На кухне, среди посуды, ключей и зарядок, стоит книга по элементарной алгебре. Почему именно здесь? Не знаю. Наверное, принёс почитать во время чая, да так и не убрал. А может, она сама выползла с полки, чтобы напомнить о себе.
Потому что, скажу честно, у меня книг вагон и маленькая тележка. Две библиотеки, одна в городской квартире, другая — на даче. В городе в основном всё гуманитарное: словари, Розенталь, старые грамматики. А на даче лежит всё, что связано с математикой, физикой, и немного философии. Прямо как в придуманном анекдоте, когда с утра Гегель, а к обеду таблицы Брадиса.
Всё бы ничего, но места, как водится, всё меньше. Сын недавно с иронией спрашивает:
— Пап, а тебе самому удобно жить среди этих штабелей?
Я сначала хотел возмутиться, но потом посмотрел: действительно, около кровати в ряд стоят «ЖЗЛ», рядом с тумбочкой орфоэпический словарь Аванесова. И это только то, что на виду.
Однажды я задался философским вопросом, что с этим добром делать.
Выкидывать? Даже не обсуждается. У меня сердце останавливается, когда вижу комментарии в духе «если мешает — выкинь или сожги». Люди, вы что? Это же не пластиковый контейнер из-под роллов, это книга. У кого-то дипломная по ней была. Кто-то на полгода отложил зарплату, чтобы купить полное собрание сочинений Тургенева. А вы «выкинь»…
Раньше я пробовал что-то продавать через Авито. Особенно техническую литературу по физике, черчению, старым системам программирования. Не скажу, что спрос бешеный, но иногда пишут. Один парень из Самары купил у меня «Краткий курс матанализа» Берманта и потом прислал фото, как пользуется им в вузе. Вот это, честно скажу, приятно. Не ради денег, а потому что книга жива и актуальна.
Иногда отдаю. В буккроссинг, спасибо дочке, она подсказала, где искать точки, и иногда сама таскает стопками книги на обмен. Несёт и поэзию, и классику, и какие-то модные нынче штуки про осознанность.
Я смотрю на неё, и мне тепло. Потому что, в отличие от нас, которые с пыльных полок литературу по 20 лет не достают, она воспринимает книгу как часть живого обмена. Она в свои 27 читает, делится, обсуждает. Это, может, и не «библиотека имени Ленина», но зато дышит.
По поводу книг, которыми часто обмениваются. У нас в 90-е считалось за счастье достать полное собрание Стругацких. Кто-то брал в складчину, кто-то на Горбушке менял. До сих пор стоят у меня, в мягких переплётах, обложки уже выцвели. А вот Кастанеда... «Путешествие в Икстлан» покупали с горящими глазами. Никто тогда толком не понимал, что это вообще было — философия, мистика, чушь? Но читали, искали в этом что-то важное. Теперь та книга лежит где-то между Чеховым и Тэффи. Живёт как напоминание о времени, когда всем срочно нужно было пробудиться.
А что делать, если книга совсем старая, пыльная, неизвестно откуда? Тут по ситуации.
Хотя бывают и такие книги, которые и не выбросишь, и не отдашь, да и сам не знаешь, зачем они у тебя. У меня вот, например, до сих пор лежит «Как живет растение на Крайнем Севере» 1953 года Дадыкина. Ни разу не открывал, в руках держать странно, но рука не поднимается выбросить. Просто живёт у меня эта книга, как диковинный квартирант. Иногда заглянешь в шкаф, она сидит, не шумит, кушать не просит. Ладно, пусть сидит дальше.
Я, например, держу в телефоне пару номеров букинистов. Люди надёжные, не барыги, им не жалко отдать, потому что они знают, куда дальше эта книга может пойти. Когда квартира маленькая, когда семья ютится, когда места под стул нет — пусть лучше кто-то её прочтёт, чем она будет мешать жить.
Жена как-то наткнулась у меня на «Справочник трикотажника» 1975 года.
— Ты хоть знаешь, что такое трикотажная промышленность? — спрашивает.
Улыбаюсь:
— Нет. Но пусть будет. Вдруг пригодится.
— Ага. Будем пряжу испытывать на прочность.
Поставила книгу на место, никуда не делась. Потому что мы оба понимаем, что такие вещи в доме заводятся сами. Их не покупают, они просто появляются и стоят на полке.
Отдавать в макулатуру? Ни за что. Один знакомый сдал «Историю государства и права» вместе с подшивкой старого журнала «Наука и жизнь». Как можно её туда, во вторсырьё? Всё равно, что письма дедушки переработать в макулатуру.
Вы скажете — давно уже на электронные книги все перешли!
Будете правы. Сам я к электронным книгам отношусь спокойно. Читал и с экрана, и на планшете, и на так называемых покетбуках, которые, кажется, уже всё, ушли с рынка. Сейчас уже почти никто не носит их с собой, разве что на даче из старых запасов. Но всё же, когда берёшь в руки настоящую книгу, она как будто оживает. Тихонько потрескивает, пахнет чуть пылью и типографской краской. Перелистываешь, а откуда-то выпадает бумажка, старая открытка, карандашная пометка. У книги, как у человека, есть голос, запах, характер. Если долго не трогать, она не обижается, просто ждёт без претензий.
Недавно проводил уборку в шкафу, нашёл сборник русской поэзии Серебряного века, который мне подарили лет 20 назад. На форзаце надпись рукой: «Саше. С любовью». И всё, я закрыл, положил обратно и даже пыль с неё не смахнул. Потому что есть книги, которые остаются с тобой потому, что ты помнишь момент, когда они у тебя появились.
Иногда я наблюдаю, как какой-нибудь сосед выносит книги на мусорку.
Прямо так, в картонной коробке, всё вперемешку. Там может лежать Тургенев, Цветаева, «Наука и жизнь» с закладкой из советского календаря. А сверху детективы Донцовой с обложками, которые пожелтели от времени, и томик Чехова, над которым кто-то, возможно, рыдал в юности.
И всё это с таким отношением, «Заберите, если надо. Мне не жалко».
А если не надо, то что, в мусорный бак без сортировки?
Может, пора уже признать, что мы не утратили интерес к чтению. Мы просто разучились чувствовать, что книга — это не вещь, а память, часть того, кем мы были.
Или вы считаете иначе?