Наталья Петровна молчала уже почти час. Её чай остыл, но она так и не притронулась к кружке. Я слышала только тихое тиканье настенных часов да редкие вздохи женщины. Моя свекровь всегда была немногословной, но сейчас это молчание казалось невыносимым.
— Мама, расскажите, что произошло, — решилась я наконец.
Она подняла взгляд — усталый, потухший. Вчера я заметила синяк на щеке Лены, своей золовки, но она быстро отвернулась и сбежала в свою комнату. А сегодня утром свекровь позвонила мне и попросила приехать. Просто приехать, без объяснений.
— Вера, я всегда думала, что хорошо знаю своего зятя, — Наталья Петровна сжала пальцами край стола. — Саша казался таким порядочным, заботливым. Когда Леночка познакомила нас с ним, я радовалась за дочь. Думала, повезло моей девочке.
Я кивнула. Саша действительно производил хорошее впечатление — образованный, с хорошей работой, всегда вежливый, предупредительный. Они с Леной поженились три года назад, жили отдельно, недалеко от родительского дома.
— Что случилось? — спросила я осторожно.
Наталья Петровна потерла виски, будто у неё болела голова.
— Вчера вечером они приехали к нам с Петром на ужин. Обычное дело, каждую неделю собираемся. Всё было как всегда — разговоры, шутки. Петр с Сашей обсуждали политику, футбол. Потом... — она запнулась, — потом Лена случайно опрокинула соусник. Ничего страшного, обычная неловкость. Но Саша так посмотрел на неё... Я впервые увидела этот взгляд. Холодный, злой.
Она снова замолчала. Я не торопила её.
— Они скоро уехали. А ночью позвонила Лена, рыдала в трубку. Просила забрать её. Мы с Петром сразу поехали. Когда приехали... — голос свекрови дрогнул, — у неё был такой страшный синяк на лице. И ещё синяки на руках. Она сначала не хотела говорить, что произошло, а потом призналась, что это не первый раз.
— Не первый? — я не могла поверить своим ушам.
— Да. Оказывается, это продолжается уже полгода. Сначала были только крики, обвинения. Потом он начал хватать её за руки, толкать. А вчера... — Наталья Петровна всхлипнула. — Я не знала, что Саша поднимет на неё руку. Ударит по лицу. Моя девочка... как же так?
Её плечи затряслись, и я пересела ближе, обняла свою свекровь. Мы никогда не были особенно близки, но сейчас это казалось единственно правильным.
— Где Лена сейчас? — спросила я, когда Наталья Петровна немного успокоилась.
— В своей комнате. Спит. Я дала ей успокоительное. Петр уехал час назад. Хотел поговорить с Сашей.
— Думаете, это хорошая идея?
— Нет! — она резко встрепенулась. — Я просила его не ездить, но ты же знаешь Петра. Он так разозлился... Боюсь, как бы не наделал глупостей.
Я встала и налила свежий чай. Свекровь машинально взяла кружку, но снова не сделала ни глотка.
— Я всё думаю, — продолжила она тихо, — может, я что-то упустила? Не заметила каких-то сигналов?
— Не вините себя. Такие люди часто умеют хорошо маскироваться.
— Знаешь, Вера, — она впервые за всё время посмотрела мне прямо в глаза, — когда мы с Петром приехали, Саша вёл себя так, будто ничего не случилось. Улыбался, предлагал кофе. А Лена сидела на кухне, такая напуганная... Когда он вышел из комнаты, она шепнула мне: «Мама, забери меня отсюда». И я поняла — это серьёзно.
В это время послышался шум открывающейся двери. Мы обе вздрогнули. В прихожей раздались тяжёлые шаги, и на пороге кухни появился мой свёкор — Пётр Сергеевич. Лицо его было красным от гнева или холода, я не могла понять.
— Ну что? — Наталья Петровна поднялась со стула.
— Поговорили, — коротко бросил он, снимая куртку. Потом прошёл к раковине и долго мыл руки, словно хотел смыть что-то невидимое.
— Пётр, что произошло? — в голосе свекрови слышалась тревога.
Свёкор тяжело опустился на стул и провёл ладонью по лицу.
— Он всё отрицает. Говорит, Лена сама упала. Потом начал кричать, что она плохая хозяйка, что не следит за домом, что тратит его деньги.
— И что ты ему ответил? — тихо спросила Наталья Петровна.
— Что я ему ответил? — Пётр Сергеевич горько усмехнулся. — Я сказал, что если он ещё раз тронет мою дочь, я его убью. Вот что я ему сказал.
Тягостное молчание повисло на кухне. Я не знала, что добавить к этому разговору.
— Где её вещи? — внезапно спросил свёкор.
— Какие вещи?
— Лены. Нужно забрать её одежду, документы.
— Думаешь, она не вернётся к нему? — осторожно спросила Наталья Петровна.
— Если вернётся, я сам её не пущу, — резко ответил Пётр Сергеевич. — Хватит. Развод и точка.
В этот момент на пороге кухни появилась Лена. Заплаканная, с опухшим лицом и страшным синяком на скуле. Она куталась в старый домашний халат матери. Увидев меня, она замерла.
— Вера... привет, — её голос звучал хрипло. — Не знала, что ты здесь.
Я поднялась и обняла золовку. Она напряглась, но через секунду обмякла в моих руках и снова расплакалась.
— Всё будет хорошо, — прошептала я ей на ухо. — Мы тебя не оставим.
— Леночка, — Наталья Петровна подошла к дочери, — тебе нужно поесть. Я разогрею суп.
— Не хочу, мама, — Лена покачала головой и села за стол. — Он звонил?
Все молчали.
— Саша звонил? — повторила она.
— Нет, — ответил Пётр Сергеевич. — Но я к нему ездил.
Лена побледнела ещё сильнее.
— Зачем? Папа, что ты ему сказал?
— То, что должен был, — он упрямо сжал губы. — Завтра поедем за твоими вещами. И заявление в полицию напишем.
— Нет! — Лена вскочила. — Никакой полиции! Ты не понимаешь...
— Это ты не понимаешь! — повысил голос свёкор. — Если его сейчас не остановить, будет хуже. Ты что, хочешь вернуться?
— Я не знаю, — тихо ответила Лена, снова опускаясь на стул. — Он не всегда такой. Иногда он очень добрый, заботливый. Носит меня на руках, дарит цветы...
— А потом бьёт, — жёстко закончил отец. — И с каждым разом всё сильнее, да?
Лена отвернулась, но я видела, как дрожат её плечи.
— Он обещал больше так не делать, — прошептала она. — После того, первого раза, он клялся, что это никогда не повторится. Говорил, что сорвался, что на работе проблемы...
— И ты поверила? — Пётр Сергеевич хлопнул ладонью по столу. — Сколько раз он тебе это обещал? После каждого раза, когда поднимал на тебя руку?
— Пётр, успокойся, — вмешалась Наталья Петровна. — Ты пугаешь её.
— Нет, пусть говорит, — Лена вдруг выпрямилась. — Папа прав. Каждый раз одно и то же. Сначала ссора, потом он... делает это. А потом цветы, подарки, клятвы. И так по кругу.
Она провела рукой по синяку на лице.
— Знаете, что самое страшное? Я начала верить ему. Что это я виновата. Что недостаточно хорошо готовлю, что трачу слишком много денег, что не так выгляжу... И постоянно боюсь сделать что-то не так.
Наталья Петровна тихо заплакала.
— Почему ты нам не сказала раньше? — спросила она.
— Стыдно было, — просто ответила Лена. — Думала, справлюсь сама. И ещё... я правда верила, что он изменится.
В кармане свёкра зазвонил телефон. Он достал его, взглянул на экран и нахмурился.
— Саша, — сказал он коротко.
Лена вздрогнула, а Наталья Петровна беспомощно посмотрела на мужа.
— Что делать?
— Не отвечай, — твёрдо сказала я. — Пусть Лена сама решит, когда готова будет с ним говорить.
Телефон перестал звонить, но через минуту снова ожил. На этот раз звонили на домашний. Автоответчик щёлкнул, и мы услышали голос Саши:
— Лена, я знаю, что ты там. Пожалуйста, возьми трубку. Мне нужно с тобой поговорить. Я сожалею о вчерашнем, ты же знаешь, я не хотел... Это случайность. Лена, я люблю тебя. Прошу, вернись домой.
Голос звучал мягко, в нём слышались слёзы. Я видела, как Лена вздрогнула при этих словах. В её глазах промелькнуло что-то — сомнение? Тоска?
Наталья Петровна встала и решительно отключила автоответчик.
— Достаточно, — сказала она твёрдо. — Лена, тебе нужно отдохнуть. Пойдём, я помогу тебе лечь.
Лена послушно поднялась, но у двери обернулась:
— А если он приедет сюда?
— Не пущу на порог, — отрезал Пётр Сергеевич. — Иди, дочка. Мы здесь, с тобой.
Когда они вышли, свёкор тяжело вздохнул и устало потёр глаза.
— Никогда бы не подумал, — пробормотал он. — Такой приличный с виду парень.
— Так бывает, — тихо ответила я. — Они умеют скрывать своё настоящее лицо от посторонних.
— Посторонних, — горько усмехнулся Пётр Сергеевич. — А я-то считал его почти сыном.
Он встал и подошёл к окну. На улице начинало темнеть. Внезапно его плечи напряглись.
— Вот чёрт, — процедил он сквозь зубы. — Приехал.
Я тоже подошла к окну. У калитки стояла знакомая машина Саши. Он сидел за рулём, не глуша двигатель.
— Что будем делать? — спросил свёкор.
— Ничего, — я положила руку на его плечо. — Пусть сидит там, сколько хочет. Дверь мы не откроем.
— А если Лена захочет выйти к нему?
— Поговорите с ней. Объясните, что это может быть опасно. Ей нужно время, чтобы всё обдумать.
Пётр Сергеевич кивнул, но в его глазах я видела тревогу. Он всегда был защитником своей семьи, а сейчас чувствовал себя бессильным перед этой ситуацией.
— Я останусь с вами на ночь, — сказала я. — Мой муж поймёт.
— Спасибо, Вера, — искренне поблагодарил свёкор. — Ты всегда была нам как родная.
Ночь выдалась беспокойной. Саша просидел в машине почти до полуночи, несколько раз подходил к двери, звонил, стучал. Мы не открывали. Лена лежала в своей старой комнате, прислушиваясь к каждому звуку с улицы. Наталья Петровна сидела рядом с ней, гладила по волосам, как маленькую.
Утром, когда я проснулась на диване в гостиной, в доме было тихо. На кухне я обнаружила свекровь — она что-то готовила, двигаясь механически, словно во сне.
— Доброе утро, — сказала я, помогая ей накрыть на стол. — Как Лена?
— Спит ещё, — Наталья Петровна поставила чайник. — Ночью плакала долго. А под утро наконец уснула.
Мы сели за стол, но не успели начать завтрак, как в дверь позвонили. Мы переглянулись. Звонок повторился — настойчиво, долго.
— Это он, — прошептала свекровь. — Что делать?
— Не открывайте, — я встала. — Я посмотрю, кто там.
Через окно в гостиной я увидела Сашу. Он был бледен, под глазами тёмные круги. В руках — огромный букет цветов. Классический приём: сделать больно, а потом задарить подарками.
— Лена! — крикнул он, заметив движение за шторой. — Лена, я знаю, что ты там! Пожалуйста, выйди, нам нужно поговорить!
Я отступила от окна. В коридоре появился Пётр Сергеевич — хмурый, решительный.
— Не выдержал, — буркнул он, направляясь к двери.
— Подождите, — я преградила ему путь. — Не стоит с ним разговаривать сейчас. Он на взводе.
— А я, по-твоему, спокоен? — огрызнулся свёкор, но всё же остановился.
Звонки продолжались. Внезапно из комнаты вышла Лена — бледная, с решительным выражением лица.
— Я сама с ним поговорю, — сказала она тихо.
— Лена, нет, — мать схватила её за руку. — Не надо.
— Надо, мама, — Лена аккуратно высвободилась. — Я должна это сделать сама. Иначе он не уйдёт.
Мы все смотрели, как она идёт к двери — прямая, напряжённая. У самой двери она остановилась, глубоко вдохнула и открыла замок.
— Ленка! — на пороге стоял Саша с огромным букетом роз. — Родная моя! Прости меня!
Он шагнул к ней, но она выставила руку, останавливая его.
— Не подходи, — её голос звучал спокойно, но я слышала, как он дрожит. — Я не вернусь, Саша.
— Что значит не вернёшься? — он нервно усмехнулся. — Лен, ну мы же муж и жена. Я виноват, признаю. Погорячился. Но ты же знаешь, я люблю тебя больше жизни!
— Любишь? — она показала на свою щёку, где всё ещё отчётливо виднелся синяк. — Вот так любишь?
— Лена, я не хотел, — он попытался взять её за руку, но она отступила назад. — Это больше никогда не повторится, клянусь!
— Ты уже клялся, — тихо ответила она. — После первого раза. И после второго. И после каждого следующего.
Он бросил цветы на пол и схватился за голову.
— Что мне сделать, чтобы ты поверила? На колени встать? — и он действительно опустился на колени прямо на пороге. — Лена, я умру без тебя! Я изменюсь, обещаю!
Я видела, как дрогнуло её лицо. За спиной Лены замер Пётр Сергеевич, готовый вмешаться в любой момент.
— Прости, Саша, — сказала она наконец. — Я не могу больше так. Мне страшно с тобой.
— Тебе страшно? — его лицо внезапно изменилось, исказилось. — А мне, думаешь, легко? Я работаю как проклятый, чтобы тебе было хорошо! А ты... ты сбежала к родителям после первой же ссоры!
— Первой? — Лена горько усмехнулась и повернулась к нам, словно ища поддержки. — Слышите? Он называет это «первой ссорой».
Саша тоже поднялся, его лицо покраснело от гнева.
— Ты специально всё преувеличиваешь! Рассказала им небось, какой я изверг, да? А про то, как я тебе шубу купил, машину водить научил — про это рассказала?
— Я никому ничего не говорила! — вскрикнула Лена. — Скрывала всё, стыдилась! А родителям врала, что синяки от того, что в спортзале неудачно упала, в дверь врезалась...
— Так, хватит, — не выдержал Пётр Сергеевич и шагнул вперёд. — Уходи, парень. Ты ей наговорился на всю оставшуюся жизнь.
— Вы! — Саша ткнул в него пальцем. — Это вы её настроили против меня! Вбили ей в голову всякую чушь!
— Не смей кричать на моего отца, — Лена вдруг стала очень спокойной. — Уходи, Саша. Я подам на развод.
— Что?! — он попытался прорваться в дверь, но Пётр Сергеевич оттеснил его. — Да она никуда не подаст! Лена, ты с ума сошла? Я не дам тебе развода!
— Это мы ещё посмотрим, — тихо сказала она и закрыла дверь.
Мы все стояли в прихожей, слушая, как он кричит за дверью, стучит. Потом послышался звук отъезжающей машины. Лена привалилась к стене и закрыла лицо руками.
— Иди сюда, дочка, — Наталья Петровна обняла её. — Всё правильно ты сделала. Всё правильно.
— А я боюсь, мама, — прошептала Лена. — Он не отступит так просто.
— Не бойся, — твёрдо сказал Пётр Сергеевич. — Мы с тобой. Все мы.
Мы вернулись на кухню. Наталья Петровна налила всем чай, достала печенье. Словно пытаясь создать видимость нормальной жизни посреди этого кошмара.
— Что будем делать дальше? — спросила я, нарушая тишину.
— Нужно собрать её вещи, — задумчиво произнесла свекровь. — Документы, одежду.
— Я не поеду туда, — быстро сказала Лена. — Не могу его видеть.
— Я съезжу с твоим отцом, — предложила я. — Только дай список, что забрать в первую очередь.
Лена благодарно кивнула. В этот момент снова зазвонил её телефон. Она бросила взгляд на экран и побледнела.
— Опять Саша?
— Нет, — она покачала головой. — Его мать, Ирина Сергеевна.
Лена колебалась, глядя на телефон, потом всё же ответила:
— Да, Ирина Сергеевна.
Мы не слышали, что говорила свекровь Лены, но видели, как менялось её лицо — сначала растерянное, потом упрямое, потом снова испуганное.
— Нет, я не вернусь, — сказала она наконец. — Извините, но это моё решение... Нет, никто меня не настраивал... Я понимаю, что вы волнуетесь за сына, но...
Она замолчала, слушая. Потом её рука с телефоном бессильно опустилась.
— Что она сказала? — спросила Наталья Петровна.
— Что я неблагодарная, — тихо ответила Лена. — Что их сын делает для меня всё, а я... а я просто капризная девчонка, которая при первой трудности бежит к родителям. Она сказала... что сама иногда получала от мужа, но терпела ради семьи. И я должна.
— Вот оно что, — Пётр Сергеевич покачал головой. — Теперь понятно, откуда растут ноги. У них это семейное.
— Никто не должен терпеть насилие, — твёрдо сказала я. — Ни ради семьи, ни ради чего другого.
Дверной звонок снова пронзительно зазвучал в тишине дома. Мы все вздрогнули.
— Неужели опять? — простонала Наталья Петровна.
Пётр Сергеевич решительно направился к двери. Мы с Леной переглянулись и двинулись за ним. На этот раз на пороге стояла женщина лет шестидесяти — Ирина Сергеевна, мать Саши.
— Здравствуйте, — она кивнула свёкру. — Можно войти?
— Зачем? — сухо спросил он. — Если вы хотите убедить мою дочь вернуться, то зря теряете время.
— Я просто хочу поговорить, — она заметила стоящую позади Лену и дёрнулась к ней. — Леночка! Деточка! Что же ты делаешь?
— Ирина Сергеевна, я всё решила, — тихо, но твёрдо ответила Лена. — Не нужно меня уговаривать.
— Но как же так? — женщина всплеснула руками. — Саша места себе не находит! Он же любит тебя! Ну, погорячился немного, с кем не бывает?
— Не бывает, — отрезал Пётр Сергеевич. — С нормальными мужчинами такого не бывает. И если вы пришли защищать своего сына, то...
— Папа, — Лена положила руку на его плечо. — Я сама.
Она вышла вперёд и посмотрела прямо в глаза своей свекрови.
— Ирина Сергеевна, я три года терпела. Сначала крики и оскорбления, потом толчки и синяки на руках, а теперь вот это, — она показала на своё лицо. — Спросите у своего сына, сколько раз он поднимал на меня руку за последние полгода.
Ирина Сергеевна отвела взгляд.
— Он просто не сдержался...
— Каждый раз? — горько усмехнулась Лена. — Каждый из десяти раз он «просто не сдержался»? А что дальше? Когда он «не сдержится» так, что я в больницу попаду?
— Ты преувеличиваешь! — воскликнула Ирина Сергеевна. — Саша никогда...
— Никогда? — Лена вдруг расстегнула верхние пуговицы блузки и приспустила воротник, обнажая плечо с огромным синяком. — А это что? Тоже случайно? И синяки на рёбрах тоже случайно?
Наталья Петровна тихо охнула за её спиной. Ирина Сергеевна стояла, застыв, не находя слов.
— Я больше не хочу так жить, — устало сказала Лена, застёгивая блузку. — Передайте Саше, что я подам на развод. И если он будет мне угрожать или преследовать меня, я обращусь в полицию.
Она повернулась и пошла в дом. Ирина Сергеевна растерянно смотрела ей вслед.