Марина всегда гордилась тем, как воспитала детей своей покойной сестры. После той страшной аварии пятнадцать лет назад она, не раздумывая, забрала осиротевших Лену и Костю к себе. Собственных детей у нее не было — не сложилось. Но племянники заполнили эту пустоту, стали смыслом ее жизни.
Лена, теперь уже двадцатидвухлетняя красавица, заканчивала университет. Костя работал в IT-компании, недавно женился. Марина души не чаяла в своих «детях», как она их называла. Всю себя отдала их воспитанию, забыв о личной жизни.
— Мариш, ты бы о себе подумала, — частенько говорила подруга Света. — Детей на ноги поставила, пора и о личном счастье позаботиться.
— Да какое счастье в сорок пять? — отмахивалась Марина. — Мне и так хорошо. Вон, Ленка скоро диплом защищает, может внуков дождусь...
Их уютная трешка на окраине Москвы всегда была полна тепла и заботы. По выходным собирались все вместе — Костя с женой Наташей приезжали на семейные обеды. Лена пекла свой фирменный морковный пирог. Марина готовила борщ по маминому рецепту.
Идиллия рухнула, когда на пороге появилась Вера Николаевна — их дальняя родственница по отцовской линии. Она приехала из Саратова, якобы навестить родню. Высокая, эффектная женщина под пятьдесят, с идеальной укладкой и маникюром.
— Ой, деточки мои! — всплеснула она руками при встрече. — Как же вы выросли! А я вас еще крохами помню...
Марина насторожилась — что-то было неискреннее в этих восторгах. Да и не помнила она, чтобы Вера особо интересовалась племянниками раньше. Но Лена, впечатлительная и доверчивая, сразу прониклась к «тете Вере».
— Какая она интересная! — восхищалась девушка после первого вечера. — И в Париже была, и в Италии... А какие духи!
Вера Николаевна задержалась. Сначала на неделю, потом на месяц... Марина не могла отказать — все-таки родня. Но червячок беспокойства грыз все сильнее.
Всё началось с мелочей. Вера как бы невзначай роняла фразы, вызывающие у Лены вопросы:
— А ты знаешь, милая, что твоя мама хотела назвать тебя Александрой? Странно, что Марина этого не рассказывала...
Или:
— Ах, эти серёжки! Они же мамины были, правда? Наверное, Марина отдала их тебе... Нет? Как же так...
Марина замечала, как после таких разговоров Лена становится задумчивой, отстранённой. Начинает копаться в старых фотографиях, расспрашивать о прошлом.
— Тётя Вера говорит, что мама любила классическую музыку и мечтала отдать меня в музыкальную школу. Почему ты не рассказывала?
— Леночка, миленькая, твоя мама хотела, чтобы ты занималась тем, что тебе нравится. А ты с детства обожала рисовать.
— Но ты могла хотя бы предложить...
Каждый такой разговор оставлял горький осадок. Марина чувствовала, как между ними словно вырастает стена. А Вера тем временем всё чаще проводила время с Леной: совместные походы по магазинам, посиделки в кафе, долгие разговоры по душам.
Однажды вечером Марина случайно услышала их разговор на кухне:
— Деточка, я всё понимаю, — вкрадчивый голос Веры сочился сочувствием. — Тяжело тебе пришлось без родителей. Хорошо, что хоть Марина приютила...
— Да, она столько для нас сделала...
— Конечно-конечно. Только знаешь... — пауза. — Иногда люди делают добро не просто так.
— Что вы имеете в виду?
— Ну как же... Квартира-то ведь родительская была? На троих оформлена — на тебя, Костю и маму твою. А после аварии две трети Марине отошли, как опекуну...
У Марины внутри всё похолодело. Она помнила, как после смерти сестры продала свою однушку и взяла кредит, чтобы купить эту трёшку — просторную, с хорошей планировкой. Чтобы детям удобно было. Но Вера, видимо, знала не всю историю. Или не хотела знать.
— А ещё помню, твоя мама рассказывала про бабушкины украшения... — продолжала Вера. — Старинные, дорогие. Где они сейчас, интересно?
Марина зажмурилась, пытаясь сдержать подступающие слёзы. Те самые украшения она продала в первый же год после аварии — нужны были деньги на операцию для Кости. Но как объяснить это сейчас? Кому нужны оправдания спустя столько лет?
Отношения становились всё напряжённее. Лена теперь избегала совместных ужинов, запиралась в комнате. А если и появлялась, то смотрела на Марину с плохо скрываемым подозрением.
Костя заметил перемены:
— Что происходит? — спросил он как-то, заехав в гости. — Ленка какая-то странная стала.
— Да так... — Марина пыталась улыбаться. — Наверное, устаёт, диплом на носу.
Но младший был не так наивен:
— Это всё тётя Вера, да? Знаешь, она и мне звонила. Расспрашивала про родителей, про наследство... Я послал её, извини за грубость.
Марина обняла племянника. Костя всегда был рассудительным, как отец. Но Лена — вылитая мать, такая же эмоциональная, доверчивая.
Развязка наступила внезапно. Вернувшись с работы, Марина застала в квартире настоящий хаос. Распахнутые шкафы, разбросанные вещи, перевёрнутые ящики...
— Что ты искала? — Лена стояла в дверях, бледная, с покрасневшими глазами.
— Я? Лена, что...
— Не притворяйся! Где мамины документы? Где завещание?
— Какое завещание? — Марина опустилась на край кровати, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
— Тётя Вера сказала, что мама оставила завещание. На меня и Костю. А ты его скрыла!
— Господи, Леночка... Не было никакого завещания. Твоя мама погибла мгновенно, она даже подумать об этом не успела...
— Врёшь! — в голосе племянницы звенели слёзы. — Ты всё за нас решила! Квартиру присвоила, украшения продала... А мы тебе кто? Обуза?
— Доченька...
— Не смей! Не называй меня так! Ты мне не мать!
Каждое слово било наотмашь. Марина смотрела на девочку, которую вырастила, и не узнавала её. Что наговорила ей эта змея?
— А знаешь, что ещё рассказала тётя Вера? — Лена истерически рассмеялась. — Что ты маму ненавидела! Завидовала ей — красивой, успешной... Потому что сама была старой девой, никому не нужной!
Это было уже слишком. Марина встала:
— Достаточно. Хочешь знать правду? Сейчас я тебе всё расскажу.
Марина достала с антресолей старую коробку с документами. Руки дрожали, но она больше не плакала.
— Вот, смотри. Договор купли-продажи моей квартиры. Я продала её, чтобы купить эту трёшку. Потому что в вашей старой квартире было тесно втроём.
Лена механически перебирала бумаги.
— А это счета за Костину операцию. Помнишь, как он головой ударился? Врачи сказали — срочно нужна трепанация. Бабушкины украшения я продала, чтобы заплатить за неё.
— Но тётя Вера говорила...
— Что говорила твоя тётя Вера? — Марина горько усмехнулась. — Что я украла ваше наследство? Знаешь, сколько у твоих родителей было денег на счету? Тридцать семь тысяч рублей. И это по тем временам, когда цены в миллионах исчислялись! Даже на похороны не хватило.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Лена сидела, обхватив колени руками, как в детстве.
— А это... — Марина достала потрёпанный конверт. — Последнее письмо твоей мамы. За неделю до аварии прислала.
«Маришка, сестрёнка! — прыгали по листку знакомые буквы. — Как же я соскучилась! Представляешь, Ленка вчера нарисовала наш портрет — твой, мой и свой. Говорит: „Это мои мамочки!“ Костик математику полюбил, весь в тебя. Вы же с ним часами по телефону задачки решаете...
Знаешь, я так благодарна судьбе, что у меня есть ты. Иногда думаю: случись что со мной и Пашей — только тебе смогу детей доверить. Только ты их так же сильно любить будешь...»
Лена всхлипнула:
— Я не знала... Прости меня, пожалуйста!
— Тише, родная, — Марина обняла племянницу. — Ты не виновата.
— А как же тётя Вера? Зачем она всё это...
— А вот это мы сейчас выясним.
Марина набрала номер:
— Алло, Светочка? Помнишь, ты говорила, что мы можем воспользоваться связями твоего мужа? Он же в полиции работает. Так вот, мне нужна помощь...
Оказалось, что Вера Николаевна была не так проста. В криминальной базе на неё нашлось целое досье — мошенничество, подделка документов, вымогательство. Её почерк всегда был одинаков: находила обеспеченные семьи с запутанными родственными связями, втиралась в доверие, а потом начинала плести интриги. Где-то удавалось выманить деньги на несуществующие проекты, где-то — присвоить чужую недвижимость. Но чаще всего она действовала тоньше: стравливала родственников, а потом предлагала «помощь» в разрешении конфликта. За определённую плату, разумеется.
Когда Светин муж показал Лене фотографии других жертв аферистки, девушку затрясло:
— Как я могла быть такой дурой? Как поверила ей, а не тебе?
Марина молча гладила племянницу по голове. Она не винила — прекрасно понимала, как умело Вера играла на струнах детской души, на скрытой боли потери родителей.
Вечером приехал Костя. Выслушав историю, он долго молчал, барабаня пальцами по столу.
— Знаете, — наконец произнёс он, — я давно хотел сказать... Мы с Наташей ждём ребёнка.
— Что? — Лена подпрыгнула на месте. — Я буду тётей?
— А я бабушкой, — улыбнулась Марина.
— Самой лучшей бабушкой, — Костя крепко обнял её. — И не смей больше слушать всяких проходимцев. Ты наша мама. Точка.
Веру задержали через неделю — она как раз пыталась провернуть очередную аферу в Подмосковье. На допросе выяснилось, что информацию о семье Марины она собирала давно, выжидая удобного момента. Особенно её интересовала старинная брошь — единственное, что Марина сохранила из бабушкиных украшений. По оценкам экспертов, брошь стоила целое состояние.
Но главное было не в этом. Главное — семья снова была вместе. Более того, испытание сделало их только крепче. Лена наконец-то начала говорить о родителях — без боли, с теплотой вспоминая счастливые моменты. Костя с Наташей переехали поближе, в соседний дом. А Марина... Марина просто продолжала любить своих детей, радуясь каждому дню.
Через полгода в их большой квартире появился новый житель — маленький Пашка, названный в честь деда. Глядя, как Марина возится с внуком, Лена часто вспоминала слова из маминого письма: «Только ты их так же сильно любить будешь...»
— Знаешь, — сказала она как-то вечером, — я теперь понимаю, что значит настоящая любовь. Это когда не слова, а поступки. Не обещания, а ежедневная забота. Спасибо тебе... мама.
Марина прижала к себе дочь, чувствуя, как наконец-то уходит тяжесть последних месяцев. Они справились. Они смогли. А всё остальное — не важно.
В прихожей зазвонил телефон — Света приглашала на свой день рождения.
— Давно пора начать куда-то выходить, — заявила она. — Я там, кстати, со своим братом тебя познакомить хочу...
— Светка! — возмутилась Марина.
— А что? — хитро возмутилась подруга. — Бабушка — это прекрасно. Но и о себе подумать не мешает.
Лена рассмеялась:
— А знаешь, она права. Ты заслуживаешь счастья. Во всех смыслах.
Марина улыбнулась. Может быть, они правы. Может быть, действительно пора открыть новую главу в жизни. Ведь теперь она точно знала — что бы ни случилось, её семья всегда будет рядом. По-настоящему рядом.
🎀Подписывайтесь на канал💕