Ольга Семёновна уже битых минут десять топталась перед дверью родного дома. Она то нервно барабанила кулаком по старинному стеклу в резной деревянной раме, то звонила, то снова стучала. Чёрт возьми, её не пускали! А ключи — ключи, которыми она открывала эту дверь всю свою жизнь — вдруг перестали подходить. Замки стояли новёхонькие, будто вчера с завода. Это выводило Ольгу Семёновну из себя просто до трясучки!
"Сашка, да открой же ты, наконец!" — она уже не просто звала, а почти кричала, пританцовывая на одной ноге от нетерпения. "Ты что, оглохла там?!"
А в это самое время Александра сидела в своей комнате и преспокойненько щёлкала клавишами ноутбука. Работала, видите ли! Конечно, она прекрасно знала, что свекровь вот-вот нагрянет с инспекцией, но, честно говоря, ей до смерти не хотелось видеть эту напыщенную особу, так что она и не думала торопиться открывать.
На самом деле, у неё было свое маленькое, но такое сладкое развлечение — представлять, как перекосит лицо Ольги Семёновны, когда та узнает, что её драгоценный домик слегка... как бы это помягче... сменил статус.
Грохот усилился — стекло аж задребезжало! Похоже, свекровушка перешла в наступление, пуская в ход и руки, и ноги.
"Боже, она же так к чертям дверь вынесет", — усмехнулась про себя Александра, лениво поднимаясь с кресла. Она нацепила на лицо самую приторную из своих улыбок и пошла открывать.
— Ольга Семёновна! Какая неожиданность! Как же я рада вас видеть! — пропела Александра, демонстрируя все тридцать два идеально ровных, белоснежных зуба. — Проходите, чувствуйте себя как дома!
Свекровь практически влетела внутрь, едва не сбив невестку с ног. Как обычно, она выглядела словно музейный экспонат — чопорная и старомодная до мозга костей. Ещё бы! С её-то "дворянской кровью"! Строгое пальто и шляпка, которая, казалось, вышла из моды ещё при царе Горохе. Да ещё эта её громадная сумка — скорее походный рюкзак, чем дамская сумочка.
— Александра! Это что за безобразие? — начала она с места в карьер. — Я к тебе с визитом, а ты мне тут замки сменила и дверь не открываешь!
Она разразилась какой-то витиеватой тирадой на французском, от которой у Александры только глаза на лоб полезли — ни слова же не понимает!
— Как ты посмела замки поменять, Саша?! — свекровь швырнула на вешалку своё пальто с воротником из какого-то несчастного зверька — то ли лисы, то ли зайца.
Александра картинно изогнула брови, изображая удивление.
— Замки? Ах да, поменяла... Знаете, немножко забеспокоилась. Мало ли, воры! А ведь замки в этом доме, кажется, со времён Екатерины Великой не меняли.
— Ты о чём вообще? — свекровь погрозила пальцем прямо перед носом невестки. — Смотри у меня! Это МОЙ дом! Я тебе его, между прочим, просто подарила! В нём выросла я и целых три поколения нашей семьи! Здесь прошли моё детство, юность... — она перешла на драматический шёпот. — Отсюда НКВД уводили на расстрел моего прадеда! А он, между прочим, был потомственным дворянином и офицером, чтобы ты понимала! А теперь я не могу попасть в свой родной дом! Как ты могла, негодная?!
Александра даже не пыталась скрыть, насколько ей доставляет удовольствие наблюдать, как свекровь выходит из себя. У неё в рукаве был козырь поувесистей.
— Понимаете, Ольга Семёновна... — она сделала театральную паузу. — А ведь дом теперь не совсем ваш. Вы не волнуйтесь так, у нас с Юлием теперь всё... по-другому. Вот, убедитесь сами.
Она протянула свекрови конверт с бумагами, сохраняя невозмутимое выражение лица. Ольга Семёновна нахмурилась, с презрением взглянув на белый конверт с печатью областного краеведческого музея. Всё с тем же надменным видом она вытащила из своей необъятной сумки старинный монокль (нет, вы только подумайте — монокль в 21 веке!) и принялась изучать документы.
С каждой прочитанной строчкой её лицо менялось, как погода в апреле. "Результаты независимой экспертизы дома" — гласила бумага с государственным гербом. "Дом по улице Пугачёва, 21 признан исторической памяткой архитектуры и подлежит удалению из жилого фонда ввиду своей уникальности."
Вот оно! Смысл этой справки наконец дошёл до Ольги Семёновны. На её лице выступили белые пятна — верный признак того, что внутри у неё просто кипит от возмущения. Она перечитывала бумаги снова и снова, как будто надеялась, что буквы волшебным образом изменятся.
А Александра стояла рядом с каменным выражением лица, хотя внутри её просто распирало от злорадства. Она видела, что свекровь вот-вот взорвётся, как пороховая бочка, но не собиралась её успокаивать. Наоборот! Ей было адски любопытно посмотреть, как этот "подарок судьбы" для Ольги Семёновны превратится в её персональный кошмар.
Жестоко? Конечно. Но Александра пошла на это сознательно. Слишком много она уже натерпелась от этой аристократки недоделанной, которая в глаза называла её "простолюдинкой" и считала "недостойной даже сидеть за дворянским столом".
— Это что за бред?! — наконец выпалила свекровь. — Какая ещё, к чёрту, памятка?! Какой исторический фонд?! Ты что, с ума сошла?! Да, дом старый, ему почти 300 лет, но я здесь выросла и хочу, чтобы здесь выросли мои внуки!
— Извините, — с убийственным спокойствием ответила Александра. — Я просто обратилась к специалистам. И они мне сообщили, что дом подлежит охране как памятник истории. С ним нужно будет поступить по закону — он не должен оставаться в частных руках. Кстати, мне уже предложили компенсацию! — добавила она с наигранной радостью. — Квартира в новостройке и деньги на ремонт. Какой-то местный меценат расщедрился.
Ольга Семёновна схватилась за голову, словно боялась, что та сейчас отвалится.
— Но ведь я же тебе этот дом подарила, чтобы избавить себя от забот! Я думала, вы с моим сыном создадите семейный очаг и будете счастливы! А тут какая-то... памятка! Боже мой, какой кошмар!
— Понимаете, Ольга Семёновна, — Александра не могла уже сдержать торжествующую улыбку, — вы, наверное, сами не подумали, что дом, возможно, нуждается в защите и заботе гораздо больше, чем вы... и ваши нервы. Поэтому мы с Юлием и решили, что так будет лучше для всех. Вот и пригласили экспертов.
Ольга Семёновна вдруг преобразилась. Её лицо напряглось ещё сильнее, а в глазах промелькнул хитрый блеск. По всему было видно — она лихорадочно просчитывает варианты. В последние годы этот дом был для неё настоящей обузой, но теперь... теперь всё менялось.
— Ты не имела права делать это без моего согласия, Александра! — воскликнула она. — Как ты вообще могла так поступить?! Этот дом — наша гордость! Это не просто жильё, это наша история! — с невыносимым пафосом заявила свекровь.
Александра уже открыто ухмылялась.
— Послушайте, мы с Юлием больше не собираемся прозябать в этом... историческом здании. Хочется элементарного комфорта, знаете ли. А здесь сейчас даже туалет, простите, на улице!
Она положила на стол ещё одну бумагу, чтобы свекровь могла оценить сумму компенсации и предложенное жильё взамен.
— Я получу квартиру в новостройке и приличную сумму денег. Думаю, для нас с вашим сыном это довольно выгодно, — не без злорадства заметила она.
Ольга Семёновна буквально закипала от ярости. Её взгляд метался по комнате, словно в поисках чего-то, что могло бы её успокоить.
— Это никуда не годится! Никуда! Это что-то невообразимое! — она перешла почти на визг. — Ты, Сашка, конечно, хитрая штучка, но я тебе ещё устрою! Я не позволю, чтобы дом, принадлежавший моей семье, стал какой-то там "памяткой"! Ты будешь за это отвечать! Это фамильное имущество!
Александра встала и, одарив свекровь ещё одной сияющей улыбкой, подошла к шкафу.
— Милейшая Ольга Семёновна, если вы подзабыли, то позвольте напомнить: вы здесь уже даже по документам не хозяйка. Я успела переоформить имущество на себя. Ведь это был ваш подарок, правда? Или я вас тогда на свадьбе неправильно поняла? — она сделала паузу. — Но тогда зачем было подписывать дарственную? И, самое главное, какой смысл цепляться за то, что давно разваливается на глазах? У нас с вашим сыном ни за что не хватит денег на реставрацию. Это же бешеные суммы!
Ольга Семёновна слушала, хмурилась и, наконец, решилась на крайние меры.
— Ну что ж, милочка, — процедила она сквозь зубы, — если уж дело дошло до того, что ты теперь всё решаешь, то и я буду действовать соответственно. Всё, что ты натворила, я буду оспаривать в суде! И посмотрим, кто окажется прав. Ты ещё долго не увидишь своей новенькой квартирки, попомни мои слова!
— Конечно, суд — отличное место для подобных разбирательств, — невозмутимо согласилась Александра. — Однако, боюсь, у вас будет маловато оснований для жалоб. К тому же, — она хитро прищурилась, — компенсация за дом весьма щедрая, и я, так и быть, выделю вам часть. Для вашего спокойствия, разумеется.
— Нам не о чем больше говорить, Александра! — отрезала свекровь и вылетела за дверь в полном расстройстве чувств.
Александра прекрасно понимала, что свекровь вряд ли что-то сможет сделать, но та, конечно, попытается. На следующий день Ольга Семёновна встретилась с сыном. Юлий, разумеется, знал обо всей этой истории, но, как и мать, отнюдь не был в восторге. Он сдержанно выслушал её причитания.
— Мам, ты серьёзно думаешь, что ещё можно вернуть этот дом? — спросил он устало. — Ты же сама отдала его нам. Вот Сашка и решила, что лучше пусть в нём устроят какой-нибудь музей, а мы будем жить в нормальных условиях, в новой квартире. Забудь ты уже об этом доме, займись своей жизнью! А в нашу, пожалуй, лучше не лезть, — он помолчал и добавил. — Что касается воспоминаний... так никто не помешает тебе ходить туда — как в музей.