Есть люди, у которых в жизни всё вроде бы хорошо, но внутри как будто сирена тревоги пищит круглосуточно. Ни войны, ни катастрофы, ни прямой угрозы — но тело сжато, мысли скачут, перед глазами сценарии конца света. И каждый раз новые.Вот с этой точки и начинается вопрос: почему я всё время тревожусь, даже когда всё нормально?
Вариантов много, но один из самых частых — и самых болезненных — звучит так: потому что когда было плохо, тревожиться было небезопасно. Вас могли наказать, высмеять, проигнорировать. Или вы вообще были предоставлены себе.И теперь, когда всё спокойно, тревога поднимает голову как запоздалое эхо. Потому что сейчас уже можно бояться. А тогда — нельзя было, некогда, некуда.
Парадокс в том, что постоянная тревога часто рождается не из того, что с вами что-то не так, а из того, что слишком долго приходилось выживать в режиме «всё нормально», хотя внутри вы чувствовали обратное. Вы могли расти в семье, где эмоции не замечали, тревогу высмеивали, плач игнорировали, страх считали слабостью, а просьбы — манипуляцией.И тогда психика выбирает заморозку: жить в состоянии напряжённой улыбки, в которой нет воздуха.
Когда ребёнок много лет живёт в фоновом стрессе, но никто не говорит ему, что он в опасности — он начинает думать, что это и есть норма. И когда во взрослом возрасте появляется относительная стабильность, тело вдруг включает то, что откладывало годами.Тревожиться уже можно.И оно начинает — с удвоенной силой. Потому что накопилось.
И вот вы сидите, пьёте кофе, всё тихо и спокойно — а внутри начинается: «Ты не забыл закрыть дверь? Ты точно не обидел того человека? Вдруг это была ошибка? А что, если ты заболел? А что, если ты всё испортил?»И вместо того чтобы отдыхать, вы начинаете бег по замкнутому кругу — без старта и финиша.И чем больше пытаетесь себя уговорить, что всё в порядке — тем громче звучит внутренний голос: «А вдруг нет?»
Человек с хронической тревогой не ищет повода бояться — он ищет доказательство, что жить безопасно. Но доказательств не находит, потому что внутри нет точки покоя, нет места, где он может просто быть, без задачи всё контролировать, угадывать и проверять постоянно. Потому что если расслабиться — обязательно что-то случится.
Это не про рациональность. Тревожный человек может быть умным, образованным, логичным. Но тело живёт в своём ритме. И оно помнит слишком многое.Тело помнит, как вы сидели с плачущей мамой и не могли помочь.Тело помнит, как старались не раздражать отца.Тело помнит, как на вас кричали из ниоткуда.И всё это записалось как сигнал: мир небезопасен.И теперь, даже в тишине, ваш организм ждёт подвоха.
А ещё тревожность очень любит иллюзию контроля:«Если я всё учту, всё проверю, всё проделаю заранее — то смогу избежать боли, стыда, отказа и беды».Но на самом деле это работает наоборот. Чем больше вы контролируете — тем сильнее тревога. Потому что мир всё равно не поддаётся стопроцентному учёту.И тогда возникает ощущение, что вы не справляетесь — и нужно контролировать ещё больше.И вот вы уже на крючке.
Тревожный человек — не слабый. Это человек, который годами тянет груз незамеченного страха.Это тот, кто не даёт себе права на ошибку — не потому что хочет быть идеальным, а потому что одна ошибка в прошлом стоила слишком дорого.И теперь он старается на опережение — не из амбиций, а из ужаса.
И самое провокационное тут вот что: тревога — это не враг. Это способ остаться в живых в мире, где долгое время никто не был рядом.И пока вы не признаете, что она когда-то вас спасала — бороться с ней бесполезно.Её нельзя выжечь. Её можно только услышать.И тогда она постепенно отступит.
И да — спокойствие возможно.Но оно не начинается с фразы «всё хорошо».Оно начинается с признания: мне было страшно долго, мне не помогали, я выжил, я продолжаю тревожиться, но теперь я могу выбирать, как жить дальше.
Автор: Стагис Анна Станиславовна
Психолог, Консультант
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru