Клара Луиза Пек, дочь Ханны Пек (урожденной Карпентер) и Джона Эдварда Пека, познакомилась с высоким, красивым и обаятельным Артуром Уэйтом в 1906 году на танцах в их родном городе Гранд-Рапидс (штат Мичиган). Сын оптового бакалейщика, он только что поступил в стоматологическую школу Мичиганского университета в Анн-Арбор.
Семья Пек
Джон Эдвард Пек, сын хирурга и производителя лекарств из штата Нью-Йорк, во время Гражданской войны служил в армии Союза. После войны он вместе с женой Ханной переехал к старшему брату Томасу, основавшему фармацевтический бизнес в Гранд-Рапидс (штат Мичиган). Небольшой город тогда находился на пороге демографического взрыва. Экспансия на запад вызвала потребность в древесине, в результате чего по всему Мичигану появились лесопилки. Гранд-Рапидс стал депо для торговли пиломатериалами и со временем превратился в мебельную столицу Соединенных Штатов.
Производя и продавая лекарства и другие товары жителям города, Джон Эдвард Пек сколотил приличное состояние. Пек грамотно инвестировал свои доходы и позже стал крупным акционером местных мебельных компаний и президентом нескольких банков.
У Джона и Ханны было двое детей – Перси и Клара Луиза. Семья жила в викторианском особняке на восточной окраине города, на вершине холма, который полого спускался к Гранд-Ривер. Перси и Клара Луиза росли среди детей лесопромышленников, банкиров и других состоятельных граждан города. Клару отправили на восток получать формальное образование. Она училась в выпускной школе в Вашингтоне, округ Колумбия, а затем поступила в Колумбийский университет. Умная и мягкая, после обучения Клара посвящала большую часть своего времени благотворительной работе в местной реабилитационной клинике для людей с ограниченными физическими возможностями.
Артур Уоррен Уэйт
Уэйты жили неподалеку от Пеков. Хотя они были далеки от того образа жизни, который могли себе позволить Пеки. Уоррен Уэйт содержал семью, жену Дженни и троих детей, занимаясь оптовой торговлей фруктами и овощами. Они жили в скромном двухэтажном доме. Артур Уоррен Уэйт родился в 1886 году. К моменту окончания средней школы Гранд-Рапидса в 1905 году девушки считали его неотразимым. Высокий, атлетически сложенный, Уэйт играл в бейсбол и футбол, участвовал в литературном обществе.
Но у личности Артура Уэйта была и зловещая сторона. Позже он рассказывал, что в детстве мучил и убивал животных. Он воровал деньги, работая разносчиком газет, в школе как-то забрался на пожарную лестницу, чтобы украсть контрольную со стола учителя. В Мичиганском университете, отставая по учебе, он без зазрения совести крал работы других студентов и выдавал их за свои, украл 100 долларов из багажника у друга. Артура ловили несколько раз, но позволили закончить учебу, в 1909 году. По окончании стоматологической школы он отправился в Шотландию, чтобы поступить в медицинскую школу при Эдинбургском университете. Подделав академические записи, он прошел двухгодичный курс в Королевском колледже хирургов Эдинбурга за шесть месяцев.
Из Шотландии Уэйт отправился в Кейптаун, где работал в Wellman and Bridgman Dental Company. Во время своего пребывания в Южной Африке он накопил немного денег, но отправил 7000 долларов семье в Гранд-Рапидс – часть из них он украл. В конце концов, Уэйта поймали с поличным, когда он воровал у своего работодателя. Компания не стала продлевать с ним контракт. Когда началась Первая мировая война, Уэйт вернулся в Гранд-Рапидс с 25 000 долларов банковскими чеками, колоритным прошлым и южноафриканским акцентом. Еще находясь в Южной Африке, Уэйт переписывался с Кларой Луизой Пек.
В Гранд-Рапидсе он навестил Клару и её семью. Высокий, статный, с обворожительными манерами, прекрасный теннисист (он завоевал призы как чемпион по теннису среди любителей), Уэйт приехал с историями о своих приключениях, с удлиненным «а» (акцентом, который он приобрел в Африке). Он рассказывал захватывающие истории о стоматологической практике в Южной Африке, о двух больших фермах, которые приобрел в Восточной Африке. Он покорил мать Клары, Ханну Пек, которая посчитала его чуть ли не подарком для своей единственной дочери. Клара была очарована не меньше и влюбилась в Артура Уэйта.
«Счастливая» семейная жизнь
Получив благословение Ханны, Артур сделал Кларе предложение. Джон Пек не одобрял эти отношения, настаивая на том, что Уэйт был слишком амбициозен. Однако его опасения не были услышаны. И если бы девушка последовала совету брата Перси и расследовала россказни Уэйта о себе. Не Клара заставляла сердце Артура трепетать, а состояние её отца. Положив глаз на деньги Пека, Уэйт пустил в ход свои чары.
Они поженились в баптистской церкви на Фаунтин-стрит 9 сентября 1915 года. Но чернила на их свидетельстве о браке еще не высохли, а Уэйт уже вынашивал план завладеть состоянием Пека. Он собирался убрать Джона и Ханну с дороги, его жена бы унаследовала значительное богатство, её бы он тоже отправил вслед за родителями и тогда мог жить в комфорте до конца своей жизни.
Джон обещал зятю приданое в размере 50 000 долларов сразу, но позже решил отправлять ежемесячные взносы по 300 долларов. Артур же спешил унаследовать миллионы Пека как можно скорее и любыми способами.
В октябре 1915 года молодые переехали в Нью-Йорк и поселились в фешенебельных апартаментах с четырьмя спальнями, отделанными красным деревом, и потрясающим видом на Гудзон Колизея, одного из самых дорогих жилых домов в Нью-Йорке на 116-ой улице и Риверсайд Драйв в квартале Морнингсайд-Хайтс на Манхэттене. Здание известно изогнутым фасадом, необычным для Нью-Йорка, спроектированным так, чтобы ловить летние бризы с реки Гудзон, и впечатляющим мраморным вестибюлем.
Джон Пек также устроил Уэйта на работу к старому другу, доктору Джейкобу Корнеллу. Уэйт рассказывал семье и друзьям, что он проводит операции в местных больницах. Он даже возил Клару в несколько больниц Нью-Йорка, где, как он ей сказал, проводил операции на полости рта. Он заходил внутрь и выходил через двадцать минут, якобы закончив свою работу. Однако за фасадом «трудолюбивого» врача Уэйт жил жизнью миллионера-плейбоя. Друзья и знакомые позже свидетельствовали, что видели, как «док» ходил на работу в Белвью и другие больницы Манхэттена, но никогда не видели его работающим. На самом деле, он не принимал пациентов, а играл в кости с санитарами в подвале.
Преступление
Артур сначала сосредоточил внимание на богатой тёте Клары Кэтрин, которая жила неподалеку в шикарной квартире на Клермонт-авеню. Как и родители Клары, она попалась на удочку любезного джентльмена-ухажера. Когда Уэйт просил у тети Кэтрин денег, она никогда ему не отказывала. Она уже отдала ему бриллиант для обручального кольца Клары и передала 40 000 долларов для инвестирования в фондовый рынок. За такую щедрость Артур решил, что Кэтрин станет его первой жертвой, возможно, полагая, что Клара унаследует часть состояния тети. Кэтрин спасло то, что скоро в Нью-Йорк приехали родители Клары.
Ханна Пек приехала на Рождество по приглашению очаровательного зятя. Вскоре после приезда она заболела, проснувшись с сильной головной болью и симптомами тяжелого гриппа. Артур и Клара объяснили это короткой поездкой на машине, которую они вместе с Ханной совершили несколькими днями ранее (одно из окон автомобиля не закрывалось). Но состояние Ханны ухудшалось с каждым днем, и 30 января она умерла. Врачи диагностировали у нее болезнь почек. Артур организовывал всё, что было связано с похоронами. Родные сильно удивились, когда Уэйт сказал им, что последним желанием Ханны было, чтобы её тело кремировали. Клара хотела провести вскрытие, но Джон Пек сказал, что это противоречит желанию его жены и был благодарен Уэйту за то, что он взял ситуацию под контроль. Тело отправили в Гранд-Рапидс для прощания, оттуда Уэйт сопровождал его в крематорий в Детройте.
Спустя две недели после смерти жены в Нью-Йорк приехал одинокий и подавленный семидесятидвухлетний отец Клары. Артур был очень заботлив и внимателен по отношению к тестю. Через некоторое время у мужчины начались похожие проблемы со здоровьем, что и у его покойной жены – тошнота, рвота, боли в животе. 12 марта мистер Пек скончался. Все предполагали, что причиной стал не вылеченный грипп, которым он страдал последние несколько недель, и депрессия в связи с потерей жены всего полтора месяца назад.
Уэйт подписал свидетельство о смерти Пека и отправил тело в морг на Манхэттене для бальзамирования. Затем он попытался убедить Клару, что тело отца следует кремировать в Детройте после семейной церемонии в Гранд-Рапидс.
Но были и те, кто находил весьма подозрительным, что пара умерла за такой короткий промежуток времени, когда оба были в добром здравии на момент отъезда из Гранд-Рапидс, и заболели, находясь в квартире молодой пары. Когда тело Джона Эдварда Пека находилось в пути из Нью-Йорка в Гранд-Рапидс, Перси Пек получил телеграмму, подписанную «К. Адамс»: «Мистеру и миссис Перси Пек: возникли подозрения, требуйте вскрытия, телеграмму не разглашать». Телеграмма была отправлена из Нью-Йорка 16 марта 1916 года. Перси не знал от кого она, но решил прислушаться к посланию.
Доказательства
Перси понимал, что через несколько часов Артур и Клара прибудут на поезде с телом Джона Пека, а из Гранд-Рапидса – в Детройт для кремации. Для проведения вскрытия он поспешил обратиться к семейному врачу, доктору Перри Шурцу, и встречал поезд с останками отца с местным похоронным бюро. Шурц провел вскрытие, желудок, селезенку и легкие отправил в медицинскую школу Мичиганского университета.
Ожидая результатов токсикологии, Шурц и пастор из церкви на Фаунтин-стрит, преподобный Альфред Уэсли Уишарт отправились в Нью-Йорк, где встретились с помощником окружного прокурора Фрэнком Манкузо и нью-йоркским судмедэкспертом доктором Отто Шульце. Манкузо отправил телеграмму доктору Виктору Вону, декану медицинского факультета Мичиганского университета, чтобы получить результаты токсикологических тестов, проведенных на органах Джона Пека. Ответ Вона был шокирующим – в органах Пека содержалось достаточно мышьяка, чтобы убить десять человек.
18 марта Манкузо, Уишарт и Шурц обыскали квартиру Уэйтов. Они обнаружили книгу по токсикологии «Трактат по терапии и фармакологии» Джорджа Бэкона Вуда с закладкой на странице, описывающей воздействие мышьяка на организм человека, и бактериальные культуры – сотни припрятанных пробирок и предметных стекол с надписями «брюшной тиф», «дифтерия», «пневмония», «столбняк», «холера», «менингит», «сибирская язва», «туберкулез»…
Тем временем, занервничавший Артур Уэйт сел в поезд, направлявшийся в Нью-Йорк, пока его убитая горем жена оставалась в Гранд-Рапидс. Как только Уэйт прибыл в Нью-Йорк, он пытался скрыть свои преступления. Он понимал, что врачи обнаружат мышьяк во время вскрытия. Придется объяснять, как яд попал в организм.
Он встретился с бальзамировщиком, который готовил тело мистера Пека, Юджином Оливером Кейном. «Я обеспечу вам легкую жизнь, если вы сделаете то, что я вам скажу», – сказал ему Уэйт и положил в карман его пальто 7800 долларов. Подкупая бальзамировщика, он хотел, чтобы тот предоставил фальшивый образец бальзамирующей жидкости, содержащий мышьяк. Уэйт знал, что в 1907 году штат Нью-Йорк запретил использование мышьяка при бальзамировании. Закон был принят после дела, в котором мужчина, обвиняемый в отравлении другого человека, утверждал, что наличие мышьяка в легких жертвы – результат бальзамирования, а не отравления. Но Уэйт не знал, что к 1916 году врачи могли определить, был ли мышьяк проглочен до или после смерти.
Уэйт также не знал, что за ним следят детективы из «Cunniffe and Brothers». Когда он звонил по телефону в аптеке, детектив стоял в соседней кабинке и подслушивал. «Собирайся и немедленно уходи», – сказал Уэйт. Звонок был в номер 1105 отеля Plaza, Маргарет Хортон.
Пока Уэйт пытался замести следы, Манкузо и Шульце, Шурц и Уишарт отправились в Гранд-Рапидс, чтобы продолжить расследование. 21 марта Шульце и Шурц провели второе вскрытие останков Джона Пека. Обследование было необходимо, чтобы исключить возможность того, что мышьяк, обнаруженный в органах Пека, был не результатом бальзамирующей жидкости, использованной в Нью-Йорке. Они извлекли мозг и отправили его в медицинскую школу Мичиганского университета. И снова токсикологический тест выявил большое количество мышьяка. Это решило судьбу Уэйта.
На следующий день детективы прибыли в квартиру Уэйта в Нью-Йорке, чтобы арестовать Артура за убийство. Они колотили в дверь, но никто не ответил. Взломав двери, они нашли Уэйта без сознания. В порыве эмоций, завладевших его мозгом, он попытался покончить жизнь самоубийством, приняв трионал, сульфонал, веронал и морфин. Его срочно доставили в больницу Белвью, где он оставался в коме в течение двух дней.
Уэйт использовал бланки ряда авторитетных врачей и подделывал их подписи, чтобы получить бактериальные культуры из медицинского колледжа Вайла Корнелла, лабораторий Рокфеллеровского института, больницы Уилларда Паркера и по почте из компании Parke-Davis. За несколько дней до смерти Джона Пека Уэйт просил знакомого, доктора Р. В. Мюллера, помочь ему получить мышьяк, чтобы «убить диких кошек, которые беспокоили его больного тестя». Врач посоветовал стрихнин, но Уэйт настоял на мышьяке.
Миссис Уэйт не верила, что ее муж способен на убийство: «Я полностью доверяю Артуру. Я точно знаю, что он слишком любил отца и мать, чтобы что-то с ними сделать. И даже если бы они ему не нравились, его любовь ко мне удержала бы его от совершения какого-либо зла». Клара рассказывала, что муж приносил каждый день цветы больной матери, согревал ей ноги грелкой, кода она жаловалась на озноб, оставался рядом с ней до конца.
Однако Клара предоставила важную информацию о болезни отца: «Он не любил принимать лекарство, которое давал ему Артур. Поэтому Артур подсыпал его в суп, когда отец не знал об этом. Отец говорил, что суп невкусный, и порекомендовал мне нанять нового повара. Тогда Артур добавлял лекарство в кофе. Так получилось лучше. Однако я знаю, что Артур никогда не подсыпал в него никакого яда. Это было всего лишь лекарство от простуды отца». Она также сказала окружному прокурору, что Артур не только попросил её составить завещание, оставив ему все, что она унаследует от отца, но и возражал против завещаний, которые она сделала бы в пользу различных учреждений.
«Плохой человек из Египта»
Находясь в палате больницы Белвью, Уэйт, придя в сознание, сначала отрицал убийство Джона Пека или покупку яда. Но он не смог объяснить подписанный чек аптекаря от 9 марта, который доказывал, что он купил мышьяк. Тогда он изменил свою историю. Он сказал, что Пек был в депрессии после смерти жены и хотел покончить с собой. По словам Уэйта, Пек попросил его о помощи, поэтому он купил мышьяк в местной аптеке и отдал его ему в запечатанном конверте. Но куча улик против Уэйта росла.
Следователи нашли горничную, служившую в доме Уйатов, которой Артур заплатил 1000 долларов, чтобы она сказала, что Джон Пек хотел покончить с собой. Бальзамировщик привел детективов на песчаную отмель на Лонг-Айленде, где он спрятал пачку банкнот, которой Уэйт подкупил его.
Столкнувшись с неоспоримыми доказательствами, Уэйт снова изменил свою историю. Он выложил все подробности своих преступлений, но добавил странного сообщника – «плохой человек из Египта» заставил его сделать всё это, сказал он изумленным следователем. «Я никогда его не видел. Но он был со мной всегда. Он заставлял меня творить зло» – рассказывал Уйат, утверждая, что в его тело вселился дух злого египетского жреца, который приказал ему убить своих родственников, чтобы заполучить их богатство.
Конечно, единственной доступной защитой должно было стать предполагаемое безумие. Уэйт и его команда защиты пришли к выводу, что если он расскажет всю правду, суд сочтёт его невменяемым. Эксперты-свидетели (психиатры) утверждали, что Уэйт страдал от формы конституционной неполноценности, называемой «моральной имбецильностью» или «моральным идиотизмом», и что из-за этой немощи он не несет ответственности за свои дегенеративные поступки.
Моральный идиотизм – диагноз начала 20 века для людей, «которые не ценят права других, могут быть тронуты только страхом физической боли и никогда не испытывают позора или стыда». Сегодня их бы диагностировали как социопатов. Чем больше преступлений и пороков могла защита приписать подсудимому, тем больше у нее было шансов доказать, что он страдал от «морального идиотизма».
Судебный процесс
Дело об убийстве первой степени Джона Эдварда Пека стало судебным процессом века. Оно было настолько сенсационным, что даже охваченная войной Европа следила за ним изо дня в день по сообщениям в газетах.
Адвокат Уолтер Р. Дьюэл в своем вступительном слове на суде говорил: «У Уэйта больной разум. Один час он находился в здравом уме, как вы или я, а в следующий час он одержим безумием. Именно в эти часы безумия этот человек из Египта, существо его искаженного разума, нашептывало ему, что он должен совершить дьявольские деяния».
Прессе Дьюэл докладывал: «У Уэйта действительно «альтер эго» или другое «я». Он похож на персонажа Стивенсона доктора Джекилла. Доктор Уэйт – добрый, милосердный, верный своим семейным связям. Но, находясь под чарами альтер эго, он становился мистером Хайдом и убийцей Пеков. Как он ни старался, Уэйт не мог выселить египтянина-убийцу. По его словам он часто ходил в Центральный парк, боролся со злом и пытался убежать от него. Но ненормальный египтянин был настолько быстроногим, что всегда догонял доктора Уэйта».
Таким образом, по словам адвоката, виноват был исключительно плохой египтянин, который имел полную власть над душой доктора Уэйта, когда тот совершал преступления. Артур говорил, что находился под контролем египтянина и когда стал поклоняться алтарю «богини с бархатными глазами», молодой замужней женщины Маргарет Хортон, которая очаровала его.
Братья Уэйта, Фрэнк и Клайд, в суде описывали его как периодически сходящего с ума. Они дали показания, что «плохой египтянин» был создан Уэйтом ещё в детстве. Когда его альтер-эго было на подъеме, он мучил животных и обворовывал друзей.
Доктора Моррис Карпас и Аллен Дифендорф, «аллиенисты» со стороны защиты, дали показания о том, что подсудимый страдал «моральной слабоумностью» или неспособностью отличать добро от зла. Они рекомендовали поместить Артура в психиатрическую лечебницу. Уэйт сказал им, что его тело разделено с душой, которая обитает в Египте. Доктор Моррис Карпас признался, что верит в доктрину реинкарнации, и это дало ему веру в человека из Египта.
Хотя его не обвиняли в смерти тещи, Уэйт признался и в этом, чтобы подкрепить свое заявление о невменяемости. Более того, он признался, что собирался убить свою жену и забрать половину состояния Пека в размере 1 миллиона долларов и потратить с Маргарет в Париже (где они могли бы практиковать французский). Уэйт называл Маргарет своей настоящей родственной душой, а простушка-жена, по его словам, была ему не ровней.
На суде Уэйт вспоминал, что Джон Пек, как и Кэтрин, оказался неуязвим для микробов. Он прочитал о содержании мышьяка в липучке для мух, сжег несколько листов и подмешал остатки ей в еду, но это не помогло. Тогда он подмешал ей в еду опасные микробы. Тетя Кэтрин по-прежнему не хотела болеть, и Уэйт искал смертоносные штаммы. Он измельчил стекло и смешал его с её любимым мармеладом (она пожаловалась бакалейщику, который извинился и вернул ей деньги). Уэйт пробовал что-то новое почти каждый день, но тетя Кэтрин все равно не поддавалась.
«Я дал ей несколько доз микробов, затем немного мышьяка, а после этого немного толченого стекла. Я также ввел живые микробы в банку с рыбой, прежде чем подать ее ей», – сухо заявлял Уэйт.
Говоря о Ханне, Артур признался: «Я все подготовил для нее до ее приезда и начал травить ее с самого первого приема пищи после ее прибытия. Я дал ей бактерии пневмонии, стрептококка, дифтерии, брюшного тифа, гриппа в еде. Когда она, наконец, заболела и слегла в постель, я измельчил 12 пятиграновых таблеток веронала, дал ей и это». Уэйт проскальзывал в столовую раньше остальных со своими пробирками и выливал их содержимое в еду Ханны.
Он рассказал историю о том, как он получил культуры брюшного тифа, сибирской язвы и дифтерии из лаборатории медицинской школы Корнеллского университета и добавил их в назальный спрей Ханны. Уэйт продолжал свои убийственные «методы лечения» в течение нескольких дней, пока, наконец, относительно здоровая Ханна не умерла во сне. Уэйт проверил ее среди ночи и «снова лег спать, чтобы именно моя жена обнаружила тело».
Что касается Джона Пека, он сначала попробовал ту же стратегию, которая эффективно сработала с Ханной. Он добавлял тестю в еду бактерии пневмонии, тифа и туберкулеза. Но к его неудовольствию, мужчина не заболел. «Затем я попытался вызвать у него тошноту, дав ему большие дозы каломели. Я добавлял ему по полбутылки за раз в его еду, вместе с постоянным рационом из большего количества микробов», – признался Уэйт. Тем не менее, Джон, казалось, не был обеспокоен такой атакой на его организм. Попытки Уэйта стали смелее и креативнее. «Я заразил его бактериями пневмонии и повез кататься под дождем. Наливал ледяную воду в его ботинки».
Прочитав о солдатах, отравленных хлорным газом во время Первой мировой войны, он решил испытать химическое оружие на своем тесте. Уэйт смешал хлорат калия с соляной кислотой и выпустил самодельный хлорный газ в комнату Пека Но крепкий Пек все равно не собирался уходить. Отчаявшись, Уэйт купил мышьяк и ввел девяносто гранов в горячее молоко, овсянку, суп, пудинг, суп, чай и эгг-ног, пока Пек не проглотил всё и не слег в постель.
Когда Артур отравил чай для тестя, Клара заметила странные кусочки, плавающие в чашке. Но вещество в конечном итоге растворилось и изменило цвет чая. Это было подозрительно, но Уэйт развеял её страхи, сказав, что так он даёт лекарство её отцу. Наконец, 11 марта 1916 года Джон почувствовал себя очень плохо после обеда из устриц. Клара приготовила ему немного яичного коктейля, но ей нужно было бежать по делам. Уэйт сказал, что поухаживает за Джоном. Клара вернулась два часа спустя, но Джон уже был крайне слаб. Ранним утром 12 марта, пока Клара спала, Уэйт заглушил стоны тестя хлороформом и прикончил его, задушив подушкой.
Телеграмма таинственного посланника
Двадцатичетырехлетняя Клара Уэйт была обязана своей жизнью дальней родственнице, нью-йоркской учительнице по имени Элизабет Хардвик. Все свидетели отмечали джентльменские манеры Уэйта. Но на следующий день после смерти мистера Пека безупречные манеры Уэйта испарились. Доктор Джейкоб Корнелл, дядя Элизабет, и ее двоюродный брат Артур Суинтон нанесли визит в квартиру Уэйтов с соболезнованиями и были встречены очень грубо. Уэйт выглядел раздраженным и взволнованным. Он спросил: «Зачем вы пришли? Я думал, вам звонила моя жена и просила не делать этого». Он даже не пригласил их войти. Они обсудили этот вопрос дома в Сомервилле с Элизабет Хардвик. Все трое посчитали, что такое поведение Уэйта странно, но только Элизабет пришла к правильному выводу – он убийца.
По совпадению, Хардвик обедала в отеле Plaza 22 февраля, когда увидела там Уэйта с Маргарет Хортон. Он занервничал и представил ее как медсестру. Когда Джон Пек внезапно умер, именно она отправила телеграмму Перси Пеку в Гранд-Рапидс под вымышленным именем К. Адамс. Это был стратегический выбор. Кейт Адамс – имя женщины, ставшей жертвой в крупнейшем в Нью-Йорке деле об отравлении в декабре 1898 года, за которое Роланда Молино судили дважды.
Показания Маргарет Хортон
Записи отеля Plaza показали, что Уэйт и женщина зарегистрировались там 22 февраля как доктор и миссис А. В. Уолтерс. Загадочная женщина вскоре была опознана детективами. Миссис Тилли Маргарет Уивер Хортон – певица-контральто в кабаре, мечтавшая стать звездой в Метрополитен-опера. Она была женой Гарри Мак Хортона, инженера-электрика, изобретателя и торговца военными товарами, чей дом находился в Дейтоне. С Уэйтом она познакомилась в языковой школе Берлица, где они изучали французский и немецкий. Вместе они также изучали драматическое искусство и музыку.
Она рассказала детективам, что делила с Уэйтом студию в отеле «Плаза», чтобы они могли вместе изучать иностранные языки и музицировать. Она настаивала, что их отношения были сугубо платоническими. Её муж одобрял то, что его обожаемая жена делила студию с Артуром, и называл ее «голубкой среди ворон».
Когда Маргарет играла для него на пианино, Артур плакал. Миссис Хортон не позволила Уэйту осыпать ее драгоценностями, но согласилась, чтобы он оплатил ее драматическое обучение. Он обещал ей славу, которой они добьются вместе, как «Ромео и Джульетта», ослеплял ее заманчивыми видениями.
После смерти мистера Пека Уэйт велел Маргарет без промедления покинуть студию. Он попросил ее выбросить его вещи из студии в реку и купить ему трионал и сульфонал. Он дал ей доллар за лекарства, кольцо с бриллиантом и 172 доллара наличными. «Возможно, ты больше никогда меня не увидишь», – сказал он ей.
Когда миссис Маргарет Хортон выступила в суде, она разнесла в пух и прах заявление Уэйта о невменяемости. Она рассказала об истории своих отношений с Уэйтом и объяснила, как они оказались в одной квартире-студии в отеле «Плаза». Когда Хортон спросили о характере ее отношений, она показала, что они были чисто платоническими. Хортон также рассказала о содержании письма, которое Уэйт написал ей из больницы Бельвью. В нём Уэйт сообщал, что за свои преступления он рассчитывает провести некоторое время в психушке, но в итоге окажется на свободе. Он также признал возможность того, что за свои преступления он может получить «электрический стул», но будет бороться за свою жизнь из любви к ней. Это письмо, по мнению обвинения, доказывало, что Уэйт пытался симулировать безумие.
Маргарет и ее муж Гарри дали подробные показания прокурорам. Маргарет ничего не знала о заговоре Артура, но когда выяснились подробности его преступлений, она начала подозревать его мотивы. Она считала, что Уэйт намеревался отравить и ее, и ее мужа, чтобы завладеть их деньгами.
Артур не собирался останавливаться на достигнутом, в число запланированных жертв входили Клара, Перси и тетя Кэтрин. По словам Перси, после похорон Джона Пека Уэйт сказал ему, что Клара выглядит больной и проживет еще несколько месяцев. Позже, в тот же день, Уэйт сказал Кларе, что, по его мнению, Перси осталось недолго. И Перси, и Кларе он сказал, что тетя Кэтрин близка к своему концу. Клара тоже серьёзно заболела. Анализы крови показали наличие, как брюшного тифа, так и сибирской язвы, но после долгого ухода она выздоровела.
Клара с ужасом следила за новостями, когда всплыла истинная биография мужа, замешанная на обмане и мошенничестве. 25 марта она прервала свое молчание и выступила с заявлением для прессы. «Когда мне сообщили о серьезных обвинениях против моего мужа, я не могла в них поверить. Казалось невозможным, что человек, который был так нежен и добр со мной и, по-видимому, предан, может быть виновен в преступлении, в котором его обвиняют. Моя вера пошатнулась, когда мне практически доказали, что доктор Уэйт жил с другой женщиной в отеле «Плаза»».
Затем стали известны подробности заговора с мышьяком, и Клара больше не могла поддерживать Артура. В апреле она подала на развод. В своем иске о разводе она ссылалась на убийства и связь мужа с Маргарет Хортон, которая, тем не менее, утверждала, что ее отношения с Уэйтом никогда не были интимными.
«Мой долг – присутствовать на суде, если в этом будет необходимость», – сказала Клара. «Мне не хочется идти, но я чувствую, что это мой долг перед родителями, и ради этого я готова на все. Я не знаю, зачем я живу. У меня ничего не осталось. Моего дома больше нет. У меня отняли все. Я никогда не верила в смертную казнь, но если смертная казнь когда-нибудь и была уместна, то сейчас она уместна. Если бы Артура отправили в Маттеаван или любую другую психушку, он бы так хорошо относился к людям, которые им занимаются, что через пять лет его бы помиловали».
Приговор
Присяжным потребовался один час и двадцать пять минут, чтобы вынести вердикт «виновен в убийстве первой степени». В общей сложности судебный процесс длился шесть дней, что стало новым рекордом по скорости, отмечает New York Herald. Решающую роль в вынесении приговора сыграл тест на отравление мышьяком, разработанный химиком Джеймсом Маршем в 1836 году (поскольку микробы, введенные Уайтом, не смогли бы подтвердить его вину), и смелая школьная учительница, действовавшая согласно своей интуиции. Подписанное «К. Адамс» лаконичное сообщение положило начало расследованию.
Присяжные выслушали против Уэйта множество улик, но ни один свидетель не произвел на них такого впечатления, как владелец похоронного бюро из Гранд-Рапидс Джозеф Спраттлер. После кремации Ханны Пек он сопровождал Уэйта на вокзал. Он сказал обвиняемому: «Надеюсь, обратный путь в город будет для вас приятнее, чем дорога в Гранд-Рапидс». Уэйт ответил: «О, не беспокойтесь. Возможно, через три месяца будет еще один приезд».
Уэйт спокойно выслушал приговор. Он поблагодарил суд и сказал, что жалеет только о том, что у него нет двух тел, которые он мог бы отдать за две убитые им жертвы.
25 мая 1917 года Артур Уэйт отправился на электрический стул в тюрьме Синг-Синг. Он был вежливым клиентом даже для палача. Он сохранял самообладание, улыбался и не произнес последних слов, занимая свое место на «кресле».
За несколько дней до этого он отправил другу письмо: «В течение нескольких дней я чувствую себя абсолютно оторванным от мира – как будто я никогда не жил в нем, но при этом у меня есть воспоминания во сне, как будто я пролетал над ним и таким образом получил те знания, которыми обладаю. Я ни в коем случае не злоупотребляю оставшимися днями, которые у меня есть в телесной форме. О, друг, если бы несколько лет назад я сделал паузу, чтобы узнать то, что я знаю сейчас, я бы причинил меньше неприятностей этому миру.
Я никогда особо не беспокоился о таких жизненно важных вещах, как честность, истина, доброта, терпение, смирение и т. д. Знания о них не были совершенно недостаточными – вероятно, большинство людей сказали бы, что я был очень добр к ним. Я старался быть джентльменом (внешне), и это, вероятно, скрывало многие недостатки».
Уэйт написал записку с цитатой из Роберта Луиса Стивенсона Амосу Сквайру, тюремному врачу: «Зовите нас с утренними лицами, жаждущими труда, жаждущими счастья».
«Уэйт был самым замечательным человеком, с которым я когда-либо общался в тюрьме. Я видел сорок человек, которые отправлялись в кресло, но никогда не видел такого спокойного человека. Ни пульс, ни давление, ни нервы не указывали на то, что он испытывает большее напряжение, чем, если бы он сидел дома в своей библиотеке и читал», – рассказывал Амос Сквайр.