Бэзилдонские парни из Depeche Mode - одни из самых ярких новых поп-технологов. Старый зануда Пол Колберт грубо прервал сессию записи их нового альбома, чтобы обсудить сказанное и написанное звуками на синтезаторах (в оригинале "speech and spelling on synths and sounds" – отсылка к первому альбому DM Speak and Spell).
Мы оказались в пабе, который был не более чем в двух минутах от станции Бэзилдон, даже если идти неспешной, пьяной походкой, и мы находились в самом сердце страны Depeche Mode. Группа расписалась на всех бирдекелях (подставка под пивную кружку) в радиусе 10 метров, а один ярый фанат вкидывал в музыкальный автомат все свои сбережения, чтобы Depeche Mode звучали не переставая.
Дейв Гаан и Энди Флетчер пили пиво, Мартин Гор пил колу со льдом и лимоном и вспоминал о своем первом синтезаторе...
«Это был Yamaha CS5 - я впервые увидел синтезатор и ничего о нем не знал. Я месяц не мог понять, как изменить звук... в общем-то, я и сейчас не знаю. Каждый звук у меня был либо просто длинным, либо коротким, и я даже не знал, что можно менять форму волны».
Удивительно, как шипучие напитки побуждают людей говорить правду, хотя тремя днями ранее в эту историю было бы очень трудно поверить. Мартин, Дэйв и Энди находились в студии Blackwing, расположенной на задворках Ватерлоо, в процессе записи своего второго альбома с продюсером/другом Дэнни Миллером за микшерным пультом.
Blackwing была их постоянным местом записи с тех пор, как юные и невинные депеши заключили договор с Mute Records в 1981 году. Это была четверка с тремя синтезаторами и магнитофоном, которая завоевала фанатичную аудиторию в своем родном городе, на Южном побережье и на некоторых задворках Лондона.
Это была смесь неотразимой, радостной поп-музыки и чистого синтезаторного звука, который перескакивал от одной ноты к другой. Синглы «New Life» и «Just Can't Get Enough» вывели группу в радио-чарты и на ТВ шоу «Top Of The Pops», а вскоре за ними последовал первый альбом «Speak And Spell», который прочно удерживался на верхних строчках альбомных топов в течение многих недель.
В конце года основной автор песен Винс Кларк решил, что с него хватит гастрольной жизни, и ушел, чтобы продолжить сольную карьеру в Yazoo, двумя яркими моментами которой стало попадание на первое место с первым синглом «Only You» и предложением написать колонку для журнала «One Two Testing» (музыкальный журнал). Но мы отвлеклись.
Depeche Mode передали бразды песенника-композитора Мартину Гору (который, по словам Винса, всегда был лучшим автором песен, чем он) и взяли в концертный состав Алана Уайлдера, чтобы тот подменял Винса на выступлениях.
Но группа продолжала репетировать и записываться втроем - и это если не принимать во внимание армию синтезаторов, секвенсоров и прочих источников звука, разложенных по стульям и коврам в BlackWing. По услышанным фрагментам нового альбома очевидно, что Depeche Mode значительно выросли в своем мастерстве написания песен и применении технологий. Новый материал был более мрачным по настроению, чем «Speak And Spell», но также и более разнообразным, а во многих местах даже жестким, стройным, но все еще с попсовым острием ножа, которое втыкается прямо в мозг.
Для начала было бы разумно рассказать, на каком оборудовании они сейчас играют, как на сцене, так и в студии.
Энди взял слово первым: «Я использую Moog Source, который является программируемым монофоническим синтезатором». О да, это тот самый цифровой, со множеством сенсорных переключателей «dayglo» и всего одной ручкой. Что тебе в нем нравится?
«Эээ... цвета. Шутка. Нет, мне нравятся звуки, они очень жирные. Moogs отлично подходят для басовых линий. Раньше я использовал Prodigy и до сих пор ношу его с собой в качестве запасного варианта. Сейчас Source находится на профилактике. В нем есть арпеджиатор, и я собираюсь кое-что сделать, чтобы его можно было соединить с другими секвенсорами и синтезаторами».
Мартин заметно эволюционировал в музыкальном развитии со времен своей первой встречи с Yamaha CS5. Теперь он использует одну из самых продвинутых компьютерных гибридных клавиатур на рынке - PPG Wave немецкого производства. Она полифоническая, разделенная на две секции. На правой стороне панели находится небольшой буквенно-цифровой пэд, с помощью которого можно проиграть один из сотни сохраненных голосов и внести изменения во встроенный компьютер, а на левой - набор ручек и переключателей для управления фильтрами, генераторами огибающей и т. д., как у обычного синтезатора. Это интригующий кроссовер, который стоит около трех тысяч.
«Он уникален. Ничто другое не создает подобных звуков. Они очень чистые и похожие на колокольчики, хотя он также может делать хорошие духовые и хоровые звуки. И я нахожу его довольно простым в использовании. Вы получаете звук с помощью клавиатуры, а затем изменяете его с помощью других аналоговых регуляторов. Он может воспроизводить до восьми нот одновременно, и в него встроен секвенсор.
Вы, возможно, не поверите, но Дэниел «Anti-Rock» Миллер поощряет меня играть аккордами. Иногда мы выходим из студии на некоторое время и, вернувшись в комнату, застаем его играющим аккорды на PPG».
На сцене Алан использует Roland Promars, и, кроме их верного четырехдорожечного Teac 3340, это единственное живое оборудование, которое они используют. В студии все по-другому. Старый и потрепанный ARP 2600, который Дэнни Миллер по дешевке купил у Элтона Джона, кишит разъемами и проводами.
Это один из старых ARP - огромная черная панель управления, на которой все отдельные секции фильтров и осцилляторов соединены вместе с помощью проводов, что дает игроку гораздо больше возможностей для управления, чем в обычном монофоническом синтезаторе, где все соединения уже сделаны за него, глубоко в электронике. Depeche постоянно используют его для звучания бас-барабана, а также для студийных басовых линий, управляемых секвенсором.
Менее распространенное название - Kobol; синтезатор французского производства, схожий по многим характеристикам с Moog. На самом деле Kobol когда-то сделали свою собственную программируемую версию Minimoog. Энди говорит, что в Kobol заложена большая глубина, и из него получился хороший секвенсорный синтезатор. «Он какой-то... бугристый», - объясняет он, добавляя, что они используют его со времен „See You“.
Единственное улучшение, которое им всем хотелось бы увидеть, - это надежность в дороге. В коллекции нет ни одного синтезатора, который бы в какой-то момент не сломался. На одном из недавних концертов в Гамбурге сразу все синтезаторы вышли из строя.
Энди: «Roland, Moog, PPG - все они доставляли проблемы. Нам пришлось арендовать еще один Source, и Дэнни запрограммировал его за 45 минут до начала концерта. А потом, когда мы вышли на сцену, раздался сильный треск, и мы подумали, что PPG взорвался. Это была громкая связь - даже она дала сбой.
В Филадельфии мы ушли после сета, все кричали, что хотят еще, и вдруг Source заработал сам по себе, издавая звуки «иип, урп, уп, уп». Толпа подумала, что это бис».
«И PPG делает то же самое, - вставляет Дэйв, - вдруг он рычит «Ааарррап!!!». Это было очень печально».
Очевидно, что этот косяк им хорошо запомнился, поскольку все три участника группы смогли изобразить звуки слетевшей с катушек техники.
Но пора сменить тему. Что было самым большим достижением в студии?
Мартин: «Наверное, приобретение Roland MC4, это был большой прорыв».
MC4 - второй в серии микрокомпозиторов Roland - очень сложных компьютерных секвенсоров, способных управлять несколькими синтезаторами одновременно. Информация поступает в них через клавиатуру на передней панели, и, набрав нужные цифры, вы можете диктовать время, высоту тона, длительность и динамику каждой ноты, стирать ненужные или переставлять целые секции, чтобы составить композицию.
«Мы используем его в студии для запуска секвенций, а у Дэнни есть старый синтезатор Roland SH-1, на каждой клавише которого красным цветом написан номер. Это число, которое вы вводите в MC4, чтобы получить эту ноту. Он также полезен тем, что я могу взять его домой и поработать над песней, а потом принести в студию и воспроизвести ее. Даже если вы не используете ни один из риффов или секвенций, у вас все равно будет запрограммирована длина песни.
«Один из недостатков в том, что на нем не будет работать PPG».
«Да», - продолжает раздраженный Энди. «Бесит, что разные производители синтезаторов не оснащают свои устройства подходящими синхросигналами и гейтами, чтобы можно было использовать их вместе с оборудованием других компаний. Они все хотят, чтобы вы продолжали покупать их оборудование, но каждая фирма хороша в одних вещах, а в других нет, так что вам всегда захочется поменять их местами».
Правда, PPG планируют привезти свой собственный компьютер для управления Wave, но сейчас, в студии Blackwing, это не слишком помогает. Depeche рассматривали возможность использования MC4 для живой работы, либо вместе с кассетами Teac, либо вместо них. Но их удерживает от этой идеи страх перед поломкой в дороге.
«Мы сами себе грузчики в аэропортах. У каждого из нас есть тележка, - объясняет Дэйв, - и мы видим, как вещи спускают по транспортным лентам: БАХ! Не думаю, что MC4 смогли бы это выдержать. А если на сцене что-то пошло не так, то все, считай, все закончилось. А вот с пленкой вы можете все перемотать и начать сначала».
А что же записано на эту самую бобину, которая в том или ином виде уже несколько лет крутится у Depeche Mode на сцене за музыкантами?
«Сложные секвенсорные партии, которые нужно сыграть, барабаны или что-то, что можно получить только в студии, а не вживую», - говорит Энди. «Многие люди думают, что вообще все записано на пленку, а мы просто поем или молча открываем рты, но это не так. С тех пор как мы начали выступать как группа, нашей целью не было создать образ виртуозных живых музыкантов! Если людям не нравится идея с кассетой, они не придут к нам».
«В любом случае, - продолжает Мартин, - ты всегда ощущаешь, что должен что-то играть. Мы никогда не записываем все на пленку. Если я не играю на сцене, то я почувствую себя настоящим идиотом. Я не знаю, что делать со своими руками... засунуть их в карманы, что ли».
Кассета - большой секрет в звучании Depeche Mode, но не потому, что она несёт в себе все сложные партии, которые они не могут сыграть. На самом деле она обычно добавляет барабаны или фоновые партии. Причина успеха в том, что это звуки все тех же Depeche Mode.
За сценой не тикает драм-машина или секвенсор; на плёнке записаны партии Depeche Mode. Они записали ритмическую дорожку, включив в неё бочку и синтезаторные звуки, а также записали филлы. Так им удалось сохранить человеческий фактор.
В студии есть несколько драм-машин - Roland TR808, Korg KR55 и новая Linn на подходе, - но они обычно воспроизводят только малый барабан или хай-хэты. Бас-барабан, отвечающий за большую часть звуковых ощущений, взят из добротного ARP 2600.
«Одно время мы возились с компьютерной драм-машиной Movement, - говорит Дэйв. «Парень, который занимался программированием для нас, взял звук бас-барабана ARP и сказал, что сможет заставить Movement звучать точно так же, но когда он вернулся, то это совсем не было на него похоже. Мы придерживаемся «знаменитого жирного бас-барабана Миллера». У него настоящий удар, настоящая нижняя часть, гораздо лучше, чем у всех драм-машин».
Есть звуки, подобные «барабану Миллера», которые они довели до совершенства и придерживаются их, но каждый раз, когда появляется новый трек, приходится создавать новый набор звуков. Как им удается найти подходящие?
Энди: «У нас есть примерная идея, например, мы думаем, что в этой части трека должно звучать „шшшааааш“, поэтому мы набираем что-то в этом духе на синтезаторе, а Дэнни помогает нам доработать это. Он может сказать: «Поверните вот эту ручку», и мы сделаем это - для нас вроде никакой разницы, но он знает, что так будет лучше».
Дэйв: «Мы объясняем Дэнни, чего бы нам хотелось, а он говорит „минутку“, и все быстро делает. Мы можем провозиться пять часов и так ничего и не добиться... поэтому мы отдаём это ему, а сами просто читаем газеты».
Энди: «Дэнни штудирует инструкции к синтезаторам. Он, наверное, читает их везде: дома, в туалете, еще где-нибудь. Это его хобби. Все остальные читают газеты, а Дэнни просматривает руководство по MC4».
«Не спрашивайте меня, почему мы выбрали тот или иной звук, он просто правильный. Если бы вы сыграли его в другом треке, он бы звучал ужасно».
Дэйв: «Когда мы начинаем работу над треком, мы в основном экспериментируем со звуками. Может быть, для начала мы возьмем секвенцию, потом добавим барабаны и будем развивать тему дальше. Этот подход сильно изменился с тех пор, как мы начинали. Раньше мы просто шли в комнату и играли вживую.
«Мы репетировали в церкви, Винс приходил с песней, и все шло своим чередом. Энди накладывал басовую партию - в то время он еще играл на бас-гитаре, - а затем Март подключался на синтезаторе.
«Когда мы приступили к работе над первым альбомом, все песни и звуки были уже отработаны, потому что мы играли их годами. Новый альбом отличается, некоторые вещи очень попсовые, но есть и песни совершенно противоположные».
«Каждый раз, когда мы репетировали, мы записывали наши экзерсисы на пленку и брали их домой.
«Послушай, мама, мы очень гордимся этим»; „О, как мило, дорогой, прекрасная мелодия“. Когда мы слушаем эти мелодии сейчас, они звучат просто ужасно, но это то, что сделало нас теми, кто мы есть».
Энди: «Когда мы начали играть вживую, мы делали кучу ошибок, например, пели мимо нот».
Дэйв: «Мы и сейчас так делаем».
Энди: «Но я думаю, что мы стали более профессиональными. Раньше мы были скованными перед аудиторией, а теперь, если кто-то лажает, ты смотришь на него и просто смеешься».
Мартин: «И программируемые синтезаторы в этом помогают. Уже не приходится слушать эти «урт-урт-урт» перед каждой песней, чтобы убедиться, что нужный звук выставлен (В 1980-х многие синтезаторы не имели памяти для быстрой смены звуков — и каждый новый тембр музыкант часто настраивал вручную, двигая регуляторы или перебирая кнопки, что сопровождалось характерными электронными "пищащими", "булькающими", "пульсирующими" звуками). Я не знаю, как нам удавалось справляться с тем, что мы делали. Мы выходили на сцену, настраивались, потом снова уходили и возвращались через пять минут, чтобы отыграть концерт. Мы даже подумывали выходить на сцену в масках, чтобы не было видно наших лиц, пока мы сосредоточенно настраиваем аппаратуру. Теперь у нас есть бесшумные электронные таймеры, которые быстро делают всё это за нас».
Энди: «Живое звучание намного жестче студийного... люди за звукорежиссерским пультом очень грубые... В Пасадене на одном концерте мы были в шоке — звук был, как на панк-концерте. Мы ничего не слышали из того, что сами играли».
Но несмотря на все успехи в сфере изучения нового оборудования, опыт выступлений и написания песен, представления Depeche о звуках - правильных звуках - остались прежними. Они выбирают яркие, чистые и незамутненные синтезаторы, а не ночные фейерверки, которые предпочитают другие синти-группы. «Такие звуки ничего не дают», - говорит Мартин. «Они только все запутывают».
Дэвид считает, что новый альбом покажет прогресс в использовании синтезаторов. В каком направлении?
«Э... вперед, я полагаю. Некоторые из них довольно атмосферные, и на данный момент нет двух одинаковых треков. Я думаю, аудитория всегда хочет перемен, она не хочет слушать одно и то же. Если вы не будете прогрессировать, они пойдут и послушают что-то другое».
Есть даже предположение, что на одной из сторон B могут быть... гитары: Иногда, когда вы находитесь в студии и часами слушаете секвенсорные риффы, вы думаете, что было бы лучше, если бы Энди играл на бас-гитаре, просто немного не в такт».
Первоначальный план состоял в том, чтобы написать свежий материал в дороге во время последнего тура, но так или иначе такие вещи, как еда, сон, концерты, помешали, хотя это могло бы быть и плюсом. Дэвид считает, что группы, которые пишут материал во время гастролей, в итоге выпускают «американский» альбом, когда заканчивают тур в Штатах, «восточный», когда гастролируют по востоку, ну и так далее. По крайней мере, Depeche уже выпустили бэзилдонский альбом из своих недр.
Как бы ни сложилась судьба Depeche Mode 2.0, они сохранят талант группы к рациональной экономии. В треках Depeche Mode нет ничего от балды или от скуки. Каждый рифф или линия были тщательно продуманы, чтобы вписаться в пространство, выполнить свою работу и внести вклад в мелодию. Именно это делает их музыку такой освежающей.
Дэйв: «Дэниел всегда говорит, что самый скучный и простой путь - вставить в трек струнные или оркестровку, когда чувствуешь, что чего-то не хватает. Это ленивый способ, и многие группы до сих пор так делают, даже сейчас. Это скрывает все пробелы композиции. Мы стараемся от этого уходить. Нам интереснее придумывать другие способы».
Одним из вызовов, с которым они недавно столкнулись, было создание 12-дюймовой версии «Meaning Of Love» - это было сложнее, чем кажется. Некоторые треки легко удлинять — риффы и проходки можно выносить из основной части, повторять, комбинировать друг с другом, делая из них переходы для средних частей песни, пока ритмическая дорожка продолжает играть. Со стандартными песнями работать сложнее. По мнению Дэйва, можно увеличить (затянуть) концовку или начало, но дальше приходится выкручиваться самому.
Они решили добавить в песню ‘Meaning Of Love’ гармоническое изменение в диско-стиле ‘Stars On 45’ — неожиданный аккордовый переход, который появляется будто ниоткуда, а еще много разных необычных ударных шумов. «Мы здорово посмеялись, но некоторые наши поклонники потом писали — что с нашими новыми песнями что-то не так; мол, они стали совсем странные».
Но это еще ерунда. Вы не слышали 30-секундный панковский джингл, который они сделали для американской радиостанции и который заканчивается тем, что все падают в обморок в приступах хихиканья.
Когда я с ними разговаривал, Depeche Mode только что назначили даты тура по всей стране в конце года, всего около 20 концертов, самый длинный отрезок выступлений, на который они когда-либо решались. И они с нетерпением ждали этого.
«Это самая лучшая часть нашей работы», - признается Дэйв. «Когда ты играешь вживую и видишь реакцию публики».