Перелет из Пхукета выжал Элеонору как лимон. Двенадцать часов с пересадкой в Дубае, тесное кресло эконом-класса, храпящий слева мужчина с запахом перегара и ребенок, пинающий спинку её кресла на протяжении четырех часов. Взлеты, посадки, еда в фольге, бессонная ночь и постоянные объявления по громкой связи — всё это сливалось в одно мутное пятно усталости.
— Такси до улицы Кораблестроителей, — Элеонора сбросила рюкзак с ноутбуком на заднее сиденье и прикрыла глаза.
За окном мелькал заснеженный февральский Петербург. После яркого тропического солнца и тридцатиградусной жары заледенелый город казался декорацией к черно-белому фильму. Три месяца на Пхукете превратили Элеонору в другого человека — загорелого, отдохнувшего, полного планов. Еще бы три месяца, и трансформация была бы полной. Но звонок из издательства «Северная звезда» всё изменил.
— Вы уверены, что вам на Кораблестроителей? — переспросил таксист, вглядываясь в зеркало заднего вида. — Может, адрес уточните?
— Семьдесят четыре, корпус три, квартира сто двенадцать, — отчеканила Элеонора. — Я там живу уже пять лет, так что уверена.
Когда такси остановилось у знакомой девятиэтажки, она почувствовала странную тревогу. Что-то неуловимо изменилось. Двор? Нет, те же облезлые качели и ржавая горка. Подъезд? Та же обшарпанная дверь с новым домофоном, единственным свидетельством наступления XXI века в этом доме.
Подхватив чемодан и рюкзак, Элеонора зашла в подъезд. Запах вареной капусты, кошачьей мочи и дешевого освежителя воздуха «Морской бриз» — такой родной и такой отвратительный одновременно. Лифт, как всегда, работал с надрывным скрипом, словно жалуясь на свою тяжелую судьбу.
Восьмой этаж. Элеонора достала ключи и замерла у знакомой двери. Странно, но в квартире горел свет — полоска под дверью выдавала чье-то присутствие. Может, Марат прилетел из своего Берлина? Не предупредив? В кои-то веки решил проведать свою недвижимость?
Ключ легко вошел в замочную скважину. Щелчок — и дверь открылась в ярко освещенную прихожую, откуда доносились звуки незнакомой музыки и запах жареного мяса.
— Марат? — неуверенно позвала Элеонора, затаскивая чемодан в квартиру.
Вместо брата из кухни выглянула незнакомая женщина с длинными светлыми волосами, собранными в небрежный пучок. На ней была мужская рубашка поверх леггинсов, а в руке она держала деревянную лопатку.
— Вы кто? — женщина уставилась на Элеонору с таким же недоумением, с каким та смотрела на нее.
— Я здесь живу, — Элеонора почувствовала, как усталость моментально испарилась, уступив место паническому удивлению. — Вопрос в том, кто вы и что делаете в моей квартире?
Женщина выпрямилась, подбоченилась и с вызовом произнесла:
— В вашей? Я снимаю эту квартиру уже месяц. Официально, с договором и со всеми платежами.
Элеонора швырнула рюкзак на пол и сделала глубокий вдох.
— Вы как попали в мою квартиру? Откуда у вас ключи? — она вцепилась взглядом в незнакомку, и в голове пронеслись десятки вариантов, от самого безобидного до криминального.
— Послушайте, я не знаю, кто вы, — блондинка отложила лопатку и скрестила руки на груди. — Но эту квартиру я арендовала через агентство «Ваш дом» на полгода. Вот, — она кивнула на секретер у стены, — там лежит договор. Я Вероника Азарова. А вас как зовут, незваная гостья с чемоданом?
— Элеонора Ставская, — процедила Элеонора. — И это квартира моего брата, Марата Ставского. Я живу здесь по нашей договоренности уже пять лет, а он работает в Берлине.
На лице Вероники что-то дрогнуло, но решимость не покинула её глаз.
— Марат Ставский — это мой арендодатель. Именно с ним агентство заключало договор. Но, простите, ни о какой сестре речи не было.
Элеонора бросилась к секретеру, выдернула из стопки бумаг договор аренды и впилась взглядом в текст. Все сходилось — дата, имя брата, сумма, подписи, печати. Она почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Это какая-то ошибка, — пробормотала она, опускаясь на диван. — Я должна позвонить Марату.
Трясущимися пальцами она набрала номер брата. Гудки. Еще гудки. «Абонент временно недоступен». Элеонора в отчаянии швырнула телефон на диван.
— На плите что-то горит, — заметила она, принюхавшись.
— Чёрт! — Вероника метнулась на кухню, где шкворчала оставленная без присмотра сковорода.
Элеонора огляделась. Квартира, в которой она оставила кристальный порядок три месяца назад, выглядела по-другому. На её рабочем столе теперь стоял незнакомый ноутбук в обрамлении каких-то коробочек, бусин, инструментов. Книжные полки, некогда строго организованные по авторам и жанрам, были частично разобраны, а на их место водрузились странные декоративные фигурки и пара хаотично расставленных романов в ярких обложках.
— Так, давайте разбираться спокойно, — Вероника вернулась с кухни, на ходу вытирая руки полотенцем. — Вы говорите, что вы сестра моего арендодателя и жили здесь?
— Живу, — отрезала Элеонора. — Временное отсутствие не отменяет факта проживания. Все мои вещи здесь.
— Где? — Вероника обвела рукой комнату. — Тут только моя одежда и мои вещи.
Элеонора бросилась в спальню. Её гардероб был пуст. Ни платьев, ни блузок, ни свитеров, бережно разложенных по цветам. В ванной исчезли её косметика и средства гигиены. В кладовке не было чемоданов с сезонными вещами.
— Он всё вывез, — прошептала она, чувствуя подступающие слезы. — Сукин сын вывез все мои вещи.
— Послушайте, — Вероника, похоже, начинала верить Элеоноре, — может, тут какое-то недоразумение? Может, он думал, что вы не вернетесь так скоро?
— Я должна была вернуться через три месяца, — голос Элеоноры дрожал. — Но мне предложили работу редактора, и я прилетела раньше.
Повисла неловкая пауза. Двое незнакомых людей, связанных теперь общей проблемой, стояли посреди квартиры, не зная, что делать дальше.
— Хотите кофе? — наконец предложила Вероника. — У меня как раз прожарилось филе. Поедите, придете в себя, и будем думать.
— Кофе — да, — кивнула Элеонора, — еду — нет. Я не голодна.
Они переместились на кухню, которая тоже изменилась до неузнаваемости. Исчезла кофемашина Элеоноры, а на её месте красовалась турка и ручная кофемолка. Вместо строгих керамических чашек в шкафу стояли разномастные кружки с дурацкими надписями.
— Значит, вы делаете украшения? — Элеонора кивнула на разложенные на подоконнике бусины и проволоку.
— Да, у меня свой магазин на Ярмарке Мастеров, — Вероника колдовала над туркой. — Авторские украшения из натуральных камней. А вы — редактор?
— Буду с понедельника, — Элеонора машинально потянулась за телефоном, чтобы снова набрать Марата. — До этого работала переводчиком-фрилансером. Три месяца провела в Таиланде, повышала квалификацию и просто... жила.
Вероника разлила кофе по чашкам и села напротив.
— И что нам теперь делать?
— Мне — разыскать брата и убить его, — хмыкнула Элеонора. — А вам — готовиться к переезду, потому что я никуда не уйду из этой квартиры.
Глаза Вероники сузились:
— А вот с этим проблема. Я заплатила за полгода вперед. Все мои деньги сейчас здесь, — она обвела рукой пространство. — И у меня есть юридический договор.
— А у меня пять лет жизни здесь и родственные отношения с владельцем, — парировала Элеонора.
— Которые не помешали ему сдать квартиру.
Они замолчали, буравя друг друга взглядами. Первой не выдержала Вероника:
— Послушайте, я не виновата в том, что ваш брат — мудак, простите за выражение. Я честно сняла эту квартиру. Все мои проекты сейчас здесь, я клиентам даю этот адрес для доставки материалов.
— А я не виновата, что вы сняли квартиру у человека, который не имел морального права её сдавать, — Элеонора отпила кофе. — Кстати, у вас неплохо получается.
— Спасибо, — кивнула Вероника. — Но комплименты не решат нашу проблему. У меня нет другого жилья в Петербурге. А у вас?
Элеонора покачала головой:
— Только это. После смерти родителей квартира в Москве отошла Марату, а мне — их машина и дача. Машину я продала, когда переехала сюда, а дача совершенно не пригодна для зимнего проживания.
Телефон Элеоноры завибрировал, и она чуть не выронила его из рук. Сообщение от Марата: «Прости, сестренка, я знаю, что ты вернешься раньше. Не мог сказать, было очень стыдно. Позвони, как сможешь говорить спокойно».
— Он знал, — процедила она сквозь зубы. — Знал, что я возвращаюсь, и всё равно не предупредил.
Она протянула телефон Веронике, которая быстро пробежала глазами сообщение.
— М-да, — протянула та. — Ну, по крайней мере, он жив и готов к разговору. Это уже что-то.
— Я не могу с ним говорить сейчас, — Элеонора чувствовала, как внутри закипает ярость. — Иначе я наговорю такого, о чем потом пожалею.
— Подождите, — Вероника внимательно посмотрела на Элеонору. — А как вы докажете, что это ваша квартира? У вас есть ключи, но это ни о чем не говорит. Прописка здесь есть?
— Нет, я прописана в Москве, в квартире подруги, — Элеонора закусила губу. — Но здесь должны быть мои вещи, документы...
— Которых нет, — мягко закончила Вероника. — Послушайте, я не хочу вас расстраивать, но юридически моя позиция сильнее. У меня есть договор, я заплатила деньги.
— А я родная сестра владельца с его разрешением на проживание, — упрямо возразила Элеонора.
— Которое он, похоже, отозвал, — Вероника развела руками. — Слушайте, сейчас уже почти полночь. Вы с дороги, вымотаны. Давайте вы сегодня переночуете здесь, а завтра на свежую голову всё обсудим. В квартире две комнаты, я сплю в маленькой. Можете занять большую.
Элеонора хотела возразить, что эта «большая» — её спальня, но сил спорить уже не было.
— Хорошо, — кивнула она. — Одну ночь. А завтра я поговорю с Маратом, и мы всё выясним.
Утро началось с грохота. Элеонора подскочила на кровати, не сразу сообразив, где находится. Звон стекла и приглушенные ругательства доносились из кухни. Натянув вчерашнюю одежду, она выглянула из спальни.
Вероника в огромной футболке с принтом «Я не злая, я практичная» стояла посреди кухни, окруженная осколками.
— Извините, что разбудила, — виновато улыбнулась она. — Хотела сделать завтрак и уронила банку с крупой.
— Ничего, — Элеонора машинально потянулась к шкафчику, где всегда хранила веник и совок, но там оказались какие-то коробки. — Где теперь уборочный инвентарь?
— В коридоре, шкаф слева, — Вероника принялась собирать крупные осколки руками. — Осторожно, не порежьтесь!
Элеонора достала веник и совок. Как странно — убираться в собственной квартире по указке чужого человека. Она чувствовала себя гостьей в доме, где знала каждый уголок.
— Я сварила кофе, — сказала Вероника, когда с уборкой было покончено. — И есть яичница с беконом, если хотите.
— Спасибо, — Элеонора села за стол. Странно, но ей было даже интересно наблюдать за этой женщиной, так бесцеремонно вторгшейся в её жизнь. Что-то было в ней такое... живое, настоящее.
— Вы дозвонились до брата? — Вероника поставила перед ней тарелку с завтраком и чашку кофе.
— Еще нет, — Элеонора взглянула на часы. — В Берлине сейчас шесть утра, не думаю, что он оценит ранний звонок. Хотя, какого черта! — она решительно схватила телефон и набрала номер.
После пятого гудка сонный голос Марата пробормотал:
— Алло?
— Доброе утро, братец, — ледяным тоном произнесла Элеонора. — Не хочешь объяснить, какого хрена происходит?
— Эль... — голос Марата звучал виновато. — Слушай, я знаю, ты злишься...
— Злюсь? — Элеонора почувствовала, как закипает. — Я в бешенстве! Я возвращаюсь домой и обнаруживаю в квартире чужого человека! Где мои вещи? Где мои документы?
— Они в камере хранения на вокзале, — быстро ответил Марат. — Я всё аккуратно упаковал, ничего не пропало.
— На вокзале?! — Элеонора чуть не подавилась кофе. — Ты серьезно?
— Послушай, у меня были проблемы, — голос Марата стал тверже. — Мне срочно нужны были деньги. Я знал, что ты в Таиланде, и подумал, что успею всё уладить до твоего возвращения.
— Но ты знал, что я возвращаюсь раньше! — Элеонора стукнула кулаком по столу. — Я писала тебе об этом две недели назад!
Марат помолчал, затем вздохнул:
— Да, знал. Но я не мог отменить договор аренды. Эта девушка, Вероника, она заплатила за полгода вперед. Эти деньги... они уже потрачены, Эль.
— На что? — Элеонора чувствовала, как внутри всё холодеет. — Только не говори мне, что ты опять влез в какую-то авантюру.
— Это не авантюра, — в голосе Марата появились защитные нотки. — Это стартап, очень перспективный. Но нужны были инвестиции, и срочно.
— И ты решил инвестировать деньги от сдачи квартиры, в которой я живу?
— Технически, это моя квартира, — тихо напомнил Марат.
Элеонора почувствовала, как к горлу подступает комок. Да, формально он прав. Квартира принадлежала ему. Но пять лет — пять лет! — она считала это место своим домом.
— Знаешь что, — она старалась говорить спокойно, — ты прав. Это твоя квартира. Делай с ней что хочешь. Но не думай, что я когда-нибудь забуду этот поступок.
— Эль, подожди! — в голосе Марата звучало отчаяние. — Я всё исправлю. Дай мне месяц, максимум два. Я верну деньги, расторгну договор...
— А что мне делать эти два месяца? — перебила его Элеонора. — Жить на вокзале рядом с моими вещами?
— Может, у тебя есть друзья, у которых можно пожить? — неуверенно предложил Марат.
— Да пошел ты! — Элеонора сбросила вызов и с такой силой швырнула телефон на стол, что он подпрыгнул.
Вероника, молча наблюдавшая за разговором, осторожно спросила:
— Всё так плохо?
— Хуже, — Элеонора провела рукой по лицу. — Он потратил деньги от аренды на какой-то очередной «перспективный стартап». Мои вещи в камере хранения на вокзале. А я... — она беспомощно развела руками, — я просто не знаю, что делать.
— Вы можете остаться здесь, — неожиданно предложила Вероника. — Временно. Пока не найдете другой вариант.
Элеонора удивленно посмотрела на нее:
— Вы предлагаете мне жить с вами? В одной квартире?
— А почему нет? — пожала плечами Вероника. — Квартира большая, комнат хватит. Я целыми днями работаю, вы тоже будете на работе. Будем пересекаться только по вечерам.
— Но мы совершенно разные люди, — возразила Элеонора, окидывая взглядом кухню, которая при Веронике превратилась в творческий беспорядок. — У нас наверняка разные привычки, режимы дня...
— Конечно, разные, — кивнула Вероника. — Но это не значит, что мы не можем договориться. В конце концов, мы обе жертвы вашего брата. Почему бы нам не объединиться?
Элеонора задумалась. С одной стороны, идея казалась абсурдной. Жить с человеком, которого она знает меньше суток? С другой — а какие у нее варианты? Снять квартиру? На какие деньги? Все сбережения ушли на зимовку в Таиланде и авиабилеты.
— Хорошо, — наконец решилась она. — Но только временно. И нам нужно будет установить четкие правила.
— Разумеется, — улыбнулась Вероника. — Я за порядок и ясность. Даже если со стороны кажется иначе.
Первая неделя совместного проживания напоминала танец двух ежей — осторожные движения, постоянное соблюдение дистанции и болезненные уколы при каждом неосторожном сближении.
Элеонора забрала свои вещи с вокзала — шесть огромных коробок, которые пришлось затаскивать на восьмой этаж, потому что лифт, конечно же, сломался именно в этот день. Вероника помогала, кряхтя и отпуская шуточки о том, как много вещей может понадобиться одному человеку.
— Здесь в основном книги, — объяснила Элеонора, распаковывая первую коробку. — И документы. Одежды у меня не так много.
— А у меня наоборот, — призналась Вероника, развешивая в шкафу очередное пестрое платье. — Книг почти нет, зато половина чемодана — платья и украшения. Профессиональная деформация.
Они разделили пространство: Элеонора заняла большую комнату, превратив её в спальню и кабинет одновременно, Вероника осталась в маленькой, но использовала гостиную как мастерскую. Кухня и ванная стали общими территориями, на которых действовали особые правила.
— Грязная посуда не должна оставаться в раковине больше часа, — настаивала Элеонора, составляя список правил.
— А готовить можно в любое время суток, — добавляла Вероника. — У меня бывают приступы вдохновения по ночам.
— В ванной должны быть отдельные полки для каждой, — продолжала Элеонора.
— И никто не трогает чужие косметические средства без разрешения, — кивала Вероника.
К концу недели на холодильнике висел внушительный список, регламентирующий всё: от громкости музыки до графика уборки.
Но, как известно, ни один план не выдерживает столкновения с реальностью.
В пятницу вечером Элеонора вернулась с работы раньше обычного — в издательстве разбирались технические проблемы, и всех отпустили по домам. Открыв дверь квартиры, она услышала громкий смех и разговоры.
В гостиной за столом сидели трое незнакомых людей и Вероника, разложившая перед ними множество коробочек с бусинами и камнями.
— О, Эля! — воскликнула Вероника, заметив её в дверях. — Знакомься, это мои клиенты. Ребята, это Элеонора, моя... соседка.
Элеонора натянуто улыбнулась. В их «конституции» ничего не говорилось о приглашении посторонних. Это была серая зона, которую они не обсудили.
— Добрый вечер, — она кивнула и направилась в свою комнату, но Вероника остановила её:
— Останься с нами! Мы заказали пиццу и обсуждаем новую коллекцию. Твое мнение было бы кстати.
— Спасибо, но я устала, — отказалась Элеонора. — Работа, знаете ли.
Закрывшись в комнате, она услышала, как кто-то из гостей тихо спросил: «А кто это вообще?», и Вероника принялась объяснять их странную ситуацию, не упуская красочных деталей о «братце-подлеце».
Элеонора включила ноутбук и попыталась сосредоточиться на работе. Издательство поручило ей отредактировать перевод нового романа популярного скандинавского автора, но строчки расплывались перед глазами. С кухни доносился запах пиццы, смех и оживленные разговоры. Она чувствовала себя чужой в своем собственном — теперь уже, пожалуй, бывшем — доме.
В дверь осторожно постучали.
— Да? — Элеонора оторвалась от экрана.
Вероника просунула голову в дверной проем:
— Извини, что беспокою. Просто хотела спросить — может, всё-таки поешь с нами? Пицца очень вкусная, а ребята интересные.
Элеонора хотела отказаться, но желудок предательски заурчал. Она не ела с обеда.
— Ладно, — сдалась она. — Но только поем и вернусь к работе.
Вечер оказался неожиданно приятным. Клиенты Вероники — две девушки и парень — были творческими людьми, работавшими в сфере дизайна. Они обсуждали новые тренды, делились историями о заказчиках и с интересом расспрашивали Элеонору о её работе в издательстве.
— Ты редактируешь переводы? Это так круто! — восхищалась одна из девушек, кажется, её звали Карина. — А я вот сама не могу и двух предложений связать без ошибок.
— Да ладно, — Элеонора почувствовала, как напряжение отпускает. — В моей работе много рутины. К тому же, приходится иметь дело с чужими текстами.
— Зато ты первая читаешь книги, которые еще не вышли, — подмигнул парень, представившийся Глебом. — Это как тайный доступ к спойлерам.
Когда гости ушли, Элеонора помогала Веронике убираться. Она заметила, что та тоже устала, но выглядела довольной.
— Спасибо, что присоединилась, — сказала Вероника, складывая коробки с украшениями. — Ты сразу придала беседе интеллектуальный оттенок.
— Не за что, — усмехнулась Элеонора. — Кстати, нам нужно добавить пункт про гостей в нашу конституцию.
— Точно! — Вероника хлопнула себя по лбу. — Прости, я должна была предупредить. Обычно я встречаюсь с клиентами в кафе, но сегодня погода отвратительная, и я подумала...
— Всё в порядке, — перебила Элеонора. — Просто давай договоримся заранее предупреждать друг друга. И, может быть, ограничим число гостей и время их пребывания?
— Разумно, — кивнула Вероника. — А еще я думаю, нам нужен график использования гостиной. Мне нужно место для работы, а тебе — для чтения.
Они добавили новые пункты в свою «конституцию», и жизнь потекла дальше.
Через две недели совместного проживания произошел первый серьезный конфликт. Элеонора вернулась с работы и обнаружила в ванной потоп — Вероника забыла выключить воду, когда её отвлек телефонный звонок.
— Ты представляешь, что могло случиться? — кипела Элеонора, оттирая пол. — Мы могли затопить соседей! А если бы вода добралась до проводки?
— Я же извинилась, — огрызнулась Вероника, помогая с уборкой. — Это вышло случайно. У меня был важный звонок от поставщика.
— Но ты должна была сначала закрыть кран!
— Ой, святая Элеонора Безгрешная, — закатила глаза Вероника. — Ты никогда не делаешь ошибок? Никогда ничего не забываешь?
— По крайней мере, я не устраиваю Всемирный потоп в чужой квартире!
— В чужой? — Вероника выпрямилась, сжимая в руке тряпку. — То есть для тебя я все еще чужая здесь? Несмотря на то, что я плачу за эту квартиру, в отличие от некоторых?
Элеонора осеклась. Формально Вероника была права — она действительно оплатила аренду. А вот статус самой Элеоноры был весьма сомнительным.
— Прости, — выдавила она. — Я не это имела в виду. Просто я нервничаю из-за работы. Там аврал, и я на взводе.
Вероника смягчилась:
— Я тоже погорячилась. Давай забудем. И я обещаю быть внимательнее с водой.
Но напряжение не исчезло полностью. Они обе чувствовали это — неуютное ощущение временности, неопределенности их положения.
На следующий день Элеонора пришла домой с огромной сумкой.
— Что это? — полюбопытствовала Вероника.
— Пароварка, — Элеонора достала коробку. — У меня была такая, но Марат, видимо, её не упаковал. Подумала, что нам обеим пригодится. Здоровое питание и всё такое.
Это был жест примирения, и Вероника это поняла.
— Круто! — обрадовалась она. — А я как раз купила рыбу. Опробуем?
Они вместе разбирались с инструкцией, смеялись над запутанными схемами и в итоге приготовили вполне съедобный ужин.
— А ты знаешь, — заметила Вероника, когда они сидели за столом, — мы могли бы неплохо экономить, если бы готовили вместе. Я ужасно расточительна, когда готовлю только для себя.
— И я тоже, — призналась Элеонора. — Половина продуктов обычно портится в холодильнике.
— Значит, договорились? — Вероника подняла бокал с вином. — Совместные ужины по будням?
— Договорились, — кивнула Элеонора, чокаясь с ней.
Так в их «конституции» появился еще один пункт.
Марат позвонил спустя месяц после злополучного возвращения Элеоноры. К тому времени она уже вполне освоилась на новой работе и даже начала привыкать к соседству с Вероникой.
— Привет, сестренка, — голос брата звучал бодро. — Как ты там?
— Нормально, — сухо ответила Элеонора. Обида не прошла, просто притупилась со временем.
— Я хотел извиниться, — начал Марат. — То, что я сделал, было подло. Я должен был сначала поговорить с тобой.
— Да, должен был, — согласилась она. — Но что сделано, то сделано.
— У меня хорошие новости, — продолжил Марат. — Мой проект выстрелил. Инвестор увеличил финансирование. Я могу вернуть деньги Веронике и расторгнуть договор аренды. Ты сможешь снова жить одна.
Элеонора помолчала. Месяц назад она бы обрадовалась этой новости. Но сейчас что-то изменилось.
— А как же Вероника? — спросила она. — Ей придется срочно искать новое жилье?
— Ну, это уже не наши проблемы, — беззаботно ответил Марат. — Думаю, она найдет что-нибудь. В договоре есть пункт о досрочном расторжении.
— Хм, — Элеонора барабанила пальцами по столу. — Знаешь, я думаю, не стоит спешить. Пусть всё остается как есть до конца срока аренды.
— В смысле? — удивился Марат. — Ты же хотела вернуться к прежней жизни.
— Возможно, не так сильно, как думала, — Элеонора сама удивилась своим словам. — К тому же, мне нравится делить расходы на квартиру. Я могу больше откладывать.
— Погоди, — в голосе Марата звучало недоумение. — Ты платишь за квартиру? Но я думал...
— Я плачу Веронике половину стоимости аренды, — объяснила Элеонора. — Это справедливо, не находишь?
— Но это же моя квартира! — возмутился Марат. — Ты могла бы жить там бесплатно!
— Могла бы, если бы ты не сдал её за моей спиной, — отрезала Элеонора. — А сейчас я предпочитаю иметь четкие обязательства и права.
После разговора с братом она чувствовала странное облегчение. Что-то изменилось в её отношении к ситуации. Она больше не чувствовала себя жертвой обстоятельств.
Вечером она рассказала Веронике о звонке Марата.
— Так он хотел выселить меня? — Вероника выглядела обеспокоенной. — И что ты решила?
— Я сказала, что все остается как есть до конца срока аренды, — пожала плечами Элеонора. — Если тебя это устраивает, конечно.
— Еще бы! — Вероника просияла. — Мне нравится наш... — она запнулась, — ...образ жизни. Честно говоря, я боялась, что ты захочешь вернуться к прежнему состоянию.
— Я тоже думала, что захочу, — призналась Элеонора. — Но оказывается, перемены иногда к лучшему.
Спустя три месяца совместного проживания их «конституция» увеличилась вдвое, но парадоксальным образом они всё реже к ней обращались. Многие вещи стали естественными: Вероника знала, что Элеоноре нужна тишина по утрам, а Элеонора не обращала внимания на творческий беспорядок в гостиной по вечерам.
Они начали устраивать совместные «кинопятницы» с вином и закусками, обменивались книгами и даже иногда ходили вместе по магазинам. Никто из них не назвал бы их отношения дружбой — слишком разными они были, но это было что-то вроде комфортного сосуществования двух взрослых, уважающих друг друга людей.
Однажды вечером, когда они сидели на кухне после ужина, Вероника неожиданно спросила:
— А что ты будешь делать, когда срок аренды закончится?
Элеонора задумалась. До окончания договора оставалось меньше двух месяцев, но она как-то не задумывалась об этом.
— Не знаю, — честно призналась она. — Вернусь к прежней жизни, наверное. А ты?
— Буду искать новую квартиру, — вздохнула Вероника. — Хотя, признаться, уже привыкла к этой. И к тебе тоже, — добавила она с улыбкой.
— Знаешь, мне кажется, Марат хочет продать эту квартиру, — медленно произнесла Элеонора. — Он несколько раз намекал на это в наших разговорах.
— Серьезно? — Вероника выпрямилась. — А ты что думаешь?
— Меня никто не спрашивает, — пожала плечами Элеонора. — Это его собственность.
— А если бы спросили? — настаивала Вероника. — Ты бы хотела, чтобы он продал?
— Не знаю, — задумалась Элеонора. — С одной стороны, я прожила здесь пять лет. С другой... может, пора двигаться дальше? После всего, что произошло, я не уверена, что смогу снова чувствовать себя здесь как дома.
Вероника помолчала, потом решительно произнесла:
— А что если я куплю эту квартиру?
Элеонора чуть не подавилась чаем:
— Ты серьезно?
— Абсолютно, — кивнула Вероника. — У меня есть накопления. Мой бизнес идет хорошо. Я могла бы взять ипотеку на оставшуюся сумму.
— Но зачем? — удивилась Элеонора. — Ты можешь купить любую квартиру, почему именно эту?
— Потому что я к ней привыкла, — пожала плечами Вероника. — И к району, и к соседям. А еще здесь хорошая энергетика для творчества. Я никогда не работала так продуктивно, как здесь.
— И что будет со мной? — Элеонора сама не ожидала, что задаст этот вопрос.
— А что ты хочешь? — Вероника внимательно посмотрела на нее. — Мы могли бы продолжить жить вместе. Ты бы платила мне аренду, как сейчас. Или... — она замялась, — ты могла бы стать совладельцем. Если у тебя есть такая возможность и желание, конечно.
Элеонора растерялась. Такой поворот событий она не ожидала.
— Это слишком серьезное решение, чтобы принимать его сейчас, — сказала она наконец. — Давай сначала узнаем, действительно ли Марат хочет продать квартиру.
— Конечно, — кивнула Вероника. — Я просто хотела, чтобы ты знала о моих планах.
На следующий день Элеонора позвонила брату.
— Марат, я слышала, ты хочешь продать квартиру. Это правда?
— Ну... — брат замялся. — Я рассматриваю такую возможность. У меня появились новые проекты, нужны вложения.
— И когда ты собирался мне об этом сказать? — Элеонора старалась говорить спокойно.
— Я как раз собирался, — поспешно ответил Марат. — Просто хотел дождаться окончания договора аренды с этой... как её... Вероникой.
— У меня есть потенциальный покупатель, — сказала Элеонора. — Вероника хочет купить квартиру.
— Правда? — в голосе Марата звучало удивление. — Это было бы отлично! Не нужно искать риелтора, платить комиссию... А она сможет потянуть такую сумму?
— Думаю, да, — кивнула Элеонора, хотя брат не мог этого видеть. — У нее успешный бизнес.
— Здорово! — обрадовался Марат. — Тогда я скину тебе информацию о документах и желаемой цене.
— Подожди, — остановила его Элеонора. — А как же я? Ты не спросишь, что я думаю обо всем этом?
— А что ты думаешь? — в голосе Марата появились защитные нотки. — Эль, я знаю, ты привязана к этой квартире, но формально...
— Формально она твоя, я помню, — перебила его Элеонора. — Просто забавно, как быстро ты согласился продать квартиру человеку, которого даже не знаешь.
— Так будет проще для всех, — убеждал её Марат. — Ты же сама говорила, что вы с Вероникой нормально уживаетесь. Может, она разрешит тебе остаться на каких-то условиях?
— Она предложила мне стать совладельцем, — сказала Элеонора. — Или продолжать снимать у нее комнату.
— Вот видишь! — обрадовался Марат. — Всё складывается наилучшим образом.
После разговора с братом Элеонора долго сидела, глядя в окно. Пять лет она считала эту квартиру своим домом. А теперь оказалось, что она всегда была здесь временным гостем. Что ж, может, и правда пора двигаться дальше?
Она набрала номер Вероники:
— Марат подтвердил, что хочет продать квартиру. И он не против продать её тебе.
— Отлично! — обрадовалась Вероника. — А ты подумала о моем предложении?
— Еще нет, — призналась Элеонора. — Мне нужно время.
— Конечно, — согласилась Вероника. — Это серьезное решение.
Вечером они сидели на кухне, обсуждая детали возможной сделки. Вероника была полна энтузиазма, рассказывала о своих планах по ремонту, перечисляла банки с выгодными ипотечными ставками.
— А почему ты предложила мне стать совладельцем? — внезапно спросила Элеонора. — Мы ведь знакомы всего ничего.
Вероника задумалась:
— Не знаю, — честно призналась она. — Может, потому что за эти месяцы я как-то... привыкла к тебе? К нашему укладу? Мне нравится наша «коммуна», — усмехнулась она. — Удобно делить расходы, готовить по очереди. И потом, ты столько лет жила здесь. Было бы нечестно просто выгнать тебя.
— Ты не обязана быть честной, — заметила Элеонора. — Бизнес есть бизнес.
— Может, я не всегда хочу действовать по законам бизнеса, — пожала плечами Вероника. — Иногда хочется просто поступить по-человечески.
Элеонора улыбнулась:
— Знаешь, за что я была на тебя злее всего в первые дни?
— За то, что я заняла твою квартиру?
— Нет. За то, что ты разрушила мою систему расстановки книг, — рассмеялась Элеонора. — Я три года сортировала их по авторам и жанрам!
— О боже, — Вероника картинно схватилась за голову. — И я имела наглость расставить их по цветам обложек!
Они рассмеялись, вспоминая первые неловкие дни совместного проживания.
— А помнишь, как ты чуть не устроила пожар, забыв выключить плиту? — подначивала Элеонора.
— А как ты орала, когда я случайно использовала твой шампунь? — парировала Вероника. — «Это органический шампунь ручной работы для моего типа волос!» — передразнила она.
Смех постепенно утих, и они сидели, улыбаясь своим мыслям.
— Я согласна, — вдруг сказала Элеонора.
— На что? — не поняла Вероника.
— Стать совладельцем, — пояснила Элеонора. — У меня есть сбережения. Не такие большие, как у тебя, но на первый взнос за половину квартиры хватит.
— Ты серьезно? — Вероника просияла. — Это же здорово! Мы будем как... — она запнулась, подбирая сравнение.
— Как две взрослые женщины, которые приняли взвешенное финансовое решение, — закончила за нее Элеонора, но глаза её улыбались.
Через два месяца сделка была закрыта. Марат получил деньги и тут же вложил их в свой новый проект. Элеонора и Вероника стали полноправными владельцами квартиры, каждая со своей долей.
Однажды вечером, когда они праздновали новоселье — просто вдвоем, с бутылкой шампанского, — Вероника подняла бокал:
— За самое странное соседство в истории!
— И за моего брата-авантюриста, — добавила Элеонора. — Без его безответственности мы бы никогда не встретились.
— И за твою пунктуальность, — подхватила Вероника. — Если бы ты не вернулась раньше срока, все могло бы сложиться иначе.
Они чокнулись и уютно устроились на диване, наблюдая за закатом в окно.
— Знаешь, что самое забавное? — задумчиво произнесла Элеонора. — Раньше я всегда думала, что дом — это место. Конкретные стены, конкретный адрес. А теперь понимаю, что дом — это ощущение. И оно может возникнуть в самых неожиданных обстоятельствах.
— И с самыми неожиданными людьми, — добавила Вероника, легонько толкнув её плечом.
За окном мерцали огни вечернего города, а в квартире было тепло и спокойно. Две женщины с абсолютно разными характерами, случайно оказавшиеся соседками, теперь были связаны не только общей жилплощадью, но и чем-то большим — взаимным уважением, которое родилось из конфликта и выросло в нечто, похожее на дружбу.
— Так что, — улыбнулась Вероника, — переделаем конституцию на постоянной основе?
— Обязательно, — кивнула Элеонора. — И добавим пункт о том, что, независимо от обстоятельств, мы всегда сначала разговариваем, а потом делаем выводы.
— И еще один — о том, что никто никогда не сдает эту квартиру без ведома другого!
Они рассмеялись, и этот смех утвердил новый порядок в квартире на улице Кораблестроителей, где когда-то прозвучал вопрос: «Вы как попали в мою квартиру? Откуда у вас ключи?»