Вера не знала, что её раздражало больше: полуразвалившаяся дача свекрови или телефонные звонки с категоричными формулировками вместо просьб.
По сути, она приехала в никуда — половицы прогнили, крыша протекала, а унитаз наотрез отказывался смывать всё, что в него попадало. Зато тут был Дмитрий — её муж, явно не понимавший, зачем они приехали в этот заброшенный угол, когда могли бы сейчас загорать на турецком пляже.
— Вера! — прогремел го
лос свекрови из комнаты, которую та гордо именовала «кабинетом», хотя там помещались только щербатый стол и шаткий стул. — А ну-ка зайди сюда!
Вера сцепила зубы и посчитала до десяти, прежде чем ответить.
— Иду, Зинаида Степановна, — отозвалась она, входя в комнату.
Шестидесятилетняя Зинаида Степановна Коршунова восседала за столом, как полководец перед решающей битвой. Большие очки в красной оправе съехали на кончик орлиного носа, седые волосы были уложены в характерную причёску «я посещаю парикмахера раз в три месяца». Рядом с ней на столе лежала пачка рецептов из тех, что публикуют в газетах для пенсионеров, и блокнот с пометками.
— Что мне делать с этой кухней? — свекровь ткнула пальцем в направлении помещения, которое с большой натяжкой можно было назвать кухней. — У нас туристы будут платить по две тысячи в сутки за комнату, а там такое… — она поморщилась, словно сама мысль о неприглядной кухне вызывала физический дискомфорт.
— Мы приехали помогать с ремонтом дачи, а не с открытием гостиницы, — попыталась возразить Вера.
— А это что, по-твоему? — Зинаида Степановна обвела рукой пространство вокруг себя. — Я вложу деньги сейчас, а потом буду получать стабильный доход. Рядом море, люди приезжают отдыхать. Дмитрий мне уже пообещал помочь. Он мой сын, в конце концов.
Вот это новость.
Дмитрий никогда не упоминал о превращении родительской дачи в мини-гостиницу. Более того, они истратили почти весь свой отпускной бюджет на билеты сюда, подарки маме и стройматериалы. Вера глубоко вздохнула. За восемь лет брака она так и не научилась противостоять напору свекрови.
— Я поговорю с Димой, — сказала она и вышла из комнаты.
Дмитрий обнаружился на веранде. Сидя в продавленном кресле, он играл в какую-то игру на телефоне и был так увлечён, что не заметил появления жены.
— И давно у твоей мамы возникла идея с гостиницей? — спросила Вера, присаживаясь рядом.
Дмитрий оторвался от экрана.
— А, ты об этом… — протянул он. — Вот поэтому я и не говорил. Знал, что ты начнёшь.
— Начну что? — не поняла Вера.
— Злиться. Она одинокая женщина, а у нас с тобой полно времени. Отпуск длинный, — он пожал плечами так, будто это всё объясняло.
Вера сдержалась, чтобы не напомнить, как они вместе мечтали о пляжном отдыхе, как откладывали деньги, как обсуждали отели. Один звонок свекрови — и от всех планов не осталось и следа.
— Ты хотя бы представляешь объём работы? — спросила она вместо этого. — Здесь всё надо переделывать. В доме пять комнат, и все в ужасном состоянии. Не говоря уже о водопроводе и электрике.
— Подумаешь! — отмахнулся Дмитрий. — Я уже договорился с местным электриком, он завтра придёт. А там… ну, поклеим обои, покрасим, что надо. Ерунда.
— Ерунда, ну-ну — эхом отозвалась Вера.
На следующее утро в дверь постучали.
— Сашка-электрик пришёл! — раздался зычный голос с крыльца.
Вера открыла дверь и увидела щуплого мужчину лет сорока пяти в синем комбинезоне. Из нагрудного кармана торчали отвёртка и пассатижи, а в руках он держал потрёпанный чемоданчик с инструментами.
— Здаров! — поприветствовал он Веру так, будто они были знакомы много лет. — Зинка дома?
— Зинаида Степановна ушла в магазин, — ответила Вера, немного смутившись от такой фамильярности.
— Ясно-понятно. А ты, значит, невестка будешь? — спросил Сашка, проходя внутрь. — Дмитрий рассказывал, что жена у него из Питера. С образованием! — произнёс он последнее слово так, будто это было какое-то экзотическое растение.
— Да, я из Санкт-Петербурга, — подтвердила Вера.
— А чего сюда-то приехали? У нас тут скукотища, — Сашка начал осматривать проводку, по-хозяйски ощупывая стены. — В Питере-то небось красота, музеи всякие...Этот как его... ну где уроды... Кунсткамера, во!
Вера не знала, что ответить. Не рассказывать же первому встречному, что у свекрови железная хватка, а муж — тряпка, который не может ей отказать.
— Приехали помочь с ремонтом, — сказала она нейтрально.
— А-а-а, — протянул Сашка с таким видом, будто сразу всё понял. — Ну да, Зинка у нас огонь-баба. Как скажет — так и будет.
К обеду вернулась свекровь, нагруженная пакетами с продуктами и какими-то строительными мелочами. Увидев Сашку, она заулыбалась.
— Александр Петрович! Что, уже работаете? А я вам тут колбаски привезла, знаю, вы любите!
— Зин, ты меня с кем-то путаешь, — усмехнулся электрик. — Я колбасу эту магазинную сто лет не ем. У меня своё хозяйство, забыла?
— Ой, точно! — всплеснула руками свекровь. — Это я Василию Сергеевичу, сантехнику, колбасу покупаю. А тебе что?
— Мне самогоночки бы, — подмигнул Сашка.
Вера поразилась, как быстро меняется свекровь в общении с разными людьми. С ней она была суха и требовательна, с Сашкой — приветлива и почти игрива.
— Будет тебе и самогоночка, и закусончик, когда работу сделаешь, — пообещала Зинаида Степановна. — А то я тебя знаю!
Дмитрий появился ближе к вечеру. Весь день он пропадал где-то в посёлке, объясняя это необходимостью "разведать обстановку" и "найти нормальные стройматериалы". Вера в это время успела оттереть от грязи все окна и начать чистить кухню...
— Мам, я привёз краску! — крикнул он с порога. — И ещё эту, как ее... грунтовку!
За ужином Зинаида Степановна развернула перед ними грандиозный план преобразования дачи в гостевой дом.
— Значит так, — деловито начала она. — В большой комнате будут жить семьи с детьми. В маленькой — молодожёны всякие. На веранде сделаем обеденную зону. Сортир, конечно, нужен нормальный, а не то непотребство, что сейчас стоит...
— А мы успеем всё это за две недели? — осторожно спросила Вера.
— Какие две недели? — удивилась свекровь. — Вы же на месяц приехали!
Вера чуть не подавилась картошкой.
— На месяц? — переспросила она, переводя взгляд на мужа. — Дима?
— Ну, я думал, мы обсудим это позже, — пробормотал тот, не глядя ей в глаза.
— Обсудим что именно? — Вера почувствовала, как внутри закипает злость.
— Я взял отпуск на месяц, — пояснил Дмитрий. — Мама сказала, что двух недель будет мало для всей работы.
— А меня ты спросить не подумал? — Вера едва сдерживалась, чтобы не повысить голос.
— А что такого? — вмешалась свекровь. — Ты ведь всё равно временно не работаешь. Какая разница, где сидеть без дела — здесь или в городе?
Это было последней каплей. Да, Вера действительно находилась в поиске работы после того, как её сократили три месяца назад. Но она не "сидела без дела" — она активно рассылала резюме, ходила на собеседования, занималась саморазвитием. И свекровь об этом прекрасно знала.
— Извините, — Вера встала из-за стола. — Мне нужно проветриться.
Она вышла на улицу и глубоко вдохнула тёплый вечерний воздух. Как она оказалась здесь? Почему позволила загнать себя в эту ловушку? И что теперь делать?
Утром на стройку (а теперь это была именно стройка) прибыло подкрепление. Василий Сергеевич — тот самый сантехник, которому предназначалась колбаса — оказался грузным мужчиной с густыми бровями и вечно недовольным выражением лица.
— Трубы менять все надо, — безапелляционно заявил он, проведя пять минут в ванной. — Всё сгнило к чёртовой матери. И унитаз этот на помойку. От него и в советские времена толку было мало.
— А сколько это будет стоить? — уточнила свекровь, заметно нервничая.
— Тысяч тридцать-сорок за материалы, плюс работа, — прикинул сантехник. — Но я тебе, Зинаида, по-соседски сделаю. За двадцать пять.
— Двадцать пять?! — охнула свекровь. — Да ты что, Василий! У меня таких денег нет!
— Ну как знаешь, — пожал плечами Василий Сергеевич. — Тогда живи с этим. Или сама делай.
Он направился к выходу, но Зинаида Степановна преградила ему путь.
— Подожди-подожди! Давай я с сыном посоветуюсь. Он поможет. Правда, Дима? — она повернулась к Дмитрию, который как раз вошёл в дом.
— А? — не понял тот. — В чём помочь?
— С деньгами на водопровод! Василий Сергеевич говорит, нужно тридцать тысяч, а у меня на это дело только пятнадцать отложено.
Дмитрий растерянно потёр лоб.
— Мам, я же говорил, что у нас сейчас не самое лучшее финансовое положение...
— Ты что, мать родную во время ремонта бросишь? — в голосе свекрови появились те самые нотки, от которых у Веры по спине всегда пробегали мурашки.
— Нет, конечно, — сдался Дмитрий. — Я что-нибудь придумаю.
Вечером, когда они остались наедине в выделенной им комнате, Вера не выдержала.
— Какие ещё пятнадцать тысяч? У нас с собой только двадцать осталось на всю поездку. Если мы потратим их на сантехнику, на что мы будем жить остаток месяца?
— Мама сказала, она нас будет кормить, — неуверенно произнёс Дмитрий.
— Конечно! — всплеснула руками Вера. — А одежду она нам тоже будет покупать? А как мы платить за квартиру будем, когда вернёмся? Ты об этом подумал?
— Слушай, давай не сейчас, а? — Дмитрий лёг на кровать и закрыл глаза. — У меня голова раскалывается.
Вера поняла, что разговора не получится, и молча вышла из комнаты. На кухне она застала Зинаиду Степановну, которая что-то строчила в своём блокноте.
— Решила составить план на завтра, — пояснила свекровь. — Нужно же как-то всё организовать. Ты, Вера, займёшься стенами в комнатах. Я купила шпаклёвку, будешь выравнивать.
— Зинаида Степановна, — решилась Вера. — Я не умею шпаклевать стены.
— А что тут уметь? — фыркнула свекровь. — Берёшь шпатель, набираешь массу и размазываешь по стене. Не в космос лететь.
— Всё не так просто...
— А ты всегда хочешь, чтобы было просто! — перебила её свекровь. — В этом твоя проблема. Жизнь — она сложная. Вот мы, например, в молодости, если что-то нужно было делать, просто брали и делали. Никто не нырял. А сейчас — не умею, не могу, не хочу...
Этот упрёк был несправедливым, но Вера решила не вступать в перепалку. Она молча налила себе чай и села за стол.
— А Дима-то у меня молодец, — продолжала Зинаида Степановна, явно не замечая настроения невестки. — Весь в отца. Пахарь! Никогда не отказывался помочь. Другие, бывает, к родителям раз в год приезжают, а мой каждые выходные звонит, интересуется. Ведь материнский долг детей на ноги поставить, а их долг — позаботиться о родителях в старости.
Вера едва сдержалась, чтобы не сказать, что забота о родителях не обязательно должна включать в себя превращение семейного отпуска в бесплатную рабочую силу. Вместо этого она просто кивнула и отхлебнула чай.
— А знаешь, что Дима мне вчера сказал? — вдруг понизила голос свекровь, словно собиралась поделиться великой тайной. — Что хочет летом сюда переехать. На всё лето! Будет помогать с гостями, участок облагораживать. У него же работа такая — может из любой точки мира выходить.
Вера чуть не подавилась чаем. Ещё одно решение, о котором муж не счёл нужным с ней посоветоваться.
— Интересная идея, — только и смогла она выдавить из себя.
— Не то слово! — восторженно подхватила свекровь. — Ты, конечно, можешь в городе оставаться, если работу найдёшь. А мы тут с Димой управимся!
В этот момент Вера поняла, что всё происходящее — не случайность и не стечение обстоятельств. Это был продуманный план по возвращению сына под материнское крыло. И она, Вера, была лишь досадной помехой.
За следующую неделю дом преобразился. Сашка-электрик поменял всю проводку и установил новые розетки. Василий Сергеевич, получив свои двадцать пять тысяч (пятнадцать от свекрови и десять от Дмитрия), провёл новые трубы и поставил более-менее приличную сантехнику. Вера, вопреки своим опасениям, довольно быстро освоила азы шпаклёвки и теперь работала над стенами в будущих "номерах" гостиницы.
Дмитрий, казалось, был в своей стихии. Он с утра до вечера что-то пилил, строгал, красил, постоянно созваниваясь с матерью и консультируясь с ней по всем вопросам. На жену он почти не обращал внимания, лишь иногда бросая снисходительные комментарии о том, как она неправильно держит валик или шпатель.
Однажды вечером, когда Зинаида Степановна уехала в райцентр за какими-то особыми петлями для дверей, а Вера и Дмитрий остались вдвоём, Вера решила поговорить начистоту.
— Может, объяснишь, что происходит? — спросила она, отрывая мужа от очередного чертежа.
— В смысле? — не понял тот.
— Летом ты хочешь переехать сюда? Почему я узнаю об этом от твоей мамы, а не от тебя?
Дмитрий заёрзал на стуле.
— А, ты об этом… — протянул он. — Ну, я пока только обдумываю эту идею.
— И в твоих планах нет места для меня, я правильно понимаю?
— Почему сразу нет места? — возмутился Дмитрий. — Просто ты же сама говорила, что хочешь найти работу в офисе, а не на удалёнке. А тут какая работа? Разве что коров пасти.
— Дело не в этом, — покачала головой Вера. — Дело в том, что ты принимаешь решения, даже не посоветовавшись со мной. Мы семья или что?
— Именно! — вдруг повысил голос Дмитрий. — Мы семья! А в семье люди должны помогать друг другу. Моя мама помогала мне всю жизнь. Теперь моя очередь помочь ей. Почему ты этого не понимаешь?
— Я понимаю, — тихо ответила Вера. — Но почему помощь матери должна означать, что ты игнорируешь мои потребности и желания?
— А что ты хочешь? — развёл руками Дмитрий. — Чтобы я бросил мать одну с этим ремонтом? С этой гостиницей? Ей одной не справиться. Она женщина немолодая уже.
— Здоровая женщина шестидесяти лет вполне может нанять рабочих, чтобы сделать ремонт, если хочет открыть гостиницу, — заметила Вера. — Но она предпочитает использовать бесплатный труд сына и его жены.
— Вот! — Дмитрий стукнул кулаком по столу. — Вот оно! Ты считаешь, что мама нас использует. А она просто просит о помощи! И я как сын не могу ей отказать.
— А как муж ты можешь отказать мне? — тихо спросила Вера.
Дмитрий замолчал, явно не зная, что ответить. В этот момент хлопнула входная дверь — вернулась Зинаида Степановна.
— Угадайте, что я привезла? — радостно воскликнула она, входя на кухню. — Две бутылки отличного вина! Будем праздновать! У нас же есть что праздновать — ремонт идёт полным ходом!
Увидев напряжённые лица Веры и Дмитрия, она нахмурилась.
— Что у вас тут случилось?
— Ничего, мам, — быстро ответил Дмитрий. — Просто обсуждали планы на будущее.
— А-а-а, — протянула Зинаида Степановна. — Ну так я вам уже всё спланировала. В мае приедете на всё лето, поможете с гостями. Дима на веранде сделает себе рабочее место, а там, глядишь, к зиме и вовсе насовсем переберётесь. Тут же благодать! Воздух какой! Не то что в вашем закопчённом городе.
Вера встала из-за стола.
— Извините, мне нужно выйти, — сказала она и быстро направилась к двери.
На улице уже стемнело. Вера сидела на скамейке у забора и пыталась собраться с мыслями. Она чувствовала себя загнанной в угол. С одной стороны — муж, который не замечает её потребностей и полностью подчиняется воле матери. С другой — свекровь, у которой явно свои планы на их будущее.
Через полчаса калитка скрипнула, и на участок вошла пожилая женщина с палочкой. Вера узнала соседку — Анну Павловну, одинокую пенсионерку, с которой они иногда перебрасывались парой слов через забор.
— Ты чего тут в темноте сидишь, милая? — спросила старушка, подходя ближе. — Случилось что?
Вера покачала головой, но вдруг почувствовала, что ей очень нужно с кем-то поговорить — с кем угодно, кто не является частью этой запутанной семейной ситуации.
— Просто сложности в отношениях со свекровью, — призналась она.
— А, — понимающе кивнула Анна Павловна. — Это у всех бывает. Зинка-то наша — женщина властная. Сколько я её знаю — всегда такой была. И мужа своего в кулаке держала, царствие ему небесное, и сына выдрессировала как надо.
— Выдрессировала? — переспросила Вера.
— А как же! — подтвердила старушка. — Он же у неё всегда был "маменькин сынок". Что она скажет — то и закон. И в институт пошёл, куда она указала, и жену выбрал по её критериям. Хотя знаешь, — Анна Павловна понизила голос, хотя рядом никого не было, — я вот смотрю на тебя и думаю: а не просчиталась ли Зинка в этот раз? Ты ведь не похожа на тех девочек, которых она ему раньше подсовывала. В тебе стержень есть. Я такие вещи сразу вижу.
Вера удивлённо посмотрела на соседку. Стержень? В ней? Женщине, которая позволила затащить себя на этот "ремонт века" вместо долгожданного отпуска?
— Не смотри так недоверчиво, — усмехнулась Анна Павловна. — Я же вижу, как ты на всё это смотришь. Не как безропотная овечка, а как человек, который всё понимает и лишь выбирает момент, чтобы действовать.
— И что же мне делать, по-вашему? — спросила Вера.
— А это уж тебе решать, — пожала плечами старушка. — Я в чужую семью со своим уставом не лезу. Просто знай: Зинка не остановится. Сейчас ремонт, потом гостиница, потом ещё что-нибудь придумает. И всегда будет твердить, что делает это ради сына. А на самом деле — ради себя. Чтобы контролировать. Чтобы быть в центре внимания. Чтобы без неё ни шагу.
Анна Павловна встала со скамейки.
— Ладно, пойду я. Завтра рано вставать — в поликлинику ехать. А ты подумай. Иногда самое сложное решение оказывается самым правильным.
Наутро, когда все завтракали, Вера объявила о своём решении.
— Я уезжаю, — сказала она спокойно. — Сегодня.
— Как уезжаешь? — удивилась Зинаида Степановна. — А ремонт? Мы же только половину сделали!
— Дима справится, — ответила Вера, глядя на мужа. — Он же у вас пахарь.
— Но мы же планировали... — начал было Дмитрий.
— Нет, — перебила его Вера. — Ты планировал. Вернее, даже не ты, а твоя мама. Я в этих планах никогда не участвовала.
— Ты это о чём? — нахмурилась свекровь. — Какие ещё планы?
— О том, чтобы переехать сюда на лето, — ответила Вера. — О том, чтобы помогать с гостиницей. О том, чтобы, "глядишь, к зиме и вовсе насовсем перебраться". Это всё ваши слова, Зинаида Степановна.
Свекровь поджала губы.
— Ну и что в этом плохого? — она перешла в наступление. — Я о вас забочусь. О вашем будущем! В городе что? Суета, грязь, стресс. А тут — природа, свежий воздух, своё дело. Ты, Вера, вообще должна быть благодарна, что я о вас думаю.
Вера посмотрела на мужа. Дмитрий сидел, опустив глаза в тарелку, и явно не собирался вступать в разговор.
— Вы не о нас думаете, Зинаида Степановна, — тихо сказала Вера. — Вы думаете о себе. О том, как привязать сына ещё крепче, как не дать ему жить своей жизнью. И знаете, что самое грустное? Он это позволяет.
— Да как ты смеешь! — вспыхнула свекровь. — Дима, ты слышишь, что она говорит? И ты молчишь?
Дмитрий наконец поднял глаза.
— Мам, может, Вера в чём-то права... — неуверенно начал он.
— Что?! — свекровь резко встала из-за стола. — Ты на чьей стороне?
— Дело не в сторонах, — попытался объяснить Дмитрий. — Просто мы действительно не обсуждали с Верой переезд сюда. У неё своя жизнь, свои планы...
— Планы! — фыркнула Зинаида Степановна. — Какие у неё планы? Сидеть дома безработной? Или может она наконец забеременеет, а то восемь лет прошло, а внуков всё нет!
Наступила тишина. Вера почувствовала, как к горлу подступает комок. Значит, вот оно что. Не просто контроль над сыном, но и разочарование в невестке, которая не торопится рожать детей.
— Так, — Вера встала. — Это уже слишком. Я уезжаю. Прямо сейчас.
Она вышла из-за стола и направилась в комнату собирать вещи. Через несколько минут следом зашёл Дмитрий.
— Вера, подожди, — он выглядел растерянным. — Мама не это имела в виду...
— Нет, именно это, — перебила его Вера, складывая одежду в чемодан. — И знаешь, что? Я наконец-то всё поняла. Ты никогда не выберешь меня. Всегда будешь метаться между мной и ей, но в итоге сделаешь так, как скажет она. Потому что так проще. Потому что так тебя воспитали.
— Это неправда! — возразил Дмитрий. — Я люблю тебя.
— Может быть, — кивнула Вера. — Но этого недостаточно. Любовь должна проявляться в поступках, в решениях, в выборе. Ты же... ты просто плывёшь по течению.
Дмитрий сел на кровать, обхватив голову руками.
— И что теперь? — спросил он.
— Я уезжаю домой, — твёрдо сказала Вера. — Буду искать работу, жить своей жизнью. А тебе нужно решить, чего ты на самом деле хочешь. Только не для мамы, а для себя.
— Я не хочу тебя терять, — тихо произнёс Дмитрий.
— Тогда сделай что-нибудь, чтобы этого не произошло, — ответила Вера, защёлкивая чемодан. — Что-то, что будет исходить от тебя, а не от твоей мамы. Что-то настоящее.
Она вызвала такси через приложение — благо в посёлке был нормальный интернет — и через полчаса уже стояла у калитки. Зинаида Степановна наблюдала за происходящим из окна, но к ней не вышла. Дмитрий помог донести чемодан до машины.
— Я позвоню, — сказал он, когда Вера уже садилась в такси.
— Хорошо, — кивнула она. — Только в этот раз пусть это будет твоё решение. Не мамино.
Прошло три недели. Вера действительно нашла работу — в небольшой компании, занимающейся интернет-маркетингом. Работа была интересной, коллектив приятным, а зарплата — вполне достойной. Она наконец-то почувствовала себя на своём месте.
От Дмитрия за это время пришло несколько сообщений — в основном о том, как продвигается ремонт. Никаких серьёзных разговоров, никаких решений. Вера не навязывалась, давая ему время подумать. В конце концов, это должен был быть его выбор.
Однажды вечером, когда она вернулась с работы, в дверь позвонили. На пороге стоял Дмитрий — похудевший, с отросшей щетиной, но с каким-то новым выражением в глазах.
— Привет, — сказал он. — Можно войти?
Вера молча отступила, пропуская его в квартиру. Дмитрий прошёл в гостиную и сел на диван.
— Я всё понял, — начал он без предисловий. — Ты была права. Насчёт мамы, насчёт меня. Насчёт всего.
Вера присела рядом, но не слишком близко.
— И что ты понял?
— Что я позволял маме манипулировать собой всю жизнь, — ответил Дмитрий. — Что я боялся её разочаровать больше, чем потерять тебя. Что я... — он запнулся, подбирая слова, — что я никогда по-настоящему не вырос. Не стал самостоятельным.
— И что теперь? — спросила Вера.
— Я закончил ремонт, — сказал Дмитрий. — Сделал всё, что обещал. А потом сказал маме, что не перееду туда ни на лето, ни навсегда. Что у меня есть своя жизнь и своя семья. Если, конечно... — он взглянул на Веру, — ты всё ещё считаешь нас семьёй.
— Как она отреагировала?
— Сначала была истерика, — признался Дмитрий. — Потом угрозы, что она останется одна, никому не нужная, что я неблагодарный сын... Обычный набор. Но я впервые не поддался. Сказал, что люблю её, но не позволю больше решать за меня.
Вера помолчала. Это был серьёзный шаг для Дмитрия — возможно, самый серьёзный в его жизни.
— Я не знаю, получится ли у меня стать другим в одночасье, — продолжил он. — Наверное, нет. Это долгий путь. Но я хочу пройти его... с тобой. Если ты готова дать мне ещё один шанс.
Вера посмотрела на мужа. В его глазах читалась искренность — и что-то ещё, чего она раньше не видела. Может быть, решимость? Или осознание?
— Это будет непросто, — сказала она наконец. — Твоя мама не сдастся так легко. Будут новые попытки давления, новые манипуляции...
— Я знаю, — кивнул Дмитрий. — Но теперь я знаю и то, что у меня есть выбор. И я выбираю тебя. Нас.
Вера не бросилась ему на шею с восторженными возгласами — слишком много было пережито и передумано за эти недели. Но она придвинулась ближе и взяла его за руку.
— Тогда попробуем, — просто сказала она. — День за днём. Шаг за шагом.
Дмитрий крепко сжал её руку, и в этом жесте было больше понимания и обещания, чем могли выразить любые слова.
А там, в посёлке у моря, Зинаида Степановна сидела на веранде свежеотремонтированного дома и смотрела на закат. Рядом лежал блокнот с планами по превращению дачи в гостиницу. Но впервые за долгое время она задумалась о том, не слишком ли высокую цену заплатила за свой контроль. И есть ли способ всё исправить, пока не стало слишком поздно.
Только время могло дать ответ на этот вопрос. Для всех них.