Виктор Павлович обвёл синим карандашом очередную дату в календаре на стене и защёлкнул колпачок. Кухонные часы показывали почти шесть вечера. Допив холодный чай, он скривился от его горьковатого вкуса и отставил кружку.
— Чёрт возьми, — пробормотал он, услышав лязг ключей в коридоре.
Марина, как обычно, замешкалась у входной двери. Замки в старом доме были упрямыми, с характером. Наконец дверь отворилась.
— Уф, я дома, — раздался её голос из прихожей.
Виктор Павлович сжал губы, уставившись в календарь. Ему не нравилось это «уф» — будто она сбрасывала груз с плеч. «Это не твой дом, — подумал он. — Просто временная крыша над головой».
— Ой, вы ещё не спите? — Марина появилась в дверях кухни, её тонкий силуэт выделялся в тусклом свете лампы.
— А должен? — отрезал Виктор Павлович.
— Нет, просто... уже поздно, я думала...
— Для кого как, — он взглянул на часы. — Кому-то, может, и поздно.
Марина прошла на кухню, бросила сумку на стул, открыла холодильник и осмотрела почти пустые полки.
— Я могу приготовить ужин, если хотите, — предложила она.
— Из чего? — хмыкнул Виктор Павлович. — На твои гроши, что тебе платят? Или на мою пенсию?
— Зарплата будет через пару дней, — тихо ответила Марина, закрывая холодильник.
— Зарплата, — фыркнул он, постучав по календарю. — А счёт за квартиру когда? Уже две недели просрочки. Сегодня звонили из ЖЭКа.
Марина замерла, затем сняла куртку. Виктор Павлович заметил прореху на рукаве. Даже зашить некогда. Или не умеет.
— Виктор Павлович, я же объяснила, у нас задержки с выплатами...
— Не знаю я твоих объяснений, — перебил он. — Две недели тебе, чтобы съехать. Потом замки поменяю.
Марина вздрогнула, словно от пощёчины, и медленно опустилась на стул.
— Что?
— Что слышала, — отрезал он. — Нашёл новых жильцов. Пара, оба с деньгами. Платить будут больше, чем ты.
— Но мы же договорились на полгода, — она подалась вперёд. — Я специально сюда переехала, чтобы к работе ближе...
— Договор был на словах, — Виктор Павлович встал, забрав кружку. — Я тебе две недели даю — более чем достаточно.
— Куда я пойду? — в её голосе послышалась паника. — Снимать жильё сейчас так дорого...
— Туда, откуда пришла, — пожал он плечами. — К родителям, к друзьям, к ухажёру своему. Мне-то что?
Он отвернулся к раковине, включил воду, начал мыть кружку. За спиной воцарилась тишина, затем скрипнул стул.
— Я заплачу за два месяца вперёд, — тихо сказала Марина. — Дайте мне время найти новое место.
Виктор Павлович обернулся. Тени под её глазами делали её старше её двадцати семи лет.
— Когда заплатишь?
— Завтра. Займу у коллеги.
Он смотрел на неё, взвешивая варианты. Новые жильцы, конечно, выгоднее, но кто знает, что они за люди. Вдруг шумные или с животными. А Марина тихая, покладистая, всегда делает, что скажешь.
— Ладно, — решил он. — Но на моих условиях. Месяц тебе, и плата на четыреста рублей выше.
— Четыреста? — выдохнула она. — Это же почти...
— Треть суммы, да, — кивнул он. — Не хочешь — собирай вещи.
Марина явно прикидывала, на чём ещё можно сэкономить, чтобы осилить новую сумму.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Я согласна.
---
Анна Сергеевна, кассирша из магазина на углу, оживилась, завидев Виктора Павловича с тележкой у кассы.
— Виктор, наконец-то! — заговорила она. — А я гадаю, придёшь сегодня или нет.
Он нахмурился. Они с Анной были знакомы лет двадцать, с тех пор как он остался вдовцом и стал захаживать в этот магазин. За эти годы она пережила смерть мужа, выдала замуж дочь и купила студию для внука.
— Что стряслось? — спросил он, выкладывая продукты.
Анна придвинулась ближе, понизив голос:
— Твоя квартирантка, Марина...
— И что с ней?
— Пока ничего, — вздохнула Анна. — Но ты знаешь, кто она?
— Обычная девка, — пожал он плечами. — Работает где-то, вечно задерживается.
— Не где-то, — Анна наклонилась ещё ближе, от неё пахло духами и мятной жвачкой. — Она в приюте работает. Для женщин, которых бьют.
Виктор Павлович замер, держа банку консервов.
— С чего ты взяла?
— Моя сестра там волонтёрит, — с гордостью сказала Анна. — Убирает, вещи привозит. Вчера рассказывала, а я поняла — это ж про твою Марину!
— И что она там делает? — нахмурился он.
— Руководит, — Анна начала пробивать продукты. — Следит за всем, бумаги заполняет, с полицией общается, если что.
Виктор Павлович потёр виски. Марина никогда не распространялась о работе, да он и не интересовался. Главное, чтобы платила вовремя. Почти вовремя.
— Что ещё про неё говорили? — спросил он.
Анна перешла на шёпот:
— На днях к ним женщину привезли, всю в синяках. А её муж заявился — огромный, как медведь. Орал, угрожал. И твоя Марина, представляешь, вышла к нему одна! Худенькая, маленькая, а отчитала его, как мальчишку. Все думали, полиция понадобится, а она сама его прогнала.
Анна назвала сумму, Виктор Павлович оплатил картой.
— Ещё говорят, — добавила она, складывая покупки в пакет, — у неё самой такая же беда была. Муж чуть не убил. Два ребра сломал и плечо.
— Брехня, — отмахнулся он. — У неё и царапин нет.
— А ты под одеждой смотрел? — подмигнула Анна. — Там всё и скрыто.
Виктор Павлович забрал пакеты, буркнув:
— Пора мне.
— Вот так, — кивнула Анна. — А ты говоришь — обычная девка. У неё, поди, жизнь была — нам и не снилось.
---
Вечером, когда Марина вернулась, Виктор Павлович ждал её на кухне. На столе стояла сковородка с жареной картошкой и две тарелки.
— Добрый вечер, — Марина замерла в дверях. — Вы... ужин приготовили?
— А что такого? — проворчал он. — Не тебе же одной готовить.
Марина осторожно села, положила себе немного картошки.
— Спасибо.
Ели молча. Виктор Павлович украдкой разглядывал её, пытаясь представить, как эта хрупкая девушка могла противостоять громиле. И как сама пережила такое.
— Слушай, — сказал он. — Чем ты на работе занимаешься?
Марина взглянула на него.
— Я соцработник. Помогаю людям в сложных ситуациях.
— Каким людям?
Она помедлила.
— В основном женщинам и детям.
— А ситуации какие?
— Виктор Павлович, — в её голосе появилась твёрдость, — зачем вам это?
Он отложил вилку.
— Анна из магазина рассказала. Про ваш приют и мужика, который туда ломился.
Марина кивнула, словно ожидала этого.
— В маленьком районе секреты не держатся, — она отодвинула тарелку. — Да, я управляю центром для женщин, пострадавших от насилия. Финансирует фонд, поэтому зарплаты скромные и с задержками. Но это важно.
— А ты сама... — он замялся.
— Была в такой ситуации? — спокойно продолжила она. — Да. Четыре года назад. Муж сломал мне рёбра, я ушла. Попала в такой же центр, там помогли. Потом выучилась, теперь сама помогаю.
Она говорила так буднично, будто о пустяке. Виктор Павлович смотрел на неё, поражённый. Эта тихая девушка, которую он чуть не выгнал, оказалась такой сильной.
— А тот мужик, что приходил за женой?
— Полицию вызвали, но я знала, что они будут долго ехать. А он мог натворить бед. Вот и вышла поговорить.
— Не боялась?
— Боялась, — пожала она плечами. — Но когда не раз смотрел смерти в лицо, понимаешь, что хуже — это ничего не делать.
Виктор Павлович молчал, обдумывая. Затем встал, снял календарь со стены и протянул ей.
— Держи. Извиняюсь.
— За что?
— За то, что вёл себя как сволочь, — он сел. — Квартира твоя. Хоть на год, хоть на пять. Без наценки.
Марина смотрела на него, не веря.
— А те жильцы? Семья, что вы нашли?
— Выдумал их, — махнул он рукой. — Хотел надавить, чтобы больше платила. Старый болван.
Марина молчала, крутя календарь в руках.
— Знаешь, моя дочь, Светка, меня бросила, — вдруг сказал он. — Семь лет назад. Вышла за богача, уехала в Канаду. Родила сына, моего внука, а я его и не видел. Говорит, нечего ребёнку про деда знать. Вот тебе и семья.
Он помолчал, затем продолжил:
— А ты каждый день чужим людям помогаешь. После всего, что пережила. Это ж какая воля нужна.
— Не воля, — покачала головой Марина. — Просто в какой-то момент решаешь: или ломаешься, или собираешь себя заново. Я выбрала второе.
— А твой муж... что с ним?
— Отсидел полтора года за побои. Теперь в другом городе, с новой семьёй. Слышала, у него сын родился, — она слегка улыбнулась. — Надеюсь, он изменился.
Виктор Павлович покачал головой.
— Может, я не прав, но... Не поужинать ли нам завтра? — он смутился под её удивлённым взглядом. — Не подумай, просто поговорить. А то живём вместе, а друг о друге ничего не знаем.
Марина улыбнулась, и её лицо преобразилось.
— С радостью, Виктор Павлович.
— Зови меня просто Виктор, — он протянул руку. — Будем знакомы.
---
Лето было знойным. Виктор соорудил на крыше дома уголок: притащил пару стульев, столик, натянул тент. По вечерам они с Мариной пили чай, любуясь закатом.
— Знаешь, я подумал, — сказал он однажды. — Может, вашему центру помощь нужна?
Марина посмотрела с интересом.
— Какая?
— Ну, я ж мастер на все руки, — он почесал затылок. — Полки прибить, розетки починить. Мало ли.
— Нам как раз завхоз нужен, — задумчиво сказала она. — На полставки. Прошлый уволился.
— Правда? — оживился Виктор. — А что делать?
— Следить за помещением, мелкий ремонт, закупки, — она улыбнулась. — Платят немного.
— Мне не за деньги, — отмахнулся он. — Пенсии хватает. А вот дело... Надоело дома киснуть.
— Тогда завтра приходи, познакомлю с директором.
Виктор кивнул, глядя на закатное небо. Ветер ерошил волосы, на душе было легко.
— Марина, — вдруг сказал он. — Я подумал о будущем.
Она вопросительно взглянула.
— О чём?
— О твоём, моём, об этой квартире, — он помедлил. — Хочу предложить кое-что.
— Что? — насторожилась она.
— Переписать завещание, — сказал Виктор, глядя на горизонт. — Оставить квартиру тебе.
— Что?! — она чуть не уронила кружку. — Виктор, ты спятил?
— Я не вечный, — усмехнулся он. — А Светке это не надо. Ей деньги подавай, а не память об отце.
— Виктор, хватит, — резко сказала Марина. — Ты ещё лет тридцать проживёшь.
— Да не о том я, — махнул он рукой. — Хочу, чтобы у тебя был свой угол. Чтобы не моталась по съёмным.
Марина смотрела на него, поражённая.
— Ты серьёзно?
— А что такого? — пожал он плечами. — Кому-то же оставить. Ты чужих людей поддерживаешь, почему бы тебе не помочь.
— Виктор, я не могу, — покачала она головой. — Это слишком...
— Не дрейфь, — улыбнулся он. — Я пока никуда не ухожу. Поживём ещё.
— Да при чём тут, — она коснулась его руки. — Просто это... так неожиданно.
— Жизнь — штука непредсказуемая, — заметил он. — Я и не думал, что на старости лет найду... — он запнулся.
— Друга? — улыбнулась Марина.
— Дочь, — тихо сказал он. — Не по крови, а по душе.
Марина молчала, и он заметил слёзы в её глазах.
— Спасибо, — наконец сказала она. — Но давай просто жить. Без завещаний. Ладно?
— Ладно, — кивнул Виктор. — Как скажешь.
Они сидели, глядя, как солнце тонет за домами, окрашивая небо в алый и золотой. Где-то играла музыка, доносились голоса. Виктор думал, как странно всё повернулось. Ещё недавно он был одиноким, ворчливым стариком, а теперь... теперь у него был смысл.
— Пойдём домой? — предложила Марина, когда солнце скрылось. — Хочу пирог испечь.
— Пойдём, — кивнул Виктор. — Только не спеши. У нас теперь времени полно...