Январь и февраль 1920 года, являясь естественным продолжением совершенно закономерных неудач похода на Москву, были отмечены мятежом отряда белого капитана Орлова в Симферополе и попыткой Деникина провести чистку в своем штабе, закончившуюся разрывом с Врангелем, обвинившим командующего в стратегических и политических ошибках. К тому же, стали портиться отношения с кубанцами.
Артиллеристы, между тем, по возможности привели себя в порядок. Хотя обстановка в станице Уманской (нынче Ленинградская) со стороны казаков была враждебная. Две батареи расформировали, две получили по 2 орудия и лишь Генерала Маркова и 4-я батарея, которой командовал Федор Артурович Изенбек, оказались при четырех орудиях, старых, образца 1902 года. [89, с.236]
По воспоминаниям марковца-артиллериста Николая Прюца: "Батарея полковника Изенбека недолго задержалась в станице Уманской. В городе Ейске произошло восстание, и батарея вместе с батальоном марковской пехоты были направлены туда для восстановления порядка." [113]
В ночь с 22 на 23 января (4/5 февраля) 1920 группа красных, пришедших по льду Азовского залива из Таганрога, соединилась с местными повстанцами. Они захватили все ключевые позиции в Ейске и разоружили воинские части. Бескровно, так как казаки объявили нейтралитет, а офицеры сопротивления не оказали. Восстание быстро распространялось вдоль побережья. Батарея Изенбека была в составе отряда полковника Блейша, который 26 января (8 февраля) смог захватить Ейск. [89, с.236; 131]
Далее белое командование нацелилось овладеть Ростовом-на-Дону и Новочеркасском. 8 (21) февраля 1920 атакой от Батайска через лед Ростов был взят, но радость длилась недолго. При морозе в 25 градусов дивизия вынуждена была отступить в станицу Ольгинскую. [89, с.237-238]
На 10 с лишним километров фронта марковская дивизия имела 14 орудий и 1600 штыков, из них большая часть пленные [89, с.239]. Да, в Ейске убыль в полках была привычно возмещена пленными. Но обстановка менялась. И если раньше случалось, что набранное таким образом пополнение или спокойно сражалось уже в Белой армии, или тихо дезертировало, то эти "новобранцы" дождались большого боя 16 (29) февраля под станицей Ольгинской, перебили офицеров и перешли обратно на сторону красных. В итоге марковцы потерпели катастрофический разгром. Остатки пехоты были сведены в Сводно-офицерский генерала Маркова полк, Артиллерийская бригада свернута в Отдельный артдивизион. [88, т.2, с.216-219; 131; 132]
Примерно в это время марковец-артиллерист Всеволод Терентьев после госпиталя возвращался к своей части: "В Екатеринодаре пришлось провести более двух суток на перроне, т.к. внутрь вокзала нельзя было войти, до такой он степени переполнен беженцами и больными. Была страшная грязь и вонь, а вши просто трещали под ногами." [89, с.235]
.
Армия отходила за р. Ея. Орудия и обозы с трудом тащились по размытым дорогам. 20 февраля (4 марта) 1920 в станице Староминской батарея Изенбека была разделена: первый взвод придали 1-му Корниловскому полку, а второй взвод направлен в Новороссийск. [89, с.240] С каким был сам полковник – неизвестно. Впрочем, скоро все стянулись к порту для эвакуации.
8 (21) марта 1920 г. генерал Деникин в Новороссийске произвел смотр дивизии и говорил про Крым, где есть полная возможность защищаться [89, с.241]. Даже не знаю, поверил ли ему хоть один человек.
Из воспоминаний марковца-артиллериста Виктора Ларионова: "Мы катились к Новороссийску, где царил хаос эвакуации. В порту мы прямо с мола сбрасывали в глубокую воду батарейные пушки, которые не могли поместиться на пароходе." [133] Оставлено в Новороссийске, по приказу, 10 орудий и около 400 лошадей [89, с.242]. Оставленные орудия требовалось испортить [132]. Учитывая, что погрузку закончили на 3 часа раньше расчетной, возможно, что хотя бы часть из них, как и писал Ларионов, просто скинули в море.
12 (25) марта 1920 Марковская дивизия получила для погрузки пароход "Маргарита". Разрешено было взять только 4 орудия: два легких в Генерала Маркова батарее и две гаубицы; всем по 2 хозяйственных повозки и по 5 лошадей. [89, с.241] То есть, в Крым армия прибыла практически без серьезного вооружения, запасов обмундирования и, конечно же, продовольствия.
.
13 (26) марта 1920 "Маргарита" взяла курс на Феодосию, куда и прибыла через сутки. "Переход был тяжелый, благодаря тесноте и отсутствию питьевой воды. Много больных и в пути умерли командир 1-го дивизиона полковник Иванов и 4-й батареи поручик Жуков." [89, с.241]
![[89, с.241]](https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/271828/pub_681bf60ce1be520d9fded549_681d5dbf647c13349840ffd1/scale_1200)
- С легкой руки историка С.В. Волкова еще в книге 1993 года ("Трагедия Русского офицерства") в 4-й батарее появился "врио командира" поручик Жуков, у которого и имя придумалось – Иван. Эта же ошибка и в книге 2000 ("Белое движение в России: организационная структура"), и в 2004 ("Поход на Москву"). За ним ее повторяют и те, кто опирается на его работы (например, историки Анненков и Гагкуев). Между тем, ссылается он на единственный источник, брошюру марковцев, а там ясно написан "командир" в единственном числе. Жуков же был только одним из офицеров батареи Изенбека.
.
В Феодосии "Маргарита" не задержалась и была направлена в Севастополь. Оттуда 20 и 21 марта (2-3 апреля) 1920 все батареи эшелонами переброшены в Симферополь, где расположились по квартирам. [89, с.243-244; 113] В это время генерал Деникин созвал Военный Совет для передачи командования. Из Константинополя были вызваны генералы Врангель и Шатилов. [89, с.244] Ставший главкомом Врангель получил голодную, обозленную и расшатанную армию. Зато Слащеву пока удавалось держать красных на Перекопском валу. Поэтому его люди свысока посматривали на тех, кто "драпанул" из Новороссийска [87], что не улучшало настроения прибывших частей.
В своих "Записках" Врангель высказал отличную идею: "Не триумфальным шествием из Крыма к Москве можно освободить Россию, а созданием хотя бы на клочке русской земли такого порядка и таких условий жизни, которые потянули бы к себе все помыслы и силы стонущего под красным игом народа." (Врангель П.Н. Записки. Ч. 2. 1995. С.57) Но с этого надо было начинать. В 1920 все земельные реформы и попытки найти опору в зажиточном крестьянстве были чистым прожектерством. По моему мнению.
22 марта (4 апреля) 1920 Деникин на крейсере отбыл в Константинополь [87], оттуда в Англию. Остальные белогвардейцы последовать его примеру не могли. Им пришлось сражаться.
.
В Крыму за отсутствием материальной части чины 3-й, 4-й, 5-й и 8-й марковских батарей были сведены в пеший артиллерийский батальон в 200 человек при 8 пулеметах под командой полковника Ф.А. Изенбека и 26 марта (8 апреля) размещены в немецких колониях Курман-Кемельчи, Гибрун и Найман [89, с.245]. Через неделю их перебросили в небольшой и полуразрушенный городок Армянский Базар, где ощущался острый недостаток в питьевой воде [89, с.246].
Вооруженные силы Юга России (точнее, их остатки) спасало пока то, что война перешла в позиционную. Однако им не хватало буквально всего: начиная от пушек, коней, транспортных средств, полевых кухонь и до обмоток, носков, полотенец и фуражек. Дневной рацион составлял 204 грамма мяса, немного жиров и немного приварки. Очень мало было хлеба, хотя в каждом соединении были устроены хлебопекарни. Ввели три постных дня в неделю. [132]
5 (18) апреля наконец было принято решение закрыть крымскую Артиллерийскую школу, всю материальную часть и конский состав разделили поровну между 3-й и 4-й батареями: по 2 английских орудия, по одному зарядному ящику и по 40 лошадей или мулов [89, с.247]. Так что Изенбек снова стал артиллерийским командиром и его батарея 6 (19) мая заняла позицию у ворот Перекопского вала, по правой стороне дороги. "Интендантство охотно отпускало лишь только камсу и табак. С фуражом было совсем плохо и все лошади в течении дня паслись в районе расположения батарей." [89, с.247-248]
.
В Добровольческой армии (Вооруженных силах на Юге России), в отличие от других белых армий, считалось невозможным награждать царскими орденами за доблесть в боях русских против русских. Но мрачной весной 1920, уже подписав секретные приказы об организации эвакуации из Крыма [138], генерал-лейтенант Врангель 30 апреля (13 мая) 1920 учредил орден Св. Николая Чудотворца (с надписью "Верою спасется Россия"), для солдат и офицеров, а также Николаевские Знамена, Штандарты и трубы для отличившихся частей Армии. У ордена было 2 степени, но 1 степени так никто и не получил. [87; 134]
А 25 мая (7 июня) 1920 белые перешли в наступление, вырываясь из ловушки голодного Крыма. Подойдя к гати, где инженерная рота искала и обезвреживала мины, 4-я батарея ждать не стала, а пустила зарядный ящик, который миновал опасный участок без вреда. Чуть позже батарея в бою получила два орудия, что позволило сформировать ей второй взвод. [89, с.254] Успех общего наступления был вдохновляющим, а снабжение продовольствием сразу улучшилось.
Приказ главнокомандующего Вооруженными силами на юге России №3314. Севастополь. 12 (25) июня 1920 г.: "В воздаяние воинской доблести, отменного мужества и беззаветного самоотвержения, проявленных в боях в Северной Таврии с 25 мая сего года за освобождение Родины от врагов ея, награждаю Генерала Маркова, 3, 4 и 7 батареи Марковской артиллерийской бригады серебряными трубами с лентами ордена Св. Николая Чудотворца" [89, с.2; 134].
В целях более удобного расквартирования, а главное из-за кормежки лошадей, батареи перешли на хутора: 4-я расположилась на хуторе Камышанка (нынче село, в 14 км от Каховки). Красные укрепились на правом возвышенном берегу Днепра. [89, с.255] Потери были большие, причем людского резерва у белых практически не оставалось. И, несмотря на помощь союзников, не хватало бензина, смазочных масел, угля, медикаментов. [89, с.257]
В конце июня (начале июля) 1920 бои шли по всем направлениям: от Каховки до Александровска и от Александровска до Токмака [133].
1 (14) июля начался тяжелый 4-дневный переход марковской дивизии на северо-восток, в направлении на Александровск (ныне г. Запорожье). "Погода была исключительно жаркой. Все батареи шли в сплошных облаках пыли в несколько саженей высоты. Переходы были большие, в среднем по 40 верст. Людей и лошадей мучала страшная жажда. Предпочитали двигаться по ночам и рано утром." Прибыв на место, батарея Изенбека, приданная 2-му марковскому полку, расположилась в районе колонии Гейдельберг. [89, с.257]
.
Беспрерывные изматывающие бои. "Утром 30 июля (12 августа) 1920 противник вновь атаковал наше расположение, но был отбит с большими потерями. В этот день к 3-й и 4-й батареям приезжал генерал-майор Машин и благодарил батареи за работу в боях последних дней." [89, с.261] Франция признала правительство Врангеля, но на позициях от этого легче не становилось. "Стояла невероятная жара, ощущался острый недостаток воды, которую в бочках доставляли из ближайших селений для людей и лошадей батарей, стоявших круглые сутки на позициях в кукурузных полях. И лишь только начавшие созревать на многочисленных бахчах арбузы утоляли жажду и часто вместе с хлебом являлись единственным питанием в течении всего дня. Противник атаковал по 3-4 раза в день." [89, с.262] Белые смогли взять Александровск, но через пару дней пришлось его оставить. Потом взяли Бурчатск (Бурчацк) – тоже ненадолго.
7-8 (20-21) августа 1920 батарея Изенбека и 3-й марковский полк, с которым она работала, расположились чуть севернее станции Пришиб. 8 (21) августа красные перешли в наступление со стороны Бурчатска, артиллеристы вели дуэли с бронепоездами, меняя позиции под сильным огнем. [89, с.264] В брошюре под редакцией Щавинского, питавшего откровенную неприязнь к Изенбеку, просто сказано про напряженные бои 9 и 10 (22 и 23) августа. Однако нашлись интересные подробности.
Из приказа Главнокомандующего Русской армией №500 от 31 октября 1921 г.: "Награждаются за отличия, оказанные в боях за освобождение Родины от врагов ее по удостоению Корпусной Кавалерской думы 1-го армейского корпуса Орденом Св. Николая Чудотворца 2-й степени: …полковники: Марковского артиллерийского дивизиона Изенбек Федор за то, что в бою 10 (23) августа 1920 г. успешно боролся с противником. Последний, ведя настойчивые атаки при поддержке многочисленной тяжелой и легкой артиллерии и свыше 5 бронепоездов, старался прорвать боевой участок с целью врезаться клином между Марковской и Дроздовской дивизиями.
Полковник Изенбек с явным презрением к опасности, несмотря на сильный обстрел артиллерией бронепоездов и наземных батарей, всё время находился в зоне пулеметного и ружейного огня и, умело руководя батареей, препятствовал намерению противника. Упорный бой затянулся до вечера и благодаря полковнику Изенбеку были в течение нескольких часов выведены из строя 2 бронепоезда противника."
И в мемуарах пехотинца-марковца Василия Павлова, служившего как раз в 3-м полку: "10 (23) августа 1920. .... В ужасе марковцы видят – головной, свой, бронепоезд подбит; к нему подходит другой, и оба идут назад. Что-то произошло с третьим – стоит на месте. Со станции выезжает вспомогатель и тащит его назад. Стоящий на окраине 4-й скрывается. Все четыре уходят с поля боя. Марковцы свидетели победы красных. .... Но наши батареи залились беглым огнем. И вот красные остановились, сблизились и пошли назад. Три из них подбиты… Победа!" [88, т.2, с.274]
Тем же приказом №500 орденом Св. Николая Чудотворца был награжден и хороший друг Изенбека – Юрий Калянский [134]. Хотя за какой именно бой, я узнать не смогла.
"11 (24) августа …. марковцы после короткой арт. подготовки перешли в наступление и заняли с. Бурчатск." [89, с.264] Опять сравним со свободным от личного отношения источником? "11 (24) августа 1920… Левее Дроздовцев красные перешли на участке Марковцев с утра в наступление, но в течение всего дня отбивались с большими потерями на всем фронте дивизии, которая в 17 часов перешла в свою очередь в наступление и к 18 часам заняла Бурчацк, причем огнем 4-й и 7-й Марковских батарей были повреждены пять бронепоездов красных." [135]
.
Меж тем Кубанский десант не принес ожидаемых плодов, казаки восставать против большевиков не захотели. Все врангелевские части с Кубани были возвращены, усилив Русскую армию в Крыму. Из-за недостатка английских снарядов пришлось перевооружаться на французские орудия или русские образца 1902 г., поэтому в конце августа от каждой батареи в Севастополь отправили по офицеру для ознакомления с 75-мм французской пушкой. Измотанные в беспрерывных боях белые и красные какое-то время сидели на позициях, изредка постреливая. [89, с.266, 269]
Но едва выдохнув, белые перешли в наступление. 4 (17) сентября 1920 снова взяли с. Бурчатск, а 6 (19) сентября атаковали г. Александровск [89, с.268]. "Сбив красных у Ново-Григорьевки и вынуждая артиллерийским огнем отходить на север бронепоезда красных, 4-я батарея вместе со штабом 3-го Марковского полка на широкой рыси вошла в предместье города" [136].
Батареи были поставлены охранять переправы через Днепр, а 17 (30) сентября батарея Изенбека на буксируемой барже была переправлена на легендарный о. Хортица. [89, с.269] Затем оттуда 25 сентября (8 октября) 1920 – на правый берег Днепра. Переправа была сложной из-за песчаного дна, в котором вязли и лошади, и орудия. Но справились. Поначалу марковцы даже захватили пару деревень, Лукашевку и Веселую, километрах в 15-20 от реки. Потом атаковали колонию Шенгорст (ныне Ручаевка). Но 2 (15) октября под давлением красных они отступили на Хортицу. [89, с.270-272] Вторая группа соединений, наступавшая западнее Никополя, тоже не добилась успеха. Заднепровская операция белых, последняя крупная на юге России, закончилась. В одном из этих боев в 4-й батарее был тяжело ранен штабс-капитан Юрий Калянский, отправленный в симферопольский госпиталь [137].
7 (20) октября марковская дивизия отошла с Хортицы на восточный берег Днепра. В ночь на 10 (23) октября покинула г. Александровск, отступая на юг. Вскоре застрелился начдив генерал-майор Н.А. Третьяков, в батарее которого Изенбек начинал свою службу в Добровольческой армии. [89, с.273-274]
.
Отступали, преследуемые красными, отбиваясь ружейным и пулеметным, а порой и артиллерийским огнем. С 16 (29) октября начались морозы. Обойдя с запада Мелитополь, 20 октября (2 ноября) марковцы вошли в г. Геническ. [89, с.275-276]. А на следующий день Федор Артурович был серьезно ранен.
"В Геническе находились обозы различных частей и тяжелая батарея. Через пролив, соединяющий Сиваш с Азовским морем – узкий мост с дощатым настилом и дальше дамба. Своевременно обозы и тяжелую батарею не перевели на Арабатскую стрелку и утром 21 октября (3 ноября) 6" гаубица провалила настил и остановила всё движение. .... Чинили мост. Тем временем противник перешел в наступление и проник в город. С большим трудом удалось навести порядок у моста и батареи начали переправу, под ружейным и пулеметным огнем противника из крайних южных домов города. Батареи понесли большие потери: 3 убитых, 23 раненых, среди них командир 4-й батареи Полковник Изенбек, и 80 лошадей и мулов." [89, с.276-277].
Дивизия все-таки вышла на Арабатскую стрелку. 22 октября (4 ноября) устроили дневку, а с утра 23 октября (5 ноября) начался тяжелый 75-верстный переход. "Почти 24 часа – под ногами узкая полоса песка, вправо и влево вода. Мороз и сильный ветер." К рассвету 24 октября (6 ноября) добрались до Ак-Маная (нынче с. Каменское) и вскоре перешли в район станции Владиславовка, где получили небольшой отдых. [89, с.277] Раненых, скорее всего, отправили по железной дороге из Владиславовки. Но в какой именно госпиталь – не уточнить. Командиром батареи стал подполковник В. Щавинский [89, с.279].
27 октября (9 ноября) 1920 красные взяли штурмом Перекопский вал [87]. Врангелевский штаб, готовившийся еще с апреля к возможной эвакуации [138], оказался на возможной высоте, учтя ошибки отхода морем из Новороссийска, собрав все доступные суда и распределив их между пятью портами. Хотя и это не означало, что на судах будет достаточно провианта и даже пресной воды. Общее число спасенных по разным источникам колеблется от 135 до 150 тысяч. В любом случае, беженцев было больше, чем предполагалось [138].
Погрузка началась 31 октября (13 ноября). Изенбек и Калянский, не встретившиеся в госпитале, оказались на одном пароходе. Юрий Калянский, вспоминавший эвакуацию почти полвека спустя, называет его "Маргаритой" [137]. Но на "Маргарите" отплывали из Новороссийска в марте 1920, уже летом её переименовали в "Сарыч" (Варнек П.А. У берегов Кавказа в 1920 году. // Гражданская война в России: Черноморский флот. М., 2002). Загружался пароход в Севастополе [138].
Из Евпатории, Севастополя, Ялты, Феодосии и Керчи, по направлению к Босфору двинулся караван из 126 разношерстных судов [89, с.282].
.
Как вспоминал корниловец Михаил Левитов: "Пароходы вышли в море переполненными до крайности, все трюмы, палубы, мостики, решетки у труб, всё было буквально забито и наполнено людьми. Слава Богу, море было совершенно спокойно. .... Пароходы пришли в Константинополь с 15 по 23 ноября включительно. ….На всех пароходах выкинуты флаги: «Хлеба и воды!» На пароходах продолжалась давка, грязь и холод." [87]
Из записок марковца Вадима Щавинского: "Херсон" имел на борту более 9.000 человек, при малом количестве воды и при полном отсутствии провианта. В батареях, пришедших из боя и без обозов, с первого же дня начался голод. Тяжело раненые и больные умирали." [89, с.293]
Так что Изенбеку повезло, что он был ранен несколько раньше. На "Сарыче" Федор Артурович был доставлен в Константинополь, в Николаевскую больницу [137].
Числа с 21-22 ноября началась разгрузка больных и раненых, которые были размещены в трех русских лазаретах и французском госпитале Жанны д’Арк. Положение было тяжелым, но помогли иностранцы, особенно американцы, "снабдившие санитарным имуществом и медикаментами в самых широких размерах и оказавшие самую большую помощь". [139]
Как писала Татьяна Варнек, работавшая в посольском госпитале: "Работы было очень много: были и больные, но больше раненых. Госпиталь был переполнен, лежали трое на двух сдвинутых кроватях. Оборудование было прекрасное, все от американцев. Но вначале был страшный беспорядок. Постепенно все вошло в норму. Более легкие больные стали поправляться и выписываться, и все оставшиеся получили по кровати." [140]
Каким было ранение Изенбека, сколько времени заняло излечение и когда он прибыл на службу в Галлиполи, где расположился беженский лагерь Корпуса Кутепова (в который входили и марковцы) – выяснить мне не удалось.
87. Левитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка. Париж, 1974.
88. Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах за Россию в освободительной войне 1917-1920 годов. Париж, 1964.
89. 50 лет верности России. Издание марковцев-артиллеристов. Париж, 1967.
113. Прюц Н.А. По Кубани. // Очерки. Лос-Анджелес, 1967 – цит. по "Второй кубанский поход и освобождение Северного Кавказа. Т.6."
131. Без автора. Статья "Удар чернопогонников" // газета "Приазовские степи" 09.10.2014.
132. Анненков А.В. Марковские части до и после новороссийской эвакуации (март 1920 года): численность, структура, материальное обеспечение // Ученые записки. Электронный научный журнал Курского ГУ. 2012. №4 (24).
133. Ларионов В.А. Последние юнкера. // Мемуары. 1984.
134. фон Лампе А.А. Орден Святителя Николая Чудотворца. // журнал "Новый Часовой" №1. 1994. С.50-70 – перепечатка статей из журнала «Acta Wrangeliana», №2, 1936 и №3, 1937.
135. Орлов Г. К 35-летию последних решающих боев в Северной Таврии. ч. 10. // журнал "Доброволец" №45, август 1956.
136. Орлов Г. К 35-летию последних решающих боев в Северной Таврии. ч. 15. // журнал "Доброволец" №53, апрель 1957.
137. Письмо Ю.Г. Калянского П.Т. Филипьеву, на франц., 04.01.1969 – ГАРФ, ф.10143, оп.80, архив Филипьева, рулон 16.
138. Гутан Н.Р. Краткий очерк действий флота при эвакуации Крыма в ноябре 1920 г. // "Морские записки", т.13. 1955.
139. Даватц В.Х, Львов Н.Н. Русская армия на чужбине. Белград. 1923.
140. Варнек Т.А. Воспоминания сестры милосердия (1912-1922). // Сборник "Доброволицы", 2014.