Ключ провернулся в замке с неприятным скрежетом. Ирина поморщилась — надо бы смазать. Сколько раз говорила Сергею, а он всё откладывал на потом, вечно занятый своими важными делами. Теперь уже и не скажешь — никогда.
Она вошла в квартиру, по привычке окликнула: «Я дома!» — и тут же осеклась. Тишина в ответ неприятно резанула по нервам. Третий день после похорон, а она всё никак не могла привыкнуть, что дом пуст, что Сергея больше нет и не будет.
Инфаркт случился внезапно, прямо на работе. Ему было всего пятьдесят шесть. Слишком рано, несправедливо рано для человека, который только-только начал задумываться о пенсии, мечтал купить домик в деревне и заняться пчеловодством.
Ирина прошла на кухню, машинально поставила чайник. На столе лежали бумаги, оставшиеся после визита нотариуса. Со вздохом она перебрала их — справки, выписки, документы на квартиру, дачу и машину. Всё нужно было оформлять, переписывать на себя, но сил пока не было даже думать об этом.
Зазвонил телефон. Она вздрогнула, с неохотой посмотрела на экран — Нина, соседка и подруга.
— Привет, как ты там? — раздался в трубке заботливый голос.
— Да так... — Ирина вздохнула. — Сама не знаю. Вроде делаю что-то, а ничего не получается.
— Я к тебе зайду вечером, хорошо? Пирог испеку.
— Не надо, Нин, — устало ответила Ирина. — Я не голодная совсем.
— Всё равно зайду. Поговорим хоть. Одной тебе нельзя сейчас.
Ирина не стала спорить. Может, и правда легче станет, если поговорить с кем-то. Дочка Лена пока не могла приехать из Калининграда — маленькие дети, работа мужа. Обещала через неделю. А пока Ирина была одна в двухкомнатной квартире, где всё напоминало о Сергее — его очки на тумбочке, недочитанная книга, тапочки в прихожей.
Чайник закипел, но чай она так и не заварила. Потянуло в кабинет, где стоял письменный стол Сергея. Надо было разобрать его бумаги, рассортировать, что-то, наверное, выбросить. Но руки до этого всё не доходили.
В кабинете было прохладно и тихо. Ирина села за стол, провела ладонью по гладкой поверхности. Тут он работал допоздна, проверял чертежи, иногда просто читал. Своё убежище, как он говорил.
Выдвинув верхний ящик, она начала перебирать бумаги. Счета, квитанции, какие-то записи. Во втором ящике лежали старые фотографии. Ирина с нежностью перебирала их — вот они с Сергеем в Сочи, вот Лена маленькая на руках у отца, вот их свадьба...
В третьем ящике обнаружилась толстая папка с документами. Ирина открыла её и замерла, увидев на первой странице «Завещание». Сергей никогда не говорил, что составлял завещание. Странно. Они прожили вместе двадцать четыре года, у них не было тайн друг от друга. По крайней мере, она так думала.
С нарастающим беспокойством Ирина начала читать документ. И чем дальше, тем сильнее холодела. В завещании, составленном всего полгода назад, ясно говорилось: «Всё своё имущество, включая квартиру по адресу..., дачный участок..., а также денежные средства на счетах... завещаю своей бывшей супруге, Савельевой Ольге Викторовне».
Ольга. Первая жена Сергея. Женщина, с которой он расстался за два года до встречи с Ириной. Женщина, о которой он почти никогда не говорил, только упоминал вскользь, что брак был ошибкой молодости.
Ирина перечитала документ трижды, не веря своим глазам. Как такое возможно? Почему? В голове не укладывалось. Неужели все эти годы он любил ту, другую? Но зачем тогда было жить с ней, Ириной? Зачем клясться в любви, строить планы на будущее?
От потрясения она не сразу услышала звонок в дверь. Очнувшись, глянула на часы — прошло больше трёх часов, она просидела за столом всё это время, оцепенев от шока. Это Нина пришла, как и обещала.
— Открыто! — крикнула Ирина, не в силах подняться.
Нина вошла в квартиру, громко стуча каблуками.
— Ты чего дверь не запираешь? Время такое, что... — она осеклась, увидев лицо подруги. — Ира, что случилось? На тебе лица нет!
Ирина молча протянула ей завещание. Нина надела очки, пробежала глазами по тексту и ахнула:
— Матерь божья! Это что же получается?..
— Получается, что я осталась ни с чем, — глухо сказала Ирина. — Двадцать четыре года жизни, а он всё оставил ей. Женщине, которую не видел больше четверти века.
— Погоди-ка, — Нина села рядом, внимательно перечитывая документ. — Тут не может быть ошибки? Может, он имел в виду тебя, а фамилию перепутали?
— Какая ошибка, Нин? Тут чётко — Савельева Ольга Викторовна. Это она. Его первая.
Нина покачала головой, не находя слов. Потом осторожно спросила:
— А ты... вы с ним хорошо жили? Не ссорились в последнее время?
— Да нет же! — Ирина всплеснула руками. — Обычно жили. Конечно, не без ссор, как у всех бывает. Но ничего серьёзного. Он был внимательным, заботливым. В последнее время, правда, часто задерживался на работе, говорил, что проект важный. Я и не допытывалась особо...
Она замолчала, вдруг вспомнив, как несколько раз звонила ему на работу, а там говорили, что он уже ушёл. И запах незнакомых духов, который однажды уловила на его рубашке. И странные телефонные звонки, после которых он выходил в другую комнату говорить...
— Ты думаешь, у него кто-то был? — с ужасом спросила она. — Он... встречался с ней?
— Не знаю, Ир, — Нина вздохнула. — Но завещание-то он оставил. И полгода назад его составил, не двадцать лет назад. Значит, были причины.
В дверь снова позвонили. Женщины переглянулись.
— Ты кого-то ждёшь? — спросила Нина.
Ирина покачала головой. Нина поднялась и пошла открывать. Через минуту в комнату вошла незнакомая женщина лет пятидесяти, с короткой стрижкой и выразительными серыми глазами. Она была одета строго, но элегантно, держалась с достоинством.
— Здравствуйте, — сказала она, глядя на Ирину. — Вы, должно быть, Ирина Павловна? Я — Ольга Викторовна Савельева. Бывшая жена Сергея.
Ирина почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Вот так просто — явилась за наследством, даже времени не дала в себя прийти. Наглость какая!
— Что вам нужно? — холодно спросила она, поднимаясь. — Как вы вообще узнали адрес?
— От Сергея, конечно, — спокойно ответила Ольга. — Мы общались в последнее время. Он не говорил вам?
— Нет, не говорил, — Ирина сжала кулаки, чувствуя, как внутри поднимается волна гнева. — Видимо, было о чём умолчать. Например, о завещании в вашу пользу.
Ольга нахмурилась, посмотрела растерянно:
— Завещание? Какое завещание?
Ирина молча протянула ей папку. Ольга пробежала глазами документ, и её лицо изменилось.
— Боже мой, — прошептала она. — Я не знала. Клянусь вам, я не знала об этом. Сергей ничего не говорил.
— А о чём он говорил? — язвительно спросила Ирина. — Когда вы «общались в последнее время»?
Ольга опустилась на стул, всё ещё держа в руках завещание.
— Мы встретились случайно полгода назад, — тихо начала она. — В больнице. Я навещала маму, а он был там на обследовании. Сердце его беспокоило уже тогда. Мы разговорились, обменялись телефонами. Потом стали иногда видеться. Просто как старые друзья, ничего больше.
— И он, конечно, ничего не рассказывал мне об этих встречах, — горько усмехнулась Ирина. — А потом составил завещание на ваше имя. Очень дружеский жест, не правда ли?
— Послушайте, — Ольга подняла глаза. — Я понимаю ваши чувства. Но я правда не знала о завещании. И не понимаю, зачем Сергей это сделал. Мы с ним давно всё выяснили, у каждого своя жизнь. Я замужем, у меня семья, дети.
— А может, это вы его подговорили? — вмешалась Нина, до этого молча наблюдавшая за разговором. — Может, вы манипулировали им, пользуясь его болезнью? Сами говорите, у него с сердцем проблемы были.
Ольга покачала головой:
— Я не собираюсь оправдываться перед вами. Но могу сказать одно — мне не нужно имущество Сергея. Я пришла сегодня совсем по другому поводу.
Она открыла сумку и достала конверт.
— Сергей передал мне это месяц назад. Просил отдать вам после его смерти, если с ним что-то случится. Сказал, что вы поймёте.
Ирина с недоверием взяла конверт. Он был запечатан, на лицевой стороне знакомым почерком Сергея было написано: «Ирине. Вскрыть после моей смерти».
Дрожащими руками она вскрыла конверт. Внутри лежало письмо и ещё какой-то документ.
«Дорогая Ира, — писал Сергей. — Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет. Прости, что приходится общаться с тобой таким образом. Я знаю, ты уже нашла моё завещание и, должно быть, не понимаешь, что происходит.
Дело в том, что полгода назад я узнал страшную новость — у меня обнаружили агрессивную форму рака. Врачи сказали, что времени осталось мало, шансов практически нет. Я решил не говорить тебе, не хотел, чтобы последние месяцы нашей жизни были омрачены этим знанием. Хотел, чтобы ты запомнила меня здоровым и сильным, а не разрушенным болезнью и химиотерапией.
А потом случилась неожиданная встреча с Ольгой. И она рассказала мне о своём муже — Викторе. Он тоже болен, ему срочно нужна операция за границей, но денег у них нет. Тогда я решил помочь им — не ради Ольги, а ради человеческой жизни. Но я знал, что не доживу до того времени, когда эти деньги понадобятся.
Я составил завещание на имя Ольги, чтобы после моей смерти она могла продать часть имущества и использовать деньги на лечение мужа. Но я никогда не хотел оставить тебя ни с чем. Поэтому я оформил дарственную на твоё имя — на квартиру и дачу. Она в этом конверте. По закону дарение имеет приоритет перед завещанием. Всё остаётся тебе, как и должно быть.
Прости меня за этот обман, за молчание о болезни. Я любил тебя всю нашу жизнь и люблю сейчас, когда пишу эти строки. Пожалуйста, не держи зла на Ольгу — она ничего не знала о завещании. И, если сможешь, помоги им с лечением Виктора — не всю сумму, но хотя бы часть. Это будет мой последний подарок миру.
Навсегда твой, Сергей».
Ирина дочитала письмо и подняла глаза на Ольгу. Та сидела, опустив голову, и тихо плакала.
— Рак? — только и смогла выговорить Ирина. — У него был рак?
Ольга кивнула:
— Он взял с меня слово, что я не скажу вам. Говорил, что хочет защитить вас от боли. Но инфаркт случился раньше...
Ирина развернула второй документ из конверта. Это действительно была дарственная на квартиру и дачу, оформленная на её имя месяц назад.
— А ваш муж? — спросила она после паузы. — Ему действительно нужна операция?
— Да, — Ольга вытерла слёзы. — У него опухоль мозга. В России такие операции не делают, нужно ехать в Германию. Но это очень дорого. Мы продали машину, взяли кредит, но всё равно не хватает.
Ирина молча смотрела на письмо мужа. Столько всего сразу обрушилось — его болезнь, о которой он молчал, чтобы не ранить её, его желание помочь даже после смерти, его любовь, которая прошла через всё.
— Знаете что, — наконец сказала она, поднимая глаза на Ольгу. — Давайте выпьем чаю. И вы расскажете мне всё подробно — о своём муже, о лечении, о том, сколько нужно денег. А потом мы вместе подумаем, как решить эту проблему.
— Вы... вы правда готовы помочь? — изумлённо спросила Ольга. — После всего?
— Это была последняя воля Сергея, — тихо ответила Ирина. — И я уважаю его выбор. Он всегда был добрым человеком, всегда стремился помогать другим. Я не могу подвести его сейчас.
Нина молча поднялась и пошла на кухню — ставить чайник. А Ирина и Ольга остались в комнате, две женщины, любившие одного мужчину по-разному, но одинаково сильно. И впервые за эти страшные дни Ирина почувствовала не только горе, но и гордость за своего мужа, за его большое сердце, которое даже после смерти продолжало дарить добро и надежду.
— Знаете, — сказала она, глядя на фотографию Сергея на столе, — он всегда говорил, что самое главное в жизни — это оставить после себя что-то хорошее. Кажется, ему это удалось.
Популярно сейчас: