Как из «просто бухгалтера» вдруг оказалось, что ты совладелец и Алексей теперь спит на кухне.
Анна знала о предательстве мужа за две недели до того, как он собрался делать вид, будто развод — это её каприз. Игра была тонкая, с подковыркой, как он любил. Алексей вёл себя, как будто всё под контролем, как будто это не он вывел за последние полгода все деньги со счёта компании, которую они создавали вдвоём, без сна, без отдыха, с кредитами и пельменями на ужин.
А теперь он — крутой бизнесмен, а она, прости господи, «просто бухгалтер». Без права голоса, без пакета акций и даже без морального удовлетворения. Ну не козёл?
— Ань, не драматизируй, — с брезгливой ухмылкой сказал Алексей, когда она подала ему распечатку всех операций со счёта. — Мы оба знали, кто в этой семье бизнес делает. Ты — технический работник. Я — стратегия.
— Ах, стратегия? — Анна тихо смеялась, глядя на его аккуратно подстриженные виски. — А то, что я полтора года вела бухгалтерию, сама ездила на встречи с налоговой, оформляла офис и сидела с твоей матерью, пока ты «вёл стратегию» на корпоративах — это тоже стратегия?
Алексей, как обычно, начал моргать. Он всегда моргал, когда не знал, что сказать.
— Ну… не начинай. Я просто хочу, чтобы всё прошло спокойно. Ты получишь квартиру, машину и деньги. Всё по-человечески.
— А я хочу по закону, Лёш. А по закону — половина компании. Ты же умный, сам мне об этом говорил, когда мы только начали.
Он отошёл к окну, демонстративно показывая спину, как он это любил. Знак, что разговор окончен. Не тут-то было.
— Не прикидывайся ламинатом, Алексей. Я уже всё передала Лидии. Помнишь Лиду? Мою подругу. Адвоката.
Алексей обернулся. Лицо вытянулось, как у ребёнка, которого застукали за пачкой печенья.
— Ты же знаешь, что я ничего плохого не хотел…
— Ты просто хотел всё себе, как в детстве конфеты. А я — та дура, которая будет всё считать, платить и улыбаться, пока ты обналичиваешь счета.
Он сел на стул, растянув рот в нелепой полуулыбке.
— Ты ничего не докажешь. На бумагах — только моё имя.
Анна подошла к шкафу, достала потрёпанную папку. Та самая. В ней были все расписки, первые договора, соглашения, где чёрным по белому было: Анна Сергеевна — соучредитель с долей 35%. Алексей чуть не выронил стакан.
— Ты хранила это всё это время?
— Конечно. Женская интуиция — это не про любовников, это про бухгалтерию. Запомни, Лёш.
— Ну, это ещё ничего не значит! Бумаги старые, ты могла их подделать!
— Вот когда твоя мама пыталась подделать мой штрудель и чуть не отравила всю семью — вот это было страшно. А тут — нотариус. Подписи. Всё официально.
Алексей тяжело выдохнул. Он понял: пахнет жареным. Очень жареным. Где-то между его лысиной и пиджаком уже зашевелились мысли о том, как избежать позора. Но поезд ушёл. С мигалками.
Через неделю Анна и Лидия сидели в кафе на Петровке. У Лидии на столе лежала копия иска.
— Подать — не проблема, — сказала она, ковыряя десерт. — Но учти, он будет сопротивляться, как кот в ванной. Готовься.
— Я десять лет терпела его подруг на стороне, его мать в доме, его «стратегии» на мой счёт. Думаешь, я не готова?
— Я про другое. Он попробует всё: давление, угрозы, шантаж через детей, мамины звонки с инсультами. Будет орать, что ты «разрушила семью». Классика жанра.
Анна допила кофе.
— Пусть орёт. Главное — пусть платит.
Через пару дней Алексей попытался вернуться домой. Стоял на пороге, с цветами и видом побитого бульдога.
— Прости, я погорячился. Я подумал, что нам надо поговорить. Ну, как взрослым людям. Без юристов.
— Ты сам себе взрослый, Лёш. А я теперь хозяйка. Так что снимай обувь — и иди спать на кухню. Комната — под офис, а не под бывших мужей.
— Анна… — он выдохнул, будто её имя впервые произнёс за десять лет.
— Спокойной ночи, Алексей Викторович, — с усмешкой сказала она и закрыла дверь в спальню. Изнутри.
Где было лицо мужа, а где — лицо бизнеса, или как бухгалтер стал кошмаром для “стратегов”.
Анна шла по коридору суда, как по красной дорожке. Только вместо платьев — файлы, вместо папарацци — сердитые тётки с делами под мышкой, и вместо Оскара — шанс вернуть себе имя, деньги и уважение. На ней был брючный костюм. Тот самый, в котором она когда-то открывала расчётный счёт компании. Его Алексей в своё время назвал «слишком мужским». Иронично, да? Мужской костюм — на женщине, которая будет забирать бизнес у мужчины.
— Всё с собой? — Лидия появилась сбоку, как тайный агент. Она была собрана, как всегда, в идеальном пиджаке и с папкой, которая весила больше, чем сам Алексей в моральном эквиваленте.
— Всё. Даже его первые смс, где он пишет “мы вместе построим империю”. Интересно, судья оценит романтический настрой?
— Судья — тётка лет пятидесяти, с фамилией, от которой пахнет алгеброй. Думаю, она это оценит больше, чем сам Алексей. Пошли, бухгалтерша.
Зал был небольшой, прокуренный воспоминаниями о чужих трагедиях. Алексей сидел у своего представителя, какого-то дохлого юнца с кожаным портфелем и красным лицом. Наверное, у него это первое дело. Ну ничего, у Анны — не первое предательство.
— Уважаемый суд, — начал юнец, — истец не имеет документально подтверждённых прав на долю в компании. Все учредительные документы оформлены исключительно на моего доверителя. Все финансовые действия проводились с его согласия…
— С его согласия? — в голосе Лидии был такой яд, что пара мух у окна упала замертво. — Позвольте, у меня тут есть акты выполненных работ, платежные ведомости, доверенности, выписки с её электронной подписью. И всё это — за шесть лет. Мистер “доверитель”, как вы это объясните?
Алексей кашлянул, потянулся за водой. Выглядел он как школьник, которого застукали с шпаргалкой. Только вместо контроля по географии — контроль по совести.
— Я не знал, что она всё это сохраняет, — прошептал он, почти про себя.
— Мы, женщины, всё сохраняем, Алексей Викторович, — с ехидцей сказала Анна, не глядя на него. — Даже то, что потом используем против вас.
Суд длился четыре часа. Судья действительно пахла алгеброй и при каждой бумажке морщила лоб, как будто решала уравнение с двумя неизвестными — Анной и Алексеем. Но в уравнении явно не сходился остаток — слишком уж Алексей нагло сливал деньги и делал вид, что «сам всё построил».
— Суд постановил, — проговорила она в конце, глядя на документы и в глаза Анны, — признать за Анной Сергеевной право собственности на долю в размере 35% в уставном капитале ООО «Альтаир Групп». Расходы по делу — за счёт ответчика.
У Алексея перекосилось лицо. Как будто его ударили чем-то тяжёлым. Например, здравым смыслом.
— Ты этого добивалась? — прошипел он, подойдя к Анне у выхода.
— Нет, Лёш. Я добивалась справедливости. Но, честно говоря, твоя мина — это приятный бонус.
— Ты разрушила всё…
— Не я. Я только убрала мусор.
Через месяц она открыла маленький деловой центр — без пафоса, но с идеей. Лидия сидела напротив с ноутбуком, в кофте с надписью «лучше подруга-юрист, чем муж с юристом».
— У нас уже пять заявок. От женщин. Бывшие жёны бизнесменов, кому “дали трёшку и отвали”.
— Ну что ж, пусть приходят. Будем учить, как делать больно не сковородкой, а юриспруденцией.
— Тебя не пугает, что ты стала их символом? — Лидия подняла бровь.
Анна усмехнулась.
— Пока они на меня не вешают памятную табличку — всё нормально. Хотя… если честно? Меня давно никто не называл по имени с уважением. А теперь — снова Анна Сергеевна. И знаешь, мне это нравится.
И да, Алексей всё ещё спал на кухне. Только теперь — не у неё. А в квартире, которую он когда-то «отдал ей с барского плеча». Вот такой вот кармический флирт.