Анна медленно просматривала выписки с банковского счета мужа и чувствовала, как внутри нарастает тревога. Каждый месяц, как по часам, со счета уходило тридцать тысяч рублей с пометкой "Екатерине И." — сумма, значительно превышающая официальные алименты, о которых они договаривались пять лет назад, когда поженились.
— Что там такого интересного? — голос Виктора за спиной заставил её вздрогнуть.
— Да вот, смотрю наши расходы, — стараясь говорить спокойно, ответила Анна. — И не могу понять, куда каждый месяц уходит тридцать тысяч. Может, объяснишь?
Виктор напрягся, но быстро взял себя в руки.
— А, это рабочие расходы. Фирма потом компенсирует.
— Рабочие расходы на счет некой Екатерины И.? — Анна подняла на мужа внимательный взгляд. — Не думаешь, что тебе пора перестать мне врать?
Виктор опустился на стул напротив и потер переносицу.
— Это Катя, моя бывшая жена, — наконец признался он. — Я перевожу деньги на детей. Пятнадцати тысяч алиментов катастрофически не хватает.
— То есть, ты платишь в общей сложности сорок пять тысяч? Это почти половина твоей зарплаты! — Анна почувствовала, как внутри всё холодеет. — И всё это время ты лгал мне? Пять лет, Витя! Пять лет я экономлю на всём, чтобы мы могли накопить на ремонт, на отпуск, а ты втихаря отсылаешь деньги бывшей жене!
— Не бывшей жене, а детям, — поправил Виктор. — Маше и Сереже нужно многое — репетиторы, секции, одежда. Я не могу оставить их без поддержки.
— А нас с Кириллом, значит, можно? Мы тоже твоя семья, между прочим!
Их спор прервал звук открывающейся двери — вернулся четырнадцатилетний Кирилл. Увидев напряженные лица родителей, он настороженно спросил:
— Что-то случилось?
— Всё в порядке, солнышко, — быстро ответила Анна. — Как школа?
— Нормально, — буркнул подросток. — Я есть хочу.
Когда Кирилл ушел на кухню, Анна повернулась к мужу:
— Этот разговор не окончен. Нам нужно серьезно поговорить.
Вечером, уложив сына спать, они вернулись к болезненной теме.
— Я хочу знать всю правду, — решительно сказала Анна. — Ты только деньги им отправляешь или есть что-то еще?
Виктор молчал, и его молчание было красноречивее любых слов.
— Ты видишься с ними, — догадалась Анна. — Как часто?
— Раз в неделю, — нехотя ответил муж. — По воскресеньям, когда вы с Кириллом ездите к твоей маме.
Анна похолодела. Каждое воскресенье, пока она навещала с сыном больную мать, Виктор якобы "занимался проектом" или "встречался с друзьями", а на самом деле...
— Ты всё это время вел двойную жизнь, — её голос дрожал. — Лгал о деньгах, о том, где проводишь время. Что еще ты от меня скрываешь, Витя? Может, ты всё еще спишь с ней?
— Нет! — возмутился Виктор. — Между нами ничего нет. Я просто навещаю детей.
— И Катя, конечно, всегда присутствует при этих встречах?
— Иногда да. Мы же не чужие люди, Аня. Мы вместе растили детей пятнадцать лет.
— А как насчет ее "проблем со здоровьем"? — Анна не сдерживала сарказма. — Или это тоже твоя выдумка, чтобы оправдать дополнительные переводы?
— У нее действительно проблемы, — стоял на своем Виктор. — Она часто на больничном, мало зарабатывает. Я не могу допустить, чтобы мои дети нуждались.
— "Твои дети", — горько повторила Анна. — А Кирилл, значит, не твой ребенок? Или просто менее важный?
— Не говори глупостей! Конечно, Кирилл мой сын, и я люблю его не меньше!
— Тогда почему Маша занимается с репетиторами, а Кирилл — нет? Почему Сережа играет в хоккей, а Кирилл не может пойти на футбол, потому что "это дорого"? Почему им достается лучшее, а нам — объедки с барского стола?
— Ты преувеличиваешь, — поморщился Виктор. — У Кирилла есть всё необходимое.
— "Необходимое", — передразнила Анна. — Какое удобное слово. А Маше и Сереже, значит, нужно всё самое лучшее?
Виктор тяжело вздохнул.
— Чего ты хочешь от меня, Аня?
— Справедливости, Витя. Просто справедливости.
На следующий день Анна собрала всю информацию о семейном бюджете. Она разложила на столе подробные таблицы и графики, показывающие, куда уходят деньги и сколько в семье остается свободных средств.
— Смотри, — сказала она, когда Виктор вернулся с работы. — Если ты и дальше будешь отправлять по тридцать тысяч в месяц своей бывшей семье, мы никогда не накопим на ремонт, не сможем нормально отдохнуть, а Кирилл будет донашивать старую одежду и играть на древнем компьютере.
Виктор внимательно изучал цифры.
— Да, выглядит неутешительно, — признал он. — Но что я могу сделать? У Маши в этом году выпускной, поступление в университет. У Сережи соревнования, сборы...
— А у Кирилла? — тихо спросила Анна. — У него тоже есть мечты и потребности. Почему они должны быть принесены в жертву?
Виктор молчал, и Анна продолжила:
— Я не прошу тебя перестать помогать первым детям. Но давай будем справедливыми. Если ты отправляешь дополнительные деньги туда, должна быть такая же дополнительная сумма и здесь, на нужды Кирилла.
— И где я возьму еще тридцать тысяч? — развел руками Виктор.
— У тебя есть премии, проектные выплаты. Если их хватает на дополнительную помощь первой семье, должно хватить и на вторую. Или сократи сумму там — пятнадцать туда, пятнадцать сюда. И самое главное — проводи больше времени с Кириллом. Он растет без твоего внимания, пока ты каждое воскресенье бежишь к первой семье.
— Я постараюсь найти баланс, — неуверенно сказал Виктор.
— Не "постараюсь", а сделаю, — твердо ответила Анна. — И еще одно. Я хочу познакомиться с твоей бывшей женой и детьми. Хватит этих тайн и недомолвок.
Виктор явно напрягся, но кивнул:
— Хорошо. В это воскресенье поедем вместе.
Екатерина жила в обычной панельной многоэтажке на окраине города. Несмотря на скромный район, Анна сразу отметила, что в квартире сделан хороший ремонт, стоит современная мебель, а на стене висит большой телевизор — никаких признаков бедственного положения.
Когда дверь открыла высокая темноволосая девушка, Анна сразу узнала дочь Виктора — Машу. Девушка холодно кивнула ей и бросилась обнимать отца. Следом появился младший, Сережа — мальчик лет двенадцати с планшетом последней модели в руках.
— Папа! Ты привел гостью? — с любопытством спросил он.
— Это Анна, моя жена, — представил Виктор. — А где мама?
— На кухне, — ответил мальчик.
Анна осталась с детьми, пока Виктор пошел на кухню. Маша демонстративно уткнулась в смартфон, а Сережа с любопытством рассматривал гостью.
— У тебя есть сын, да? — спросил он. — Папа говорил, его зовут Кирилл. Ему сколько?
— Четырнадцать, — ответила Анна, радуясь, что хоть кто-то здесь настроен дружелюбно.
— Круто! А он во что играет? У него какая приставка?
— У него нет приставки, только старенький компьютер, — честно сказала Анна.
— Серьезно? Почему папа ему не купит новый? Мне вот на день рождения игровой ноутбук подарили.
Анна не успела ответить — в комнату вошли Виктор и его бывшая жена. Екатерина оказалась эффектной брюнеткой лет сорока, без единого признака болезненности, о которой говорил Виктор.
— Так вы и есть та самая Анна, — Екатерина натянуто улыбнулась. — Что ж, рада наконец познакомиться.
— Взаимно, — сухо ответила Анна.
Когда дети ушли в свои комнаты, Екатерина перешла в наступление:
— Итак, Витя говорит, что вы хотите, чтобы он прекратил нам помогать?
— Нет, я хочу справедливости, — спокойно ответила Анна. — Тридцать тысяч ежемесячно сверх алиментов — это слишком много для нашего бюджета. Особенно с учетом того, что у нас тоже растет ребенок.
— Но у вас есть муж, который обеспечивает семью, — возразила Екатерина. — А я одна тяну двоих детей на скромную зарплату учителя.
Анна окинула взглядом обстановку квартиры — дорогой ремонт, современная техника, брендовая одежда детей.
— Не похоже, чтобы вы сильно нуждались, — заметила она.
— А должны, по-вашему? — прищурилась Екатерина. — Вы хотите, чтобы дети Вити ходили в обносках?
— Нет, но и мой сын, который тоже ребенок Вити, заслуживает такого же внимания и поддержки.
— Ах, вот в чем дело, — протянула Екатерина. — Вы ревнуете. Вам обидно, что Витя помогает своим настоящим детям.
— Настоящим? — Анна почувствовала, как внутри всё закипает. — А Кирилл, значит, ненастоящий?
— Ну, это несколько другое... Маша и Сережа — плоть и кровь Вити, он их растил с рождения...
— А Кирилл ему кто? Чужой человек? — Анна повернулась к мужу. — Виктор, ты слышишь, что говорит твоя бывшая жена? По ее мнению, Кирилл — не настоящий твой сын!
Виктор выглядел крайне некомфортно:
— Катя не это имела в виду...
— Именно это! — Анна уже не сдерживалась. — И знаешь, что самое ужасное? Ты своими действиями подтверждаешь эту мысль! Для тебя Кирилл действительно на втором месте.
— Хватит устраивать сцены! — вмешалась Екатерина. — Вы пришли в мой дом и начинаете скандалить!
— Я пришла обсудить справедливое распределение помощи, — Анна старалась говорить спокойно. — И обнаружила, что вы считаете моего сына ненастоящим ребенком его отца.
— Да поймите же, Витя просто хочет, чтобы его дети ни в чем не нуждались!
— Все его дети, Екатерина. Включая Кирилла.
Обратная дорога прошла в тягостном молчании. Анна прокручивала в голове состоявшийся разговор и всё больше убеждалась, что их с Кириллом положение в жизни Виктора второстепенно.
Когда они вернулись домой, она не выдержала:
— Спасибо за эту встречу, Витя. Теперь я всё понимаю.
— И что же ты поняла? — устало спросил он.
— Что для тебя Маша и Сережа — настоящие дети, а Кирилл — так, приложение к жене. Что ты готов содержать две семьи, но при этом одну обеспечивать по высшему разряду, а другую держать на скромном пайке. Что ты врал мне пять лет и собираешься врать дальше.
— Я не врал! Я просто... не говорил всей правды.
— Это и есть ложь, Витя. И самое ужасное, что ты даже не понимаешь, насколько всё это несправедливо по отношению к нам с Кириллом.
Виктор опустился на диван и закрыл лицо руками:
— Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Выбрал, — просто ответила Анна. — Ты не можешь полноценно содержать две семьи, особенно если одна из них имеет для тебя приоритет. Или ты находишь справедливый баланс — и финансовый, и эмоциональный, или... нам лучше расстаться.
— Ты ставишь мне ультиматум?
— Нет, я просто констатирую факт. Я не буду жить на вторых ролях и не позволю, чтобы мой сын чувствовал себя менее важным, чем твои "настоящие" дети.
Следующие несколько недель были странными. Виктор действительно стал проводить больше времени с Кириллом — они записались на футбол, ездили на велосипедах, играли в компьютерные игры. Анна видела, как сын расцветает от внимания отца, и это грело ей душу.
Но в то же время что-то неуловимо изменилось между ней и Виктором. Он стал отстраненным, часто задерживался на работе, меньше разговаривал. А по вечерам подолгу сидел в ванной с телефоном — Анна подозревала, что он созванивается с Екатериной и детьми.
В один из вечеров она случайно увидела сообщение на экране его телефона: "Витя, Сережа очень расстроен, что ты не пришел на его игру. Когда ты наконец перестанешь потакать своей новой жене и вспомнишь о настоящих обязательствах?"
Анна молча показала мужу сообщение:
— Так вот как ты объяснил свое отсутствие? Что я тебе запрещаю видеться с детьми?
— Аня, это не так. Просто Кате трудно принять, что я теперь не могу прибегать по первому зову.
— А ты подумал, каково будет Кириллу, когда он встретится с твоими "настоящими" детьми, которые считают его мать злодейкой?
— Они не считают тебя злодейкой...
— Нет? А кем же? Разлучницей, которая мешает отцу видеться с "настоящими" детьми?
— Я никого не бросал! Просто стал проводить больше времени с Кириллом...
— А им ты объяснил, что Кирилл такой же твой сын, как они? Что он имеет право на равное внимание и заботу?
Виктор промолчал, и это было красноречивее любых слов.
— Так я и думала, — горько сказала Анна. — Ты по-прежнему живешь двойной жизнью, только теперь чуть больше времени уделяешь нам. И при этом выставляешь меня виноватой перед своей бывшей семьей.
Когда Анна заметила, что тридцать тысяч продолжают ежемесячно уходить на счет Екатерины, она поняла — ничего не изменится. Виктор будет делать вид, что ищет баланс, но на деле продолжит ставить первую семью на первое место, а их с Кириллом — на второе.
— Мы уходим, Витя, — сказала она, когда он вернулся с работы. Перед ней лежали распечатки вариантов съемных квартир.
— Что? Куда? — он растерянно смотрел на жену.
— Я нашла квартиру недалеко от школы Кирилла. Небольшую, но нам хватит.
— Анна, ты... ты меня бросаешь?
— Нет, Витя. Это ты нас бросил — в тот момент, когда решил, что можешь вести двойную жизнь, лгать мне и считать одних детей более важными, чем других.
— Я никогда так не считал!
— Но поступал именно так. И продолжаешь поступать, несмотря на все обещания измениться.
Виктор опустился на стул, глядя на жену почти с отчаянием:
— Аня, давай найдем компромисс. Я сокращу переводы. Буду больше времени проводить с вами. Всё изменится, обещаю!
— Ты говоришь это сейчас, когда я уже собралась уходить. А что мешало сделать это раньше?
— Я пытался! Я действительно пытался найти баланс!
— Нет, Витя. Ты пытался усидеть на двух стульях. Угодить и первой семье, и второй. Но в итоге продолжал жертвовать нами ради них.
Виктор схватил её за руки:
— Прошу тебя, не уходи. Дай мне еще один шанс. Я всё исправлю, обещаю!
Анна мягко высвободила руки:
— Ты уже обещал, Витя. Но ничего не изменилось. И не изменится. Потому что в глубине души ты считаешь правильным то, что делаешь. Для тебя Катя, Маша и Сережа — настоящая семья, а мы с Кириллом — приложение. И я больше не хочу быть приложением к твоей жизни.
Анна и Кирилл переехали через неделю. Виктор помогал с вещами, пытался ещё что-то объяснять, но Анна уже не слушала — она приняла решение и не собиралась отступать.
Для Кирилла это стало ударом. Несмотря на натянутые отношения с отцом, он всё равно любил его и не хотел этого разрыва.
— Почему мы не можем остаться? — со слезами спрашивал он мать. — Папа же обещал, что всё будет по-другому!
— Взрослые иногда не выполняют свои обещания, милый, — грустно отвечала Анна. — Не потому, что не хотят, а потому, что не могут. Папа любит тебя, но у него есть обязательства перед другими детьми, которые для него оказались важнее.
— Неправда! Он любит меня так же сильно!
— Конечно, любит. Но поступки говорят громче слов. И его поступки показали, что для него важнее.
Кирилл замкнулся в себе, перестал общаться с друзьями, забросил учебу. Анна понимала, что сын переживает сложный период, и не давила на него. Она просто была рядом — готовая выслушать, утешить, поддержать.
Виктор часто звонил, просил о встрече, клялся, что всё изменил, но Анна была непреклонна:
— Докажи делом, а не словами, Витя. Покажи, что Кирилл для тебя такой же важный ребенок, как Маша и Сережа.
— Я уже сократил переводы! Я расстался с Катей, объяснил детям ситуацию!
— Рада за тебя. Но мне нужно время, чтобы снова начать тебе доверять.
Прошло полгода. Анна и Кирилл постепенно привыкали к новой жизни. Было нелегко — приходилось экономить на всём, но зато никто не лгал, не скрывал деньги, не притворялся. Кирилл стал чаще видеться с отцом — они проводили вместе выходные, ездили на рыбалку, играли в футбол. Виктор даже купил сыну новый компьютер — такой же, как у Сережи.
Однажды Анна встретила Виктора у школы — он приехал забрать Кирилла на футбольную тренировку.
— Как ты? — спросил он, пока они ждали сына.
— Нормально. Работы много, но справляюсь.
— Я скучаю по тебе, Аня.
Она грустно улыбнулась:
— А я скучаю по тому, что могло бы быть между нами, если бы ты был честен с самого начала.
— Я изменился. Правда. Теперь всё по-другому.
— Я рада за тебя, Витя. И за Кирилла, которому ты наконец-то уделяешь столько же внимания, сколько другим детям.
— Может, попробуем еще раз? Я докажу тебе, что ты и Кирилл — самое главное в моей жизни.
Анна покачала головой:
— Нет, Витя. Ты уже сделал свой выбор пять лет назад, когда решил, что можешь жить двойной жизнью. И даже сейчас ты не понимаешь, что дело не в деньгах и не во времени, которое ты проводишь с детьми. Дело в доверии, которое ты разрушил, и в системе ценностей, которая у нас оказалась разной.
Она увидела, как из школы выходит Кирилл, и добавила:
— Но я благодарна тебе за одно — за то, что ты наконец стал настоящим отцом для нашего сына. Это важнее всего остального.
Кирилл подбежал к ним, радостно улыбаясь:
— Мам! Ты тоже приехала? Поедешь с нами на футбол?
— Нет, солнышко, это ваше мужское времяпрепровождение, — улыбнулась Анна. — Я просто хотела тебя увидеть.
Она поцеловала сына и посмотрела на Виктора:
— Я рада, что ты наконец понял, что значит быть отцом. Жаль только, что для этого пришлось разрушить семью.
С этими словами она повернулась и пошла прочь, оставляя позади мужчину, которого когда-то любила, и унося с собой урок, который никогда не забудет: иногда любовь недостаточна, если нет честности, доверия и равного уважения ко всем членам семьи.