Мой дедушка был великаном.
Это не только потому, что мне так казалось, оттого, что я была маленькой. Он и вправду был очень крепким мужчиной почти двухметрового роста. Одежду для него шили или покупали в магазине "Богатырь".
На всяких митингах и демонстрациях я страшно гордилась тем, что на плечах у дедушки я оказывалась выше всех:).
Но главное величие было в стальной силе духа, воле, мужественности, которая не про усы и бороду, а про отвественность и решимость.
***
Бабушка и дедушка - это были те самые родные люди, которые принимали любое баловство и даже журили или "воспитывали" с плохо скрываемой улыбкой. И мы всегда знали, что ничуть они не сердятся, а "выполняют свой взрослый долг".
Сначала мы жили все вместе, и их комната для меня была особенным-особенным тёплым миром, в который я пряталась от родительского гнева или своих детских проблем.
Это было чудесное царство, куда всегда можно было ввалиться без предупреждения и без стука, закутаться в тёплую ауру их безграничной любви, притащить куклы, шахматы, лото и знать, что там всегда найдётся время со мной поиграть или выслушать.
Мой дед был удивительно трудолюбивым человеком, который вставал в пять утра и весь день хлопотал по хозяйству, прерываясь лишь на чтение (газет - днём, книг-вечером). Это вообще было здорово - в нашем доме читали все. И мы, стараясь стать взрослыми, тоже не мыслили свою жизнь без книг.
Дед был в своём роде главой-домостроевцем - он презирал всякую лень в себе и в людях, и нас "строил" на всякие семейные хозяйственные дела, но почему-то у него получалось сделать наше участие таким увлекательным, что мы с братом соревновались за право помогать.:) Так же как и бабушка - без всякого знания психологии превращала обучение меня, девочки, всяким женским в захватывающую игру. И готовку, и уборку, и шитьё, и заботу о растениях...
Дед никогда не был жадным, но сейчас понимаю, насколько экономно и рационально, почти по-немецки педантично, велось наше семейное "хозяйство". Любая бумажка, палочка, картонка - использовалась для растопки печи. Любая досточка и гвоздик превращались в скамеечку или лесенку. Камешек - в дорожку или забор. Стекло - в рамочку для фотографий. Все пищевые отходы мы собирали в специальное ведро и относили соседке, которая выращивала поросят и после делилась с нами салом или мясом.
Практически ничего лишнего и ненужного. И это было так естественно для нас, что казалось, что иначе быть не может...
Дедушка был силой, основой, стержнем и разумом нашей семьи. Бабушка была её нежностью, терпением и светом. Они жили для нас и только для нас, каждым своим поступком выстраивая стартовые ступеньки для нашего будущего.
Он "сгорел" быстро.
Сначала у него перестала работать левая рука. Она стала какой-то худенькой и сухой. Дед страшно сердился от этой частичной беспомощности, но всё равно продолжал делать всё, что может. А потом как-то сник и слёг. Мне, уже выпускнице школы было невероятно больно и удивительно видеть своего дедушку бессильным. Я заходила к нему в комнату с опаской, мне почему-то совсем не верилось в то, что такие люди могут быть слабыми и беззащитными.
- Что с тобой, дедушка? Что болит? - мне, почти взрослой, всё равно по детски казалось, что старость можно вылечить парой уколов или малиновым вареньем.
- Ничего не болит, Наталочка. Просто устал как-то. Жизнь -то какая у меня была - длинная, интересная! - улыбался дед.
... Тот день был одним из самых удивительно - удачных дней в моей жизни.
С утра я заскочила в институт и узнала, что меня зачислили на 1-ый курс. На рынке, где я подрабатывала продажей турецких тряпок у тётки я продала ВСЁ. Абсолютно весь товар и заработала огромную кучу денег. Совершенно неожиданно помирилась с подружкой, ссора с которой целый месяц печалила меня. Парень, которому я симпатизировала вдруг ответил взаимностью и пригласил на свидание.
Я летела домой вечером вся такая радостная, заскочила и защебетала маме, рассказывая о своих успехах, разложив на диване купоно-карбованцы, которых хватило бы на на новый карбюратор, о котором мечтал папа.
Мама слушала меня, не проронив не слова и плакала. Я думала, что она плачет от радости, что я уже такая взрослая и молодец - студентка, добытчица... Я закончила, она поцеловала меня, прижала голову к груди и тихо сказала: "А дедушка умер"...
До этого дня смерть была для меня очень отвлечённым понятием. Каким -то печальным событием, которое происходит с кем-то и где-то, только не с нами...
Дедушка лежал уже обмытый, нарядный такой, в лучшем своём костюме. Такой чистенький и ... сонный.
А бабушка сидела рядом, и не плакала. Гладила и целовала его руки - очень красивые, благородные руки интеллектуала, которые не чурались никакого труда. И в глазах её была такая нежность и благодарность, которая сильнее любой боли потери.
И я так и не смогла понять, что его больше нет. Он порой мне снится, и в такие моменты я всегда говорю: " А я ведь знала, что ты не умер! Знала!"
Когда не стало дедушки, что-то надломилось необратимо. Каждый из нас стал жить какой-то своей, обособленной жизнью, мама с папой развелись, мы - разъехались, дом и двор перестали быть НАШИМИ и потеряли хозяев, трескаясь, рассыхаясь, разваливаясь... В доме какое-то время не было ни душевного, ни даже обычного тепла, потому что даже печка перестала функционировать нормально и еле-еле нагревала батареи...
Потом всё, конечно, наладилось понемножку, но вот этой стальной основы, стержня, вокруг которого крутиться земля и ничего не страшно - уже не повторить.
Прошло больше тридцати лет, как дедушки нет с нами. Только я знаю, что он не умер. Чувствую рядом и так же бесконечно люблю.
* Дедушка Ефим был призван 10 июля 1941 года в городе Керчи, с 5 воздушной Армией сражался с нацистами. Был неоднократно награждён, Победу встретил в Праге и вернулся домой только в октябре 1945 года.
Бережно храним память, ордена и медали и бесконечно гордимся!