— Марин, а что у тебя за привычка все чеки сохранять? — Вадим перебирал мои покупки из сумки, словно таможенник.
Я замерла у холодильника с йогуртом в руке. Обычный вечер, обычный вопрос, но в голосе что-то новое. Металлическое.
— Это же нормально, учитывать расходы.
— Учитывать, — он хмыкнул. — А кто у нас главный учётчик в семье, как думаешь?
Вадим разложил чеки веером на столе, будто карты в пасьянсе. Триста рублей за продукты, сто пятьдесят за косметику, двести за книгу. Он водил пальцем по цифрам.
— Книга за двести? Серьёзно? У нас дома интернет есть, там всё бесплатно.
— Мне нравится читать бумажные.
— Мне нравится есть чёрную икру каждый день, — он усмехнулся. — Но я же не покупаю. Потому что думаю о семье.
Я поставила йогурт на полку резче, чем хотела. Банка стукнула о стекло.
— Ты сравниваешь книгу с икрой?
— Я сравниваю разумность с глупостью.
Вадим поднялся, подошёл ко мне. Положил руки на мои плечи. Раньше это успокаивало. Сейчас давило.
— Маринка, ты же умная девочка. Ты же понимаешь, что семейный бюджет — это ответственность. Мужская ответственность.
— А женская что?
— Женская — доверие.
Он поцеловал меня в висок. Губы холодные, дыхание пахло кофе и чем-то ещё. Раздражением.
— Что ты без меня бы делала? — он отошёл к окну, посмотрел на улицу. — Снимала бы комнату за двадцать тысяч, питалась доширак, копила на новые джинсы полгода.
— Я живу в своей квартире.
— Мы живём в нашей квартире, — он обернулся. — Или я что-то не понимаю?
Я открыла рот, но слова застряли. Он был прав формально. После свадьбы мы говорили "наша квартира", "наши вещи", "наши планы". Но квартира была моя. Купленная на мою зарплату и мамину помощь до его появления.
— У тебя зарплата как у кассира, — Вадим пожал плечами. — Всё равно ничего серьёзного не решаешь.
Что-то лопнуло у меня в груди. Не сердце, не лёгкие. Что-то другое. То, что держало нас вместе.
— Моя зарплата тридцать восемь тысяч.
— Ну вот видишь. А моя пятьдесят. Кто тут главный добытчик?
Он снова подошёл, обнял за талию. Знакомый жест, которым раньше заканчивались наши ссоры. Я не отстранилась, но и не прижалась.
— Не хочу с тобой ссориться, — он прошептал в ухо. — Просто мне больно видеть, как ты транжиришь деньги на ерунду. Мы же планируем детей, ипотеку, отпуск в Турции.
— Книга — это не ерунда.
— Хорошо, не ерунда. Но нужно же думать о приоритетах.
Я кивнула. Не потому что согласилась. Потому что устала спорить. И потому что в глубине души начинала бояться того, во что превращался мой муж. Или того, кем он был всегда, просто раньше скрывал.
— Ладно, забудем, — он отпустил меня. — Идём чай пить. Только давай больше без книжек за двести рублей, договорились?
Я заварила чай. Он включил телевизор. Мы сидели на диване, как обычно. Но что-то изменилось навсегда. Я чувствовала это всем телом. Как будто воздух стал тяжелее, а стены — ближе.
В ту ночь я долго лежала без сна, слушая его размеренное дыхание. И думала о том, что завтра снова пойду на работу, получу зарплату и смогу купить любую книгу. Пока смогу.
Через неделю Вадим пришёл домой с распечатанной таблицей. Расселся за столом, разложил листы, достал калькулятор.
— Так, садись. Будем наводить порядок в финансах.
Я села напротив, посмотрела на цифры. Доходы, расходы, планы на месяц. Всё разложено по полочкам.
— Видишь? — он ткнул ручкой в строчку. — Твоя зарплата уходит на ерунду. Кафе, косметика, одежда. А моя — на серьёзные вещи. Коммуналка, продукты, бензин.
— Я тоже плачу за коммуналку.
— Половину, — он поправил. — И то нерегулярно.
Это была ложь. Я всегда платила свою часть вовремя. Но спорить не стала.
— К чему ты ведёшь?
Вадим отложил ручку, посмотрел мне в глаза.
— С понедельника твою зарплатную карту беру к себе. Буду планировать расходы, распределять деньги. Тебе не нужно в этом вариться.
Я подумала, что ослышалась.
— Что?
— Твоя карта переходит ко мне. Я буду выдавать тебе на личные расходы. Разумную сумму.
— Ты шутишь?
— Нет. Это нормальная практика в семьях. Мужчина управляет бюджетом, женщина занимается домом.
Меня затрясло. Не от холода, от ярости.
— Моя зарплата — это результат моей работы.
— Твоя зарплата — это наш семейный доход, — он говорил спокойно, как учитель отстающему ученику. — Мы семья или нет?
— Семья не значит рабство.
— Рабство? — он рассмеялся. — Марина, ты совсем берега потеряла. Какое рабство? Я хочу взять на себя ответственность. Снять с тебя эту ношу.
— Я не просила.
— Не просила, потому что не понимаешь. Женщины не умеют распоряжаться деньгами. Это факт.
Я встала из-за стола. Ноги дрожали.
— Иди к чёрту со своими фактами.
— Сядь, — голос стал жёстче. — Не истери. Мужчина должен управлять семейным бюджетом. Если ты этого не понимаешь, значит, не уважаешь меня.
— А если ты не понимаешь мой отказ, значит, не уважаешь меня.
Вадим поднялся, подошёл ко мне. Лицо красное, глаза узкие.
— Не хочешь по-хорошему — будет по-плохому. Карту отдашь. Иначе я пересмотрю наши отношения.
— Пересматривай.
Я пошла в спальню, заперлась, достала телефон. Зашла в банковское приложение, перевела всю зарплату на новый счёт, который открыла месяц назад. Просто так, для подстраховки. Оказалось, интуиция не подвела.
Потом заблокировала старую карту.
День рождения Вадима мы отмечали дома. Большая компания: его родители, брат с женой, несколько друзей, коллеги. Накрыли длинный стол, купили торт, все пришли с подарками.
Я улыбалась, разливала чай, играла роль счастливой жены. Никто не знал, что последние три дня мы не разговаривали. Что спали в разных комнатах. Что утром он требовал карту, а я молча собиралась на работу.
— За именинника! — поднял бокал его отец.
Все встали, чокнулись. Вадим сиял. Любил быть в центре внимания.
— Спасибо всем за то, что пришли, — он обвёл гостей взглядом. — Особенно благодарен жене за то, что терпит меня.
Смех, аплодисменты.
— Теперь у нас в семье полный порядок, — продолжил он, подмигнув друзьям. — Марина тоже под контролем. Карточку у меня теперь держит.
Пауза. Потом неловкий смех.
— Шутка, конечно, — добавил он. — Но почти не шутка.
Кто-то хлопнул в ладоши. Кто-то хихикнул. Его брат качнул головой с одобрением.
Я поставила чашку на стол и встала.
— Это неправда.
Разговоры стихли. Все посмотрели на меня.
— И больше ни одной моей копейки ты не получишь. А ещё — с сегодняшнего дня я не твоя жена.
Вадим побледнел, потом рассмеялся натянуто.
— Марин, ты чего? Люди же видят.
— Пусть видят. Пусть знают, кто ты на самом деле. Человек, который хочет контролировать чужие деньги. Который считает женщину собственностью.
— Ты с ума сошла?
— Нет. Я просто прозрела. Спасибо, что показал своё истинное лицо при свидетелях. Так даже лучше.
После чего я выгнала его из своей квартиры.
Вадим писал сообщения первую неделю. Звонил, извинялся, обещал измениться. Потом злился, угрожал, требовал объяснений. Потом просил друзей уговаривать меня вернуться.
Я не отвечала.
Сегодня получила уведомление о повышении зарплаты. И открыла накопительный счёт. Только на своё имя. Под своим паролем.
Теперь у меня есть карта. И жизнь. И всё только моё.
Читайте от меня:
Спасибо за прочтение, мои дорогие!
Подписывайтесь и пишите как вам моя история! С вами Лера!