Зал Белота, воздвигнутый не просто как место собраний, но как знамение единства народов, простирался под сводами, высеченными из камня Гирдгорских гор , словно бы рождёнными самой землёй в порыве великой клятвы. Мраморные колонны, выточенные из скал древнего мира, поддерживали потолок, расписанный фресками — живыми воспоминаниями эпох минувших. Здесь были запечатлены дни Первого Договора между людьми, гномами и эльфами; здесь же, в красках и золотых линиях, жили образы битв против демонической чумы, когда клинки трёх рас кричали в унисон; и даже тайные переговоры времён гражданской войны — когда слово стало щитом, а не мечом.
Но ныне в Зале царило не согласие, а напряжение, плотное и непроницаемое, будто туман над болотами Лирона, что поглощает голоса и скрывает намерения. Воздух был тяжёл, точно пропитан недосказанными обидами, которые давили на плечи, как доспехи после долгого похода. Пламя свечей в хрустальных подсвечниках дрожало, точно чувствовало тревогу сердец тех, кто собрался здесь.
За круглым столом, символом равенства, сидели послы трёх рас. Посреди них, как луч света среди сгущающихся теней, заняла своё место Ариэль Ветерлис фон Эвергрейв , между гномом и эльфом, лицом к лицу с орком.
Кир’Зан из Ша’карана не был тем орком, к которому она привыкла видеть на границах или в плену после стычек. Не было боевой раскраски, не было шрамов предков, не было дикого рёва при каждом слове. Его молчание было не бездумным, а властным — как шаг воина перед ударом. Он представлял один из немногих централизованных кланов орков — Клан Северного Союза, стремившийся соединить силы не только орков, но и тауренов, и даже кентавров для борьбы с демонической угрозой.
Иной путь выбрали другие племена — те, что ценят хаос, набеги и вечную вражду. Но Кир’Зан видел силу в единстве и стратегии. Его союз с тауренами уже дал первые плоды: совместные заставы на границе Безмолвных земель начали замедлять продвижение демонов, а кентавры, хоть и остались в стороне, не препятствовали этим действиям. Однако большинство оркских кланов считали такой путь слабостью, полагая, что истинная мощь рождается в ярости и разрушении. И потому его присутствие в Аркемонте было не просто визитом — это был вызов своему народу.
Ариэль была удивлена, что первый орк добрался до Аркемонта с мирными намерениями и желанием заключить договор. Она начала осторожно, с мягким поклоном, как подобает вести переговоры между врагами, кои ещё не стали друзьями:
— Я благодарю вас за то, что прибыли. Как вы уже знаете, наш мир сталкивается с новой, страшной угрозой. Демонические атаки усилились, стали частыми и… координированными.
Иллариэль Си’Валаринн Аэрандин, посол эльфийских лесов, сложил руки перед собой. Лицо его было спокойным, но в глазах, зелёных, как весеннее листье, сквозила глубокая тревога.
— Под покровом тёмной луны, — заговорил он, голосом, в котором звенела скорбь, — демоны вторглись на наши земли. Это было не так далеко от наших южных рубежей. Никогда прежде они не решались подходить так близко. Но теперь — подходят. И нет причины считать, что они остановятся там.
Кир’Зан презрительно фыркнул.
— Вы называете это "странным"? — спросил он, голос его был низким, почти рычащим, но не примитивным — скорее, как удар топора по дереву: грубым, но точным. — У нас демоны приходят каждую ночь. Они не просто вторгаются на нашу землю — они её терзают. Нет ни дня, ни часа, когда кто-то из наших не боялся бы выйти за пределы укреплений. Мы теряем патрули, стражу, целые деревни. Иногда мы их отбиваем, иногда нет. Но каждый раз — это бой. И каждый раз кто-то остаётся лежать там, где заканчивается свет костров.
Долгое время молчал Гром Камнеруб, посол гномов Гирдгора. Его широкие плечи чуть поникли под тяжестью слов, которые он явно хотел произнести, но ещё не решил — стоит ли это делать сейчас. Наконец, его голос прорезал тишину:
— Молот мой дрожит в руке, и камень стен моих плачет. Погибли славные сыны Гирдгора — двадцать доблестных горняков и семь стражей, чьи сердца бились за родную шахту. В Молот-Камень, где даже крысы не проходят без дозвола скалы, проникло зло. Проникло сквозь железо и заклятия. Проникло, как коррозия в старое серебро. И если мы не сложим свои клинки в единый щит, то скоро никто не станет петь песни о тех, кто пал.
— Если бы некоторые племена не видели в нас только врагов, — продолжил он, — мы могли бы строить общие укрепления, а не рыть могилы. Но вместо этого ваши рейды, ваши границы, ваша ненависть к нам — всё это мешает нам объединиться против реального врага.
— Это не ненависть, — ответил Кир’Зан, его голос был холодным, но спокойным. — Это осторожность. Мы помним, что было с нашими предками. Мы помним, как ваши командиры брали наших военнопленных и обращались с ними как с животными. Мы помним, как вы называли нас «варварами», даже когда мы спасали ваших людей от демонов.
— А мы помним, — перебил его Гром, — как ваши воины разграбили караван в долине Лирона. Как вы убили трёх гномов и двух людей ради нескольких ящиков железа. Так что не надо рассказывать мне о воспоминаниях.
Кир’Зан сжал кулаки, но сдержался. Его глаза горели, но голос оставался ровным:
— То был не мой клан. Ты это знаешь, как и знаю я. Но да… есть племена, что видят в вас лишь врагов. Они не забудут старые обиды. И пока вы будете говорить, как господа, они не станут слушать тех, кто хочет мира.
— Тогда пусть такие племена научатся контролировать себя, — ответил Гром. — Иначе скоро некому будет ни с кем договариваться. Потому что все будут мертвы.
— Если бы ваши командиры вели себя не как господа, а как союзники, мы бы не думали, что каждый шаг вашей армии — начало завоевания.
— Хватит, — мягко, но твёрдо произнесла Ариэль. — Мы здесь не для того, чтобы обвинять друг друга. Мы здесь потому, что демоны больше не остаются в Безмолвных землях. Они выходят. И если мы не начнём действовать сообща, то потеряем всё.
Наступила короткая пауза. Только пламя свечей да едва слышный скрип перьев секретарей на заднем плане нарушали тишину.
Иллариэль вздохнул, словно эльфийский ветер, уставший от бурь.
— Давайте хотя бы попробуем понять, с чем мы имеем дело. Вы говорите, что демоны появились в ваших землях. Я расскажу вам, что мы знаем о них. — Он перевёл взгляд на Ариэль. — Ты спрашивала меня однажды: откуда они? Что они такое?
Она кивнула, внимательно слушая.
— Слушайте внимательно, — заговорил он. — Демоны — не потомки времени, не дети света или тьмы, но отзвуки первых помыслов Творцов. Гнев, зависть, страх — вот пища их существа. Из скорби они черпают силу, из раздора — плоть. Когда между нами падает тень недоверия, они растут.
— И поэтому они становятся сильнее? — спросила Ариэль.
— Да. Чем больше раздора, тем больше их сила. Чем больше страха — тем больше их численность. И если барьер между этим миром и Безмолвными землями слабеет, значит, где-то рядом — источник нарушения баланса.
Кир’Зан нахмурился, как воин, услышавший дальний рог в ночи.
— Тогда почему они чаще всего выходят через наши земли?
— Потому что вы ближе к границе, — ответила Ариэль. — И потому что там, где есть война и недоверие, они находят пищу.
— Тогда пусть Крагн прекратит свои провокации, — внезапно вмешался Гром. — Он хочет отправить войска к нашим границам, будто мы — угроза, а не союзники. Это лишь усиливает напряжение, которое может быть использовано кем-угодно. Даже ими.
— Мы не можем игнорировать угрозу, — согласился Кир’Зан. — Если ваши люди вторгаются на наши земли, как могут мои доверять вам?
— Потому что мы все теряем, — тихо сказала Ариэль. — И если мы не начнём сотрудничать, то скоро будем терять ещё больше.
Долгое молчание опустилось на собрание, как тень перед рассветом.
Наконец, Гром кивнул.
— Я доложу Горному Королю. Мы можем усилить защиту на севере, но только при условии, что Арктерия не будет использовать этот шаг как предлог для вторжения. Взамен — требуем помощи с бандитами на перевале Молота и Наковальни.
— Я лично обещаю, что обсужу с императором вопрос политики Крагна, — пообещала Ариэль. — Мы не можем позволить ему эскалировать ситуацию. Также — я добьюсь, чтобы границы между нашими владениями были обозначены чётче, и чтобы на спорных участках не было гарнизонов.
— А мы, — добавил Кир’Зан, — будем следить за своими рубежами. Если демоны снова появятся, мы сообщим. Но не ждите, что будем терпеть ваши гарнизоны на нашей земле.
— Согласна, — сказала Ариэль. — Мы должны действовать как равные. Иначе мы проиграем.
Иллариэль кивнул.
— Я тоже сделаю свой вклад. Лесная стража усилит наблюдение. И я направлю одного из магов к границе с Безмолвными землями. Возможно, он сможет определить, что происходит с барьером.
— Тогда считайте, что договорились, — закончила Ариэль. — Теперь — нужно найти источник этой угрозы. И, возможно, кто-то знает больше, чем говорит.
Когда встреча в Зале Белого Света закончилась, Ариэль вышла в коридор, где её уже ждала Лира "Призма". Она стояла у окна, почти слившись с его тенью, и листала старую книгу в кожаном переплёте. На лице — спокойствие, почти безразличие. Но Ариэль знала эту маску слишком хорошо. За ней всегда скрывалось что-то большее.
— Ты опять за мной слежка? — спросила она, подходя ближе.
Лира подняла голову, уголки её губ приподнялись.
— Я просто читаю. Совпадение, что именно в тот момент, когда ты выходишь из зала.
Ариэль хмыкнула, скрестив руки на груди.
— Это не совпадение. И ты не читаешь — ты подслушиваешь.
— Подслушивать — значит прислушиваться к словам, — Лира закрыла книгу и аккуратно провела пальцем по её обложке. — А я просто наблюдаю за тем, как люди произносят их. Иногда в паузах между фразами прячется больше правды, чем в самом договоре.
Ариэль немного помолчала. Ей не нужно было напоминать, кто такая Лира. Та была частью сети Синдира — его глаза, уши, а иногда и язык. Но даже если бы она не работала на Мастера Теней, всё равно оставалась бы опасной. Не потому, что могла убить. А потому, что могла понять.
— Ты давно интересуешься политикой? — спросила Ариэль, решив проверить реакцию.
— Только когда она начинает влиять на магию, — ответила Лира, переворачивая страницу, которой на самом деле не читала. — Например, когда демоны перестают быть случайностью… и становятся последовательностью.
Ариэль чуть нахмурилась, но голос сохранила ровным.
— Ты тоже заметила это?
— Я много чего замечаю, — Лира закрыла книгу. — Вот, например, сегодня утром видела, как один из ваших послов дважды прошёл мимо библиотеки. Не за книгами же он туда ходил, правда?
— Возможно, искал знаний.
— Возможно, — согласилась Лира. — Но почему тогда он останавливался у двери, будто прислушивался?
Ариэль не ответила. Она знала: Лира не просто говорит. Она предлагает информацию, чтобы получить взамен свою порцию правды.
— А ты? — спросила она. — Что ты слышала?
Лира медленно поднялась с места, улыбаясь одними глазами.
— То же, что и ты. Демоны двигаются не хаотично. Они находят дорогу. И, кажется, им кто-то помогает.
— Кто? — Ариэль позволила себе показать интерес.
— Не знаю, — призналась Лира. — Но мне интересно, как ты к этому относишься. Ведь ты — первая, кто действительно замечает.
— Почему ты думаешь, что я что-то знаю?
— Потому что ты не удивилась, — ответила Лира, сделав полшага в сторону. — Ты задумалась. И это значит, что ты уже начала искать причину.
Ариэль смотрела на неё несколько секунд, прежде чем заговорить:
— Если ты хочешь знать моё мнение… то да, демоны ведут себя странно. Но это не значит, что есть какой-то план. Может, просто барьер ослабевает. Может, это конец.
— Конец — это не начало, — Лира покачала головой. — Это всего лишь результат. А кому-то нужно начать этот процесс. Мне интересно, кто.
Она сделала паузу, затем добавила:
— Знаешь, раньше я любила читать в этом коридоре. Он такой… тихий. Сейчас же каждый шаг эхом отзываются в стенах. Словно кто-то слушает нас через них.
— Ты считаешь, что за нами шпионят?
— Я считаю, что сейчас каждый следит за каждым. Особенно когда мир начинает трещать по швам.
Ариэль усмехнулась, но внутри она знала: Лира права.
Только она не знала, насколько.
— Тогда будем надеяться, что мы ещё не потеряли контроль, — сказала она.
— Контроль? — Лира чуть наклонила голову. — Кто сказал, что он у нас был?
Она улыбнулась, потом развернулась и ушла, оставив после себя лишь запах старой бумаги и тени.
Ариэль шла по коридорам дворца Аркемонта, где даже тени казались плотнее обычного. Свет факелов дрожал на стенах, будто колебался перед чем-то невидимым, но ощутимым. Каждый шаг отдавался в теле усталостью — не только физической, но и душевной. В голове всё ещё звучали голоса послов: Гром Камнеруб, Иллариэль, Кир’Зан, Лира… каждый говорил по-своему, но все они были едины в одном — мир начинает рушиться.
Она остановилась у высокого окна, выходящего во внутренний двор. За решёткой старинных башен расстилался город — спокойный, будто ничего не происходило.
Город жил, как прежде, игнорируя надвигающийся хаос. Но этот хаос уже проникал сквозь трещины в реальности. Он был в каждом нападении, в каждом шепотке на улицах, в каждом недоверчивом взгляде между расами.
— Барьер ослабевает, — пробормотала она себе под нос, как заклинание, которое нельзя повторить дважды.
Иллариэль говорил об этом прямо: демоны питаются раздором. Чем больше конфликтов между народами, тем сильнее они становятся. И если так продолжится…
Она не хотела додумывать до конца. Но мысль уже ползла в голове, как паутина, которую невозможно стряхнуть.
Вспомнились детские легенды — о Войне Творцов. Как Мордек, Творец Тьмы, призвал демонов, чтобы разрушить равновесие. Как другие Творцы объединились, чтобы загнать их в Безмолвные земли. Как было создано Древо Мировое, чтобы держать Хаос на краю бытия.
И вот он снова здесь. Не в сказках, не в притчах. Реальный. Живой. Зло, что не имеет лица, но чувствуется в каждом дуновении ветра.
Ариэль почувствовала, как внутри рождается новая уверенность — не радость, не надежда, а холодное знание: этого нельзя игнорировать. Это не просто дипломатический кризис. Не просто война интересов. Это нечто большее. Если они не остановят это сейчас, то скоро будет слишком поздно.
Она глубоко вдохнула — запах воска, древнего дерева и чего-то ещё, почти невидимого… воздух дворца был пропитан тревогой, как вода — красками. Она знала, что её ждёт встреча с Верховным магом Вейланом. Он должен знать больше. Обязан. Ведь если кто-то и мог разобраться в древней магии, то только он.
Пока она шла дальше, мимо стражников, мимо сводов, украшенных гербами трёх рас, мимо фресок единства — давно забытого чувства, — в груди всё яснее звучало одно: мир стоит на пороге. И шаг назад — значит падение.
Солнце опускалось за крыши Аркемонта, окрашивая небо в кроваво-золотые тона. Воздух становился плотнее, будто сам город дышал глубже, замедляя время перед тем, как ночь опустится на его улицы.
Ариэль шла по каменным тропам, ведущим из дворцовой зоны в старый район Аркемонта — место, где ещё сохранились следы былых времён. Там, где магия была не только наукой, но и религией, не только знанием, но и силой, которой боялись и благоговели.
Его называли «Молчаливым Кварталом» — не потому что он был безлюден, а потому что здесь всегда царило особое спокойствие. Даже в часы наибольшей суеты улицы оставались чуть тише, чем в других частях столицы. Здесь жили те, кто работал с невидимыми законами мира: маги, хронисты, алхимики, хранители свитков и заклинатели эфира.
Дома были высокими, выстроенными из серого камня, покрытыми лианами, словно само время обнимало их руками забвения.
Она миновала площадь Ветровых Часов, где возвышался древний обелиск, венчающийся диском, вращающимся не от ветра, а от движения луны. Тихий звон колокольчиков, вделанных в верхушку, сопровождал её несколько шагов, будто напоминая: время не стоит на месте.
Она даже не заметила, как исчезли вокруг голоса рынка, смех детей, скрип телег. Только шуршание юбки да собственные шаги по старым плитам, потрескавшимся от времени.
И вот она увидела её — Башню Молчаливого Света.
Она возвышалась над всем районом, как одинокий палец, протянутый к небесам. Её стены были сложены из полупрозрачного белого камня, добываемого в недрах Хребта Луны, который светился в сумерках, словно впитал последние лучи дня. На первый взгляд казалось, что башня выросла из самой земли, а не была построена человеком или эльфом. По её стенам мерцали едва различимые руны, меняющие форму при каждом взгляде. Никто не знал — это магия или иллюзия глаза.
У основания стояли два стража — не в доспехах, а в простых чёрных одеяниях с нашивками в виде глаза с семью зрачками — символа Верховного Ордена Магов. Они не произнесли ни слова, лишь кивнули, пропуская её внутрь.
Ариэль знала: они не люди. Возможно, духи. Или живые заклинания. Но никогда не задавала вопросов. Здесь, в этом месте, некоторые правды лучше оставались загадкой.
Стены внутри были холодными, покрытыми фресками — не битв между народами, а между силами: свет и тьма, хаос и порядок, реальность и иллюзия. Потолок терялся в тени, но в нём мерцали кристаллы, имитирующие звёздное небо.
Воздух был наполнен чем-то странным — запахом старых книг, озона, металла и… почти мёртвого.
Лифт представлял собой не механизм, а магическую платформу, зависшую в воздухе. Управление — голосовое. Она произнесла пароль, полученный ещё до выхода из дворца:
— «Корень Знания».
Платформа мягко поднялась вверх, преодолевая этаж за этажом. Каждый уровень башни отделял магический барьер, и каждый раз, проходя через него, Ариэль чувствовала, как кожу щекочет тонкий электрический разряд.
Наконец, она достигла самого верхнего уровня — Кабинета Хранителя Знаний, как иногда называли кабинет Верховного мага.
Двери открылись беззвучно. Будто её уже ждали.
Внутри царила полутьма, рассеянная мягким светом десятка плавающих кристаллов. Стены были уставлены книжными полками от пола до потолка. Здесь хранились тома, которые невозможно было найти больше нигде — книги, написанные на языке Творцов, фолианты, повествующие о временах, предшествующих нашему миру.
Посреди комнаты стоял круглый стол. За ним — Эдвард Вейлан, Верховный маг Арктерии.
Он не поднял головы сразу. Его руки двигались над открытой книгой — медленно, почти благоговейно, будто читал слова, способные изменить реальность.
— Вы пришли, — произнёс он наконец, не оборачиваясь. — Я вас ждал.
Его голос был тих, но наполнен весом знаний, собранных за долгие годы. Он казался старше своих лет, хотя официально ему было около шестидесяти. Лицо его было бледным, с тонкими чертами, волосы собраны в аккуратный пучок. На груди висело необычное украшение — кристалл в форме капли, внутри которого медленно двигалась тень, будто запертая частица времени.
Кабинет был безмолвен. Только шуршание пера да едва уловимый гул энергии, струящейся от кристаллов, нарушали тишину. Ариэль подошла ближе, чувствуя, как холод каменных стен проникает сквозь одежду. Она остановилась напротив стола, за которым всё ещё не поднимал голову Верховный маг.
— Я принесла вам новости, — повторила она. — И вопросы.
Эдвард закрыл книгу. Медленно. Почти торжественно. Скрип кожи его перчаток по обложке был слышен так чётко, будто в комнате не существовало ничего другого.
— Тогда нам есть о чём поговорить, — наконец сказал он, и только теперь поднял глаза.
Его взгляд был не просто внимательным — он словно просвечивал насквозь. Ариэль знала, что перед ней человек, чья мудрость исчисляется десятками лет изучения древней магии, но сегодня она чувствовала себя так, как будто пришла сдавать экзамен, который не готовила.
— Демоны снова выходят из Безмолвных земель, — начала она. — И это уже не просто редкие случаи. Они становятся организованнее. Нападают целенаправленно. Послы тоже это заметили.
Вейлан кивнул, лицо его оставалось невозмутимым.
— Вы не первые, кто обратил на это внимание, госпожа Эвергрейв. Но вы, возможно, первые, кто действительно хочет понять, почему это происходит.
Он указал на кресло напротив. Ариэль села.
— Расскажите мне, — попросила она, — что вы знаете о демонах.
Маг немного помолчал, словно выбирая, с чего начать. Затем заговорил:
— Демоны — не порождение этого мира. Это записано в Первых Текстах, составленных после Войны Творцов. Они родились не из плоти, не из крови, не из души. Они — следствие разлома между мирами. Квинтэссенция боли, страха и хаоса.
Ариэль нахмурилась.
— Вы имеете в виду, что их создал Мордек?
— Не создал. Призвал.
Он откинулся в кресле, будто давая словам осесть.
— Во времена войны Творцов, когда они разрывали реальность, чтобы установить свою истину, Мордек нашёл способ использовать Хаос себе во благо. Он открыл разлом. И из него полились демоны. Не как армия, а как стихия. Как пламя, которое невозможно потушить.
— Но тогда почему сейчас они снова появились? — спросила Ариэль.
— Потому что барьер ослабевает.
Вейлан встал и подошёл к одной из полок. Снял с неё старый том, кожаный переплёт которого потрескался от времени.
— И если верить этим записям… это не первый раз, когда мы сталкиваемся с таким явлением.
Он положил книгу перед ней. На обложке было вытеснено имя: «Фолиант Разлома», автор — Келдориус из Лумарской Школы, один из первых хранителей знаний Арктерии.
— Келдориус наблюдал за тем же самым почти триста лет назад, — продолжил маг. — Его записи говорят о том, что демоны появляются в моменты, когда баланс мира начинает рушиться. Когда одна из сил получает слишком много власти. Или когда кто-то пытается её получить.
— То есть вы хотите сказать, что кто-то может использовать демонов как инструмент?
— Я хочу сказать, что демоны не действуют сами по себе. Они не мыслящие существа. Они не имеют цели. Но они чувствуют. Они ощущают боль, страх, конфликт. И если где-то в этом мире эти эмоции усиливаются, демоны находят дорогу.
Ариэль задумалась.
— Сегодня на совещании Иллариэль сказал то же самое. Что чем больше раздора между расами, тем сильнее они становятся.
— И он прав. — Вейлан кивнул. — Это не просто метафора. Это закон природы. Если мир становится более разобщённым, более напряжённым — демоны получают силу. Они питают себя эмоциями, которые мы испытываем. И чем больше мы теряем контроль над собой, тем больше они становятся частью реальности.
Он сделал паузу, затем добавил:
— Есть ещё одно предположение. Один из древних учёных, Лордан Тирелл, писал, что демоны могут быть связаны с Кристаллами.
— С Кристаллами? — Ариэль удивлённо вскинула брови. — Но ведь именно Кристаллы удерживают баланс!
— Именно поэтому их нестабильность может быть ключом к разгадке. — Вейлан вздохнул. — Келдориус описывал случай, когда в одном из регионов, где находился Кристалл Земли, произошёл внезапный выброс энергии. После этого местные жители сообщили о странных тварях, похожих на демонов. Но они были слабее, менее плотными. Словно только начали формировать своё тело.
Ариэль нахмурилась.
— То есть вы думаете, что Кристаллы — источник их появления?
— Нет. Но они могут быть провода́ми.
Он показал на кристалл, висящий у него на груди.
— Представьте, что Кристаллы — это сосуды, поддерживающие равновесие. Но если один из них повреждён, или используется неправильно, энергия начинает утекать. И через эти трещины в балансе пробираются те, кто ждёт вне границ нашего мира.
— Вы думаете, кто-то использует Кристаллы?
— Я думаю, что кто-то может неосознанно нарушать их работу. Или делать это нарочно.
Он посмотрел на неё прямо.
— Ваш вопрос: почему демоны снова здесь — не самый важный. Более важный: кто или что дало им эту возможность?
Ариэль замерла.
— Вы сказали, что демоны не имеют собственной воли, — сказала она. — Но тогда почему они двигаются координированно? Почему нападают на определённые территории?
— Возможно, потому что кто-то направляет их.
Вейлан снова открыл «Фолиант Разлома». Старые страницы зашуршали, как листья под ногами.
— Есть теория, что демоны не просто реагируют на эмоции. Они реагируют на магические сигналы. Некоторые учёные предполагали, что можно создать устройство, которое будет притягивать их, как магнит. Но это опасная игра.
— Вы думаете, такое устройство существует?
— Я думаю, что кто-то мог бы его создать.
Он посмотрел на неё.
— И если кто-то это сделал… значит, демоны — не угроза. Они — оружие.
Ариэль похолодела.
— Оружие против кого?
— Против всех, кто стоит на пути изменений. Или против тех, кто хочет восстановить старый порядок.
Наступило долгое молчание. Только ветер, просачивающийся сквозь щели в окнах, шептал что-то на языке, который никто давно не понимал.
— Что ещё вы знаете? — спросила Ариэль.
Вейлан медленно прошёлся по кабинету, подходя к высокой арке, которая вела к внутреннему балкону. Оттуда открывался вид на весь город, освещённый вечерним светом. Он долго молчал, прежде чем ответить.
— Давайте поговорим о Безмолвных землях. Они не всегда были такими. Когда-то там была жизнь. Город. Люди. Но Мордек использовал этот регион как ворота. Он призвал демонов, и они сожрали всё живое. А остальные Творцы, чтобы остановить их, создали барьер. Но барьер — не вечное решение. Он работает, пока есть энергия. А если эта энергия начинает исчезать…
— …он падёт, — закончила Ариэль.
— Да. И демоны больше не будут ограничиваться одним районом. Они распространятся.
— И что мы можем сделать?
— Найти источник разлома. Узнать, кто или что его вызвало. И решить, как его закрыть. — Он повернулся к ней. — Но это не просто. Потому что если кто-то делает это нарочно, то он знает, что делает. И он играет в игру, которую мы даже не понимаем.
Ариэль почувствовала, как ледяная уверенность опускается ей на плечи.
— Я должна сообщить об этом императору…
— Мы уже встречались с Синдиром, и я предоставил ему всю необходимую информацию, — прервал маг. — Он уже начал расследование. Мы объединим усилия. Если кто-то действительно стоит за этим — мы найдём его.
Диалог с Верховным магом длился долго. Слишком долго для одного вечера. К тому времени, как они закончили, Башня Молчаливого Света уже была почти пуста — только редкие шаги учеников да едва слышное эхо заклинаний, доносящихся из глубины башни. Вейлан проводил её до выхода, но не сказал больше ни слова. Только короткий взгляд, полный понимания.
— Я обязательно сообщу, если появится что-то важное, — сказал он перед прощанием, его голос был спокойным, — Мы с Синдиром продолжим расследование. Но будьте осторожны. То, что мы начинаем понимать… может изменить всё, во что вы верили.
Ариэль кивнула, чувствуя, как внутри растёт лёгкая дрожь усталости.
— Я буду ждать, — ответила она. — И я тоже постараюсь найти что-то здесь.
Она не стала задерживаться. Просто развернулась и вышла наружу, оставляя за спиной тишину башни и взгляд Верховного мага, следящего за ней до тех пор, пока она не исчезнет в темноте.
Ночь в Аркемонте была неспокойной, но город внешне оставался почти мирным. По улицам всё ещё двигались люди — торговцы, возвращавшиеся с вечерних дел, ремесленники, чьи мастерские не знали времени, да несколько случайных путников, чьи лица терялись в тенях. Лавки были закрыты, но за ставнями пробивался свет, а изнутри доносилось приглушённое бормотание. Казалось, даже в домах не все спали.
Узкие улочки между домами создавали лабиринт, по которому Ариэль шла уверенно — она знала каждый поворот. Здесь, в старых кварталах столицы, время словно замедляло ход. Фонари на железных столбах покачивались от ветра, освещая тротуары мягким, колеблющимся светом. Каменные мостовые были покрыты слоем мелкой пыли, смешанной с водой от недавшего дождя. Её шаги эхом отдавались в тишине, будто она шла по музею, где каждый звук нарушает покой.
Мимо неё проехал всадник на сером коне, облачённый в чёрную одежду без герба. Он не обратил на неё внимания, только коротко кивнул, проезжая мимо. Она не ответила, лишь немного придвинулась к стене, давая ему дорогу.
Чем ближе она подходила к центральным районам, тем выше становились дома, тем строже — заборы. Здесь уже не было простых лавок и уличных музыкантов. Только высокие особняки советников, тени стражников на балкончиках и едва различимые силуэты крылатых существ над шпилями.
Поколение за поколением строители Аркемонта вкладывали в эти улицы своё величие. Здания здесь были не просто домами — они были символами власти, знания, богатства. И сейчас, в свете луны, они казались живыми — словно наблюдали за каждым, кто решится войти в их владения.
Именно тогда она заметила их.
Двое всадников, облачённые в полные доспехи, медленно двигались по широкой аллее, ведущей к центральному храму. Их кони были огромными, мощными животными, явно выведенными для войны — ноги толщиной с дерево, гривы заплетены в боевые косы, копыта, которые могли бы снести любую дверь одним ударом. А вот сами наездники…
Они были людьми, но необычайно крупными. Не просто высокими — они казались массивными, как скалы, покрытые бронёй. Лица скрывались под забралами, но даже в таком виде они производили впечатление. Эти двое были не обычными стражами. Это были Гвардейцы Кровавого Щита — легендарный отряд, который редко выходил из своих казарм.
Ариэль невольно замедлила шаг, наблюдая, как они проезжают мимо. Кони несли себя гордо, почти вызывающе. Всадники же не обращали внимания ни на неё, ни на кого-либо ещё. Они двигались, как часть чего-то большего — будто выполняли задачу, о которой никто другой не должен знать.
Она продолжила путь, но чувство, что за ней наблюдают, не отпускало.
Когда она приблизилась к Аркемонту, ночное небо стало ещё глубже. Звёзды блестели редко, словно прятались от чего-то. Сам дворец возвышался на холме, окружённый высокими башнями и широкими парадными лестницами. Его стены, сложенные из белого камня, отражали свет факелов, делая его похожим на маяк в этом море тьмы.
Но это был не главный вход, а один из служебных — менее оживлённый, но не менее охраняемый. У ворот стояли двое стражников, не говорящих, не двигающихся. Только глаза, поблёскивающие за забралами, следили за каждым, кто подходил слишком близко.
На самом пороге, чуть выше, на специально оборудованной площадке, сидел грифон.
Его тело было массивным, с широкими крыльями, покрытыми перьями тёмного цвета, переходящими в золотистые на кончиках. Передние лапы орла, с острыми когтями, сжимали каменный выступ, а голова, с горделивым взором, смотрела в сторону реки. На его спине находился наездник — человек в лёгкой, но явно боевой форме, с мечом у бедра.
Ариэль знала, что таких существ держат только для разведки и наблюдения. Их выводят лишь в случае крайней необходимости. То, что она видела его здесь — неслучайно.
Она не стала задерживаться. Прошла внутрь, миновав двух молчаливых слуг, которые, не говоря ни слова, распахнули перед ней двери.
Её покои встретили тишиной. Служанка уже закончила убираться — свечи были потушены, только одна оставалась на столе, чтобы освещать комнату. Ариэль скинула плащ на кресло, прошла к столу и села. Руки болели от напряжения, мысли — как в буре.
Она начала было доставать бумаги, но заметила.
На середине столешницы, аккуратно положенная на сложенные документы, лежала маленькая пергаментная записка, перевязанная простой верёвкой. Никакой печати. Никакого имени. Только один абзац, написанный чужим, но удивительно знакомым почерком:
«Не ищи только внешнего врага. Иногда враг внутри, и он играет по правилам, которых ты не понимаешь. Следи за теми, кто говорит о мире. Особенно за теми, кто слишком часто упоминает Лир’эль .»
Она прочла дважды. Затем снова.
Лир’эль.
Аспект Мудрости.
Имя, которое редко появлялось в политических делах.
Ариэль медленно опустила записку на стол. Пальцы задержались на крае пергамента, будто она боялась, что он может исчезнуть, если отпустить его слишком рано.
Кто бы ты ни был… ты хочешь, чтобы я начала сомневаться.
Но сомневаюсь ли я в нужных людях?
Она не стала разгадывать загадку сразу. Просто свернула записку и кинула на стол. Сегодня ей нужно было хотя бы немного покоя.
Ариэль подошла к кровати, сбросила дорожный пояс и сапоги. Мраморный пол приятно охладил ступни, когда она прошла к окну. Оно было полуоткрытым, и сквозняк играл краем занавески, будто пытался что-то сказать.
За окном — ночь. Тишина. Но не покой.
Она закрыла окно, вернулась к кровати и улеглась. Ткань одеяла была прохладной, но не успокаивающей. В голове всё ещё кружились мысли, но тело потребовало отдыха.
Завтра будет новый день.
Завтра будут новые вопросы.
А сегодня…
Сегодня она позволила себе закрыть глаза, пусть и не надеясь на спокойный сон.