Часто Тамара вспоминала свое детство. Оно было одновременно счастливым и беззаботным, а еще наполненным горечью и обидами. В первую очередь, обидой на отца, оставившего пятилетнюю Тамару с матерью ради другой женщины.
— Это все из-за меня, — сокрушалась Инна Васильевна, — если бы я лучше заботилась о своем муже, если бы меньше ему отказывала и больше с ним соглашалась, никуда бы Кирилл не делся.
Тамара слушала мать и впитывала каждое слово как губка. С пяти лет она точно знала о том, что ни в коем случае нельзя перечить своему мужу, ему следует преклоняться и исполнять каждое его желание.
— Запомни, Тома, — поучала ее мать, — мужчина должен чувствовать себя самым лучшим для жены! Никогда не говори ему о том, что он не прав, даже если это так. Ты во всем должна соглашаться со своим мужем, тогда и будет у тебя крепкая и дружная семья. В противном случае, будешь никому не нужной, как я.
Инна Васильевна очень сильно переживала из-за развода. Она была готова простить своему мужу измену, даже появление ребенка на стороне, только бы до конца оставаться мужней женой и ни в коем случае не быть одной. Для Инны Васильевны остаться с ребенком и без мужа было все равно, что оказаться на краю пропасти.
Тамара с детства чувствовала себя лишней. Мать, которая после развода еще пару раз пыталась наладить свою личную жизнь, так больше и не смогла выйти замуж.
— Кому я нужна с ребенком? — сетовала Инна Васильевна, — все, кончилась моя счастливая бабская жизнь. Нормальному мужику без надобности жениться на разведенке с малолетним ярмом на шее, и без меня вокруг полно молодых и красивых девиц на выданье.
«Это из-за меня мама не счастлива», — рассуждала про себя Тамара, чувствуя безграничную вину перед матерью, — «если бы не я, мамочка бы вышла замуж и могла бы жить долго и счастливо рядом с любимым человеком».
Чувство вины было мучительным и тяжелым. Тамара пыталась быть хорошей дочерью: прилежно училась, по вечерам не гуляла с подружками и старалась делать все для того, чтобы не приносить Инне Васильевне еще больше неприятностей. И без того мать постоянно была не в духе, женщине казалось, что весь мир отвернулся от нее, и старания маленькой Тамары пропадали даром.
Когда ей встретился Борис, Инна Васильевна почти сразу сказала дочери о том, что за такого мужчину как он следует сразу же выскакивать замуж.
— Нечего носом крутить, — говорила мать Тамаре, — мужчина хороший, правильный, при квартире и работе.
Огорчать мать Тамара не могла. Она слушалась Инну Васильевну беспрекословно несмотря на то, что уже выросла и была вполне самостоятельным человеком. Тамара уже закончила школу, училась в институте и подрабатывала помощником бухгалтера в небольшой продовольственной компании.
— Упустишь Борьку – будешь потом локти кусать, — предупреждала Тамару мать, — где гарантии, что потом другой парень за тобой также бегать будет, как и Борис? Вот именно, что никаких. Срочненько требуется за него замуж выходить, детей рожать и жить с ним долго и счастливо, заглядывая в рот. Не совершай тех же ошибок, что и я.
Тамара послушно кивала, толком к Борису не присматривалась. Убедила себя в том, что этот мужчина – и есть ее личное счастье, и, если сейчас не выйти замуж, то потом точно останется Тамара одна и будет страдать точно также, как и ее мать.
Борису нравилось то, что его невеста была податливой и послушной. Из Тамары можно было вить веревки, но Борис поначалу этим не злоупотреблял, присматриваясь к молодой девушке и проверяя ее на прочность.
Через год после свадьбы Тимошкины продали квартиру, доставшуюся Борису от бабушки, купили двушку в центре, пусть небольшую, но все же попросторнее того жилья, что было до этого. Борис много работал, Тамара успевала и работать, и хозяйство вести, а потом уже муж предложил ей осесть дома.
— Не вздумай с ним спорить! — тут же набросилась на Тамару мать, — ни в коем случае не перечь мужу. Какой еще бабе так повезет с супругом! Сам тебе предложил дома сидеть, борщи варить и ни в чем себе не отказывать.
Про «ни в чем себе не отказывать» Инна Васильевна сильно погорячилась. Несмотря на то, что Тамара выполнила желание мужа, Борис не сильно баловал свою супругу деньгами и подарками. Частенько попрекал ее за расточительность, а вскоре предложил ей вести отчеты по тратам.
— Хочу понимать, куда ты столько денег спускаешь, — предупредил Борис, а Тамара снова не посмела ему возразить. Она отлично помнила слова матери, поэтому старалась угождать мужу и ни в чем с ним не спорить.
Так вышло и в этот раз, когда к ним на временное проживание намеревалась приехать родственница Тамары. Борис знал о приезде Люси заранее, а жену свою поставить об этом в известность не потрудился.
К приезду своей троюродной сестры Тамара приготовила праздничный ужин: запекла утку с яблоками, на гарнир приготовила картофель по-деревенски, ну и пару салатов успела нарезать. Тут же на столе стояла бутылка вина, графин с соком, а еще букет тюльпанов, купленных у бабульки на рынке.
Борис не позвал Тамару на вокзал, сказав жене о том, чтобы она постаралась накрыть праздничный стол и не ударить в грязь лицом. Жена снова ничего Борису не ответила, хотя искренне не понимала, как можно было ударить в грязь лицом перед провинциальной девчонкой, не разбиравшейся в хороших манерах и едва знавшей семью Тимошкиных.
Люся и вправду оказалась красавицей. Высокая брюнетка с тонкой талией и пронзительным взглядом черных глаз, она с порога бросилась к Тамаре с объятиями, при этом беспрестанно хохотала и хлопала в ладоши.
— Как же мне у вас нравится! — повторяла девушка, оглядывая квартиру и восхищенно цокая языком, — и город красивый, и жилье у вас приличное! Мы с моими предками и младшим братом ютимся в точно такой же двушке, очень мало места. Вечно какие-то шмотки под ногами валяются, брат игрушки свои раскидывает, никакого порядка! А у вас и ремонт, и мебель хорошая, и вид из окна шикарный.
Тамара радовалась тому, что Люсю все устроило. Это означало, что девушка расскажет своей матери о том, что Тимошкины живут благополучно и счастливо, а Инна Васильевна также будет довольна тем, что дочь оправдала ее надежды.
— Давайте я вам генеральную уборку сделаю, пока тут живу, — предложила Люся после ужина, а Борис тут же принялся отнекиваться.
— Людмила, у нас все домашние дела ведет Томочка, — мягко возразил он, — она сама и порядок наведет, и за содержимым холодильника проследит. Вы наша гостья, поэтому не должны себя утруждать домашними хлопотами. Занимайтесь поступлением, готовьтесь к учебе, а еще не забивайте себе голову бытовыми проблемами.
Люся счастливо улыбнулась и тряхнула длинными темными волосами:
— Но мне неловко, так не должно быть. Я ведь не просто гостья, а родственница, и поэтому должна помогать вам. Позвольте мне сделать что-то хорошее для вашей семьи.
Тамара молчала, потому что не знала, как к этому отнесется Борис. Сама она не была против того, чтобы малолетняя девица помогла ей по хозяйству, в конце концов, планировала Людмила жить у Тимошкиных бесплатно, да еще и питаться за их счет.
Борис же был категорически против такой помощи:
— Ни в коем случае, Людмила! Вы не будете ползать с тряпкой по нашей квартире, это не ваши обязанности.
Внутри у Тамары все протестовало против слов мужа. В глазах какой-то провинциальной девчонки она выглядела чуть ли не прислугой, а Бориса все в этом полностью устраивало. Плевать он хотел на мнение жены, Тамару даже не спрашивал никто о том, как она относится к решению супруга.
В ту ночь Тамара очень плохо спала. То ли присутствие в доме постороннего человека так сказалось на ее самочувствии, то ли осознание собственной никчемности, но уснуть было непросто, да и проваливаясь в сон, Тамара то и дело вздрагивала от привидевшихся ей кошмаров.
— Чего ты возишься? — недовольно бурчал лежавший рядом Борис, — сама не спишь и мне не даешь.
— Извини, Боря, — виновато ответила Тамара, — не могу уснуть, хоть убей.
— Меньше нужно было перед сном есть, — грубо отозвался муж, — захомячила половину утки, а теперь маешься.
Тамара тяжело вздохнула и отвернулась к мужу спиной. Из глаз невольно показались слезы, а мысли о сне улетучились мигом. В соседней комнате на разложенном диване спала красавица Люся, такая яркая и веселая, напоминавшая Тамаре о ее собственной юности и упущенных надеждах.
Утром она проснулась с тяжелой головой. Бориса не было рядом, хотя в выходной муж любил поваляться до полудня. Выйдя в гостиную, Тамара услышала женский смех, а потом веселый голос своего мужа.
В кухне сидели Борис и Люся. Девушка уже успела приготовить сырники, сварила кофе, и муж Тамары с довольным лицом поглощал свежеприготовленный завтрак и нахваливал кулинарные способности своей новоиспеченной родственницы.
— Вкусно как! — с восторгом сказал Борис, а Тамара, стоявшая у него за спиной, слышала каждое слово своего мужа, — Томка так, конечно, не умеет. Сырники то подгорают, то к сковороде прилипают. Не дано ей вкусно готовить, только есть умеет.
Люся молча смотрела на Тамару, а взгляд ее был таким жалостливым, что хозяйке дома стало не по себе. Ее собственный муж поедал приготовленные гостьей блюда, нахваливал их, а свою жену поливал грязью в присутствии молоденькой особы.
— Наверное, я погорячился, когда тебе не позволил на кухне нашей хозяйничать, — продолжал Борис, который уже перешел к Люсе на «ты» и вел себя крайне странно, — у тебя еда и вкуснее, и полезнее. Томка вечно наготовит жирного или вредного, а потом сама это лопает, только за ушами трещит.
— Я вам не мешаю? — Тамара почувствовала, что ее голос вибрирует от волнения и обиды, — или мне попозже к вам присоединиться? Или, может быть, вообще выйти вон?
Борис равнодушно пожал плечами, а Люся тут же выскочила из-за стола и подбежала к Тамаре.
— Тома, не обижайся на меня за то, что я на твоей кухне хозяйничаю, — виновато произнесла девушка и попыталась взять Тамару за руки, — просто ты спала, а Боря сказал, что ты всю ночь себе места не находила. Я решила тебя немного разгрузить. Ты ведь не злишься?
Тамара вырвала свои руки из цепких лапок своей троюродной сестры и молча покачала головой. Сидеть в одной комнате с мужем, который уже стал для молоденькой девицы «Борей», и с той самой юной особы, готовившей вкуснее, чем она сама, Тамаре не хотелось. Вместо этого было дикое желание схватить с плиты сковородку с сырниками и как следует отходить ею мужа и его собеседницу.
После завтрака Борис предложил Люсе прокатиться по городу и прикупить ей нарядов.
— У тебя всего одна сумка! — весело сказал он, — вещей совсем мало, а в городе нужно выглядеть соответствующе. Что насчет того, чтобы прогуляться и пошопиться?
Тамаре никто не предложил поехать в город. Она оставалась в спальне до тех пор, пока весело хохочущие Борис и Люся не ушли из дома. Ее переполняли гнев и обида, но высказать свое недовольство она не могла. Оставалось лишь мириться с собственными мыслями и старательно делать вид, что ее все устраивает.
«Нужно продержаться всего пару месяцев!» — убеждала себя Тамара, — «скоро эта девчонка уедет из нашего дома, и я снова буду единоличной хозяйкой!»
О том, чтобы поговорить с сестрой или мужем, Тамара даже не помышляла. Поделиться с кем-то своими переживаниями она тоже не могла: матери не позвонить и не пожаловаться, с мужем не поговорить по душам, а подруг у Тамары толком не было.
На душе было паршиво. Сидеть дома не было желания, погода была прекрасной, поэтому Тамара, собрав волю в кулак, вышла из дома. Следовало проветрить голову и поразмыслить о том, как ей жить дальше.
На лестничной площадке Тамара встретила соседку. Тете Наташе было уже за семьдесят, жила она одна, все про всех знала и любила раздавать советы.
— Ой, Томочка! — соседка всплеснула руками, увидев Тамару, — ты случаем не в положении?
Тамаре стало неловко. Неужели она так сильно поправилась, что со стороны казалась беременной? Наверное, следовало завязывать с ночными посиделками на кухне и поеданием вредностей.
— Нет, тетя Наташа, — ответила Тамара, хотя сказать хотелось совсем другое, — вес немного набрала.
— Немного говоришь? — соседка хохотнула, — да ты ведь толстая как поросенок. Не обижайся только на меня, я и сама не худенькая, а тощих мужики не особливо-то любят.
Прямолинейная и чересчур откровенная, тетя Наташа сейчас только раздражала Тамару своей прямотой.
— Я похудею, — для чего-то оправдалась Тамара, хотя нужно было просто завершить разговор и забыть об обидных словах соседки, — это ведь не так сложно в моем возрасте.
Тетя Наташа усмехнулась:
— Ну не знаю! Пока худеть будешь, твоего муженька другая фифа уведет. Видела я его сегодня с утра, рот до ушей, хоть завязочки пришей. А рядом с ним молоденькая девчушка, так твой Борька на нее так смотрел, разве что слюни изо рта не текли.
Тамара поморщилась от слов соседки. Звучали они грубо и пошло, но что могла Тамара возразить на прямоту тети Наташи? Сказать, что Борис любит только ее, а с другими общается постольку поскольку? Верила ли сама Тамара в это? Да и любила ли она своего мужа и жила лишь потому, что так когда-то решила ее мать?
— Это моя сестра, тетя Наташа, — Тамара снова пыталась оправдываться, хотя поводов для этого не имелось, — я своего мужа к ней не ревную, она девчонка еще.
Соседка опять ухмыльнулась, и Тамаре стало не по себе от этой не то сочувствующей, не то злобной ухмылки.
— А я бы на твоем месте еще как ревновала, — сказала тетя Наташа и направилась к своей квартире, — потому что такие вот провинциальные девчонки порядочных мужиков на раз-два из семьи уводят.
Соседка уже скрылась за дверью, а Тамара продолжала стоять на лестничной площадке и судорожно перебирать в голове воспоминания о прошлом вечере. Стоило ли ей переживать или нет? Могла ли Люся позариться на такого мужчину как Борис?
Мысли путались, а сама Тамара не знала, как ей поступить. Знала только, что нужно было что-то предпринимать, чтобы не остаться одной, ведь мать не раз говорила ей о том, что развод – самое страшное в жизни любой женщине, связанной семейными узами.
Ещё больше историй здесь
Как подключить Премиум
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк, подписка и поддержка канала.
(Все слова синим цветом кликабельны)