Свекровь с лопатой
— Ксюх, опять они! — Ксения прилипла к окну, сжимая кружку. Чайник шипел, а за забором что-то грохотало.
— Кто там? — Лера, вытирая руки полотенцем, подскочила к окну. — Светлана Николаевна с Виктором Павловичем? Без звонка?
— А ты думала, спросят? — Ксения кивнула на улицу. — Уже с лопатой таскаются. Это наша дача, а не их грядки!
Дача Артема и Ксюши — уютный домик в получасе от города, с верандой и местом для шашлыков — была их мечтой. Два года копили, влезли в кредит, чтобы иметь уголок для отдыха и будущих детей. Но родители Артема решили, что тут будет огород.
— Артем, твои приехали! — крикнула Ксения.
— Чего? — Артем высунулся, щурясь. — Без предупреждения?
— Ага, — Ксения ткнула в окно. — Уже клумбы копают.
Артем вытер пот со лба и вышел на крыльцо. Ксения осталась у окна: Светлана Николаевна в ярком платке тыкала лопатой в ее нарциссы, а Виктор Павлович вываливал землю на их ровный газон.
— Мам, пап, привет! — Артем помахал, стараясь быть вежливым. — Чего без звонка?
— Зачем звонить? — Светлана Николаевна воткнула лопату. — Это же семейная дача, Артемка. Приехали помочь, а то бурьян разведете.
— Какой бурьян? — Ксения выскочила на крыльцо. — Это мои цветы, я их сажала!
— Цветы, — фыркнула свекровь. — Кабачки бы посадили, толк был бы. Витя, тащи рассаду!
Ксения почувствовала, как кровь прилила к лицу. Они с Артемом мечтали о месте для отдыха, а не о грядках. Но свекровь топталась по их планам.
— Мам, мы не хотим огород, — мягко сказал Артем, тронув Ксению за плечо. — Дача для отдыха.
— Отдых? — Светлана Николаевна покачала головой. — Работать надо. Витя, неси рассаду!
Виктор Павлович поплелся к машине. Ксения посмотрела на Артема, но тот только пожал плечами.
— Пусть покопаются, — шепнул он. — Побурчат и уедут.
— Побурчат? — Ксения зашипела. — Они мои клумбы портят!
— Ксюш, потерпи, — Артем почесал шею. — Мама не слушает.
Ксения вернулась в дом, злая как черт. Она знала, почему Артем не спорит: Светлана Николаевна всегда рулила, а Виктор Павлович поддакивал. Но отдавать дачу Ксения не хотела.
Она налила чай, пытаясь остыть. Дача была их с Артемом детищем: продали машину, брали подработки, чтобы выплатить кредит. Ксения красила стены, Артем мастерил скамейку. Это было их место. Но свекры решили, что оно общее.
За окном Светлана Николаевна командовала, куда сажать рассаду. Ксения вспомнила, как свекровь переставила мебель в их квартире, потому что "удобнее". Тогда она смолчала ради Артема. Но сейчас терпение трещало по швам.
— Ксения, иди сюда! — крикнула Светлана Николаевна. — Поможешь грядки размечать.
Ксения стиснула зубы и вышла. Спорить не хотела. Пока. Но внутри закипало.
Помидоры вместо клумб
Ксения листала журнал на веранде, когда скрип ворот вернул ее в реальность. Светлана Николаевна влетела с корзиной рассады, Виктор Павлович тащил ведра. Прошла неделя, а свекры снова тут, будто дача их. Ксения жалела, что не поставила замок на ворота.
— Ксения, помидоры привезли! — Светлана Николаевна шлепнула корзину на стол, задев журнал. — Будете свои есть.
— Мы не хотим огород, — Ксения отодвинула корзину. — У нас клумбы, батут поставить собираемся.
— Детей-то нет, — хмыкнула свекровь. — Грядки полезнее. Витя, копай у газона.
— Это не просто газон, — Ксения вскочила, голос дрожал. — Мы его сеяли, деньги платили!
— Зря, — Светлана Николаевна махнула рукой. — Артем, помогай отцу!
Артем вышел из сарая, глянул на Ксению, но кивнул матери и пошел к Виктору Павловичу. Ксения ушла в дом и набрала подругу Машу.
— Маш, я не могу! — выпалила она. — Они копают, сажают. Артем молчит, а я на стену лезу.
— Ты с ним говорила? — Маша хихикнула. — Или за него решаешь?
— Говорила, — Ксения вздохнула, глядя, как свекровь размахивает руками. — Он просит потерпеть.
— Потерпеть? — Маша фыркнула. — Это твоя дача. Поставь их на место.
— Как? — Ксения плюхнулась на стул. — Артем обидится. Он их любит.
— А тебя любит? — отрезала Маша. — Или хочешь, чтобы они все перекопали?
Ксюша задумалась. Маша права:
"Дача их с Артемом, но свекры хозяйничают."
Она вспомнила, как Светлана Николаевна навязала им шторы, потому что "практичнее". Тогда Ксения смолчала.
Она вышла. Виктор Павлович копал грядку, Светлана Николаевна сеяла на клумбе. Ксюша напряглась.
— Светлана Николаевна, хватит, — сказала она. — Это мои цветы. Я не хочу грядки.
— Ксюша, не капризничай, — свекровь не обернулась. — Помидоры — еда. Артем, скажи ей.
Артем глянул на Ксению и отвернулся. Она сжала кулаки, но смолчала. Вечером свекры уехали, оставив раскопанный газон и мусор. Ксения смотрела на участок. Так нельзя. Она не для того пахала, чтобы свекры все портили.
— Артем, надо поговорить, — сказала она, когда он вернулся.
— Ксюш, что опять? — он плюхнулся на диван. — Они не со зла. Мама привыкла рулить.
— А я нет, — Ксения посмотрела ему в глаза. — Это наша дача. Почему я должна терпеть?
— Они помогают, — Артем отвел взгляд. — Ну, посадили грядки.
— Они клумбы уничтожили! — Ксения вскочила. — Если ты не скажешь, я сама.
— Не надо, — он нахмурился. — Я поговорю. Завтра.
Ксения знала:
"Завтра ничего не изменит. Артем подстраивается под мать. А она устала молчать."
Долгожданный взрыв
Ксения подготовилась к приезду свекров: убрала лопаты в сарай, повесила замок на ворота. Но в субботу Светлана Николаевна и Виктор Павлович явились. Свекровь тащила рассаду, свекр — старый мангал.
— Ксения, открывай дом! — крикнула Светлана Николаевна. — Шашлыки устроим, а то вы дачу забросили.
— Забросили? — Ксения вышла на крыльцо, кровь стучала в висках. — Мы тут каждую неделю. Вы все перекопали!
— Без нас бурьян бы вырос, — свекровь шлепнула ящик на газон. — Витя, копай там, огурцы посадим.
Ксения глянула на Артема, разгружавшего машину. Ждала, что он скажет хоть слово, но он пожал плечами. Тогда она поняла:
"Надо действовать, иначе дача перестанет быть их."
— Светлана Николаевна, Виктор Павлович, хватит, — сказала Ксения, шагнув вперед. — Это наша дача. Никаких грядок и мангалов. Уезжайте.
— Что? — свекровь замерла с саженцем. — Ксения, мы для вас стараемся!
— Для нас? — Ксения повысила голос. — Вы клумбы уничтожили, газон раскопали! Мы решаем, что тут будет.
— Артем, слышал? — Светлана Николаевна повернулась к сыну. — Твоя жена нас выгоняет!
Артем глянул на Ксению, потом на мать, и отвел взгляд. Ксения ждала, что он ее поддержит, но он молчал.
— Ксения права, — буркнул он еле слышно.
— Не ожидала, — свекровь швырнула саженец. — Помогаем, а ты так? Витя, поехали.
Виктор Павлович поплелся к машине. Светлана Николаевна, бормоча про "неблагодарных", ушла. Ксения стояла на крыльце, руки дрожали. Она сделала, что должна, но внутри была пустота.
Когда свекры уехали, Артем подошел.
— Ксюш, ты перегнула, — сказал он, не глядя в глаза. — Они не со зла.
— Они нашу дачу в огород превратили, — Ксения повернулась. — А ты молчал. Почему я должна терпеть?
— Это мои родители, — Артем повысил голос. — Можно было поговорить, а не орать.
— Я говорила, — Ксения сдержала слезы. — Ты не слушал. Если ты не можешь их остановить, я буду.
Артем ушел в дом. Ксения осталась, глядя на раскопанный газон. Она позвонила Маше.
— Маш, я их выгнала, — сказала она, голос дрожал. — Артем дуется. Не знаю, правильно ли.
— Правильно, — отрезала Маша. — Это твоя дача. Но с Артемом говори. Если он за маму, будет тяжело.
Ксения знала, что Маша права, но легче не стало. Артем уехал в город, сказал, что "подумает". Ксения осталась одна, глядя на клумбы. Она отстояла дачу, но в семье что-то треснуло.
Дача без Артема
Через неделю Светлана Николаевна позвонила Артему. Ксения слышала, как он мямлил: "Мам, я поговорю с ней". Но он не поговорил. Вместо этого Артем стал реже ездить на дачу, ссылаясь на работу. Ксения поняла, что свекры больше не сунутся, но радости не было. Она отстояла дачу, но потеряла тепло в семье.
В субботу Ксения сидела на веранде, глядя на участок. Клумбы были разворочены, газон испорчен. Она пыталась посадить новые нарциссы, но без Артема, без его шуток, все казалось пустым. Ксения набрала Машу.
— Маш, он почти не ездит сюда, — сказала она. — Дуется, а я не знаю, как исправить.
— Ксюш, ты права была, — Маша была как всегда прямой. — Но с Артемом надо говорить. Он между тобой и мамой мечется. Если не выберет тебя, что дальше?
Ксения положила трубку и задумалась. Дача была их мечтой, но теперь она напоминала о ссоре. Она вспомнила, как они с Артемом выбирали обои, как он мастерил скамейку, как они ржали, планируя батут для детей. Все это казалось далеким.
Она вышла на участок, схватила лопату и начала выдергивать грядки, которые насадили свекры. Каждый ком земли будто снимал тяжесть с души. Ксения решила:
"Если Артем не хочет говорить, она сама сделает шаг. Но сдаваться не будет — дача останется их."
Вечером Артем неожиданно приехал. Выглядел уставшим, но сел рядом на веранде.
— Ксюш, я думал, — начал он, глядя на газон. — Может, ты и права. Мама перегибает. Но я не хочу с ней ругаться.
— А со мной хочешь? — Ксения посмотрела ему в глаза. — Артем, это наша дача. Я не хочу, чтобы она стала полем боя.
— Я знаю, — он вздохнул. — Но они мои родители. Не могу их просто отшить.
— А меня можешь? — Ксения почувствовала ком в горле. — Я сто раз просила тебя сказать им. Ты молчал.
— Я попробую, — Артем взял ее руку. — Дай время.
Ксения кивнула, но знала: время не решит все. Она любила Артема, но не хотела жить в тени его родителей. Они договорились восстановить участок вместе, но Ксения чувствовала, что трещина осталась.
На следующий день они работали в саду. Ксения сажала цветы, Артем чинил газон. Молчали, но были рядом, и это давало надежду. Ксения решила дать Артему шанс, но знала:
"Если свекры вернутся, она снова встанет на своем. Дача была их, и она не даст никому это изменить."
Нарциссы и трещина
Ксения сидела на веранде, глядя на восстановленный участок. Нарциссы снова цвели, газон зеленел. Они с Артемом потратили недели, возвращая даче прежний вид. Но трещина в отношениях не зарастала. Артем был рядом, но молчалив, будто часть его осталась с родителями.
Однажды вечером он сел рядом с кружкой чая.
— Ксюш, я говорил с мамой, — сказал он, глядя в пол. — Она обиделась, но обещала не лезть.
— Обещала? — Ксения вскинула бровь. — А ты поверил?
— Хочу верить, — Артем вздохнул. — Я не хочу вас разрывать. Ты права, это наша дача. Но они мои родители.
Ксения кивнула, но знала: слова Светланы Николаевны — пустой звук. Она любила Артема, но устала быть второй после его матери.
— Артем, я не хочу ссориться, — сказала она. — Но если они вернутся, я снова скажу.
— Я знаю, — он взял ее руку. — Я постараюсь.
Они замолчали, глядя на закат. Ксения чувствовала тепло его руки, но не покой. Она отстояла дачу, но цена была высока.
Позже она позвонила Маше.
— Маш, он говорит, что поговорит с ними, — поделилась Ксения. — Но я не верю, что это конец.
— Ксюш, ты сделала, что могла, — ответила Маша. — Теперь его ход. Если он не выберет тебя, подумай, что важнее.
Ксения знала: дача — их, но семья важнее. Она дала Артему время, но была готова стоять за свое. Даже если это будет стоить брака.
Хотите больше эмоций? Окунитесь в наши другие рассказы.