Эдик нервно мерил шагами комнату, чуть ли не дыру в полу протаптывая. Он просто в толк не мог взять, с какой такой стати жена вдруг решила уволиться! Вот так просто взяла и — бац! — заявление по собственному написала. А Светлана, представьте себе, даже не чувствовала никакой вины! Сидела себе спокойненько, следила за мужем взглядом, как за маятником, и пыталась достучаться до него:
— Эдик, ну послушай же ты, наконец! Это моя работа и моё право, понимаешь?
— Сейчас, между прочим, многие уходят в эту нишу. И что-то никто особо не жалуется, — продолжала она убеждать мужа. — Вон, Ленка за полгода на машину заработала, а сейчас на квартиру копит!
Эдик скривился, будто лимон целиком проглотил:
— Твоя Ленка не маникюром на машину заработала, наивная ты моя! Веришь во всё, что она тебе тут наплела. У меня, знаешь ли, глаз намётан — на мужиков она охотится, вот и получает за это денежки.
Света напряглась. В глазах промелькнула обида и злость.
— О-о-о, как интересненько получается, Эдуард! — в её голосе зазвенел металл. — А где ж ты, позволь спросить, на таких женщин насмотрелся?
Эдик тут же напрягся, а потом, как обычно, перешёл в наступление:
— Это сейчас неважно, Светуль. Важно то, что ты нашу семью решила разорить! По миру пустишь из-за своей блажи! — он драматично взмахнул руками. — Ты же знаешь, что у меня сейчас проблемы... И тут ты со своим увольнением! Зачем, спрашивается? Чем тебе твоя работа не угодила?
Света больше не могла усидеть на месте. Обхватив себя руками, она подошла к окну, задёрнутому плотными шторами — как символ того, что муж не желал видеть очевидного.
— Эдик, мне там не нравится. Всё! Я устала, понимаешь? — её голос дрогнул. — Эти вечные переработки, постоянные штрафы — и по делу, и без! Звонки, вызовы даже в выходные, поездки за свой, заметь, счёт... — она перевела дыхание. — Я тебя, бывает, сутками не вижу. Родителей уже полгода не навещала. — И тише добавила: — Мы же детей хотели... А когда? У меня жить времени нет.
Эдик тут же вскинулся, как ужаленный:
— Детей? Ты детей хочешь? — он издал нервный смешок. — Да ты разве... Нет-нет! Потому что дети — это ответственность! А ты сейчас поступаешь безответственно! Без твоей зарплаты нам не то что ребёнка... нам котёнка завести будет нечем кормить!
Он уставился на неё с вызовом:
— Я против того, чтобы ты уходила, Света. Никакого увольнения.
Женщина резко обернулась, глаза сверкнули, как два кремня:
— Эдик, ты забываешься! Я не твоя собственность! Я твоя жена, и ты в своё время клялся меня поддерживать, — её голос окреп. — Я буду поступать так, как считаю правильным для себя, и ты мне этого не запретишь!
Высказавшись, она молча выскочила из комнаты и скрылась в ванной, заперевшись там больше чем на час. Муж несколько раз подходил к двери, пытался снова начать этот разговор, но она лишь включала погромче воду и упорно не отвечала. Вышла оттуда, только когда услышала, как Эдик покинул квартиру, громко хлопнув входной дверью так, что чуть штукатурка не посыпалась.
Она понимала, что теперь он ещё долго будет на неё дуться, но отступать не собиралась. Решение сменить деятельность было принято окончательно и бесповоротно — даже если придётся всё выгрызать с нуля зубами и когтями.
Совсем скоро Эдик начал клевать жену и посмеиваться:
— Ну, и где же твои клиенты? Где те миллионы, о которых твоя подруга заливала? — он ухмылялся, глядя на неё с превосходством. — Ну что, довольна?
Света молчала. Она даже не видела смысла спорить с мужем. Отработав положенный срок перед увольнением, она записалась на курсы маникюра, сначала на моделях набивала руку и формировала клиентскую базу. Место для работы поначалу организовала дома, вложив в это все свои сбережения. Она верила, что всё получится — нужно только время, а его у неё теперь хоть отбавляй.
Муж по-прежнему не верил в её затею, но, спасибо хоть, держал рот на замке при клиентах. Одна такая девушка стала её постоянной клиенткой — стабильно раз в неделю приходила, и они даже начали общаться в нерабочее время. Света даже подумала, что нашла новую подругу... пока случайно не узнала, что эта девица спит с её мужем.
Эдик даже отпираться не стал.
— Ну и что? — бросил он ей в лицо. — На развод подашь? Да пожалуйста, я и сам хотел, но ты меня опередила! Толку-то жить с тобой, если ты меня ко дну тянешь своими глупыми мечтами!
Может, Эдик думал, что после этого Светлана опустит руки, бросит своё занятие и убежит, поджав хвост, зализывать душевные раны. Но он просчитался.
Света подала и на развод, и на раздел имущества. Квартиру они покупали вместе, и дарить её бывшему мужу женщина не собиралась.
Из зала суда Эдик выходил победителем — будто получить развод и потерять половину квартиры это какое-то достижение! Под руку он держал любовницу:
— Поедешь теперь в свою глухомань и будешь там курам ногти красить да козам копыта пилить! На большее ты не способна, — процедил он с язвительной ухмылкой.
Света только удивлённо вскинула брови. Да, квартира досталась Эдику, но он должен ей половину суммы от стоимости — так что его веселье было непонятно. Да и она не считала родной посёлок "глухоманью" — там живут её родители. На этом фоне слова теперь уже бывшего мужа лишь подтверждали, что она правильно поступила, разведясь с ним.
Вещи она перевезла за день, деньги получила в оговорённые сроки и после постаралась полностью выбросить из головы и бывшего мужа, и его пассию. Всю энергию, всю злость и обиду от предательства Света направила на достижение своей цели.
И, забегая наперёд, можно сказать — у неё всё получилось.
Целый год Эдик тоже не вспоминал о ней. Надоело. Не хотелось даже самому себе признаваться... А потому он трудился и рассказывал всем, что прекрасно живёт. И сожительница у него — что надо! О том, что готовит, убирает и даже стирает дома сам, он предпочитал умалчивать, опасаясь справедливых насмешек. Даже его мать не знала всей правды и считала новую кандидатку в невестки ангелочком и святой.
В тот день Эдику хотелось только одного: упасть и проспать до обеда следующего дня. Но молодая подруга не дала его мечтам сбыться:
— Котик, мне деньги нужны!
— Зачем? — пробурчал он в подушку.
— Мы поедем на шоппинг!
— Зачем?!
— Фу, какой ты котик... Задаёшь мне так много ненужных вопросов. Ну какая-то жуть просто! Почему нельзя просто согласиться?
— Потому что я не миллионер! — он перевернулся на спину и недовольно взглянул на сожительницу. — Мне приходится работать в две смены, чтобы ты бегала на свой шопинг. Справедливо, что я хочу знать, куда тратятся мои денежки и зачем!
Милашка поморщилась:
— Ты скряга, Эдик. Мне жаль твою бывшую жену, — она театрально вздохнула. — Деньги мне нужны для тебя. Мы купим тебе костюм.
Эдик напрягся:
— И на кой он мне сдался, этот костюм?
— В городе праздник в честь нового мэра. Приглашены только избранные! А я подсуетилась...
— Всё, праздник отменяется.
— И ничего не отменяется! Я что-нибудь обязательно придумаю...
Эдик не хотел смотреться в зеркало. Костюм с чужого плеча — если быть точнее, с плеча отца своей любовницы — сидел на нём комично. Штаны коротковатые, пиджак, наоборот, широк в плечах.
— Не-е-ет, не пойду я в этом!
— Ты пойдёшь, или я уйду! — отрезала подруга. — Я не пропущу этот вечер из-за тебя. Это такая возможность завести полезные знакомства!
И всё же она его уговорила, разрешив снять пиджак.
Зал был наполнен сливками их города. Сновали официанты с подносами, гости занимали свободные столики, переговаривались. Эдик спешил сесть и заказать себе выпивку. Но дойти до столика они не успели — мужчина что-то увидел и застыл как вкопанный.
Ему навстречу шла Света. Бывшая жена! Да ещё под руку с... новым мэром?! Она вся сияла счастьем, улыбалась, общалась и совершенно не смотрела по сторонам. С ней здоровались. Она кивала, но ни на кого не отвлекалась.
Эдик, подхватив свою подругу, двинулся ей навстречу. Когда они пересеклись, он нахмурил брови:
— Здравствуй, Света, — заговорил первым мужчина, бросив взгляд на её спутника.
— Привет, Эдуард. Удивлена тебя здесь видеть.
Он хмыкнул:
— А я удивлён, что на такие мероприятия теперь приглашают обслугу. Маникюр что ли нынче в тренде?
Женщина даже бровью не повела, а вот её спутник рассмеялся:
— А вы шутник! Полагаю, вы бывший муж Светочки?
— Да, он самый. Не скажу, что рад с вами познакомиться, но всё же желаю приятно провести вечер. Благодарю. А вас — с новым назначением, — выдавил Эдик. — Так что ты тут делаешь, Света? Неужели пошла по стопам подруги?
Женщина окинула взглядом бывшего мужа, задержалась на его брюках, на отсутствии пиджака и улыбнулась:
— Ну, не все такие доступные, как ты и твоя подружка. Так что я здесь по просьбе друзей. Они очень настаивали.
Мэр кивнул:
— Да, Света — отличный мастер! Я даже рискнул и вложился в её бизнес. Салон получился что надо! Клиенты так и прут, персонал — лучший в городе. Светочка постаралась, — он с гордостью посмотрел на спутницу. — Я ни минуты не пожалел, что потратил свои денежки. Она не хотела идти, но я убедил её. И не зря! Я вижу, она просто жемчужина этого вечера!
В подтверждение слов мэра стайка красивых женщин, проходивших мимо, остановилась и осыпала бывшую жену Эдика комплиментами и благодарностями за прекрасный маникюр.
Она же посмотрела на спутницу бывшего мужа и кивнула на её руки:
— Да, вижу, Эдик как всегда на всём экономит. Приходите, милочка, ко мне в салон, и я вам сделаю хорошую скидку.
И она удалилась грациозной походкой, оставив бывшего мужа кипеть от зависти.
У Эдика настроение напрочь пропало. Он утащил свою подружку домой, там швырнул ей последние деньги из кошелька:
— На, приведи себя в порядок и не позорь меня больше!
Женщина поморщилась:
— Эдик, этого не хватит даже на один ноготь в салоне твоей бывшей. Так что не позорься сам, нищеброд!
После чего она громко хлопнула дверью и ушла, оставив Эдика наедине с его мыслями...