Миланский эдикт, изданный в 313 году н.э., доказывает, что император Константин I признал христианскую веру. Этот указ официально предоставил равные права всем религиям, включая христианство, положив конец религиозным преследованиям в Римской империи. В результате священники и епископы вышли из подполья, началось строительство церквей, стали расти христианские общины. Христианские писатели более поздних веков уверенно называли Константина последователем их веры. Но действительно ли это так?
Согласно легенде, будущий император получил знак перед решающим сражением в гражданской войне за контроль над Римом между Константином и Максенцием. Над его войском в небе вспыхнул огромный крест. Чтобы понять смысл этого знамения, Христос (или, по другой версии, ангелы) явился ему во сне или видении и объяснил, что Константину следует начертать крест на щитах своих солдат, чтобы Господь знал, кому даровать победу. Константин последовал этому указанию и после победы в битве у Мульвийского моста стал императором.
Получив столь явный знак Божественной поддержки, Константин стал христианином и начал покровительствовать Церкви. Однако он не крестился сразу, понимая, что как правитель будет неизбежно грешить. Только на смертном одре он принял крещение, которое, согласно вере, смывает все грехи. С тех пор он почитается как равноапостольный святой у католиков и православных. Тем не менее, языческий историк Зосим, живший через полтора века после событий, утверждал, что Константин якобы принял христианство, стремясь очистить совесть за незаконное убийство жены и сына.
Эта версия несостоятельна, так как преступление произошло в 326 году, то есть через 13 лет после Миланского эдикта. Что касается основного события, якобы повлиявшего на обращение Константина, — его видения перед битвой у Мульвийского моста — оно остаётся под вопросом. Вполне возможно, что солдаты действительно увидели некое атмосферное явление. Естественно, главнокомандующий и римские офицеры истолковали его в свою пользу. Что именно они увидели — никто не знает. Самые подробные описания «знака» написаны авторами, жившими на несколько столетий позже, что делает их крайне ненадёжными.
Более того, христианские авторы того времени не упоминают о видении в небе. Они рассказывают лишь о пророческом сне, в котором Христос (или ангел) явился Константину, показал ему хи-ро (монограмму с буквами X и P — первые буквы имени «Христос» по-гречески) и сказал: «Сим побеждай». Тогда Константин приказал создать штандарты с этим символом, которые стали называться лабарум (священное знамя). Во время сражения знаменосцы несли эти штандарты, и войска Константина одержали победу. Об этом рассказал Лактанций, христианин из Африки, современник описываемых событий.
Скорее всего, события развивались именно так, ведь лабара изображены на монетах, отчеканенных при Константине. Однако хи-ро в то время ещё не ассоциировались исключительно с христианством. Например, этот символ появляется на монетах египетского царя Птолемея III, правившего за два с половиной века до рождения Христа. Птолемей III был глубоко религиозен, но поклонялся Аполлону, которого он считал воплощением египетского бога Гора. В честь своего небесного покровителя царь начал строительство грандиозного храма, завершённого лишь спустя 180 лет при Птолемее XII.
Остаётся неизвестным, действительно ли император Константин был крещён в конце жизни. И даже если он принял крещение, не был ли это просто прагматичный шаг «на всякий случай»? Вдруг христиане окажутся правы — тогда он попадёт в рай, а если нет — ничего не потеряет. Ведь как император, он считался божественным существом, воплощением Непобедимого Солнца, и мог позволить себе участвовать в любых культах и обрядах.
Сам по себе Миланский эдикт вовсе не свидетельствует о какой-то особой симпатии Константина к христианам. Он всего лишь подтвердил положения другого указа — Эдикта Никомедии, изданного двумя годами ранее императором Галерием. Более того, в момент издания Миланского эдикта Константин ещё не был единовластным императором (официально он стал им только 18 сентября 324 года, спустя 11 лет). Эдикт стал частью соглашения между двумя претендентами на власть — Лицинием и Константином.
Константин действительно не запрещал христианство при своём правлении, но он всегда общался с церковной иерархией с позиции силы, что не слишком похоже на поведение кроткого верующего. Поэтому вполне возможно, что Константин так и не стал настоящим христианином.