Такой вопрос, обычно не задаётся, поскольку Гитлер пользуется репутацией не совсем адекватного человека, объявлявшего войны всем, кого найдёт на карте. Но такая репутация не вполне им заслужена. Например, на Великобританию и Францию Гитлер не нападал, – они ополчились первыми. Причём, это стало для фюрера неожиданностью.
Так что, вопрос, почему в 1941 году немцы не пожелали спокойно воевать на два фронта и начали искать новых приключений, – вполне уместен. Как, например, Гитлер вообще собирался выигрывать войну со страной вдвое превосходящей Германию населением и валом, но не стеснённой в ресурсах и при том абсолютно недосягаемой? Немцы даже Ла-Манш не смогли форсировать, а тут – океан.
Это, действительно, хорошие, правильные вопросы. Ответ на которые совершенно не очевиден для человека с современным опытом. Однако, политики 40-х годов руководствовались представлениями, сложившимися в начале XX столетия. С их точки зрения, решение Гитлера не было странным.
...Формально, причиной объявления войны были обязательства взятые на себя Германий в рамках Берлинского пакта. Но, ключевое слово здесь «взятые». Например, ни Япония, ни Германия каких-либо обязательств на случай войны одной из сторон с СССР (безотносительно к тому, кто на кого нападёт) на себя не брали. Потому что японцы собирались сражаться с США и связываться ещё и с Россией, – независимо, как там пойдёт у немцев, – не хотели. Гитлер же обязательство воевать с Америкой, если уж ввяжется Япония, на себя взял. Следовательно, такое развитие событий уже в 1940 году не противоречило его планам.
Не противоречило, потому что считалось неизбежным. Ещё до войны немецкие стратеги прикидывали так и эдак, но вариантов, при которых удалось бы войны с США избежать – не увидели. Ясно было, что Америка станет поддерживать Британскую Империю. Ну и ладно.
Дальнейшее можно понять только в свете трёх факторов, с точки зрения современного человека совершенно не очевидных и даже почти невообразимых.
Немецкие стратеги весьма серьёзно относились к экономической мощи США и считали развитие американской промышленности весьма грозным вызовом. То есть, с раздражением отмечали, что Англию не победить, пока янки будут присылать бриттам еду и патроны. Даже если у Лондона кончатся фунты, американцы предоставят неограниченный кредит… Так было уже, – в Первую Мировую.
Но в марте 1941 года США вместо кредита предоставили Британии ленд-лиз – бесплатные поставки. Если до этого Гитлер полагал, что войны с США не избежать, то после со всеми основаниями считал, что война уже идёт de facto. Единственной возможностью сокрушить Англию в таких условиях была подводная блокада, отсекающая остров от неисчерпаемого источника ресурсов и вооружений. Осуществлять же данное мероприятие удобнее было, действуя в масштабах всего Атлантического океана, – начиная атаковать транспорты ещё в берегов Америки… Что, кстати, и сработало. Сразу после объявления войны de jure, немецкие подводники пошли на запад и учинили там эпическую резню, набрав боевые счета, буквально, фантастические.
То есть, объявляя войну, Гитлер считал, что ничем не рискует. Америка-то уже воюет против него. Немцам же, отбросив условности, лишь удобнее будет обороняться.
И вот-тут легко можно не понять: Америка воюет… поставками? А если теперь попрут армии, армады бомбардировщиков, флот? В данной случае вступает в игру второй не очевидный фактор. Перечисленного Гитлер совершенно не боялся. Не было у США армии. Только флот, но его уже, кажется, утопили японцы.
При этом, Гитлер не просто понимал, а точно знал, что американцы исправят ситуацию очень быстро. Ибо так уже было. Имея 100 тысяч солдат с тремя сотнями пулемётов, через полтора года они отправили в Европу 4 миллионную вооруженную по первому слову армию.
Ну, опять оправят. Ну и что?
Тут уместно вспомнить немецкий анекдот военного времени.
– Мой Фюрер! Италия вступила в войну!
– Пустое. Пошлите против неё две дивизии.
– Но, мой Фюрер! Италия вступила в войну на нашей стороне!
– Это катастрофа! Срочно шлите двадцать дивизий ей на помощь!
К 1941 году считалось, что один итальянец с лопатой, всё-таки, опаснее пяти американцев с пулемётами. Потому что те драться вообще не выйдут.
Как военную силу американцев в Европе презирали безгранично. И не только немцы. Собственно, дело ограничилось ленд-лизом, потому что Черчилль он любезного предложения Рузвельта послать войска – отказался. Полагая, что поставки – единственное, чем Америка может быть полезна.
Виноваты же в таком к ним отношении были сами американцы, в прошлую войну высадившиеся во Франции, но так и не вступившие в бой. Внезапно оказалось, что офицеры не производятся с такой скоростью, как винтовки и пулемёты, а сержанту нельзя поручить командование батальоном… Подчиняться же британским офицерам американцы не захотели. Потом-то они создали обширную мифологию о своих подвигах на полях Первой Мировой. О том, как сломили немцев морально самим фактом своего присутствия… Но в Европе запомнили лишь, как янки в тылу, за спинами англичан и французов, слонялись без дела, хвастали и партизанили по бабам. И то, что американцы придут снова, немцев нисколько не волновало. Не к их же бабам придут.
...И наконец, третий нетривиальный фактор. Как – даже при полной, как казалось, военной импотенции Америки, – Гитлер собирался США победить?.. А никак. Вопрос так вообще не стоял. Побеждать Америку Гитлер не собирался.
Третий фактор, неожиданный для современного человека, заключался в совершенно естественном в первой половине прошлого века восприятии, как сверхдержав, Германии и Британской Империи. Каждое из этих государств возглавляло блок, в который входили, – вынуждены были входить, примыкая к одной из глобальных сил, – обычные великие державы. Франция, Россия (СССР), Китай и США были лишь бойцами Британского блока.
И тут, вроде, всё шло хорошо для немцев. Италию и Японию, в прошлую войну сражавшиеся против них, удалось переманить. Россию, хотя бы временно, отколоть. Франция – главный боец Антанты – легла. Америка же… да. Прямо по ней ударить не получится. Но и зачем? Если заставить просить мира Англию, США – сражавшиеся за лидера – тоже выйдут из войны.
То что американцы воюют очень даже хорошо, – как минимум, пока могут использовать свои материальные преимущества, – а главное, что лидер Атлантического блока теперь именно они, стало ясно лишь в процессе.
