рабочие материалы были. Или как заменила все наши полотенца на свои, потому что наши были «неправильного цвета и качества».
Саша вздохнул. Лена была права — его мать систематически вторгалась в их жизнь под предлогом помощи.
— Или вспомни нашу свадьбу, — продолжала Лена, разгорячившись. — Как она настояла на своём варианте меню, хотя мы уже всё согласовали с рестораном. Как она пересаживала гостей за столами по своему усмотрению, прямо во время фуршета. Как она...
— Хватит, — прервал её Саша. — Я помню.
Он действительно помнил. И свадьбу, и другие случаи, когда мать вмешивалась в их жизнь. Но всегда находил оправдания: она одинока, она беспокоится, она хочет как лучше.
— Саша, я больше так не могу, — голос Лены стал тише, но тверже. — Я люблю тебя, но я не могу жить, постоянно ожидая вторжения твоей матери. Или ты объясняешь ей, что так нельзя делать, или...
— Или что? — Саша напрягся.
— Или нам придётся подумать о нашем будущем, — Лена посмотрела ему прямо в глаза. — Я не хочу жить в постоянном стрессе. И я не хочу быть вечно виноватой перед твоей матерью только потому, что посмела создать свой дом по своему вкусу.
Саша почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он любил Лену, но и мать бросить не мог. Неужели придётся выбирать?
— Дай мне время, — попросил он. — Я поговорю с ней. Серьёзно поговорю.
Лена кивнула, но в её глазах читалось сомнение. Слишком много раз Саша обещал «поговорить», но ничего не менялось.
— Хорошо, — сказала она. — Но учти, моё терпение на исходе.
Телефон Саши зазвонил. На экране высветилось: «Мама».
Саша смотрел на мигающий экран телефона, не решаясь ответить. Лена стояла рядом, скрестив руки на груди.
— Не собираешься отвечать? — спросила она с нажимом.
— Я перезвоню ей позже, — Саша отклонил вызов и убрал телефон в карман. — Сейчас нам нужно договорить.
Но договорить им не удалось. Через десять минут раздался звонок в дверь. Лена и Саша переглянулись.
— Только не говори, что это... — начала Лена.
Саша подошёл к двери и посмотрел в глазок. На площадке стояла Галина Николаевна.
— Это мама, — тихо сказал он и повернулся к жене. — Пожалуйста, давай обойдёмся без скандала.
Лена сжала губы в тонкую линию, но кивнула. Саша открыл дверь.
— Сашенька! — Галина Николаевна шагнула в квартиру, обнимая сына. — Я так волновалась! Почему не отвечал на звонки?
Не дожидаясь ответа, она прошла в гостиную, где стояла Лена.
— А, и ты здесь, — сухо заметила свекровь, даже не поздоровавшись. — Надеюсь, ты уже остыла после своей истерики?
Лена глубоко вдохнула, стараясь сохранять спокойствие.
— Галина Николаевна, я бы хотела, чтобы вы предупреждали о своих визитах заранее, — произнесла она ровным голосом.
— Предупреждать? О визитах к собственному сыну? — Галина Николаевна рассмеялась и поставила сумку на диван. — Не говори глупостей, девочка.
Она начала доставать из сумки какие-то образцы тканей и каталоги.
— Я принесла новые варианты для гостиной. После того как ты так грубо меня выпроводила, я заехала в салон и подобрала несколько идей, которые исправят этот... — она обвела рукой комнату, — этот безвкусный минимализм.
Саша видел, как напряглась Лена. Её руки сжались в кулаки, а лицо побледнело от гнева.
— Мама, — вмешался он, — мы с Леной очень довольны нашим ремонтом. Лена профессиональный дизайнер, и она вложила много труда в эту квартиру.
Галина Николаевна отмахнулась.
— Дизайнер? Саша, не смеши меня. Расставлять безделушки по полкам — это не профессия. Вот я сорок лет проработала заведующей в универмаге, я знаю, что такое настоящий вкус.
Она подошла к журнальному столику и сдвинула декоративную композицию из камней и суккулентов, которую Лена создавала несколько дней.
— И эти камни повсюду... Что за мода такая? В моё время на столах стояли хрустальные вазы, а не булыжники с огорода.
Лена сделала шаг вперёд, но Саша предупреждающе покачал головой. Он видел, что жена на пределе.
— Мама, давай присядем и поговорим, — предложил Саша, указывая на диван.
— О чём тут говорить? — Галина Николаевна продолжала ходить по гостиной, критически осматривая каждую деталь. — Я пришла помочь вам обустроить нормальный дом. Саша, ты же вырос в уютной квартире, а не в этом... музее современного искусства.
Она остановилась перед стеной, где висели чёрно-белые фотографии в тонких рамках — работы Лены с последней выставки.
— И эти унылые картинки... Никакой радости для глаз! Вот у меня дома висят хорошие картины — с природой, с цветами.
Лена не выдержала:
— Это авторские фотографии, которые были представлены на международной выставке. Они имеют художественную ценность.
— Художественную ценность? — Галина Николаевна фыркнула. — Девочка, не обманывай себя. Это просто претенциозные чёрно-белые снимки. Любой может такие сделать на телефон.
Саша видел, как задрожали губы Лены. Эти фотографии были её гордостью, результатом многомесячной работы.
— Мама, прекрати, — твёрдо сказал он. — Ты не имеешь права так говорить о работах Лены.
Галина Николаевна удивлённо посмотрела на сына.
— Саша, ты что, встаёшь на её сторону?
— Я не встаю ни на чью сторону, — ответил Саша. — Я просто прошу тебя уважать наш дом и наши решения.
— Ваш дом? — Галина Николаевна усмехнулась. — Саша, если бы не моя помощь с первым взносом за ипотеку, у вас бы вообще не было этой квартиры!
Лена удивлённо посмотрела на мужа. Он никогда не рассказывал ей о финансовой помощи свекрови.
— Мама, мы давно вернули тебе эти деньги, — напомнил Саша. — И это не даёт тебе права распоряжаться здесь.
— Неблагодарный! — воскликнула Галина Николаевна. — Я всю жизнь тебе посвятила, а ты...
— А он вырос и создал свою семью, — перебила её Лена. — И в этой семье свои правила.
Галина Николаевна перевела взгляд на невестку:
— Вот, значит, как? Настроила сына против матери? Довольна собой?
— Никто никого не настраивал, — устало сказал Саша. — Мама, я люблю тебя, но ты должна понять: это наш дом, и мы сами решаем, как в нём жить.
Галина Николаевна помолчала, а потом неожиданно улыбнулась:
— Хорошо, дети. Я всё поняла. Не буду больше навязываться со своими советами.
Она начала собирать свои каталоги обратно в сумку.
— Кстати, у меня для вас новость, — добавила она как бы между прочим. — Я сдала свою квартиру на полгода семейной паре из провинции. Так что теперь я могу пожить у вас, помочь с бытом. Не волнуйтесь, я буду очень деликатной.
В комнате повисла оглушительная тишина. Лена и Саша переглянулись, не веря своим ушам.
— Что значит «сдала квартиру»? — первым опомнился Саша. — Мама, ты с нами это не обсуждала.
Галина Николаевна беззаботно махнула рукой:
— А что тут обсуждать? У вас трёхкомнатная квартира, места полно. Я займу маленькую комнату, которую вы всё равно используете как кладовку. Кстати, там ужасный беспорядок, но я уже придумала, как всё организовать.
Лена почувствовала, как внутри неё что-то обрывается. Та «кладовка» была её рабочим кабинетом, где хранились все материалы, образцы и инструменты для дизайнерских проектов.
— Галина Николаевна, — начала она, стараясь говорить спокойно, — это не кладовка. Это моя студия, где я работаю.
— Работаешь? — свекровь снова фыркнула. — Сидишь целыми днями, рисуешь картинки? Это не работа, детка. Вот Саша работает — в офис ходит, деньги зарабатывает.
Саша видел, как жена сжимает челюсти. Лена приносила в семейный бюджет не меньше, чем он, а в некоторые месяцы её доход от дизайнерских проектов превышал его зарплату.
— Мама, Лена зарабатывает своими проектами. Это серьёзная работа, а не хобби.
— Да-да, конечно, — отмахнулась Галина Николаевна. — В любом случае, компьютер можно поставить и в гостиной. Незачем целую комнату занимать.
Она направилась к «кладовке», открыла дверь и критически осмотрела пространство.
— Боже мой, что за бардак! — воскликнула она. — Все эти папки, бумажки, коробки... Нет-нет, так не пойдёт. Завтра же начнём здесь генеральную уборку.
Лена рванулась к двери, закрывая проход:
— Нет. Не будет никакой уборки. Это мой рабочий кабинет, и здесь идеальный порядок. Я знаю, где что лежит.
Галина Николаевна отступила на шаг, удивлённо приподняв брови:
— Не хочешь, чтобы я помогла? Ну как знаешь. Сама справлюсь. Начну с выноса всего лишнего...
— Мама! — повысил голос Саша. — Ты не будешь здесь жить. И точка.
Галина Николаевна замерла, не веря своим ушам:
— Что ты сказал? Ты отказываешься приютить родную мать?
— Я отказываюсь принимать твоё одностороннее решение, — твёрдо ответил Саша. — Ты даже не спросила нас, можно ли переехать. Просто поставила перед фактом.
— А зачем спрашивать? — искренне удивилась Галина Николаевна. — Я твоя мать! Естественно, ты обязан мне помочь.
— Обязан? — Саша покачал головой. — Нет, мама. Я люблю тебя, но я не обязан подчиняться твоим прихотям. У меня есть своя семья, своя жизнь.
— А я, значит, не семья? — в глазах Галины Николаевны блеснули слёзы. — После всего, что я для тебя сделала? Я одна тебя растила, ночей не спала, от всего отказывалась...
— Прекрати, — неожиданно резко сказала Лена. — Прекрати манипулировать. Ты специально сдала квартиру, чтобы у нас не было выбора, кроме как принять тебя. Это подло.
Галина Николаевна перевела взгляд на невестку, и слёзы мгновенно исчезли. Её лицо исказилось от злости:
— Ты! Это всё ты! Настроила моего сына против меня! Отняла его, окрутила, одурманила!
— Никто никого не одурманивал, — устало ответил Саша. — Мама, тебе нужно уйти. И решить вопрос со своей квартирой. Ты не можешь жить с нами.
— Не могу жить с вами? — Галина Николаевна повысила голос. — А где же мне жить? На улице?
— У тебя есть квартира, — напомнил Саша. — Расторгни договор аренды.
— Я не буду ничего расторгать! — заявила Галина Николаевна. — Я уже получила предоплату за полгода и потратила деньги на путёвку в санаторий.
Лена и Саша снова переглянулись. Всё становилось ясно — свекровь давно всё спланировала.
— Значит, ты изначально собиралась переехать к нам, — медленно произнесла Лена. — Не на время, а насовсем. И эти постоянные визиты, переделки, критика моего вкуса — всё это была подготовка почвы?
Галина Николаевна молчала, плотно сжав губы.
— Мама, это правда? — тихо спросил Саша.
— А что такого? — наконец выпалила она. — Я имею право жить с сыном! Моя квартира старая, там вечно что-то ломается. А здесь всё новое, современное. К тому же, вам нужна моя помощь. Вы же не умеете ничего делать по дому!
— Мы прекрасно справляемся сами, — отрезал Саша. — И я повторяю: ты не будешь здесь жить.
Галина Николаевна схватила свою сумку:
— Хорошо! Выбирай — или я, или она! Я твоя мать, Саша. А она? Кто она тебе? Подумай хорошенько. Когда она тебя бросит, к кому ты побежишь? Правильно, к матери!
Саша выпрямился и произнёс спокойно, но твёрдо:
— Я выбираю свою жену, мама. И свою жизнь.
Галина Николаевна застыла, словно громом поражённая:
— Ты... Предатель!
— Хватит, мама, — ответил Саша. — И если ты не можешь уважать наш дом, наш выбор и нашу жизнь, то нам лучше пока не видеться.
— Да я вас уничтожу! — выплюнула Галина Николаевна, направляясь к выходу. — Я ещё вернусь, и тогда посмотрим, кто кого выбрал!
Дверь за ней захлопнулась. Лена и Саша остались одни в гостиной. Некоторое время они молчали, осмысливая произошедшее.
— Прости, — наконец сказал Саша. — Я должен был давно поставить ей границы.
Лена подошла и обняла мужа:
— Ты сделал это сейчас. И я благодарна тебе.
— Думаешь, она вернётся? — спросил Саша, глядя на дверь.
— Несомненно, — кивнула Лена. — Но теперь мы готовы…