Ах, этот Булгаков! Какая изящная мистификация, какой мастерски срежиссированный посмертный триумф! При жизни он фигура из теней, полублатная тень, мелькавшая в кулуарах театров, с непонятными связями и сомнительным способом существования. Где книги? Пыль. Известность? Шёпот в узких коридорах, где пахнет гримом и страхом. Существовал ли он вовсе? Или был лишь проекцией чьих-то надежд, удобным призраком для будущего канонизации?
И вот смерть. Превращение в прах. Тридцать лет молчания – срок достаточный, чтобы память истончилась, а факты подернулись благородной патиной забвения. И тогда... О, тогда начинается истинное действо! Из-за занавеса истории выходит вдова – пифия посмертной славы. И с ней некие "помощники", лица которых размыты, как чернильные кляксы на несуществующих черновиках.
И они являют миру... что? Роман? Нет. Скорее, религиозную фантасмагорию, удобный миф для интеллигентского потребления. "Мастер и Маргарита". Где же следы подлинных мук творчества? Где черновики гения, испещренные борениями духа? Где авторские тетради – эти святые мощи подлинности? Пыль. Или – что вероятнее – их никогда и не было? Нам предлагают слепо верить, что роман написан Михалом Булгаковым. Верить на слово вдове и теням ее помощников. Верить в чудо явления текста из небытия. Но вера удел простаков и фанатиков. Серьезные люди требуют доказательств. А их – нет. Только красивый миф, поданный как откровение.
И как же жадно набросился на этот миф наш мир! Кино за кино, сериал за сериалом... Какая странная, почти патологическая одержимость! Неужто лишь художественными достоинствами? Вздор! Сквозь эту истерию экранизаций просвечивает иное: заинтересованность. Заинтересованность в тихой пропаганде. Ведь роман-то удобный! Религиозный, но "светский". Библия для тех, кто стесняется ходить в церковь, но жаждет духовной жвачки. Сатана – обаятельный шут, Иешуа – интеллигентный страдалец. Идеальный компромисс для безбожного общества, тоскующего по сказке.
Взгляните на Андреева! На его "Дневники Сатаны" – куда более мощные, куда более подлинные в своей безысходной метафизической ярости! Разве не оттуда, из этого сумрачного ада, позаимствованы сюжетные кости Мастера и Маргариты? Но кто экранизирует Андреева? Кто популяризирует его Сатану – страшного, настоящего, а не уютного котобеса? Никто. Ибо Андреев не религиозен и неудобен. Его Сатана не играет в бильярд, не показывает фокусы, он – воплощение зла. Его текст не панегирик библейским мотивам в легкой упаковке, а страшный вопль сомнения. Это не пропагандируют, это пугает. А Булгаков... Булгаков дает утешение. Религиозность без креста, вера без обязательств. Удобно!
Странно? Нет. Закономерно. Вся эта возня вокруг "гения", явившегося из небытия с безупречным религиозно-философским бестселлером, лишенным документальной подлинности... Это не литература. Это знакомый нам пиар. Пиар христианства для тех, кто стыдится молиться, но хочет чувствовать себя причастным к "духовному". Пиар "автора", сконструированного из слухов, вдовьих воспоминаний и всеобщего желания иметь своего, "советского", но "несоветского" пророка.
Булгаков выступает не как писатель. Булгаков – хорошо продуманный проект. Проект по производству святых мощей из литературного воздуха. И мы, с нашей жадной верой в посмертные чудеса и потребностью в интеллигентской религии, его самые усердные соавторы. Как жалка наша потребность лепить кумиров из глины сомнений и выдавать это за бронзу вечности! Самая большая мистификация не роман, а наша слепая вера в его подлинного творца. Его просто... не было. Есть лишь текст, удобный миф и наша отчаянная потребность в нем.