— А этот кусок рыбы ты для кого купила? — Максим стоял у открытого холодильника, держа пакет с морепродуктами. — Опять на мои продукты покушаешься?
Анна замерла с ребенком на руках. София только заснула после двухчасовых капризов, и каждое лишнее движение могло разбудить ее. Три недосыпа подряд превратили мысли в кашу, а нервы — в оголенные провода.
— Это на общие деньги, — прошептала она. — Я готовлю на всех.
— На общие? — Максим усмехнулся, демонстративно закрывая дверцу холодильника. — Какие такие общие? У нас с тобой все раздельно, забыла? Мои продукты на моей полке. Твои — на твоей. А эта рыба точно на моей лежала.
Анна крепче прижала дочь к груди. Годовалая София посапывала, не подозревая, что в очередной раз стала свидетелем родительской ссоры. Вернее, не свидетелем — причиной. С ее появлением на свет прошлой весной их брак стал разваливаться на части.
— Ты же видишь, что у меня нет денег, — Анна старалась говорить тихо, чтобы не разбудить ребенка. — Мои декретные закончились неделю назад. До следующих еще десять дней.
— А это мои проблемы? — Максим приподнял бровь, скрестив руки на груди. — Я говорил тебе: не хочу ребенка. Ты настояла — ты и разбирайся. Я свою часть за квартиру плачу, остальное — твои заботы.
В его голосе звучало столько холода, что Анна на мгновение забыла, как этот человек когда-то признавался ей в любви. Два года назад они поженились, полные надежд и планов. Кто мог предположить, что все обернется таким кошмаром?
— Максим, давай поговорим, — Анна попыталась перехватить его взгляд. — Это ненормально. Мы семья. У нас ребенок.
— У тебя ребенок, — отрезал он, доставая из холодильника протеиновый коктейль. — Я тебе сразу сказал: не готов быть отцом. А ты решила, что рожу и все изменится. Ну и как, изменилось?
София вздрогнула и заворочалась на руках матери. Анна замерла, боясь, что дочь снова проснется и придется начинать весь ритуал укачивания заново. После секундной паузы дыхание ребенка выровнялось, и Анна с облегчением выдохнула.
— Мне нужно ее уложить, — прошептала она. — Потом поговорим.
Максим пожал плечами и отвернулся, всем своим видом показывая, что разговора не будет. В последние месяцы общение с мужем превратилось в пытку. Он поздно возвращался с работы, все выходные проводил в спортзале, а дома демонстративно игнорировал жену и дочь.
Анна осторожно положила Софию в кроватку. Детская была единственной комнатой в их двушке, которую она могла назвать своей территорией. Здесь она проводила большую часть дня — и немалую часть ночи, когда дочь просыпалась с плачем. Максим давно переехал спать на диван в гостиной, объяснив это тем, что ему нужно высыпаться перед работой.
Вернувшись на кухню, Анна обнаружила, что муж уже ушел — видимо, снова в спортзал. На столе лежала записка, написанная размашистым почерком: "Верни рыбу на место или компенсируй. 450 рублей. И да, я посчитал все, что ты брала с моей полки за неделю. Итого: 2370 руб. Жду возврата до понедельника".
Анна опустилась на стул, ощущая, как внутри нарастает волна отчаяния. Откуда ей взять эти деньги? Пособие на ребенка уходило на подгузники и детское питание, а своих сбережений у нее не осталось — все ушло на обустройство детской перед рождением Софии.
Телефон пискнул входящим сообщением. Это была соседка Екатерина: "Привет! Как договаривались, завтра в 12 могу посидеть с твоей малышкой. До трех часов точно свободна. Мои в садике до вечера".
Анна быстро ответила благодарностью. Завтра ей предстояло собеседование на удаленную работу — первый шанс начать зарабатывать, не оставляя Софию надолго. Если повезет, она сможет работать 3-4 часа в день, пока дочка спит или остается с кем-то из знакомых.
— Как же я до этого докатилась? — прошептала Анна, разглядывая счет, выставленный собственным мужем.
Из коридора послышался звук открывающейся двери. Вернулась не Максим — это была другая соседка, Екатерина, молодая мама троих детей, живущая этажом выше.
— Аня, ты дома? — негромко позвала она. — Можно к тебе на минутку?
Анна быстро спрятала записку и вытерла непрошеные слезы.
— Заходи, Кать. София только уснула.
Екатерина проскользнула на кухню, неся в руках контейнер с чем-то ароматным.
— Я тут борщ сварила, — улыбнулась она. — На роту хватит. Подумала, может, вы с Максимом захотите? С маленьким ребенком небось готовить некогда.
Анна почувствовала, как к горлу подступает комок. Чужая доброта в контрасте с холодностью мужа казалась невыносимой.
— Спасибо, Кать. Ты... — она запнулась, пытаясь справиться с эмоциями. — Ты не представляешь, как это кстати.
Екатерина внимательно посмотрела на подругу.
— Аня, у вас все хорошо? Ты какая-то... потерянная в последнее время.
— Все нормально, — механически ответила Анна. — Просто устаю с Софией. Ты же знаешь, какой это труд.
— Знаю, — кивнула Екатерина. — Но у меня муж помогает. Он хоть и ворчит, что дети шумят, но и подгузники меняет, и кашу варит, когда я прошу. А твой Максим... — она осеклась, явно не желая лезть в чужую семью.
— А мой Максим считает, что ребенок — это только моя забота, — неожиданно для себя призналась Анна. — Он даже Софию на руки не берет. И денег на нее не дает. Говорит, что предупреждал: детей не хочет.
Екатерина покачала головой.
— А как же вы живете? На что?
— На декретные. На детские пособия, — Анна вздохнула. — Но их едва хватает на самое необходимое. А сейчас выплаты задержали, так он еще и за еду с меня деньги требует. Мы теперь с разными полками в холодильнике живем.
— Ну и дела, — Екатерина покачала головой. — А ты не думала... — она замолчала, но Анна поняла невысказанный вопрос.
— Думала. Каждый день думаю. Но куда я пойду с ребенком? На съемную квартиру денег нет. К родителям? У них однушка, папа вообще инвалидность недавно получил.
В детской раздался плач. София проснулась.
— Мне пора, — Екатерина поднялась. — Ты держись. И помни, что завтра я с твоей малышкой посижу. А еще... — она помедлила, — если совсем припрет, у нас есть диван раскладной. И место найдется.
Анна благодарно улыбнулась и пошла к дочери.
Следующее утро началось с очередного скандала. Максим обнаружил в раковине немытую тарелку из-под борща и устроил разнос.
— Ты своим борщом всю мою посуду перепачкала! Я же просил — мой сразу!
— Я не успела, — устало ответила Анна. — София капризничала до двух ночи. У нее зубы режутся.
— Меня это не касается, — отрезал Максим. — Твои проблемы — твои заботы. А я на полноценный сон имею право.
— А я, значит, не имею? — вдруг вспыхнула Анна. — Я должна и ночью не спать, и днем с ребенком сидеть, и еще где-то деньги находить, чтобы тебе за еду платить?
— Ты сама решила родить, — Максим пожал плечами, собирая свой ланч-бокс для работы. — Я честно предупреждал: финансово и морально не готов. Могла сделать аборт — жили бы сейчас припеваючи.
Анна задохнулась от возмущения.
— Как ты можешь такое говорить?! София — твоя дочь!
— Биологически — да, — кивнул Максим. — Юридически — тоже, не отрицаю. Но эмоционально? Прости, но я ничего к ней не чувствую. И не собираюсь притворяться.
Он застегнул куртку и направился к выходу.
— Кстати, не забудь про долг. Две тысячи триста семьдесят рублей. Жду до понедельника.
Дверь за ним захлопнулась, а Анна осталась стоять посреди кухни, чувствуя, как внутри что-то окончательно обрывается. Сомнений больше не осталось. Так продолжаться не может.
В двенадцать пришла Екатерина, и Анна, оставив с ней Софию, отправилась на собеседование. Вакансия оказалась не такой привлекательной, как в объявлении — зарплата меньше, а часов работы больше. Но выбирать не приходилось.
— Мы можем предложить вам двадцать тысяч за полный рабочий день, — сообщила ей HR-менеджер. — Или пятнадцать за неполный, но с обязательным присутствием на утренних планерках.
— Когда проходят планерки? — спросила Анна.
— В девять утра, ежедневно.
Анна мысленно прикинула варианты. Кто будет сидеть с Софией в девять утра? Екатерина отводит своих детей в садик как раз в это время. Родители работают. Максим... Об этом и думать смешно.
— Мне нужно подумать, — ответила она.
Возвращаясь домой, Анна набрала номер матери.
— Мам, привет. Как вы там с папой?
— Потихоньку, доченька, — ответила Ирина Петровна. — Папа на процедуры ходит, врачи говорят — идет на поправку. А вы как? София не болеет?
— Все нормально, — привычно соврала Анна, но потом вдруг решилась: — Мам, а можно... можно я с Софией к вам приеду на выходные? Просто так, соскучилась.
Повисла короткая пауза.
— Конечно, приезжайте, — в голосе матери звучала тревога. — А что-то случилось?
— Нет, все хорошо. В субботу приедем, — быстро закончила разговор Анна, боясь расплакаться прямо на улице.
Вернувшись домой, она обнаружила записку от Екатерины: "София поела и уснула. Вернусь к трем, как договаривались. Кстати, твой Максим заходил, забрал какие-то вещи из шкафа. Сказал, что предупреждал тебя".
Анна бросилась в спальню. Дверца шкафа была открыта, а на полке, где лежали ее немногочисленные украшения, зияла пустота. Подарок бабушки на совершеннолетие — золотая цепочка с кулоном — исчез.
Трясущимися руками она набрала номер мужа.
— Ты взял мою цепочку? — без предисловий спросила она, когда он ответил.
— А, ты уже заметила, — в голосе Максима не было ни капли раскаяния. — Да, взял. В счет долга. Там как раз примерно на две с половиной тысячи.
— Ты не имел права! — Анна почувствовала, как внутри поднимается волна ярости. — Это подарок моей бабушки!
— А ты не имела права брать мою еду без спроса, — парировал Максим. — Считай, что мы квиты. Ладно, у меня совещание. Вечером не жди, у нас с ребятами тренировка.
Он отключился, а Анна рухнула на кровать, задыхаясь от бессильной злости и обиды. Как она могла выйти замуж за этого человека? Как не разглядела его истинную сущность?
Когда вернулась Екатерина, Анна уже приняла решение.
— Кать, можно тебя попросить еще раз посидеть с Софией? Буквально на час. Мне срочно нужно съездить к родителям.
— Конечно, — кивнула соседка. — Что-то случилось?
— Нет. Точнее, да. Я... мы с Софией, наверное, переедем к ним на какое-то время.
Екатерина понимающе кивнула.
— Правильное решение. Я помогу собрать вещи, если нужно.
— Спасибо, — Анна с благодарностью посмотрела на подругу. — Я сейчас съезжу, предупрежу их. И заодно проверю, как там папа после больницы.
Квартира родителей встретила её теплом и знакомыми запахами. Александр Иванович, несмотря на недавнюю операцию, выглядел бодрым.
— Анечка! — он обнял дочь. — А где наша принцесса?
— Дома, с соседкой, — Анна поцеловала отца в щеку. — Папа, мама, мне нужно с вами поговорить.
Родители переглянулись.
— Что случилось, дочка? — Ирина Петровна усадила Анну за стол. — Ты какая-то бледная.
— Мам, пап... — Анна набрала воздуха в грудь. — Можно мы с Софией поживем у вас какое-то время? Недолго, пока я не найду работу и не сниму что-нибудь.
— Что этот подлец натворил? — сразу помрачнел Александр Иванович.
— Папа, пожалуйста, без эмоций, — Анна взяла отца за руку. — У нас с Максимом все сложно. Он... он не хотел ребенка. И теперь всячески дает понять, что София — только моя забота.
— Тварь, — выдохнула Ирина Петровна. — Прости, доченька, но как еще его назвать?
Анна рассказала родителям все: о раздельном бюджете, о разных полках в холодильнике, о требованиях вернуть деньги за еду и, наконец, о пропавшей цепочке.
— Да я ему руки повыдергиваю! — Александр Иванович стукнул кулаком по столу. — Как он посмел?
— Папа, не надо, — Анна сжала его руку. — Я просто хочу забрать Софию и уйти. Я подам на развод. И на алименты.
— Конечно, дочка, — Ирина Петровна обняла её за плечи. — Мы с папой всегда на твоей стороне. Не переживай, что у нас тесно. Как-нибудь разместимся.
— Я найду работу, — твердо сказала Анна. — Я смогу вас отблагодарить.
— О чем ты говоришь! — отмахнулся Александр Иванович. — Вы с Софией — наша семья. А я хоть с больной спиной, но с внучкой посижу, пока ты работаешь. Не зря же мне группу дали!
Анна вдруг расплакалась — впервые за долгие месяцы позволив себе слабость.
— Спасибо вам.
— Ты сейчас домой? — спросила Ирина Петровна. — Давай папа с тобой поедет. Вещи поможет собрать.
— Не надо, мам, — Анна вытерла слезы. — Максима сегодня не будет дома. Я все спокойно соберу и перевезу.
Квартира, которую она всего два года назад с таким энтузиазмом обустраивала для их маленькой семьи, теперь казалась чужой и холодной. Анна методично собирала вещи — свои и дочери, оставляя всё, что напоминало о совместной жизни с Максимом.
София, словно чувствуя настроение матери, вела себя на удивление спокойно. Сидя в кроватке, она играла с мягкой игрушкой, пока Анна складывала детские вещи в большую сумку.
Когда почти все было готово, раздался звук открывающейся двери. Анна замерла. Максим не должен был вернуться так рано.
— Что здесь происходит? — он остановился в дверях детской, глядя на сумки. — Ты куда-то собралась?
— Мы с Софией уезжаем, — спокойно ответила Анна, продолжая складывать вещи.
— Куда это?
— К моим родителям.
Максим прислонился к дверному косяку, наблюдая за сборами с непроницаемым выражением лица.
— И надолго?
— Навсегда, — Анна застегнула сумку и повернулась к нему. — Я подаю на развод. И на алименты.
На лице Максима мелькнуло удивление, быстро сменившееся раздражением.
— Из-за чего весь этот цирк? Из-за цепочки? Я верну её, если тебе так принципиально.
— Дело не в цепочке, — Анна покачала головой. — Дело в том, что ты не считаешь нас семьей. Ты не хочешь быть ни мужем, ни отцом. Зачем тогда продолжать этот фарс?
Максим вздохнул.
— Давай без драмы. Хочешь уйти — уходи. Но насчет алиментов — давай договоримся как взрослые люди. Я могу перечислять тебе десять тысяч в месяц. Без суда, без приставов, без проблем.
— По закону ты должен платить двадцать пять процентов от дохода, — твердо сказала Анна. — И я знаю, сколько ты получаешь.
— Закон, закон, — передразнил Максим. — А ты в курсе, что по закону эта квартира — моя? Материнский капитал твоих родителей пошел только на первоначальный взнос. Остальное выплачиваю я.
— Я не претендую на квартиру, — Анна посмотрела ему в глаза. — Только на алименты. София имеет на них право.
Максим скривился.
— Как же вы, бабы, быстро превращаетесь в меркантильных стерв! Строила из себя независимую, а теперь на шею садишься!
— Я ухожу, Максим, — Анна подняла Софию на руки. — Завтра пришлю брата за оставшимися вещами. И да, еще одно. Ты взял мою цепочку без разрешения. Это кража. Либо ты возвращаешь ее, либо я пишу заявление.
— Да подавись ты своей цепочкой! — Максим достал из кармана украшение и бросил на кровать. — И проваливай! Скатертью дорога!
Анна молча взяла цепочку, положила ее в карман и, подхватив сумку, направилась к выходу. София, почувствовав напряжение, начала хныкать.
— Ну вот, еще и ревет! — бросил Максим ей вслед. — Вечно от вас один шум!
Это были последние слова, которые Анна услышала, закрывая за собой дверь квартиры, в которой прожила всего два года, но которые показались ей вечностью.
Три месяца спустя Анна сидела на скамейке в парке, наблюдая, как Александр Иванович катает Софию в коляске. Девочка заливисто смеялась, когда дедушка делал резкие повороты или подпрыгивал на бордюрах.
— Осторожнее, пап! — крикнула Анна, но без особой тревоги. За эти месяцы она убедилась, что отец, несмотря на проблемы со спиной, прекрасно справляется с ролью няни.
Телефон в сумке завибрировал. Это было сообщение от юриста: "Решение суда об алиментах вступило в силу. Через три дня будет первое перечисление".
Анна улыбнулась и отложила телефон. Новая работа, которую она нашла через месяц после переезда к родителям, позволяла ей работать удаленно четыре часа в день. Этого, вместе с алиментами, должно хватить, чтобы снять небольшую квартиру недалеко от родителей.
Александр Иванович подкатил коляску к скамейке и сел рядом с дочерью.
— Уф, устал! Твоя принцесса требует все быстрее и быстрее ездить!
— Папа, не переутомляйся, — Анна обеспокоенно посмотрела на отца. — Врач сказал — никаких нагрузок.
— Ерунда! — отмахнулся Александр Иванович. — От такой радости спина только лучше становится!
София потянулась к матери, и Анна взяла ее на руки. Девочка заметно выросла за эти месяцы и теперь даже пыталась говорить отдельные слова.
— Максим звонил? — как бы между прочим спросил отец.
— Нет, — Анна покачала головой. — Ни разу с тех пор, как суд присудил алименты. Видимо, обиделся, что я не согласилась на его условия.
— И правильно сделала, — кивнул Александр Иванович. — Нечего с подонками договариваться.
— Пап, давай без таких слов при ребенке, — Анна кивнула на Софию. — Как-никак это ее отец.
— Биологический, — проворчал Александр Иванович. — А настоящий отец — тот, кто воспитывает.
Вечером, уложив Софию, Анна просматривала объявления о сдаче квартир. Было непросто найти подходящий вариант рядом с домом родителей, но она не теряла надежды.
Телефон снова завибрировал. На этот раз звонил Максим.
— Слушаю, — сухо ответила Анна.
— Привет, — голос бывшего мужа звучал неожиданно мирно. — Как дела? Как София?
— У нас все хорошо, — ответила Анна, удивленная этим внезапным интересом. — София растет. Уже несколько слов говорит.
— Это... хорошо, — в трубке повисла пауза. — Слушай, я подумал... Может, я навещу ее в выходные? Все-таки я ее отец.
Анна чуть не выронила телефон от удивления. За все это время Максим ни разу не выразил желания увидеть дочь.
— С чего вдруг такой интерес? — не удержалась она.
— Ну, знаешь... задумался. Все-таки моя кровь.
— Хорошо, — после паузы ответила Анна. — Приезжай в субботу к двум. Она обычно после обеда бодрая.
— Договорились. И еще... — Максим помедлил. — Я слышал, ты квартиру ищешь.
— От кого ты слышал? — насторожилась Анна.
— Екатерина сказала. Мы иногда пересекаемся.
— А, ясно. Да, ищу.
— У меня есть знакомый риелтор. Могу тебя с ним свести. Хорошие варианты найдет.
— Спасибо, я справлюсь, — ответила Анна, чувствуя странную настороженность. Этот внезапный интерес казался подозрительным.
— Как знаешь, — Максим снова помолчал. — До субботы, значит.
Он отключился, а Анна задумчиво посмотрела на телефон. Что-то здесь было не так. Возможно, Максим просто почувствовал укол совести? Или у него появилась новая девушка, перед которой он хочет выглядеть заботливым отцом?
В субботу Максим не приехал. Не позвонил. Не написал.
Анна не была удивлена, но все равно почувствовала укол разочарования — не за себя, за Софию. Девочка заслуживала отца, который бы ее любил.
Через неделю пришло сообщение от судебных приставов: исполнительное производство по алиментам приостановлено. Выяснилось, что Максим уволился с работы за день до первого перечисления.
— Подлец какой! — возмущался Александр Иванович. — Специально уволился, чтобы не платить!
— Пап, успокойся, — Анна положила руку на плечо отца. — Без работы он долго не просидит. А приставы его найдут.
Александр Иванович только махнул рукой.
— Знаем мы таких умников. Будет на фрилансе сидеть или «в черную» получать, а ты с дочкой — перебивайся как хочешь.
В его словах была горькая правда. Анна понимала, что борьба за алименты может затянуться надолго. Но она не собиралась сдаваться.
Неожиданно позвонила Екатерина.
— Анют, тут такое дело... Максим-то твой съехал из квартиры.
— Как съехал? — удивилась Анна. — Куда?
— Не знаю. Я видела, как он вещи выносил. С каким-то парнем. А вчера риелторша приходила, квартиру показывала новым жильцам.
Анна задумалась. Что-то здесь не сходилось.
— Может, он просто сдал ее?
— Не похоже, — возразила Екатерина. — Там явно покупатели были. Весь ремонт обсуждали, что менять будут.
На следующий день Анне позвонили с незнакомого номера.
— Анна Александровна? — раздался официальный женский голос. — Вас беспокоят из банка «ВТБ». У вас остается непогашенный ипотечный кредит.
— Какой еще кредит? — опешила Анна. — У меня нет ипотеки!
— По нашим данным, вы являетесь созаемщиком по ипотечному кредиту на квартиру по адресу...
Женщина назвала адрес их с Максимом квартиры.
— Постойте, — перебила Анна. — Эта квартира полностью оформлена на моего бывшего мужа. Я никаких документов на ипотеку не подписывала.
— Тем не менее, по нашим данным, вы являетесь созаемщиком, — настаивала сотрудница банка. — Кредит не обслуживается уже два месяца. Если платежи не возобновятся, мы будем вынуждены обратиться в суд.
Анна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она смутно помнила, что при покупке квартиры подписывала какие-то документы, но Максим заверял, что это просто формальность, так как использовался материнский капитал ее родителей в качестве первого взноса.
— Мне нужно время, чтобы разобраться, — наконец сказала она. — Я перезвоню вам.
Положив трубку, Анна обессиленно опустилась на стул. Вот почему Максим вдруг заинтересовался дочерью, а потом пропал. Вот почему он уволился и съехал из квартиры. Он продал жилье, погасил свою часть ипотеки, а ее оставил с долгами.
— Что случилось? — встревоженно спросила Ирина Петровна, заметив состояние дочери.
Анна рассказала о звонке из банка.
— Негодяй! — всплеснула руками Ирина Петровна. — Так я и знала, что он непорядочный человек! Нужно немедленно к юристу!
— Скорей адвокат понадобится, — мрачно заметила Анна. — Если я действительно созаемщик, то банк может взыскать с меня всю сумму.
Следующая неделя прошла в лихорадочных консультациях, звонках и поездках. Выяснилось, что при оформлении ипотеки Анна действительно подписала документы как созаемщик — это было условием банка, так как использовался материнский капитал.
— И что теперь? — спросила она у адвоката. — Неужели я должна выплачивать весь кредит одна?
— Боюсь, что да, — адвокат развел руками. — По закону созаемщики несут солидарную ответственность. Банк может требовать полного погашения задолженности с любого из вас.
— А что с Максимом? Его нельзя привлечь?
— Можно подать на него в суд. Но если у него нет официального дохода и имущества, взыскать будет сложно.
Анна чувствовала, что оказалась в ловушке. Ее зарплаты едва хватало на самое необходимое для нее и Софии. О выплате ипотеки не могло быть и речи.
— А если я не буду платить? — спросила она у адвоката.
— Банк обратится в суд. Квартиру продадут с торгов. Если вырученных денег не хватит на погашение кредита, остаток все равно останется на вас.
Выйдя из офиса адвоката, Анна позвонила Максиму. Тот не отвечал. Она написала сообщение: «Я знаю про ипотеку. Нам нужно поговорить». Ответа не последовало.
Вечером Анна рассказала родителям о сложившейся ситуации.
— Я не знаю, что делать, — призналась она, глядя на спящую в кроватке Софию. — Если меня внесут в реестр должников, я не смогу найти нормальную работу. А без работы не смогу содержать дочь.
Ирина Петровна и Александр Иванович переглянулись.
— У нас есть немного сбережений, — сказала мать. — Не бог весть что, но можно попробовать договориться с банком о реструктуризации.
— Спасибо, мам, но я не могу их принять, — покачала головой Анна. — Вы и так нам помогаете. А папе лечение нужно продолжать.
— Дочка, ты же понимаешь — мы семья, — Александр Иванович обнял ее за плечи. — Сейчас тебе нужна помощь, а когда-нибудь ты поможешь нам. Так и должно быть.
В его голосе было столько тепла и заботы, что Анна снова, как в тот первый день у родителей, расплакалась.
— Я так устала быть сильной, — призналась она сквозь слезы. — Все время держаться, решать проблемы, бороться...
— Знаешь, что мне твоя бабушка говорила? — Ирина Петровна погладила дочь по голове. — «Никогда не бойся начинать с нуля. Именно с него начинается отсчет». Сейчас трудно, но ты справишься. И мы рядом.
Прошло полгода. Анна сидела в небольшом уютном кафе и проверяла рабочие таблицы на ноутбуке. Ей удалось найти работу в хорошей компании с возможностью удаленной занятости три дня в неделю. Зарплата позволяла снимать небольшую однокомнатную квартиру недалеко от родителей и потихоньку выплачивать задолженность по ипотеке, которую удалось реструктуризировать.
София, теперь уже шустрая полуторагодовалая девочка, оставалась в эти часы с дедушкой, который души не чаял в внучке.
Неожиданно входная дверь кафе открылась, и Анна увидела Максима. Он сильно изменился — похудел, отрастил бороду, выглядел старше. Заметив бывшую жену, он на мгновение замер, а потом решительно направился к ее столику.
— Привет, — сказал он, останавливаясь напротив. — Можно присесть?
Анна кивнула, испытывая странное чувство — смесь былой обиды и нынешнего безразличия.
— Как ты? — спросил Максим, присаживаясь. — Как София?
— Мы в порядке, — сдержанно ответила Анна. — А ты?
Максим пожал плечами.
— Нормально. Работаю вот... в строительной фирме. — Он помолчал. — Слушай, я знаю, что ты злишься из-за квартиры. Но я правда думал, что справлюсь один. А потом все пошло наперекосяк...
— Это уже не важно, — перебила его Анна. — Что сделано, то сделано.
— Я хочу помочь, — вдруг сказал Максим. — С долгом по ипотеке. Мне выдали премию, вот, — он достал из кармана конверт. — Тут пятьдесят тысяч. Это, конечно, не все, но хоть что-то.
Анна смотрела на конверт, не зная, что сказать. Деньги были очень кстати, но принимать их от Максима почему-то не хотелось.
— А как же алименты? — спросила она. — Приставы до сих пор не могут тебя найти.
— Я сам подал заявление на удержание из зарплаты, — ответил Максим. — Первое перечисление будет в следующем месяце. — Он положил конверт на стол. — И я хотел бы... видеться с Софией иногда. Если ты не против.
Анна внимательно посмотрела на бывшего мужа. Что-то в нем действительно изменилось. Может быть, он наконец повзрослел?
— Хорошо, — она кивнула. — Можешь приходить в гости. София должна знать своего отца.
Максим с облегчением выдохнул.
— Спасибо. Я правда хочу все исправить. — Он встал из-за стола. — Позвони, когда будет удобно встретиться.
Когда он ушел, Анна еще долго смотрела на конверт с деньгами. Не деньги были важны — важно было то, что Максим наконец-то начал понимать ответственность. Возможно, не все потеряно, и София все-таки будет знать своего отца.
А она... Она справится. В конце концов, именно с нуля начинается отсчет новой жизни.