Я молчала об этом долго. Из страха. Из вины. Из усталости.
А теперь — хочу сказать. Не потому что хочется жалости. А потому что правда должна звучать.
Мы прожили вместе шесть лет. Из них — счастливых, наверное, месяцев шесть. Всё остальное — борьба за него, за себя, за ребёнка, за хоть какую-то нормальную жизнь.
Сначала он пил по выходным. Компания, пиво, “я имею право отдохнуть”. Потом стало чаще. Сначала злился, если я говорила, что хватит. Потом — просто стал пить втихую. Наливал себе в кружку чай — а там водка. Мог уснуть на полу. Мог уйти и не возвращаться двое суток. А потом приходил — с пустыми глазами и перегаром, как будто ничего не случилось.
Когда я была беременна, он впервые ударил.
Просто потому, что я не так посмотрела.
Потом просил прощения. Цветы. Слезы. Клятвы.
Я простила. Тогда ещё верила, что это случайность.
Но повторилось. Сначала — раз в полгода. Потом — чаще. Один раз ударил, когда Егор плакал, и я не могла его укачать. Сказал: “Ты мать вообще или кто?!” и дал мне по щеке.
А потом я начала замечать девочек. Молоденьких.
Он зависал в Инстаграме. Лайкал школьниц. Подписывался на 18-летних официанток. Смотрел на них, когда мы шли вместе по улице. Я делала вид, что не вижу. Потому что страшно было признать: я ему больше не интересна. Я — жена, мать, его зеркало, в котором он не хотел видеть свою пустоту.
И однажды всё вскрылось.
Я нашла переписку. Там было всё: “Давай встретимся”, “Ты такая горячая”, “Моя жена — как мебель, не волнуйся”.
У меня в этот момент задрожали руки. Я закрылась в ванной и выла. От унижения. От боли. От чувства, что меня больше не существует.
Когда я сказала, что всё знаю — он сначала кричал. Потом смеялся. Потом сказал:
— Да кому ты вообще нужна с ребёнком? Сиди и радуйся, что я с тобой.
На следующий день он ушёл пить. Вернулся злой. И ударил меня, когда Егор уже спал.
И в этот вечер я впервые не испугалась. Я просто встала, пошла в спальню, собрала вещи и вызвала такси.
Я ушла. С одной сумкой, с ребёнком, с пустым кошельком — но с осознанием: если я останусь, я просто исчезну.
Теперь я часто думаю — почему я терпела? Почему молчала? Почему не ушла раньше?
Ответ простой: я не верила, что заслуживаю другой жизни.
А теперь верю.
Мой план — больше никогда не оправдывать насилие. Не путать любовь с зависимостью. Не оставлять себя на последнем месте.
И если ты сейчас в похожей ситуации — я не скажу “уходи прямо сейчас”. Это тяжело. Но я скажу: ты имеешь право на мир. На тишину. На заботу. На любовь. Настоящую.
Ты имеешь право жить.