Таксую десятый год. После сокращения на складе перспектив оказалось немного — в моём возрасте новую должность найти непросто, а обязательства никто не отменял. Сын проживает с бывшей супругой, поддерживаю финансово, как положено. Потому и работаю по графику: дорога, отдых, снова дорога.
За время работы повидал немало разных людей. Пассажиры в машине часто воспринимают водителя как часть автомобиля. Делятся сокровенным, ссорятся, плачут — словно рядом никого нет. Раньше воспринимал подобное болезненно, теперь привык.
Однако некоторые поездки запоминаются особенно. Одна из них случилась на прошлой неделе.
Вечер вторника, примерно десятый час. Период затишья, но решил поработать дополнительно — нужны средства на зимнюю резину. Вызов поступил из района новостроек — обычный многоквартирный дом.
Подъехав, позвонил клиенту. Вышел молодой человек, около двадцати пяти, худощавый, в тёмной куртке, с небольшим рюкзаком. Выражение лица напряжённое, цвет кожи бледный.
— Добрый вечер, — приветствую его, — направляемся на Большую Филёвскую?
Кивает, садится на заднее сиденье. Молчит. Не навязываюсь — у каждого свои причины для молчания. Веду автомобиль спокойно, радио работает негромко, дорога свободная.
Через несколько минут замечаю в зеркале, что пассажир ведёт себя необычно. Смотрит на часы, проверяет телефон и прячет обратно. Руки подрагивают.
«Возможно, волнуется», — подумал. Глаза ясные, осознанные. Может, переживает перед важной встречей.
Прибываем на место. Типичный двор, высотные дома, площадка для детей. Останавливаюсь.
— Приехали, — сообщаю.
Однако он остаётся на месте. Не выходит.
— Всё нормально? — интересуюсь.
Молодой человек поднимает взгляд, смотрит на меня через зеркало:
— Скажите... верите ли вы в неслучайные встречи?
Вопрос необычный, но работа приучила к разным беседам.
— Зависит от обстоятельств, — отвечаю осмотрительно.
— Например, такие. Заказал первую доступную машину. И оказались за рулём именно вы. А направляемся туда, куда мне страшно ехать больше всего.
Насторожился. Разные бывают намерения.
— Если нужно другое место... — начинаю фразу.
— Нет-нет, — прерывает меня. — Адрес верный. Просто не могу решиться три дня подряд. А сегодня наконец собрался.
Замолчал, глядя в окно на обычный городской двор — качели, скамейки, припаркованные автомобили.
— Моя подруга... бывшая подруга... проживает в этом здании, — продолжил тихо. — Расстались месяц назад. Не по-хорошему расстались. Наговорил лишнего. А потом... у неё случилось несчастье на дороге.
Что-то внутри меня отозвалось. Вспомнил, как мы с супругой расходились. Как говорил обидное, что она разрушила мои планы. Как сын, тогда совсем маленький, сидел в углу и плакал. До сих пор не простил себе.
— Как её самочувствие? — спрашиваю.
— Находится в клинике. Узнал вчера от общих знакомых. Иду к её родителям... попросить прощения и узнать, можно ли навестить.
Достал из рюкзака небольшую коробочку.
— Здесь её вещи, оставшиеся у меня. И кое-что ещё...
В коробке что-то звякнуло. Быстро закрыл её.
— Не решался три дня. Трижды вызывал автомобиль и отменял в последний момент. Сегодня собрался с духом. И знаете... — он посмотрел на меня каким-то особенным взглядом, — не думаю, что встречи бывают случайными. Вы напоминаете моего папу. Очень похожи. Его не стало пять лет назад. И это его фамильное кольцо я везу ей. Планировал сделать предложение в тот вечер, когда мы поссорились.
Не знал, что ответить. За десять лет работы привык быть незаметным — человеком без имени, просто частью услуги. Но сейчас этот пассажир смотрел так, будто наша встреча имеет особый смысл.
— Ты ведь знал, зачем мы едем? — неожиданно спросил он.
— Что? Нет, конечно, — удивился я. — Почему вы так думаете?
— Не знаю. Просто у вас взгляд... будто понимаете ситуацию. Как у папы был.
Помолчал. Затем повернулся к нему:
— Не знал о цели поездки. Но знаю, каково сожалеть о сказанном. У меня сын, тринадцать лет. Мы с мамой разошлись три года назад. Наговорил много обидного тогда... и сыну тоже. Последствия ощущаю до сих пор. Он почти перестал общаться со мной.
Обычно не рассказываю пассажирам личные истории. Но что-то в этом молодом человеке, в его искренности, побудило меня поделиться.
— Поэтому идите, — добавил я. — Идите к ней, пока возможно. Пока можно исправить ситуацию.
Посмотрел на дом, затем снова на меня:
— Боязно.
— Понимаю, — кивнул я. — Всегда страшно. Но потом будет тяжелее, если не решитесь.
Глубоко вздохнул, прижал коробочку и открыл дверь.
— Благодарю, — сказал он. — За поездку. И за... разговор.
Кивнул:
— Удачи.
Вышел и направился к подъезду. Не уезжал, наблюдал. У входной двери обернулся и помахал рукой. Я ответил тем же.
Выезжая со двора, поймал себя на мысли: действительно, необычное стечение обстоятельств. Этот пассажир, его история, наш разговор... Словно невидимая нить связала нас в этот вечер.
Всю дорогу домой думал о сыне. О том, как давно не беседовали по-настоящему. Как отмалчивается при встречах, увлечённый телефоном. Как недоволен его отстранённостью, но ничего не предпринимаю, чтобы преодолеть разрыв между нами.
Гаврила - Таксист на линии