Алексей шагал по скрипучему снегу, возвращаясь с работы. Вечер был морозный, но в их маленьком городке, где все друг друга знали, холод казался уютным. Он уже предвкушал, как заварит чай и включит старый сериал, когда заметил у подъезда Веру Ивановну, свою пожилую соседку. Она стояла, кутаясь в тонкий платок, и разговаривала с каким-то мужчиной в длинном пальто. Что-то в этом типе — в его слишком гладкой речи, в том, как он нервно оглядывался, — заставило Алексея замедлить шаг.
— Вера Ивановна, всё в порядке? — крикнул он, подходя ближе.
Старушка обернулась, её лицо осветилось привычной доброй улыбкой, но глаза были тревожные.
— Ой, Лёшенька, всё хорошо, — замахала она руками. — Это вот… из больницы приехали, за долг старый. Я уж всё отдала, как обещала.
Мужчина в пальто бросил на Алексея быстрый взгляд, кивнул и, пробормотав что-то про срочные дела, поспешил к припаркованной неподалёку машине. Алексей нахмурился. Больница? Вечером? В их городке, где все новости разлетаются быстрее ветра, он бы точно слышал о каких-то долгах Веры Ивановны.
— Что за долг? — спросил он, помогая соседке подняться по скользким ступенькам.
— Ох, Лёша, это долгая история, — вздохнула Вера Ивановна, поправляя платок. — Мой покойный Боря, царство ему небесное, в больнице лежал перед смертью. Должны мы остались, я и копила потихоньку. А этот мужчина сказал, что последний платёж, и всё, чисто.
Алексей почувствовал, как внутри всё сжалось. Он работал в банке, видел всякое, и этот рассказ пах мошенничеством на километр. Вера Ивановна, с её крохотной пенсией и привычкой экономить на всём, вряд ли могла накопить на что-то серьёзное. И всё же она отдала деньги какому-то подозрительному типу.
— Сколько отдали? — спросил он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
— Да всё, что было, — она замялась. — Пятьдесят тысяч. Последние.
Алексей замер. Пятьдесят тысяч для Веры Ивановны — это месяцы, а то и годы строгой экономии. Он проводил её до квартиры, помог занести сумку с картошкой, а сам всё думал о том мужчине. Что-то в его лице показалось знакомым. Может, видел его в банке? Или где-то в городе?
На следующий день Алексей решил проверить. В обеденный перерыв он зашёл в отдел кадров банка и попросил у Светки, своей давней подруги, доступ к базе клиентов.
— Лёха, ты чего задумал? — Светка прищурилась, но всё же открыла программу. — Опять в детектива играешь?
— Не играю, — буркнул он. — Соседку мою, Веру Ивановну, похоже, обманули. Какой-то тип деньги забрал, говорит, за больницу. Хочу глянуть, не светился ли он у нас.
Светка покачала головой, но помогла. Они прогнали по базе несколько описаний, но ничего конкретного не нашли. Алексей уже собирался уходить, когда заметил на мониторе знакомую фамилию — Ковалёв. Тот самый Ковалёв, который недавно открыл счёт в их банке и вёл себя как-то уж слишком нагло. Алексей вспомнил, как тот требовал ускорить переводы, не объясняя, зачем.
— Свет, а покажи-ка его транзакции, — попросил он.
— Лёха, это уже нарушение, — нахмурилась Светка. — Если что, я не при делах.
— Да ладно, я никому не скажу, — подмигнул он.
Транзакции Ковалёва оказались странными. Мелкие суммы, десятки переводов на разные счета, многие из которых тут же закрывались. Алексей записал пару номеров счетов и решил копнуть глубже. Но в тот же вечер, когда он вышел из банка, его окликнул незнакомый голос.
— Эй, банкир, — мужчина в тёмной куртке стоял у фонаря, лицо скрывала тень. — Не суйся, куда не просят. А то пожалеешь.
Алексей остановился, сердце заколотилось. Он не был героем из боевиков, но отступать не собирался.
— Это ты про Веру Ивановну? — спросил он, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Верни ей деньги, и я забуду, что тебя видел.
Мужчина хмыкнул, сплюнул на снег и ушёл, бросив напоследок:
— Последнее предупреждение.
Дома Алексей не мог найти себе места. Он заварил чай, но чашка так и осталась нетронутой. Угрозы — это уже серьёзно. Но бросить всё? Оставить Веру Ивановну без её денег? Нет, он не мог. Она всегда угощала его пирожками, рассказывала истории про молодость, а теперь её обманули, и он просто обязан помочь.
На следующий день он пошёл к Вере Ивановне. Она сидела за столом, перед ней лежала стопка старых квитанций.
— Лёшенька, ты чего такой хмурый? — спросила она, пододвигая к нему тарелку с печеньем. — На, поешь, а то худой, как щепка.
— Вера Ивановна, тот мужчина… он не из больницы, — выпалил Алексей. — Я думаю, он вас обманул. Расскажите всё, что помните. Как он выглядел, что говорил?
Старушка побледнела, её руки задрожали.
— Ой, Лёша, не может быть… Он такой вежливый был. Сказал, что из областной больницы, что долг за Боречкино лечение ещё висит. Дал номер телефона, я звонила, там всё подтвердили.
— Номер? — Алексей оживился. — Дайте, я проверю.
Вера Ивановна порылась в ящике и протянула ему клочок бумаги с номером. Алексей тут же позвонил, но трубку никто не взял. Тогда он решил зайти с другого конца. В банке он попросил Светку пробить номер через систему — вдруг он связан с какими-то счетами. И bingo! Номер был зарегистрирован на того самого Ковалёва.
— Свет, это он, — прошептал Алексей, чувствуя, как адреналин бьёт в виски. — Этот Ковалёв — мошенник. И, похоже, не один работает.
— Лёха, ты влип, — вздохнула Светка. — Если он с кем-то в доле, это может быть опасно. Может, в полицию?
— Пока рано, — отмахнулся он. — Доказательств мало. Надо его на горячем поймать.
Алексей начал следить за Ковалёвым. Тот часто появлялся в банке, встречался с их начальником отдела кредитов, Игорем Сергеевичем. Игорь всегда казался Алексею скользким типом — слишком уж любил дорогие костюмы и понтовался перед коллегами. Но чтобы он был замешан в мошенничестве? Это надо было проверить.
Однажды вечером Алексей заметил, как Ковалёв передал Игорю толстый конверт. Они о чём-то шептались, а потом Игорь уехал на своём новеньком внедорожнике. Алексей решил рискнуть. Он дождался, пока Ковалёв уйдёт, и пробрался к машине Игоря. В бардачке нашёл тот самый конверт — внутри были наличные и список имён, среди которых значилась и Вера Ивановна.
— Вот же гад, — пробормотал Алексей, фотографируя список на телефон.
Но тут его схватили за плечо. Это был тот самый тип в тёмной куртке.
— Я же сказал, не суйся, — прорычал он, прижимая Алексея к машине.
— Отпусти, — выдавил Алексей, пытаясь вырваться. — Я всё знаю. Про Ковалёва, про деньги. И в полицию уже сообщил.
Это была ложь, но она сработала. Мужчина на секунду замешкался, и Алексей, недолго думая, толкнул его и рванул к дороге. Он бежал, не оглядываясь, пока не оказался у отделения полиции. Там он выложил всё — про Веру Ивановну, про Ковалёва, про конверт.
Полиция сработала быстро. Ковалёва задержали на следующий день, а вместе с ним и Игоря Сергеевича. Оказалось, что они годами обманывали пенсионеров, выманивая у них деньги под видом старых долгов. Игорь использовал базу данных банка, чтобы находить жертв, а Ковалёв разыгрывал роль «коллектора».
Когда Вере Ивановне вернули её пятьдесят тысяч, она чуть не расплакалась.
— Лёшенька, я уж думала, всё пропало, — говорила она, сжимая его руку. — Ты мне как сын теперь. Приходи на пирожки, я таких напеку, закачаешься!
Алексей улыбнулся. Он не чувствовал себя героем, но, глядя на счастливую Веру Ивановну, понял, что всё было не зря. В банке его, конечно, пожурили за самодеятельность, но Светка шепнула, что коллеги теперь зовут его «наш Шерлок».
— Ну и пусть, — хмыкнул он, шагая домой по скрипучему снегу. — Главное, что Вера Ивановна теперь в порядке.