Третий раз за неделю Николай уезжал «на срочное совещание».
Люди часто недооценивали Веру. «Тихоня», «домоседка», — как только не называли её соседки. А Николай, похоже, вообще считал жену слепой или безнадёжно глупой.
Вера достала из шкафа коробку, спрятанную за старыми зимними сапогами. Здесь было всё: фотографии, распечатки сообщений, чеки из ресторанов и... квитанция об оплате однокомнатной квартиры на другом конце города.
— Эх, Николай, Николай... — прошептала Вера, перебирая улики. — Ты всегда недооценивал мою наблюдательность.
Завтра у них годовщина свадьбы. И впервые за долгие годы Вера по-настоящему её ждала.
Накануне вечером она позвонила их детям и пригласила на семейный ужин. Потом достала из шкатулки конверт с билетом на самолёт. Всего один билет — до тёплого моря, куда Николай обещал свозить её «когда-нибудь».
Когда-нибудь наступило. Только лететь она собиралась одна.
Первые подозрения
Всё началось с мелочей. Сначала — непривычный запах на рубашке. Потом — странные звонки, при которых Николай выходил в другую комнату. Вера не стала закатывать истерик, как делали другие брошенные жёны из сериалов. Она просто начала собирать улики — методично, словно опытный следователь.
— Верочка, я сегодня задержусь, проект горит, — в который раз повторял Николай в телефонную трубку.
Она только вздыхала, но однажды не выдержала:
— А галстук не забудь поменять, Коля. На том синем пятно от помады осталось.
Повисла тишина. Потом нервный смех.
— Что за глупости, дорогая? Какая помада?
— Да так, показалось, наверное, — ответила она и положила трубку.
Тайная жизнь Веры
По вторникам и четвергам, когда Николай «зависал на корпоративах», Вера ходила на курсы компьютерной грамотности. Не для того, чтобы шпионить — просто всегда хотела научиться, а муж отмахивался: «Зачем тебе это в твоём возрасте?»
Именно там она встретила Галину Петровну, бывшего юриста, которая помогла разобраться с имущественными вопросами.
— Ты пойми, Вера, — говорила Галина, — важно не то, что у него есть кто-то. Важно, что он тебя не уважает. Считает дурой! Вот что непростительно.
А по пятницам Вера устроилась в библиотеку — сначала как волонтёр, потом на полставки. Крошечная зарплата стекалась на отдельную карточку, о которой муж не знал.
Переломный момент
Она могла бы простить. Правда могла. Если бы не тот вечер, когда Николай, вернувшись под утро и не зная, что Вера не спит, разговаривал по телефону в ванной.
— Да, зайка, скоро всё решится. Нет, она даже не догадывается. Продадим дачу — и заживём.
Вера лежала, вцепившись пальцами в подушку так сильно, что наутро болели суставы. Но не заплакала. Вместо этого утром впервые за двадцать лет записалась к парикмахеру и сменила привычную серую одежду на яркий костюм.
— Ого, мать! Ты чего это? — только и смог выдавить Николай.
— Жизнь новая начинается, Коля, — улыбнулась она. — У всех нас.
Подготовка удара
В тот день, когда Николай подписал документы на продажу дачи (якобы, чтобы купить новую машину), Вера посетила своего давнего знакомого нотариуса. К вечеру у неё на руках была доверенность, аннулирующая сделку — ведь дача досталась ей от родителей и была приватизирована до брака.
Месяц она ходила к психологу — не чтобы спасти брак, а чтобы найти силы его разрушить. После третьего сеанса записалась в спортзал для пожилых. А через две недели купила билет в Крым — туда, куда Николай обещал её свозить «когда-нибудь на пенсии».
И всё это время улыбалась, готовила ужины и гладила его рубашки с особой тщательностью. Николай ничего не замечал, захмелев от ощущения своей безнаказанности.
Особый ужин
День годовщины наступил неотвратимо, как судный день. Вера встала в пять утра и принялась готовить. На столе появились любимые блюда Николая: заливное из судака, салат «Оливье» по особому рецепту, пирог с капустой. К полудню квартира наполнилась ароматами, а обеденный стол сиял белоснежной скатертью и праздничным сервизом, который доставали только по большим событиям.
— Ого, прям как на нашу свадьбу! — присвистнул Николай, войдя на кухню. — А я шампанское купил, не беспокойся.
Вера только улыбнулась, расставляя приборы.
— Кольцо моё не видела? — спросил он между делом. — Хотел сегодня надеть, всё-таки годовщина.
— В шкатулке лежит, — ответила она спокойно. — Рядом с моими документами на дачу.
Николай замер на мгновение, но тут же продолжил распаковывать шампанское, будто ничего не произошло.
Семейный сбор
К шести часам подтянулись дети: сын Андрей с женой и дочь Марина, приехавшая из другого города специально на этот вечер. Николай был непривычно оживлён — шутил, наливал всем шампанское, то и дело поглядывая на часы.
— Тост за маму и папу! — предложила Марина, поднимая бокал. — За тридцать шесть лет вместе!
— За верность и преданность, — добавил Андрей, и Вера заметила, как дёрнулся уголок губ Николая.
— А теперь мой тост, — Вера поднялась с места, и все затихли.
Она никогда не произносила тостов. Всегда предоставляла это мужу.
Карты на стол
— Тридцать шесть лет назад, — начала Вера, и её голос звучал неожиданно твёрдо, — я поклялась быть с тобой, Николай, в горе и в радости. И я сдержала слово.
Она достала из кармана фартука конверт и положила на стол.
— Здесь распечатки твоих сообщений Светлане Игоревне. Очень познавательное чтение, особенно про продажу моей дачи.
В комнате повисла тишина.
— Мам, что происходит? — растерянно спросила Марина.
— Просто ваш отец уже полгода встречается с риелтором, которая помогает ему продать мою дачу, чтобы начать «новую жизнь». Без меня, разумеется.
Николай побелел:
— Вера, ты с ума сошла? Какие сообщения? Какая Светлана?
— Вот эта, — Вера выложила фотографию. — Очень милая женщина, моложе меня на двадцать лет. Я с ней даже встретилась, знаешь? Она думала, что разговаривает с твоей сестрой.
Момент истины
Дети переводили взгляд с отца на мать. Андрей сжал кулаки, но Вера покачала головой: — Не надо, сынок. У меня всё под контролем.
Она выложила второй конверт:
— Здесь заявление о разводе. Уже заверенное. И документы о признании сделки с дачей недействительной — дачу я унаследовала до брака, так что это моё личное имущество.
Николай обмяк, словно из него выпустили весь воздух:
— Верочка, это недоразумение. Я всё объясню...
— Не надо, — она улыбнулась почти ласково. — Знаешь, я тебе даже благодарна. Если бы не твоё предательство, я бы так и осталась «тихоней-домоседкой». А теперь у меня новая работа, новые друзья и... — она достала третий конверт, — билет в Крым. Туда, куда ты обещал свозить меня «когда-нибудь».
Финальный аккорд
— Ты уезжаешь? — Николай смотрел на неё как на незнакомку.
— На две недели. Потом вернусь в свою квартиру, которую уже сняла. А тебе советую за это время собрать вещи.
Марина подошла к матери и крепко обняла её. Андрей положил руку на плечо отца: — Пойдём, пап, покурим.
Когда они вышли, Вера наконец позволила себе сесть. Руки дрожали, но на душе было удивительно спокойно.
— Я так горжусь тобой, мам, — прошептала Марина.
Вера подняла бокал:
— За мою новую жизнь, доченька.
Новая глава
Спустя две недели Вера вернулась в город — загоревшая, отдохнувшая, с неожиданной россыпью веснушек на носу. Когда такси подъехало к новому дому, она увидела у подъезда знакомую фигуру.
— Думал, ты не приедешь, — тихо пробормотал Николай, помогая донести чемодан. Голос дрожал — то ли от волнения, то ли от холода.
— А я, если честно, надеялась, что ты соберёшь вещи, — Вера посмотрела на него спокойно, почти устало. Кажется, усталость эта была уже вечной... — Просьба ведь была простая.
— Всё готово, — кивнул он в сторону машины. — Только хочу спросить — правда нельзя всё вернуть?
Вера задержала взгляд на лице человека, с которым делила полжизни. Вот уж не думала — в самый последний момент увидит в его глазах растерянность, боль, пожалуй даже — раскаяние.
— Знаешь, Коля, — она едва заметно улыбнулась, перехватывая чемодан, — иногда лучше не держаться за прошлое. Иногда — просто отпустить. У меня сейчас начинается что-то другое. И, честно, я надеюсь — у тебя тоже.
Вера развернулась, шагнула к подъезду и, уже не глядя назад, будто бы закрыла какую-то дверь не только в доме, но и в себе.
Каждый день новый увлекательный рассказ. Подпишись, чтобы не пропустить!!
Рекомендую почитать еще: