оглавление канала, часть 1-я
Световлад вздохнул тяжело. Сложил на столе руки в замок, поглядел на них сосредоточенно, собираясь с мыслями, а потом ответил с каким-то вызовом:
- А сие мне неведомо…
От такого неожиданного ответа я даже глазами на него захлопала, едва удержав на кончике языка готовый сорваться вопрос, мол, как так, ты, да не ведаешь? Старец бросил на меня хмурый взгляд из-под насупленных бровей, видимо, ожидая, что я задам ему этот вопрос, а, не дождавшись, проговорил с нескрываемой горечью:
- Вот, видишь как… И я не ведаю… Все началось с того самого дня, как ты пропала… - Видя, как я встрепенулась, он поднял ладонь, словно собираясь меня остановить, и сурово молвил: - Не вини себя… Тебе ли не знать, что рок не перешибешь обухом, ему только следовать можно. Это я только после понял, когда именно все началось. А сперва… Давай, все по порядку расскажу. Когда Грань поглотила тебя, я знал, что просто так, бесследно это событие не пройдет для нашего мира. Энергии, которые подвластны токмо одному Творцу, трогать не следует. А если человек вмешается в них, то тут уж жди беды. Потому у Грани сразу выставил караул. Но поначалу все шло, как обычно. А потом Грань словно в кипящий котел превратилась. Энергия из нее хлестала волнами, а потом все пространство вокруг загудело, заклубилось темными тучами и схлопнулось. Воины, стоявшие в охранении, едва в живых остались. Было понятно, что кто-то совершил кощунственный обряд, пытаясь подчинить Грань себе, но у него ничего не вышло толком. Теперь, после твоего рассказа, я понимаю, что это был Мормагон. А тогда понять это было трудно. Энергия обряда исходила не из нашего мира, и определить ее источник не было никакой возможности. Вот после того у нас все и началось. Сначала нападения врагов стали все чаще, напоминая комариные укусы. То там щипнут, обоз с товарами разграбят, то в другом месте на землепашцев наскочат, зерно уведут, али бортни с медом. И вроде как не сильно и не страшно, и почти без человеческих жертв. Но только стало все это повторяться все чаще и чаще. Дальше – больше. Ватаги стали многочисленнее, а разбойники в них – не какой-то там сброд изгоев, а словно бы воины натренированные. Будто кто-то им подсказывал, когда и где следовало напасть. И действовали эти ватаги слаженно, словно договариваясь между собой, чего раньше за ними замечено не было. При набегах своих брали не меха да дорогие сосуды али самоцветные украшения, а в основном все съестные припасы, да деток малых. В плен не сдавались. И, ежели такая угроза возникала, сами себя лишали жизни. И мне стало понятно, что одна рука управляет всем этим, с одного места поступают приказы. Нужно было сыскать это место. – Он вздохнул тяжело, глянул на меня и проговорил с грустным сожалением: - Как мне тебя тогда не хватало… - Я ответила старцу таким же тяжелым вдохом. Сказать ему мне было, увы, нечего.
Я подумала, что очень сильно сдал Световлад. Раньше я за ним не замечала, чтобы он так часто предавался бесполезным и пустым сожалениям. И только тогда мне в голову пришел вопрос: а сколько же времени прошло с тех пор, как я прошла сквозь Грань? Старец, словно угадав мои мысли, с короткой усмешкой проговорил:
- Дак, шесть лет тому уже минуло…
Особого удивления его слова у меня не вызвали. У времени нет границ, нет начала или конца. Все эти понятия придумали сами люди, чтобы как-то утвердить себя в этом мире. Поэтому недоумевать, что за год в том, другом времени здесь минуло шесть лет, я не стала. Приняла это как должное, кивнув головой. А потом решила вернуть волхва к прежней теме разговора:
- Так, все же, отче… Неужто Кащеи такую силу сумели собрать, что мы с нею справиться не можем?
Световлад вздохнул.
- Пытались мы силой мысли с ними бороться, только натыкались на пустоту. А с пустотой как сражаться? – Я с удивлением уставилась на старца. Он покивал головой: - Да, да… Ты не ослышалась. Пустота… Да не та, которой мысли прикрывают, а другая, у которой нет ни конца, ни края, в которой нет ни мысли, ни света. Словно и живых там нет, понимаешь? – Я все еще с недоумением глядела на старика, а он продолжил: - Потому и места того, где скрывался тот, кто управлял всем этим войском, сыскать мы и не сумели. Пробовали мы с ними и силами стихий бороться… - Я даже подалась немного вперед, а в глазах застыл немой вопрос, дескать, ну и…? Световлад усмехнулся, только вот не было в его усмешке особой радости: - На какое-то время стихии, вроде бы, разгоняли эти странные полчища…
Он опять замолчал, будто раздумывая, а я от нетерпения аж на месте заелозила, будто сидела на колючке. Не вытерпев долгого молчания, наконец, спросила:
- Отче… не тяни. Что значит, «на какое-то время»? И что, неужто ураган не разметал врагов, или земля у них под ногами не вздыбилась?
Старец как-то неуверенно проговорил:
- Да, навроде бы и земля дыбилась, и ураган разбрасывал войско их, а после они опять сбивались в один кулак, и даже, кажется, еще сильнее становились. Оружие у них странное. Бьет на расстоянии, и бьет не стрелами, не ядрами, а будто чистой силой, понимаешь? Вот тут и возникает загадка. Ежели человек не обладает даром, то есть, совсем никаким, раз мы улавливаем только пустоту на том месте, где должно быть свечение души, тогда откуда берется это их оружие и та сила, с которой они валят целые поселения? Ты ведь знаешь, даже у самих Кащеев можно видеть их сущность. Пускай цвета у них мрачные, темные, да ведь и они есть! И по интенсивности их сияния можно определить, какой силой они обладают! А тут – ничего!!! – От собственного бессилия старец по столу ладонями хлопнул так, что я чуть от неожиданности с лавки не свалилась. Не обращая внимания на тот эффект, который он на меня произвел своим жестом отчаянья, Световлад продолжил уже спокойнее: - Я вот подумал, что Кащеи горазды на всякие пакости. Они вон, в своих подземельях разные гадости творят, естество людей и зверей меняют, создавая немыслимых чудовищ, так и они, эти уроды ведь тоже свою сущность имеют, ты понимаешь?! Свет можно исказить, изменить, но нельзя его совсем уничтожить! – Он покачал головой, бормоча себе под нос: - Не понимаю… Не понимаю, откуда в пустоте берется сила!? – Тяжело поднял на меня взгляд и уже тише заговорил: - А потом, к этому черному войску прибавился огонь с неба. Сначала, очень быстро, безо всякого ветра, небо закрывает темными тучами. А после оттуда начинает литься, словно проливной дождь, белое пламя, которое выжигает все, и живое, и мертвое на земле. И укрыться от которого можно только в недрах земли, в каменных городищах, да подземных ходах, оставшихся еще с древних времен. А самое что странное, так это то, что природа этого огня непонятна. Только ясно, что не тот это огонь, которым мы владеем, который горит в наших печах и кострищах. Природа у него совсем не та, не наша, понимаешь? А потому и власти над ним у нас тоже нет. – Последняя фраза прозвучала как-то совсем уж обреченно, и он завздыхал тяжело, как-то совсем уж по-стариковски. А для меня это стало неожиданно. Я всегда знала старца другим. Крепким, сильным, с несгибаемой волей. Да, мне приходилось его видеть и в гневе, и в печали, но никогда я еще не видела его в унынии, с глазами, наполненными словно пеплом от пожарища, безысходностью. И это меня пугало. Сейчас становилось понятно, почему старец так сдал. Состояние бессилия было способно придавить кого угодно, даже и с такой несгибаемой волей, как у Световлада. А он, меж тем, продолжал: - А еще, не понять, как они нас находят. Появляется этот огонь всегда внезапно. Все происходит очень быстро. Все городища они уничтожили в позапрошлое лето. А вот Скиты сразу уничтожить им не удалось, потому как все они находятся в непроходимых чащах лесных, куда чужаки дорог не ведают. Но и с этим они справились. Осталось не так уж и много, до которых они еще не добрались. Все волхвы и знающие только тем и заняты, что выводят, да прячут людей по подземным схронам. – И он с горечью закончил: - В тяжкие времена ты вернулась, детынька. Но помощь твоя может оказаться бесценной. А сейчас, ступай… Тебя проводят в твое новое жилище. Должен сказать, удобством здешние пещеры не уступают нашим деревянным домам, однако… все равно… Все не то. Вольного воздуха, звездного неба над головой, щебета птичьего, да листвы шуршания мне не хватает… - И он опустил голову, пряча от меня печаль в глазах.
Наверное, он отдал распоряжение раньше, а может, просто мысленно кого-то позвал, потому что сразу после этих его слов я услышала быстрые шаги в коридоре. И через несколько мгновений в пещеру стремительно вошел молодой и статный воин. Поверх льняной поддевки на нем были надеты кожаные латы с металлическими заклепками, ладно сидящие на его широкоплечей и статной фигуре. На широком, из кожи дикого тура поясном ремне висел в ножнах боевой меч. Светло-русые волосы перехвачены кожаным шнурком на затылке. Черты лица были правильными, сразу выдававшие его принадлежность к Роду: прямой нос, четко очерченная линия губ, на подбородке и над верхней губой едва-едва были заметны пробивающиеся шелковистые волоски начинающих расти усов и бородки, которыми парень, по-видимому, очень гордился.
Дойдя до середины пещеры, он остановился и отвесил поясной поклон Световладу.
- Звал, отче…?
Затем его взгляд переметнулся со старца на меня, и его глаза распахнулись в изумлении, а через секунду в них уже был восторг. И он воскликнул, едва сдерживая радость:
- Варна…!!! Неужто ты это??? Живая!!! Живая, отче!!! Слава богам!!! – Он сделал несколько торопливых шагов ко мне, но тут же остановился под суровым взглядом старца и пробормотал: - Прости, отче… Не сдержался… - Попытался он быть серьезным, но его губы, помимо его воли, все равно расползались в сияющей улыбке.
Я на мгновение прикрыла глаза, чтобы увидеть его сущность. Зелено-бирюзовая, словно весенняя зелень, энергия окутывала его своим сиянием. Я открыла глаза и с удивлением, сдерживая свой восторг, произнесла:
- Волчок… Ты ли это?!
Парень радостно закивал головой так часто, что я испугалась, что она у него может оторваться. А потом выпалил, изо всех сил стараясь сдержать свою радость:
- Только я теперь не Волчок, я теперь Волк…
Световлад, пряча в седых усах улыбку, произнес:
- Имянаречение уж как три лета тому прошло…
А Волчок, то есть, теперь уже Волк, с гордостью прибавил:
- Целых полтора лета в свободных волках бегал…
Это говорило о многом. Все мальчики, достигшие возраста имянаречения, должны были доказать свое право быть воином, чтобы защищать свой Род. Их отправляли на несколько месяцев в лес только с одним ножом. Редко какой отрок мог прожить один в лесу больше одного лета. А уж полтора лета могли выдержать только единицы, из которых потом вырастали настоящие воины-воеводы. И, глядя сейчас на этого статного воина, я с трудом могла представить его тем шустрым, вечно болтающимся у меня под ногами, лохматым отроком, каким мне помнился Волчок.
Световлад, опять сделавшись серьезным, проговорил чуть ворчливо:
- Ну будя… Волк. Отвели Варну в ее покои. Избор уже позаботился, он тебе и укажет, куда. – И потом, обращаясь ко мне: - Тебе надобно отдохнуть и как следует выспаться. Вечером будет большой совет, и я хотел бы, чтобы ты на нем присутствовала. А теперь, ступайте… Мне надо подумать…
Мы с Волчком (тьфу, ты! С Волком, конечно, с Волком) поклонились старцу и вышли из пещеры.