Я доверял ей всем сердцем, но одна ночь перевернула всё. Запах чужого одеколона, сломанное ожерелье и странные слова во сне... Я должен был узнать правду, даже если она меня уничтожит. Что скрывает моя жена?
Никогда не угадаешь, когда именно твой мир начнет сыпаться, когда привычный порядок вещей начнет меняться безвозвратно. Это не грохот взрыва, не внезапный катаклизм, а скорее медленное, неумолимое разрушение, словно вода точит камень.
Только что все было нормально, привычно, будто стоишь на родной земле. А в следующий миг – растерянно озираешься вокруг, и жизнь, какой ты ее знал, кажется чужой, далекой, как будто приснилась.
Все началось в прошлую пятницу вечером, в день, который я никогда не забуду, в день, когда что-то сломалось внутри меня. Ирина сказала, что собирается на встречу с университетскими подружками. «Просто девичник, – заверила она, чмокнув в щеку, – не жди».
Но, конечно, я ждал. Я всегда ждал, как преданный пес у двери. Полночь пролетела незаметно, за ней и час ночи. Я начал нервно мерить шагами гостиную, телефон словно прирос к руке, то и дело проверял, не пришло ли хоть какое-то сообщение. Пытался убедить себя, что все в порядке, что волноваться не о чем, но в самой глубине души что-то было не так.
В два часа тридцать семь минут ночи входная дверь со скрипом отворилась, словно жалуясь на вторжение в тишину. Я стоял в коридоре, скрестив руки на груди, пытаясь сохранить видимость спокойствия, но внутри бушевал ураган. Когда я увидел ее, что-то во мне надломилось. Ирина выглядела так, будто вернулась с передовой, словно пережила что-то ужасное. Волосы растрепаны, словно их трепал ветер, тушь размазана по лицу, будто клоун. Один каблук болтался в руке, сломанный и бесполезный. Бретелька платья перекручена и растянута, словно ее дергали, будто кто-то пытался сорвать его с нее. Глаза стеклянные, пустые, словно она смотрела сквозь меня, не видя. Она не смотрела на меня.
– Ты в порядке? – спросил я, и голос прозвучал тише, чем я ожидал, словно страх сжал горло.
Она кивнула слишком быстро, слишком энергично.
– Просто устала, – пробормотала она. – Может, поговорим завтра?
Мне хотелось закричать, выплеснуть все подозрения, требовать ответов: где она была, с кем она была, что случилось? Но я сдержался, проглотил горечь обиды. Я просто помог ей подняться наверх, словно ухаживал за хрупкой куклой. И когда я уловил слабый, едва уловимый аромат на ее коже – что-то резкое, незнакомое, чужое – одеколон, который я никогда не использовал, я почувствовал, как что-то окончательно ломается внутри меня, словно трескается лед под ногами.
Но я все еще молчал. Никаких вопросов. Пока нет. Я осторожно уложил ее в постель, словно боялся сломать. Натянул одеяло, стараясь укрыть ее не только от холода, но и от своих подозрений. Когда она начала засыпать, пробормотала что-то невнятное, что-то, что я не смог разобрать. Слова были бессвязными, бессмысленными.
– Что? – спросил я, наклоняясь ближе, но она уже крепко спала пьяным сном, словно провалилась в бездну.
Аромат чужого мужского парфюма сводил меня с ума. Так вот, значит, как оно бывает… Читать далее...