В интереснейшей книге В.В. Шерстюкова "Станица Каргинская в романе М.А. Шолохова "Тихий Дон" приводится воспоминие автора об эпизоде времен немецко-фашистской оккупации станицы. Итальянский генерал, собиравший коллекцию русских самоваров, поручил чистить их с помощью различных подручных средств солдатам под командой капрала, которому понадобилась для этих целей бумага. За действиями итальянцев со стороны наблюдали маленькие дети - сам автор книги и его брат Юрий.
"Казачья-та!- крикнул нам улыбчивый капрал. - Карта! Карта! Бу-ма-га! Руссо сам-мав-вар кор-рошо!... - Он поднял большой палец. Юрка скрылся в чулане и вскоре появился на порожках с корявой книжкой в дряхлой обложке. Капрал дал знак брату - Юрка бросил ему книгу. Капральские руки ловко схватили книгу и приготовились разорвать ее, но что-то удержало итальянца. Он замолк и стал листать зачитанную до желтизны книгу, предварительно вытерев руки о широкие калошины. Итальянец осмотрелся, нашептывая слова с упоминанием Мадонны. Я прочитал по слогам на титульном листе "Тихий Дон". Мы знали смутно, что наш знакомый Шолохов написал эту большую книгу, хотя не имели о ней в силу своего возраста никакого представления. Я, например, думал, что эта книга о природе, о громадной реке, необыкновенно тихой... Капрал ощетинился, но заулыбался: - Нет кор-рошо, руссо! Регистро... "Тихий До-он". Шолехов... Ка-за-ки... Мы вначале подумали что-то неладное, но заскрипела дверь, в проеме показалась полная фигура холеного генерала. Капрал вмиг опустил книгу на песок: "нечаянно" наступил на нее кованным грубым ботинком. А когда генерал, довольный блестящими русскими самоварами, уехал, капрал подобрал "Тихий Дон" с ребристыми отпечатками от своей тяжелой подошвы и засунул под саломенную крышу сарая. Я понял, что он не одобрил действия малолетки-брата, который подсунул ему такую книгу. Помню, что этот итальянец брал в станице уроки русского языка и сам кого-то пытался учить итальянскому. Среди итальянцев, усвоивших довольно сносно русский язык на Дону, были явно настроенные против Гитлера и Муссолини."
Из исторической песни слов не выкинешь: футуризм и фашизм зародились в Италии, и шли рука об руку. Отец футуризма Филиппо Томмазо Маринетти был одним из основателей фашизма. Правда, он был приверженцем его ранней и более либерально-демократичной версии-сансеполькризма. На почве расхождений с жесткой линией Муссолини он вскоре вышел из рядов фашистской партии. Впрочем, и Маринетти, и Муссолини продолжали поддерживать друг друга: Муссолини способствовал принятию Маринетти в Королевскую академию искусств , а Маринетти воспевал войну, надел "черную рубашку" добровольца фашистской милиции и поехал на русский фронт в качестве военного корреспондента-инспектора.
Но как связаны футурист Маринетти и соцреалист Шолохов? А вот как! Тему пребывания Маринетти на Дону я уже затрагивал в своей статье "Дон-Маринетти":
Мне не давал покоя вопрос, а где же получил Маринетти свое роковое ранение, после которого так и не смог оправиться? И вот, как никогда, я приблизился к разгадке мучившего меня вопроса. В январе 1943 года Маринетти сделал доклад в Королевской академии искусств, который был издан под названием "Чернорубашечники и поэты-футуристы в бою под Свинухой на Дону в сентябре 1942 года".
В этом докладе футурист-чернорубашечник указывает на свой путь продвижения по фронту с дивизией "Кунеэнзе" от Ворошиловграда до Кантемировки. Самым "крайним" населенным пунктом он называет некую Свинуху в небольшой излучине Дона, где большевиков "геройски бьют" чернорубашечники бригады "23 марта". А последним месяцем, который он еще застал на Дону, называет октябрь. Отсюда можно сделать заключение, что Маринетти в сентябре дошел до берега Дона, и унес отсюда ноги в октябре 1942 года. А вот что пишет в своей научной работе "История боевых действий Советских войск против 8-й итальянской армии в годы Великой Отечественной войны. 1942-1943 гг. " итальянец Джорджо Скотони: "Итальянские войска контратаковали и отбросили противника назад, за исключением советских частей, сражавшихся в районе Свинухи, на стыке между 37-м и 38-м полками. Этот прорыв представлялся наиболее опасным, поэтому командир 2-го корпуса генерал Зангиери подтянул резервы – три батальона фашистской полиции (5-й, 15-й и 34-й). Командование АРМИРа, предвидя новый штурм советских войск, дало приказ дивизии «Кунеэнзе» срочно отправить 2-й батальон в Талы для поддержки 2-го армейского корпуса. В 4 часа утра 12 сентября итальянская пехота вместе с чернорубашечниками вынудили советские войска оставить завоеванные позиции в лесу Солонцы, что привело к немедленному прекращению атак на участке 2-го корпуса. Среди потерь дивизии «Равенна» насчитывалось 83 погибших (из них 5 офицеров), 294 раненых (из них 14 офицеров) и 38 пропавших без вести (из них 1 офицер). Потери дивизии «Коссерия»: 62 погибших (6 офицеров), 162 раненых (12 офицеров), 39 пропавших без вести (1 офицер). После этих столкновений в секторе АРМИРа наступил период оперативной паузы: советские войска проводили лишь разведывательные мероприятия и вылазки отдельных отрядов. Возможно, что именно поэтому поэт Маринетти в своем докладе Академии Италии отметил частный успех в регионе Звинюки как яркую победу." Что же это за Свинюхи-Звинюки такие? А нет никаких Свинюх-Звинюк! Но они были еще до 1941 года, когда хутор Свинюхи переименовали в хутор "Тихий Дон"! Говорят, что название хутора решили облагородить, одновременно увековечив роман писателя, который учился рядом в городе Богучар в гимназии... Но местные жители продолжали упорно называть хутор привычными "Свинюхами". Теперь уж нет тех жителей, и от Свинюхи почти ничего не осталось, а теперь здесь остался только Тихий Дон.
Дон здесь сейчас и вправду тих и красив, а улочки с налетом запущенности и холмы чрезвычайно живописны.
А рядом - там где и был до войны хутор Свинюха высятся бледные горные отвалы, да громоздятся индустриальные конструкции комбината ООО "Тихий Дон". Футуристичнее памятника футуристу вряд ли возможно придумать!
Что интересно, в Италии не все считают, что Маринетти был ранен! На одном из итальянских ресурсов вот что сказано про Маринетти: "В 66 лет, будучи уже не в добром здравии, он добровольно записался и уезжает на русский фронт. Он находится четыре месяца на линии фронта на Дону, но при наступлении первых холодов военный врач отправляет его домой. Вскоре после этого он начинает страдать от сердечной недостаточности, которая приведет его к смерти." Что же двигало Маринетти в его "восточном походе"? Искреннее желание сделать Россию свободной, чувство мести по отношению к русским, не воспринявшим его исконный футуризм или же просто привычка к эпатажу? Трудно сказать... Как бы то ни было, но за участие в "русской кампании" Маринетти был награжден орденом "Крест за военные заслуги" ( по представлению командования бригады чернорубашечников "23 февраля") за личное и деятельное участие в воодушевлении легионеров на решительную атаку в хуторе Свинуха 12 сентября 1942 года.
А также - медалью "Памятный крест за участие в походе Итальянского Экспедиционного Корпуса в России". В одном из углов перекладины креста сделана надпись "Дон".
Но Дон - это наша река! И только для нас он - тихий!