Телефон разрывался от маминых звонков. Я смотрела на экран и чувствовала, как внутри всё переворачивается. Сейчас начнётся... Я глубоко вздохнула и нажала «ответить».
— Да, мам.
— Наташенька, ну как так можно? Двадцать квадратов, и ты называешь это жильём? — мамин голос звенел от возмущения.
— Ты же не студентка, тебе тридцать два! Нормальные люди к этому возрасту уже покупают квартиры, а не конуру!
Смотрю в окно своей «конуры». Питер серый, дождь стучит по карнизу, и кажется, что небо вот-вот рухнет. Прямо как моё терпение.
— Мам, это моя студия. Я семь лет над ней трудилась, это мои деньги и моё решение, — стараюсь говорить спокойно, хотя внутри всё кипит.
— А планировка какая дурацкая! Ты хоть думала, когда покупала? Кухня совмещена с комнатой, где это видано...
— Послушай, — перебиваю я, — если тебе так не нравится, давай я её продам. Только ты дашь мне денег на трёшку в центре, хорошо?
В трубке повисает тишина. Потом мама выдаёт привычное:
— Ну вот, сразу грубить...
Скрипнула зубами. Семь лет вкалывала как проклятая — две работы, подработка по выходным, никаких отпусков. Пока одногруппницы отрывались в клубах, я по ночам рисовала дизайны для левых заказчиков. Нет, я не жалуюсь — это был мой выбор. Хотела своё жильё, и точка. И вот оно — 20 квадратов в Озерках, но мои, блин, собственные! Без ипотеки, без кредитов.
— Я не грублю, мам. Просто смотрю на вещи реально. Мне хватает. Я дома только ночую — работаю в офисе, вечером — спортзал или встречи с клиентами.
— А семья? Дети? — заводит мама старую песню.
— Будут дети — будет другое жильё, — отрезаю я.
— Когда встречу нормального мужика, а не этих... — осекаюсь, вспоминая последнего ухажёра, который после третьего свидания предложил «скинуться на квартиру побольше». — В общем, пока меня всё устраивает.
Мама вздыхает так тяжело, будто я сообщила ей, что ухожу в монастырь. Разговор, как обычно, ни к чему не приводит.
Через неделю начался настоящий ад. Сначала приехала тётя Галя из Таганрога — мамина двоюродная сестра. Она позвонила прямо с вокзала:
— Наташенька, можно я у тебя остановлюсь? На недельку, не больше. В гостинице такие цены...
Я, как дура, согласилась. Уступила ей свою кровать, а сама легла на раскладушку. На третий день нарисовался её сын Антон с женой. И почему-то именно ко мне.
— Наташ, мы всего на пару дней, — Антон улыбался, а его жена уже разувалась в прихожей.
Моя студия превратилась в цыганский табор. Я спала на полу, готовила на всех и только успевала выносить мусор. Бесконечный шум сводил с ума. Разговоры до трёх ночи, храп тёти Гали, утренние сборы Антона на собеседования... На работу я приползала разбитая, с красными глазами.
— Наталья, у тебя всё в порядке? — спрашивал шеф, косясь на мои синяки под глазами.
— Да, просто проект сложный, — врала я, допивая третью чашку кофе.
Не успела я опомниться, как нагрянула ещё и дочка маминой подруги с мужем. И снова — ко мне. Я даже не спрашивала, почему не к маме — у неё-то трёшка в Купчино. Просто стелила бельё, доставала дополнительные полотенца и улыбалась.
«Мы же семья» — так всегда говорила мама. И я верила.
Всё изменилось в один момент. На Сенной площади, в толпе, у меня вытащили кошелёк и телефон. Я осталась посреди города — без денег, без связи. Кое-как добралась до ближайшего салона связи, попросила позвонить.
Сначала набрала маме — «абонент недоступен». Тёте Гале — «не могу сейчас говорить, перезвоню». Антону — сбросил. Подруге мамы — «мы в Петергофе, чем мы тебе поможем?»
Последней надеждой была двоюродная сестра Катя. Она жила в Девяткино — дальше некуда.
— Наташенька, я сейчас приеду! Никуда не уходи! — и через сорок минут она уже была рядом. Дала денег, свой старый телефон, отвезла домой.
В тот вечер я сидела на кухне своей крошечной студии. Одна — все «гости» разъехались по своим делам. Смотрела на дождь за окном и думала: семь лет я пахала как проклятая, чтобы иметь свой угол. А теперь этот угол превратился в проходной двор для людей, которым на меня наплевать.
На следующий день я сменила замок.
Телефон взорвался сообщениями: «Наташа, мы не можем попасть в квартиру!» «Дочка, что ты творишь?» «Откуда такая неблагодарность?»
Я не отвечала. А когда мама прибежала с криками, я просто сказала:
— Когда у меня украли всё, и я позвонила, чтобы попросить о помощи, никого из вас рядом не оказалось. Кроме Кати. Так что теперь моя «конура» открыта только для неё.
Мама ушла, хлопнув дверью. А через неделю позвонила Катя — её выгнали из квартиры, которую она снимала. Я, не задумываясь, сказала:
— Приезжай, поживёшь у меня, пока не найдёшь новую квартиру.
Три недели мы спали на моей кровати в обнимку, готовили дешёвые макароны и ржали по вечерам над идиотскими сериалами. А потом я помогла ей найти комнату — недорогую, рядом с метро.
Теперь в семье меня считают эгоисткой, которая «зажралась». Мама поджимает губы при встрече, тётя Галя не здоровается. А мне плевать. В своих двадцати квадратных метрах я наконец-то научилась главному — не открывать двери тем, кто ни разу не протянул руку помощи, когда ты в ней нуждался.
И знаете что? От этого в моей «конуре» стало намного просторнее.
А у вас бывали подобные ситуации в жизни? Приходилось ли вам когда-нибудь закрывать дверь перед родственниками?
Кто в вашей жизни всегда готов прийти на помощь в трудную минуту?
Буду рада прочитать ваши мысли в комментариях.
Если вам понравилась эта история, поставьте лайк и загляните в другие мои рассказы из жизни.
Хорошего вам дня и помните: настоящая семья познаётся не в праздники, а в беде.